jedem das seine
Название: «Антифон» («Antiphony»)
Автор: Cantare
Перевод: Knyaga/Alba Owl
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16 Часть 1
Глава 16 Часть 2
Глава 17 Часть 1
Глава 17 Часть 2
Глава 18 Часть 1
Глава 18 Часть 2
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22 Часть 1
Глава 22 Часть 2
читать дальшеГлава 23
Улицы Аграбы изнемогали от жары. Она уже забыла, каково это - идти под палящим солнцем, без защитного покрова, только тонкая шаль прилипала к коже. До дворца еще далеко, и почему-то главная дорога, которой она всегда ходила, пропала, сменившись узкой и извилистой тропкой.
Даже те немногие купцы, которые продавали здесь товары, похоже, в полуденный зной удалились от дел, отступив в свои дома и торгуя на улице из тени под их окнами теми немногочисленными товарами, которые могли предложить. Пыль проникла в обувь, спекшись под ступнями ног и смешавшись с потом. Безупречно белые башни и золотые шпили дворца расплывались на расстоянии зыбкой иллюзией рая. Краткое воспоминание о прохладном фонтане в своем саду и плеске холодной воды ускорило шаг и только окатило ее головокружением, поскольку несусветный жар выжигал легкие.
Она прижалась к стене в переулке, чтобы отдышаться и отдохнуть, благодарная за маленький кусочек тени. От жары гудело в ушах, заглушая дремотные звуки жизни на улицах.
Кто-то стоял, прислонившись к стене рядом с ней. Его присутствие ее не удивило. Это почти как если бы он был там все время. Что-то ледяное и влажное коснулось ее кое-как прикрытой руки. Она приняла у него флягу с водой с безмолвной благодарностью, руку на миг задела прохладная кожа перчатки. Она закрыла глаза в блаженстве, когда холодная живительная вода заструилась по горлу, немедленно принося облегчение перегретому организму. Он не подсунул ей вина на этот раз, поняла она.
- Ты почти у цели.
Его слова холодили, как вода, которую он милостиво предоставил. Одетый в темную мантию без капюшона, он казался почти частью тени. Рассматривая его ничего не выражающее лицо, она отметила, что его кожа гладкая и сухая. Протянула руку и дотронулась до его щеки.
Холодная кожа сжала ее пальцы.
- Ты почти у цели.
Она кивнула, цепенящий туман от зноя понемногу отступал, когда она взглянула ему в глаза, темные и пристальные.
- Почти... – Прошелестело по ее коже, когда он привлек ее к себе, и ее усталая фигура плавно скользнула к нему. Она почувствовала грубую жесткую стену своей спиной, когда он склонился к ней, одной рукой откидывая капор с ее лица, проводя по чувствительной коже возле уха и вызывая трепетную дрожь по спине.
Он дохнул прохладой в ее рот, когда их губы встретились, и неожиданное сочетание жара и холода взбудоражило ее чувства. Это было чуждое чувство, но переросло в знакомое, когда она ощутила на своей талии его руки, поглаживающие скользкую кожу спины под пропитанной потом одеждой.
Она углубила поцелуй и руками обвила его плечи, пальцы запутались в его волосах. Она по-прежнему жаждала, однако не прохладной фляги, и он оказал ей такую услугу, раздвинув языком ее губы, приглашая их на медленный танец манящего обещания. Его руки скользнули ниже по ее талии, отыскивая нижний край ткани на бедрах, и внезапно она осознала громкость своего собственного дыхания.
- Почти ... - Она почувствовала его улыбку на своих губах.
Она закрыла глаза от нарастающего внутри напряжения от его скользящих прикосновений. Стена за ее спиной как будто потеряла свою прочность, ее мир соскочил со своей оси от одного-единственного касания его руки, и она вторично встрепенулась, произнеся его имя как мольбу. Напрягшись сильнее от его прикосновения, ногами обхватила его бедра, стремясь уничтожить малейший пустой промежуток между их кожей, руками и губами.
Она взглянула на него из-под полуприкрытых век и почувствовала, что теперь в его дыхании откликнулся вопрос. Он был наготове, ожидая преодолеть последнее расстояние. Почему-то эта мысль не испугала ее. Она поцеловала его, испытывая потребность и желание, и тонкую грань терпения. И прошептала свой ответ.
Несчастное стенание оборвало ее слова.
Стена вновь оказалась неожиданно твердой и неподатливой под ее спиной, мир выровнялся к нежеланному равновесию. Она открыла глаза и почувствовала, как ворвалась отстраненность, заступив место страсти. Его кожа горяча и слишком близко.
При звуке торопливых шагов она посмотрела в сторону прохода в узкий переулок. Маленькая фигурка выскочила из виду, и новый детский плач окончательно выдернул ее из транса. Знакомые сомнения поползли мурашками по ее конечностям. Она знала девочку.
Больше не чувствуя его рядом, она отодвинулась от стены в сторону выхода из переулка. Снова оглянулась, чтобы уточнить свой ответ…
…И обнаружила, что он исчез. Переулок был пуст. Фляжка, которую он дал ей, лежала на пыльной земле, вылившаяся вода смочила небольшой клочок земли в грязь.
Она не стала задумываться, куда он подевался, приняв его исчезновение так же естественно, как и свое внезапное стремление найти плачущее дитя. Выбежала на улицу, оборачиваясь, чтобы сориентироваться, ища местонахождение ребенка, которого, она была уверена, где-то раньше видела. Сердце стучало в ушах, кожа вновь раскалилась под полуденным солнцем. Поймала взглядом длинные черные волосы в некотором отдалении, и худенькая фигурка ребенка растворилась в переполненной улице.
Она понеслась за ней, мышцы уже жгло от напряжения, пот стекал по лицу и капал с подбородка. Теперь она вступила на более оживленную улицу, где отважные купцы все еще выставляли телеги под солнцем, не боясь жары ради еще нескольких продаж. Головы поворачивались, когда она налетала на них, еле-еле разминаясь с теми, кто только выходил из своего дома, едва не спотыкаясь на изрезанной колеями тележных следов земле.
Откуда она знает девочку? Разум стремился вспомнить. Видела ли ее раньше на рынке? Может, спасла ей жизнь во время одного из многочисленных бедствий, которые поражали Аграбу? Почему она плачет?
Рыночный шум лишил ее возможности отслеживать девочку по звуку ее рыданий. Но она по-прежнему напрягала слух ради любого намека на голос той, желая утешить ее и избавить от печали.
Она была вынуждена снизить скорость из-за едкого жжения в легких, и почувствовала, что мускулы ног слабеют, когда поток адреналина пошел на убыль. Должен быть способ догнать, но она слишком устала.
- Что такое, милая?
Она обернулась на звук женского голоса. Это оказалась торговка, владелица телега, у которой она остановилась, чтобы отдышаться. Она была все еще красива для среднего возраста, одета в скромный белый кафтан, плечи покрыты темно-красной шалью. Черные волосы ниспадали до середины спины, аккуратно подстриженные у лица под определенным наклоном. Она с любопытством взирала на Жасмин, вскинув одну прекрасно ухоженную бровь.
Прежде чем она смогла вспомнить, видела ли ее раньше, рот женщины изогнулся в жалостливом неодобрении, и она вынула шелковый платок из своей корзины, чтобы промокнуть залитое потом лицо Жасмин.
- Бедняжка, зачем так спешить? Переутомление испортит твой цвет лица.
- Я ищу... Девочку... - Выпалила Жасмин, все еще с трудом дыша.
- Девочку? - Она наморщила лоб, словно в заботливом раздумье. - Ах, то бедное создание. Она казалась убитой горем, вся в слезах! Ты, должно быть, ее мать.
Жасмин покачала головой, растерявшись.
- Я всего лишь ищу... - Она осеклась, глядя в спокойные черты женщины. – Мы знакомы?
Хихикающий смех женщины ударил раздражающим аккордом ей по мозгам.
- Жара, наверное, сыграла с тобой злую шутку. Я бы помнила, если бы такая красивая молодая женщина посещала раньше мою скромную повозку. Тебе следует поторопиться и найти свою дочь, пока с ней не случилось что-нибудь ужасное! Эти улицы слишком опасны, чтобы такая юная девушка блуждала сама по себе...
Жасмин попятилась и осторожно повернулась на пятках, снова собравшись бежать. Она не оглянулась на женщину, озабоченная смутным знанием, которое прямо-таки избегало вспоминаться, и попыталась сосредоточиться на поиске девочки. Плач вдруг достиг ее ушей, громко и рядом. Ребенок был за ближайшим углом. Она сделала резкий поворот на новую улицу и оказалась в неожиданном тупике. Стены отбрасывали тень гораздо более глубокую, чем в других местах, и она быстро развернулась, чтобы уйти.
Но, к ее потрясению, обнаружила только другую стену. Она была окружена со всех четырех сторон, затопляемая неуклонно растущей темнотой. Плач прекратился, и шум рынка стремительно притуплялся, пока все, что она слышала, не стало глубокой ямой тишины, опустившейся на все вокруг.
- Нет... - Прошептала она. Повернувшись, застучала кулаками об стену с бесполезной отчаянностью. - Выпустите меня!
Мягкий смех таинственной женщины вернулся, выросши в громкости со всех сторон, словно часть самого воздуха.
- Как я уже сказала, принцесса Жасмин...
Голос пронизывала злоба. Жасмин ахнула, когда в темноте перед ней появились две щелки глаз.
- Эти улицы слишком опасны...
- Как... - Она собралась с духом и выпрямилась, решившись встретить богиню без всякого раболепного страха. Она прибежала прямо в ловушку, но не предоставит Мираж удовольствия видеть свой страх. - Как ты…
Кошачья богиня фыркнула и полностью материализовалась, длинное багровое платье струилось за ней.
- Как я похитила тебя прямо из-под носа твоего последнего преданного защитника? У меня свои способы.
Жасмин ощетинилась, когда Мираж неспешно прогуливалась рядом, горящие глаза той наслаждались видом ее смятения.
- Естественно, он наложил на тебя убогие защитные чары... Мужчины просто не понимают, что в женском сердце есть пласты глубже, чем любовь к мужчине. Корни материнского инстинкта сильны, бесспорно сильнее, чем мелкие цветки чахлой романтики, - сказала она пренебрежительно. - Но ты наслаждалась своим сном, правда? Прости, что пришлось прервать твою маленькую фантазию. Ну что ж, всегда можно в другой раз, не так ли?
Ее глаза вспыхнули и кошачьи губы изогнулись в нехорошей усмешке.
- А может, и не так.
- Зачем ты это делаешь? - Спросила Жасмин, потом сообразила, как глупо это прозвучало. Бессмысленно было даже спрашивать. Она дерзко вскинула подбородок. - Ты не выиграешь, Мираж. Мозенрат найдет меня.
На этот раз богиня рассмеялась с неподдельным весельем.
- Мозенрат, не Аладдин? Вот уж не подумала бы, что ты так быстро найдешь замену уличной крысе! Но это только доказывает мою мысль: любовь слаба.
Жасмин открыла рот в знак протеста, но не нашлась что сказать, вдруг пораженная тем, как иначе она должна представать перед своим врагом. Мираж всегда определяла ее прежде всего как принцессу Аладдина, ведь так? Она же почти забыла о нем сейчас, и он даже не знал, где она находится. В этот раз не он будет сражаться за нее. Вместо него придется ждать, когда ее найдет темный колдун.
- Да, ты знаешь, что я права, принцесса. Хоть меня самую чуточку раздражает то, что преподал тебе этот урок самонадеянный колдунишка, а не я. Неважно, теперь моя ты пленница. И ничего твой новый… герой... не сможет с этим поделать.
Она плавно развела руками и окружающие стены исчезли. Темнота раскинулась и сгустилась в твердые фигуры, явив колоссальное сфинксообразное сооружение, которое грозно замаячило позади, его массивные лапы окружили их с обеих сторон. Жасмин прикрыла глаза от яркой вспышки огня в виде двух гигантских факелов, осветивших тьму. Черное пространство вокруг них, казалось, тянулось бесконечно, усеянное сверкающей пылью и дрейфующими валунами.
- Добро пожаловать в Морбию, волшебный мир, где сбываются грёзы смертных... А точнее, кошмары, - провозгласила она со зловещим восторгом.
От театрального взмаха руки факелы вспыхнули снова, огни приняли различные кошачьи формы. Жасмин в страхе шарахнулась, когда одна из огненных кошек грациозно спрыгнула к Мираж, и довольно заурчала, когда богиня погладила ее по голове.
- Мои милые питомцы тоже тебя приветствуют, особенно вот этот. В конце концов, именно благодаря ему я вообще смогла пригласить тебя сюда.
Кошак косился на нее ярко-зелеными глазами. Пламя, казалось, быстрее принялось лизать его тело, когда он почувствовал ее страх. Жасмин вспомнила, что Джини рассказывал ей. Эти существа расцветают от страха. Она должна быть стойкой и бороться с охватившим ужасом. И верить, что Мозенрат придет за ней уже скоро.
Но, когда расчетливая улыбка богини растянулась в самодовольно-торжествующую, она почувствовала, как что-то внутри нее дрогнуло. После всего лишь двух дней покоя она в очередной раз угодила в Зеркало иллюзий, которое не выпустит ее, пока не добьет.
- Ты знаешь, принцесса, одна из самых упоительных вещей – это то, что, значась богиней иллюзий, я делаю только половину работы, - произнесла она с предвкушающим блеском в глазах. - Смертное воображение – такой увлекательный лабиринт. Моя задача заключается в том, чтобы просто отомкнуть все потайные двери.
Она вытянула изящную руку, и окружающий воздух вдруг изменился, и сознание будто бы выскочило из тела на долю секунды. Богиня-кошка и сверкающие факелы вдруг отдалились, ее словно отбросило назад в объятия сфинкса, и прежде, чем даже возникла мысль бежать, глухая каменная стена рухнула перед ней, заперев во тьме.
Она пошатнулась назад, размахивая руками, и еле остановила свое падение. Пыль с новой стены осела ливнем шуршащих отзвуков, и ноздрей достиг слабый запах гари. Воздух начал светиться тускло-оранжевым, освещаемый расположенными вдоль стен факелами.
Она обернулась и обнаружила, что в коридор раскалывается в трех направлениях. Непрерывный рисунок глиняных кирпичей в стенах, казалось, тянется вечно с вкраплением огня. Она опять оглянулась на стену, которая запечатала ее, толкнув ту в бесплодной надежде еще как-то выбраться. Стена не сдвинулась с места. Рука сжалась в кулак, костяшки пальцев заскребли о шершавую поверхность.
- Боже, дай мне силы, - прошептала она, боясь даже нарушить зловещую тишину вокруг. - Пожалуйста...
Она плавно соскользнула на пол, обняв себя. Придется ждать Мозенрата. Он спасет ее. Он должен.
Щелк.
Звонкий звук отразился в стоячем воздухе. Она подняла голову в напряженной тревоге, почувствовав что-то за собой в глубине одного коридора.
Щелк-щелк-щелк.
Она вскочила на ноги, попятившись от участившегося эха, сердце принялось молотиться в груди. Звучало, как постукивание острых когтей по камню.
На один из факелов в глуби коридора вдруг упала тень, и она взглянула на потолок с усиливающимся страхом. На потолке что-то шевельнулось.
Она разобрала неясный темный силуэт, вытягивающий свои угловатые конечности, который слился с тенью, замерев, и, кажется, повернул свою карикатурную голову в ее сторону. Она застыла от зазвучавшего из его горла низкого рокота.
Щелк-щелк-щелк-щелк-щелкщелкщелк.
Она подавила крик, повернулась и побежала, одной рукой крепко зажимая рот, другой болезненно ударившись о грубую поверхность стены и ободрав кожу с тыльной стороны ладони.
Даже в бешеной испуганной гонке ее сердце проигрывало теперь уже маниакальному ритму когтей твари, все ближе подступающей к ней сзади по потолку, почти над ее головой. Она не оглядывалась назад, заставляя свои ноющие ноги бежать быстрее только на адреналине и отчаянии.
И почувствовала, как сердце ухнуло в живот, когда коридор впереди, судя по всему, подошел к неожиданному концу. Паника взорвалась по венам, подогревая ее, несмотря на полную безнадежность положения. Она приготовилась умереть.
Когда она ударилась об стену, дробь когтей монстра начала замедляться, словно тот понял, что загнал свою жертву в угол. Она отказывалась оглянуться назад, и, тяжело дыша, повернула голову набок, прижавшись щекой к грубой кирпичной кладке.
Глаза расширились, когда она увидела узенький проход по левую сторону стены. Это был узкий вход, как если бы он когда-то был широким коридором, но некой силой был почти завален. Она бросилась к нему, умудрившись втиснуть свое тело меж двух стен, воздух из нее сразу же выжало, и потихоньку двинулась по щели. Щелчки снова возросли в громкости и частоте; существо было близко, чуть-чуть пропустив ее побег. Безразличные щелчки сменились сердитыми, когти протяжно заскрежетали о камень.
Она продолжала шаг за шагом удаляться от опасности, молясь, чтобы оно не смогло пробраться или отыскать ее по другой дороге. Еще через секунду неистовых усилий она запнулась в открытом пространстве другого коридора, рухнув на колени. Заставила свое объятое ужасом сердце замедлиться, пока оно не разорвалось. Кровь громко стучала в ушах, заглушая размеренный треск факелов на стенах.
Она глубоко вздохнула несколько раз, внимательно прислушиваясь к каким-либо звукам застрявшей твари позади, и ничего не услышала. Будто та вовсе исчезла. Она нервно сглотнула. Вернется ли оно за ней? Найдет ли оно ее снова каким-либо образом? Что именно это было за существо?
Она содрогнулась. Наверное, было лучше этого не знать. Покачиваясь, встала, припав к жесткой стене, и бросила взгляд вперед. Еще один коридор без дверей, который простирался во тьму. Медленно идя вперед, она честно спросила себя, думает ли, что выживет.
Это был второй раз за два дня, что она была на грани того, чтобы расстаться с жизнью. Но вчера Мозенрат вмешался прежде, чем ей мог быть нанесен какой-нибудь вред. Теперь же она одинока и беззащитна.
Она проглотила сухой комок в горле, пытаясь вздохнуть свободнее, отчаянно желая верить, что отсюда есть выход. Если Мозенрат вовремя не пришел за ней, она просто должна найти его самостоятельно. Она уже пережила бесчисленные несчастья и столкновения со смертью. Даже Зеркало Фиерев не било ее, в конце концов. Надо думать об этом новом кошмаре как об очередном испытании.
Иллюзии. Мираж - богиня иллюзий. Она питалась ее страхом. Жасмин не могла позволить своему страху взять над собой верх.
Она кратко коснулась тыльной стороны своей травмированной руки и поморщилась от жалящей боли в оголенной плоти. Это было не то же самое, что и Зеркало. Она не была неуязвима от телесного вреда.
Она попробовала представить себе, что Мозенрат мог бы сделать в ее ситуации. Он бы имел в распоряжении свое магическое искусство и обширные знания о способностях противника, наряду со своей природной уверенностью и самообладанием. Он бы не боялся. Или, скорее, он бы преодолел свой страх.
И она тоже должна.
Знакомый плач достиг ее ушей, слабо отдаваясь эхом от невидимого места где-то впереди. Она отступила, сразу насторожившись. Это девочка с рынка. Она все еще не могла опознать ее голос и худенькую фигурку, но была уверена, что знает ее.
Прикусив губу в беспокойстве, взглянула на стену позади себя. Идти было некуда, кроме как вперед. Она сделала несколько неуверенных шагов в сторону источника плача. Он каким-то образом проник сквозь толстый панцирь душившего ее страха, и потянул за сердце. Бедная девочка казалась так грустной и потерянной.
Она помотала головой, стараясь ее прояснить. Это наверняка иллюзия, как и во сне.
Но ребенок не убегал в этот раз. Жасмин смогла увидеть впереди ее маленькую фигурку, сидящую на полу и повернутую к ней спиной, тоненькие ручки обхватили колени, маленькая голова скорбно опущена.
- Я хочу домой... Мама, где ты...
Она замерла от надломленного голоса ребенка, вдруг задумавшись, что девочку, возможно, заманили сюда так же, как и ее саму. Она казалась настоящей. Хрупкое тело отбрасывало тень под светом; длинные черные волосы покрывали плечи, как шаль. Жасмин могла видеть теперь тонкое переплетение ее волос, когда приблизилась.
- Мама...
Жасмин сильнее закусила губу, переворачивая вверх дном свой мозг, силясь выяснить, где слышала ее странно знакомый голос.
- Все хорошо... - Промолвила она мягко, рискнув обнаружить свое присутствие. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от девочки, и заколебалась на секунду, перед тем как присесть на корточки, сохраняя равновесие, и приготовившись бежать в случае подвоха. Но вдруг девочка настоящая? Нужно помочь ей и выяснить, кто она такая.
- Все в порядке. Мы вместе выберемся отсюда.
- Но монстры... – Девочка всхлипнула, по-прежнему не оборачиваясь. Ее пальчики крепко вцепились в волосы, будто пытаясь заглушить свои кошмары. - Монстры за мной.
Жасмин нахмурилась. Девочка ответила не так, как она ожидала, удивлением или облегчением от того, что с ней здесь был еще один человек. Реальной она быть не могла. Жасмин ничего не сказала и осторожно попятилась. Внезапный страх заполнил ее, когда она поняла, что придется пройти мимо девочки, чтобы двигаться дальше. Позволит ли она - или оно - сделать ей это?
Жасмин стояла, боясь теперь шевельнуться или даже говорить. Она ждала, затаив дыхание, а девочка продолжала тихим мрачным тоном.
- Он ушел. Он ушел, мама...
Девочка медленно поднялась и вытерла слезы со щеки грязным рукавом. Затем выпрямилась и обернулась.
- Ты бросила его.
Жасмин закричала. У девочки не было лица.
Она отходила от жуткого призрака, пока не уперлась плечом в стену. Оглянулась назад, испугавшись, что снова была окружена стенами, но потеряла равновесие на краю зияющей дыры, которая появились в полу. Она не смогла удержать себя от падения, ноги поскользнулись над пропастью, и погрузилась в полную темноту. Она повалилась, как камень, в свободное падение без какого-либо осознания того, что лежит на дне отверстия или выживет ли вообще при приземлении.
Она ударилась обо что-то упругое, но достаточно твердое, чтобы выбить из нее дух силой сотрясения. На краткий миг потери ориентации показалось, что она вернулась в Зеркало, выпущенная зыбучими песками в новое воспоминание.
Яркие звезды мало-помалу рассеялись перед глазами, и она оказалась в темной комнате, освещенной только просачивающимся через окна лунным светом. Она ощутила жесткий матрас под своим болящим и дрожащим телом, и почти сломалась от сбивчивых рыданий, вжавшись лицом в простыни и обхватив себя руками. Она хотела просто свернуться и исчезнуть, чтобы сбежать от убийственной реальности этого иллюзорного мира, в который забросила ее Мираж. Она не пробыла здесь и часа, а уже балансировала на грани безумия.
Сколько пройдет времени, прежде чем она безнадежно сломается? Успеет ли Мозенрат найти ее, прежде чем она полностью потеряет себя?
Она не спеша подняла голову, осматривая сумеречную обстановку бдительным оком и узрела, что находится в спальне скромных размеров. Та была совершенно лишена мебели за исключением кровати, на которую она упала. Вытянула шею вверх, ожидая увидеть зияющую дыру, но вместо этого увидела гладкий и целый потолок. В единственное окно одной из стен заглядывала луна.
Она села, дрожа, все еще сжимая руки, заинтересовавшись, где оказалась. Это была не комната во дворце. И Цитадель она не обследовала настолько, чтобы знать, существует ли там такое помещение.
- Жасмин, - позвал хриплый голос.
Она обернулась, раненую руку обожгло, когда она слишком быстро провела ею по простыням. И ахнула, увидев на краю кровати Мозенрата, подтягивающегося к ней. Кровавые раны от стычки с Мираж еще остались на его голой груди. Она шарахнулась от него, когда он к ней потянулся, гнусное выражение исказило его черты. Она никогда не видела его таким. Сердце застучало быстрее, когда она увидела, что он совершенно обнажен. Он никогда бы вот так не выставил себя перед ней. Не полз на животе, слепо нащупывая ее, как человек, умирающий в пустыне.
- Иди сюда, - проскрипел он.
Ударившись спиной о столбик кровати, она лихорадочно сдвинулась в сторону, спасаясь от захвата его пальцев, когда он подтянулся ближе к ней. Чуть было не упала с кровати, но он схватил ее одной рукой, костяными пальцами впившись в кожу на ее спине, и потащил к себе. Она вскрикнула от боли и страха из-за выражения его лица. Темный животный голод горел в его глазах, словно пламя, пожирающее последнее полено.
- Отстань от меня! - Рявкнула она, оттолкнув его изо всех сил. Хватка на ее талии только ужесточилась.
Он притянул ее к себе, его губы накрыли ее в грубом поцелуе, и он прижал ее к матрасу. Она пыталась вопить, крича ему прекратить, но он заглушал ее, обрывая дыхание.
- Это закончится прямо сейчас, - бесцеремонно сказал он в ее губы. Глубокая ярость в его голосе круговоротом затянула ее еще пуще в бездну страха. - Ты должна довести это до конца, понимаешь ты это?
Она в замешательстве уставилась на него, все стараясь вырваться на свободу. Пнула его ногой, но он ударил ее головой о спинку кровати, засыпав зрение вспышками искр. Ее закружило, голова накренилась набок под действием силы его рта, и его язык жадно проследовал вниз по ее шее. Острые кончики его правой руки раздирали на ней шаровары. Он раздосадовано рыкнул и поднял ее ноги, сдернув те полностью одним резким движением.
Она взвизгнула и снова пнула его, почти вырвавшись, но он поймал ее и перевернул на живот.
- Перестань! - Закричала она, сопротивляясь изо всех сил. Она вскинула одну ногу и изловчилась нанести скользящий удар ему в лицо. Он на время отстранился от нее, зарычав. - Почему ты так поступаешь?!
- Разве ты еще не поняла, - процедил он, передвигаясь на нее и придавливая ее весом своего тела. Она не могла даже отпрянуть от влажного ощущения крови с его груди, размазывающейся по ее спине. - У меня больше нет времени на игры. У меня нет времени, и точка.
- Ты не можешь. Не так. Не так! - Выкрикнула она, все еще отчаянно пытаясь сбросить его с себя. Слезы обожгли ей глаза, когда он отвесил ей новый звучный удар.
- Слишком поздно, - жестко отрезал он. - У нас обоих вышло время.
Она закрыла глаза, не в силах поверить в происходящее, в то, что он может сделать это с ней, реален он ли или нет. В последнем усилии вырваться на свободу, она отвела локоть назад в его сторону, и внезапно тиски ослабли.
Когда он опять лег на нее сверху, его тело обмякло, обессиленное. Его ладони слабо вцепились в ее руки, царапая кожу. Она немедля повернулась и оттолкнула его от себя, возблагодарив все те силы, которые могли все еще присматривать за ней, за эту неожиданную милость.
Она сползла с кровати на самое возможное расстояние от него. Он рухнул на живот, с трудом поднял голову, бледное лицо исказилось гримасой боли. Прополз полпути на коленях, пока не упал на правый бок, вскрикнув от боли, когда кости руки вонзились ему в плоть.
Он вытянул шею, чтобы видеть ее, рот сложился ненавидящую усмешку, и руки запутались в простынях, когда он попробовал кинуться к ней. Но она была слишком далеко. Он лишь наполовину упал с кровати, и раздался тошнотворный треск чего-то сломавшегося.
Его левая рука безвольно болталась сбоку, повернутая под странным углом. Снова взглянул на нее, и она задохнулась от ужаса. Лицо его начало обвисать, землистые складки измяли лоб и вечно темные круги под глазами. Ненавидящие глаза, казалось, увеличились в глазницах, когда его тело начало сморщиваться с угрожающей скоростью, кожа обвисала, тощие мышцы иссыхали на тонких костях. Повязка на правом плече вскоре ослабла и упала на пол, обнажив уродливую массу вен и сухожилий, которые уже начали разлагаться.
Прежде чем ее смогло бы стошнить от гротескного зрелища, она ринулась к двери, держась как можно дальше от него. Не оглядываясь назад, распахнула дверь и выбежала наружу, не заботясь, куда та ведет.
- Жасми…!
Она захлопнула за собой дверь и помчалась в первом попавшемся направлении, не останавливаясь, чтобы отдышаться. И заметила, что больше не полуголая. Ее одежда переменилась. Она споткнулась о шлейф длинного платья, вынужденная притормозить под тяжестью всех окруживших ее слоев ткани.
Это был не он. Это была иллюзия. Она вздрогнула и сжала зубы, пытаясь сдержать в горле навязчивые рыдания, слезы безудержно текли из глаз и капали вниз, красуясь на новом платье, в которое она оказалась одета.
Мираж говорила, что половина из этого кошмара - ее собственное произведение, отворенные двери глубоко в ее сознании, скрывающие чудовищ, которые никогда не видели дневного света. Да, она давно опасались, что Мозенрат причинит ей боль, даже убьет, но не представляла, что он осквернил бы ее вот так. Но она все еще не доверяла ему до конца. Это наверняка был удачный случай для богини, подошедший для порождения такой ужасающей иллюзии. Жасмин стиснула зубы в расстройстве, понимая, как мало у нее контроля над своим разумом. Она не знала, как справиться со страхом. Ей даже не исследовать глубины своего подсознания, где на самом деле кроются страхи.
Кожа жарко взмокла под складками длинного платья. Она еще сбавила в скорости, скованная тканью, туго обтягивающей плечи и руки. Посмотрев вниз, остановилась при виде девственной белизны той и золотого подбоя. Платье ниспадало на пол, закрывая ноги. Она нерешительно коснулась своих волос. Там за ушами оказались приколоты цветы, прикрепляющие длинную ткань, которая раскинулась по ее спине.
Дошло понимание, какого рода было это торжественное облачение. Вот кто-кто, а Джини бы предложил ей надеть такое на свою свадьбу, утверждая, что это будущая мода.
Она вновь шагнула назад в страхе и удивлении, когда подняла голову и увидела, что стены и потолок раздвинулись, коридор стремительно расширился в огромный зал с куполом. Воздух стал светлеть, тусклый оранжевый колорит прояснился до естественно белого солнечного света.
Из воздуха медленно возникли сотни неподвижных фигур. Это были свадебные гости, одетые в лучшие одежды своих королевств, экзотические цвета и изысканные ткани смешивались вместе в плотной толпе. Все они стояли лицом вперед, отвернувшись от нее. Никто не двигался.
Она догадалась, что стоит прямо в конце узкого прохода, разделяющего толпу на две части. Ноги зацепились за ковер, когда она ступила назад. Но, когда повернулась, то увидела, что две высокие створки двери этого нарочно воздвигнутого шатра надежно закрыты позади нее. Глаза метнулись в переднюю часть помещения, где ковровые ступеньки вели к богато украшенному возвышению, осыпанному лепестками цветов и занавешенному узорчатыми шторами.
Там человек, одетый в кремовый тюрбан и элегантный наряд, в одиночестве стоял на одной стороне возвышения. Застывший и не мигающий, он стоял лицом к ждущей толпе, взгляд устремлен в ее сторону.
Аладдин.
Огромный зал замер во времени, ожидая начала королевской свадьбы. Она сделала несколько ровных вдохов и осторожно пошла вперед, оторвав глаза от жениха, чтобы взглянуть на толпу вокруг себя. Придворные, знать, советники, иноземные гости и их личные друзья тихо и не шевелясь стояли кругом нее, их радостные улыбки неподвижно и неестественно застыли.
Она слышала только шелест ступней по ковру, когда шла по длинному залу, опасливо повернувшись к мужчине, который ждал ее на возвышении все в том же молчании. Она миновала отца, чья рука застряла под одним печально-веселым глазом, вытирая слезы радости при виде своей наконец-то выходящей замуж единственной дочки. Еще заметила Джини, странно тихого и неподвижного, с напутственным подмигиванием и большими пальцами вверх за шеренгой высокопоставленных лиц. Абу и Яго занимали оба его плеча, горячо лыбясь. Жасмин с легкой улыбкой отметила блеск золота на жилете обезьянки.
Улыбка исчезла, когда она повернулась обратно к своему жениху, мужчине, который теперь ждет начала новой жизни с ней. Она, колеблясь, поднялась по лестнице, по-прежнему начеку относительно любых признаков опасности или призрачных существ. Нигде не колыхнулось.
Она неспешно приблизилась, пристально глядя на его красивое лицо. Его сияющая улыбка уколола ее угрызениями совести. Он был в полном неведении обо всем, что произошло и изменилось за последние несколько недель, как сильно изменилась она, и как она практически забыла о нем и влюбилась в другого мужчину. Это было нечестно. Он все еще ждет ее.
Она остановилась, заметив какой-то полупрозрачной слой, это не ткань прикреплена сбоку его тюрбана. Подавшись ближе, она пригляделась, не осмеливаясь прикоснуться к нему.
Это была паутина на его одежде.
Она зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука. Заставив себя взглянуть на него поближе, она рассмотрела, что его лицо на самом деле покрыто тонким налетом пыли.
Она сделала шаг вниз по лестнице, стараясь не дрожать и не споткнуться, внезапно испугавшись взглянуть на кого-нибудь из сотен людей, столпившихся вокруг. Ковровая дорожка показалась уже, чем была, и стал впиваться страх от понимания, что они заморожены в вечности. Она ощутила клаустрофобию, загнанность в угол под натиском тел, хотя никто не двигался. Ее воображение вызвало пугающий образ их приятных застывших выражений, внезапно вскинувшихся на нее со зловещими оскалами.
С трудом сглотнув, она повернулась и бросилась бежать, сердце начало свою знакомую гонку, когда она вновь задалась вопросом в возрастающей панике, как сможет выбраться отсюда. Двери маячили впереди, их резные ручки блестели в солнечном свете из окон.
Наконец, она прорвалась до конца толпы, и к ее облегчению, все было по-прежнему замершим на месте. Она подошла к двери, уже задыхаясь, и потянула вниз одну ручку, так сильно, как только могла, а затем почти яростно отдернула руку, когда смахнула ею отвратительный шелк паутины.
Сжав челюсти, опять положила руку на ручку, решив не позволять вездесущему ощущению ветхости отвратить ее от цели. Она вытащит себя отсюда. Она должна.
Дверь не открывалась. Она потянула сильнее, безмолвно умоляя о спасении.
Щелк.
Тело задеревенело, вдох застрял на полпути в горле от жуткого звука. Просторность зала усилила зловещие отголоски, которые возникли с высокого сводчатого потолка, нагнав беспомощную дрожь ужаса по ее спине. Она не отважилась обернуться и взглянуть наверх, возобновив бешеные старания открыть дверь.
- Боже... Боже... Пожалуйста, - прошептала она, противясь пугающему бессилию, угрожающему завладеть ею.
Щелк. Щелк. Щелк.
Теперь оно не спешило, видя ее в ловушке. Она стиснула зубы, крик душил, и сделала безумный рывок вдоль стены, пригвоздив взгляд к ближайшему высокому окну. Яркий солнечный свет проникал сквозь затягивающую стекла паутину, бросая на пол перекошенные тени. Она сможет худо-бедно добраться до окна, только если подпрыгнет. Но тогда и стук когтей по камню приблизится, поправка. Она должна добраться до окна. Другого выбора нет.
Глаза сфокусировались на своей цели, она побежала к ней на полной скорости, подскочив так высоко, как только могла в обременяющем платье, и зацепилась руками за подоконник. Она охнула от боли, врезавшись телом в стену, ударная сила пригрозила ослабить ее хватку. Но пальцы быстро удержались, руки напряженно подтянули тело вверх над выступом.
Не было времени на молитвы и крики ужаса. Усиленным броском она перемахнула одну ногу на подоконник, следом быстро другую. На нее упала тень, омрачив свет за окном, как раз когда она ударила кулаком по стеклу.
То треснуло под несдержанной силой ее удара, и она кинулась всем весом в окно, окончательно разбивая его, и продралась через зазубренный выход в открывшийся солнечный свет.
Выпадая из шатра с градом битого стекла, она услышала, как монстр с силой обрушился вниз на подоконник позади нее. Скрежет когтей по камню, и она нечаянно мельком заметила его неуклюжие очертания. Оно выглядело наполовину человеком, наполовину животным, сгорбившееся над останками разбитого окна и потянувшего длинную руку скребнуть острыми когтями раму проема.
Она падала далеко и стремительно, солнечный свет вокруг внезапно потускнел до темноты более полной, чем в любом месте, с которым она познакомилась к настоящему моменту в этом лабиринте. Окно быстро испарилось из поля зрения, и тень зверя за секунды растворилась в растущей черноте. Она выдохнула то, что сдерживала, и испустила полу-всхлип. И почувствовала, что тело замедляется в снижении, как будто какая-то невидимая сила в воздухе полегоньку смягчала ее падение.
Она приземлилась, не налетев ни на что твердое. Опустившись на ноги, в тревоге огляделась, готовая ко всему. Хотя она только что снова чудом спаслась, нет никаких причин быть более уверенной в ее шансах на выживание. Она полностью во власти врага, и было нехорошее чувство, что богиня еще и близко с ней не играла. Если так дальше пойдет, то неизвестно, как долго это продлится, прежде чем она напрочь выживет из ума.
Сознание вдруг волной захлестнуло смятение. Она пошатнулась в сторону, держась за голову. Почувствовала, что сознание мутится и обостряется ошеломляющим образом, и закрыла глаза от тошно цепенеющих чувств. Казалось, что реальность выворачивается наизнанку, сама структура воздуха необратимо деформировалась и повлекла ее в какие-то неизведанные дебри.
Яркое чувство дежа вю окунуло ее в воспоминание, которое было слишком хорошо знакомо. Она открыла глаза в темноте, растерянная и взвинченная, и попыталась нащупать край кровати. И обнаружила, что кровати нет.
1.
- Добрый вечер, принцесса.
Она замерла, не решаясь говорить, будто любое слово или движение подтвердит, что ее действительно отбросило назад во времени.
Она поборола порыв запаниковать и на этот раз удержалась от исступленного размахивания руками, как было в ту первую роковую ночь.
Холодное, легкое как перышко, прикосновение кожи к руке заставило ее передернуться.
- Ты не он, - опасливо проговорила она, попятившись.
Он только усмехнулся в ответ. Она все еще не могла определить его местонахождение. А тут, во всеобъемлющей тьме, некуда было бежать.
- Ты хочешь, чтобы я выпустил тебя отсюда, не так ли?
Она постаралась придать больше уверенности своему голосу, насколько возможно. Нужно прорваться через сопротивление иллюзии холодной логикой, не утрачивая видимость реальности.
- Я хочу, чтобы Мираж выпустила меня отсюда.
- Мираж тут нет, - возразил он равнодушно. - Это все ты, принцесса. Но кто сказал, что то, что в твоей голове, не реально?
Она прищурилась, глядя на невидимую фигуру иллюзорного колдуна.
- Я. Ты не реален.
Он холодно рассмеялся.
- Реальность – такой неопределенный термин. Меня удивляет, что этот урок еще не дошел до тебя.
Волосы на затылке встопорщились от усилившегося напряжения, когда она явственно ощутила, что он неторопливо кружит вокруг нее, как хищник возле загнанной жертвы. Он снова заговорил, его голос был ближе, чем раньше, и она поборола желание повернуться в его сторону.
- Тридцать дней, - прозвучал шепот возле ее уха. Она подскочила, сжав руки в кулаки, чтобы не дрожали. - За тридцать дней все будет моим - все, чем ты дорожишь.
Он остановился позади нее, и она напряглась, когда ладони легли на ее руки чуть ниже плеч. Она закрыла глаза от пробежавшего по спине холодка ожидания, когда его пальцы слегка провели по ее коже.
- Но вообще-то, это даже не займет так много времени, не так ли, - выдохнул он. - Я отниму все, чем ты дорожишь, с помощью того, чем ты начинаешь дорожить.
- Не все, - заявила она. - Ты никогда не получишь все.
Она резко запнулась, поняв, что невольно начала верить в реальность иллюзии. Надо сопротивляться этому. Настоящий Мозенрат на пути к тому, чтобы найти ее и вытащить из этого кошмара.
Он отмел это утверждение, все еще поглаживая ее руки медленной пыткой.
- В этом месте я так же реален, как и ты. Что делает все несколько увлекательнее, разве нет?
Он притянул ее спиной к своему телу, легко поборов сопротивление своей превосходящей силой. Обхватил одной рукой ее талию, прижав руки к бокам, а другой перешел ласкать линию ее подбородка. Она продолжала стоять, сильнее зажмурив глаза, когда он опустил голову ей на плечо, лицом коснувшись ее щеки. Он удовлетворенно вдохнул, словно смакуя запах ее страха.
- Отпусти меня, - прошептала она напряженным голосом.
- Это самое последнее, чего тебе хочется, - усмехнулся он у ее кожи, рукой в перчатке лениво вырисовывая круги по ее животу. - Будь честна с собой, принцесса. Разве я не сказал тебе, что ускорю нашу маленькую игру?
- Ты не он, - сказала она тверже, преодолевая вялость, парализовавшую тело. Она попыталась освободиться от его одурманивающих прикосновений. - Ты не…
- Ну, если ты настаиваешь на игре таким образом, - проронил он, удерживая свою хватку, - Каждый из нас может притвориться, что другой не реален. Это поможет сделать все еще более увлекательным, откровенно говоря.
Его голос упал до смутного шепота.
- Ты можешь сделать со мной все, что угодно. Любую из тех фантазий, заточенных внутри, тех грез, которые только начали просачиваться сквозь жесткий нравственный щит... В конце концов, если я не реален, что тебя останавливает?
Ее тело прекратило свою борьбу от его скользких слов; борьба сейчас полностью перешла в ее голову. Он был прав. Внутри человеческого разума - куда более истинная реальность, чем та, что находится вне тела.
- А еще ты хотела сделать мне больно, за все свои потери, непомерную цену, которую тебе пришлось заплатить в моих интересах. Ничто не удерживает тебя от мести.
Она покачнулась, когда его руки начали исследовать ее тело, вторя дымке желания из сна, который главным образом и завел ее в эту иллюзию. С последней частицей самообладания она заехала локтем ему в грудь. Резкий болезненный вздох стал первой трещиной в его контроле над ней. Воспользовавшись просветом, она изо всех сил отняла одну из его рук в попытке развернуться, чтобы сразиться с ним напрямую.
Он поймал ее запястья и злобно заставил их опуститься к бокам, и безжалостный смех эхом вторил ее крику боли.
- Вот так, принцесса. Я знал, что ты не сдашься так легко. Ты самый стойкий противник, кого я знаю... Вот почему я выбрал тебя, - сообщил он с самодовольной ухмылкой.
Теперь она смогла разглядеть его в темноте - бледное лицо выступало из теней. Он круто прижал ее к себе и накрыл ее губы своими в жестокой насмешке над поцелуем. Она тут же отпрянула, брыкаясь ногами, силясь вырваться из его захвата. Ей удалось выдернуть на свободу одну руку, и, вскинув ее, оцарапала ему лицо. Это не он. Это не он.
Ее ногти пропахали мелкие царапины по бледной щеке, и она остановилась от неожиданности, что он даже не вздрогнул и никак не отплатил. Он просто смеялся при виде ее шока.
- Вот так. Пусть выйдет наружу. Пусть все выйдет наружу, - приговаривал он почти успокаивающим тоном. Она не отрывала глаз от струйки крови на его лице. Он не обращал на нее никакого внимания. - Нет ничего пламеннее ненависти. Ну, пожалуй, любовь, но, когда ты хорошенько подумаешь об этом, они покажутся одним и тем же.
- Ты болен, - выплюнула она, пытаясь оттолкнуть его. Он сжал крепче, стремясь обхватить ее талию рукой в перчатке. Она тяжело ударила его.
На этот раз он не перестал смеяться или отвечать садистским замечанием. Перед ее глазами взорвались звезды, когда он нанес ей резкий удар наотмашь. Прежде чем она успела покачнуться набок, он поймал ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.
- Впрочем, я тоже могу поиграть.
Она замерла в абсолютном ужасе при жесткой синей вспышке в его глазах, пустом голодном выражении его лица, где отсутствовало все человеческое.
- Тебя надо было назвать в честь другого цветка, - уведомил он с мрачной улыбкой. - Я всегда предпочитал розы.
Перчатка кратко вспыхнула, когда он поднял ту к ее лицу. И вдруг отпустил ее, отступив назад и прервав всяческий контакт.
Недоумевая, она тоже отступила назад, исключительно чтобы оступиться и упасть, так как ее ноги внезапно оказались связаны друг с другом. Она без удара опустилась в темноту, и быстро попробовала повернуться на бок, чтобы снова встать. К своему ужасу, не смогла шевельнуть руками. Они оказались сцеплены в том неудобном положении, в котором она приземлилась. Напрягшись в своих невидимых путах, со страхом уставилась на колдуна, который теперь злорадно возвышался над ней.
Каждый мускул в теле напрягся от его опасной близости, когда он опустился на колени рядом с ней. Она в его ловушке, в его власти. Глаза метнулись к его рукам, страшась его прикосновения.
Но он вообще к ней не притронулся, лишь улыбаясь ее неловкости.
- Жалобное выражение, безусловно, очень миленько на тебе смотрится. Точно так же, как боевое и умоляющее.
Она отвернула голову как можно дальше от его лица, когда он приблизился губами к ее уху.
- Разве ты не собираешься упрашивать меня спасти тебя, разбить эту иллюзию? - Прошептал он. – Это в моей власти, ты же знаешь.
- Ты не настоящий, - прошипела она.
- Но это настоящий я, принцесса, - сказал он в упор. – Если отбросить все притворство и интриганскую любезность, это то, кто я есть. Или ты забыла, что в полной мере включает в себя плата за перчатку?
Она пыталась проигнорировать намек, сомнения, что он взращивал в ее уме. Пугало, что бессердечная версия Мозенрата была почти совершенной копией Дестана. Она уже заметила этот тревожащий вариант. В Зеркале, когда впервые он объединил со своей плотью проклятую могущественную вещь, она уже начала подозревать, как та будет корежить его до подобия его учителя. Значит... Демонстрация им в последние два дня поразительной доброты и честности, показавшиеся ей подлинными и природными, - было ли это искренним поступком? Была ли его маска холодной жестокости и черного юмора на самом деле не маской, а истинной сущностью?
Мысль о таком повороте скрутила живот. Она не знала, чему верить. Человек в этой иллюзии не был материальной формой Мозенрата. Но что, если он был частью Мозенрата, важным элементом его личности, существования которой она отчаянно не желала?
- Ты начала верить, что я был хорошим человеком, не так ли? Что, возможно, я вообще мог бы заменить твою благородную уличную крысу. - Он снисходительно хохотнул. - Отлично.
Он поднялся на ноги и отошел назад, глядя на нее с холодным презрением. Его рука в перчатке небрежно сжалась в кулак и коротко полыхнула.
- Ты разгадала только половину замысла, поскольку, как типичная принцесса, позволила эмоциям ослепить себя, - изрек он безжизненно, все следы веселья пропали из его голоса. - И хотя ты упорна, ты далеко не терпелива. Если бы ты прочла побольше текста, касающегося запретов, ты, возможно, поняла бы, что теория магии - не книжка со сказками с романтической концовкой. Любовь, как и любая другая человеческая сила или слабость, используется до предела ее практической ценности. У власти есть цена. И знаешь, что это?
Он медленно оскалился, поскольку она не отвечала, все еще наслаждаясь ее беспомощностью и брешью в отваге.
- Страх.
Его смех тихо раскатился эхом вокруг нее, когда он отступил во тьму и исчез. Глубокая гулкая тишина пробирала до костей, и она лежала без движения, по-прежнему привязанная невидимыми оковами к невидимой поверхности. Собрав остатки решимости, она успокаивала звук своего дыхания, считая секунды между каждым морганием, со страхом ожидая, какой кошмар воплотится дальше.
В очередной раз моргнув, она услышала это снова.
Щелк.
Автор: Cantare
Перевод: Knyaga/Alba Owl
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16 Часть 1
Глава 16 Часть 2
Глава 17 Часть 1
Глава 17 Часть 2
Глава 18 Часть 1
Глава 18 Часть 2
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22 Часть 1
Глава 22 Часть 2
читать дальшеГлава 23
Улицы Аграбы изнемогали от жары. Она уже забыла, каково это - идти под палящим солнцем, без защитного покрова, только тонкая шаль прилипала к коже. До дворца еще далеко, и почему-то главная дорога, которой она всегда ходила, пропала, сменившись узкой и извилистой тропкой.
Даже те немногие купцы, которые продавали здесь товары, похоже, в полуденный зной удалились от дел, отступив в свои дома и торгуя на улице из тени под их окнами теми немногочисленными товарами, которые могли предложить. Пыль проникла в обувь, спекшись под ступнями ног и смешавшись с потом. Безупречно белые башни и золотые шпили дворца расплывались на расстоянии зыбкой иллюзией рая. Краткое воспоминание о прохладном фонтане в своем саду и плеске холодной воды ускорило шаг и только окатило ее головокружением, поскольку несусветный жар выжигал легкие.
Она прижалась к стене в переулке, чтобы отдышаться и отдохнуть, благодарная за маленький кусочек тени. От жары гудело в ушах, заглушая дремотные звуки жизни на улицах.
Кто-то стоял, прислонившись к стене рядом с ней. Его присутствие ее не удивило. Это почти как если бы он был там все время. Что-то ледяное и влажное коснулось ее кое-как прикрытой руки. Она приняла у него флягу с водой с безмолвной благодарностью, руку на миг задела прохладная кожа перчатки. Она закрыла глаза в блаженстве, когда холодная живительная вода заструилась по горлу, немедленно принося облегчение перегретому организму. Он не подсунул ей вина на этот раз, поняла она.
- Ты почти у цели.
Его слова холодили, как вода, которую он милостиво предоставил. Одетый в темную мантию без капюшона, он казался почти частью тени. Рассматривая его ничего не выражающее лицо, она отметила, что его кожа гладкая и сухая. Протянула руку и дотронулась до его щеки.
Холодная кожа сжала ее пальцы.
- Ты почти у цели.
Она кивнула, цепенящий туман от зноя понемногу отступал, когда она взглянула ему в глаза, темные и пристальные.
- Почти... – Прошелестело по ее коже, когда он привлек ее к себе, и ее усталая фигура плавно скользнула к нему. Она почувствовала грубую жесткую стену своей спиной, когда он склонился к ней, одной рукой откидывая капор с ее лица, проводя по чувствительной коже возле уха и вызывая трепетную дрожь по спине.
Он дохнул прохладой в ее рот, когда их губы встретились, и неожиданное сочетание жара и холода взбудоражило ее чувства. Это было чуждое чувство, но переросло в знакомое, когда она ощутила на своей талии его руки, поглаживающие скользкую кожу спины под пропитанной потом одеждой.
Она углубила поцелуй и руками обвила его плечи, пальцы запутались в его волосах. Она по-прежнему жаждала, однако не прохладной фляги, и он оказал ей такую услугу, раздвинув языком ее губы, приглашая их на медленный танец манящего обещания. Его руки скользнули ниже по ее талии, отыскивая нижний край ткани на бедрах, и внезапно она осознала громкость своего собственного дыхания.
- Почти ... - Она почувствовала его улыбку на своих губах.
Она закрыла глаза от нарастающего внутри напряжения от его скользящих прикосновений. Стена за ее спиной как будто потеряла свою прочность, ее мир соскочил со своей оси от одного-единственного касания его руки, и она вторично встрепенулась, произнеся его имя как мольбу. Напрягшись сильнее от его прикосновения, ногами обхватила его бедра, стремясь уничтожить малейший пустой промежуток между их кожей, руками и губами.
Она взглянула на него из-под полуприкрытых век и почувствовала, что теперь в его дыхании откликнулся вопрос. Он был наготове, ожидая преодолеть последнее расстояние. Почему-то эта мысль не испугала ее. Она поцеловала его, испытывая потребность и желание, и тонкую грань терпения. И прошептала свой ответ.
Несчастное стенание оборвало ее слова.
Стена вновь оказалась неожиданно твердой и неподатливой под ее спиной, мир выровнялся к нежеланному равновесию. Она открыла глаза и почувствовала, как ворвалась отстраненность, заступив место страсти. Его кожа горяча и слишком близко.
При звуке торопливых шагов она посмотрела в сторону прохода в узкий переулок. Маленькая фигурка выскочила из виду, и новый детский плач окончательно выдернул ее из транса. Знакомые сомнения поползли мурашками по ее конечностям. Она знала девочку.
Больше не чувствуя его рядом, она отодвинулась от стены в сторону выхода из переулка. Снова оглянулась, чтобы уточнить свой ответ…
…И обнаружила, что он исчез. Переулок был пуст. Фляжка, которую он дал ей, лежала на пыльной земле, вылившаяся вода смочила небольшой клочок земли в грязь.
Она не стала задумываться, куда он подевался, приняв его исчезновение так же естественно, как и свое внезапное стремление найти плачущее дитя. Выбежала на улицу, оборачиваясь, чтобы сориентироваться, ища местонахождение ребенка, которого, она была уверена, где-то раньше видела. Сердце стучало в ушах, кожа вновь раскалилась под полуденным солнцем. Поймала взглядом длинные черные волосы в некотором отдалении, и худенькая фигурка ребенка растворилась в переполненной улице.
Она понеслась за ней, мышцы уже жгло от напряжения, пот стекал по лицу и капал с подбородка. Теперь она вступила на более оживленную улицу, где отважные купцы все еще выставляли телеги под солнцем, не боясь жары ради еще нескольких продаж. Головы поворачивались, когда она налетала на них, еле-еле разминаясь с теми, кто только выходил из своего дома, едва не спотыкаясь на изрезанной колеями тележных следов земле.
Откуда она знает девочку? Разум стремился вспомнить. Видела ли ее раньше на рынке? Может, спасла ей жизнь во время одного из многочисленных бедствий, которые поражали Аграбу? Почему она плачет?
Рыночный шум лишил ее возможности отслеживать девочку по звуку ее рыданий. Но она по-прежнему напрягала слух ради любого намека на голос той, желая утешить ее и избавить от печали.
Она была вынуждена снизить скорость из-за едкого жжения в легких, и почувствовала, что мускулы ног слабеют, когда поток адреналина пошел на убыль. Должен быть способ догнать, но она слишком устала.
- Что такое, милая?
Она обернулась на звук женского голоса. Это оказалась торговка, владелица телега, у которой она остановилась, чтобы отдышаться. Она была все еще красива для среднего возраста, одета в скромный белый кафтан, плечи покрыты темно-красной шалью. Черные волосы ниспадали до середины спины, аккуратно подстриженные у лица под определенным наклоном. Она с любопытством взирала на Жасмин, вскинув одну прекрасно ухоженную бровь.
Прежде чем она смогла вспомнить, видела ли ее раньше, рот женщины изогнулся в жалостливом неодобрении, и она вынула шелковый платок из своей корзины, чтобы промокнуть залитое потом лицо Жасмин.
- Бедняжка, зачем так спешить? Переутомление испортит твой цвет лица.
- Я ищу... Девочку... - Выпалила Жасмин, все еще с трудом дыша.
- Девочку? - Она наморщила лоб, словно в заботливом раздумье. - Ах, то бедное создание. Она казалась убитой горем, вся в слезах! Ты, должно быть, ее мать.
Жасмин покачала головой, растерявшись.
- Я всего лишь ищу... - Она осеклась, глядя в спокойные черты женщины. – Мы знакомы?
Хихикающий смех женщины ударил раздражающим аккордом ей по мозгам.
- Жара, наверное, сыграла с тобой злую шутку. Я бы помнила, если бы такая красивая молодая женщина посещала раньше мою скромную повозку. Тебе следует поторопиться и найти свою дочь, пока с ней не случилось что-нибудь ужасное! Эти улицы слишком опасны, чтобы такая юная девушка блуждала сама по себе...
Жасмин попятилась и осторожно повернулась на пятках, снова собравшись бежать. Она не оглянулась на женщину, озабоченная смутным знанием, которое прямо-таки избегало вспоминаться, и попыталась сосредоточиться на поиске девочки. Плач вдруг достиг ее ушей, громко и рядом. Ребенок был за ближайшим углом. Она сделала резкий поворот на новую улицу и оказалась в неожиданном тупике. Стены отбрасывали тень гораздо более глубокую, чем в других местах, и она быстро развернулась, чтобы уйти.
Но, к ее потрясению, обнаружила только другую стену. Она была окружена со всех четырех сторон, затопляемая неуклонно растущей темнотой. Плач прекратился, и шум рынка стремительно притуплялся, пока все, что она слышала, не стало глубокой ямой тишины, опустившейся на все вокруг.
- Нет... - Прошептала она. Повернувшись, застучала кулаками об стену с бесполезной отчаянностью. - Выпустите меня!
Мягкий смех таинственной женщины вернулся, выросши в громкости со всех сторон, словно часть самого воздуха.
- Как я уже сказала, принцесса Жасмин...
Голос пронизывала злоба. Жасмин ахнула, когда в темноте перед ней появились две щелки глаз.
- Эти улицы слишком опасны...
- Как... - Она собралась с духом и выпрямилась, решившись встретить богиню без всякого раболепного страха. Она прибежала прямо в ловушку, но не предоставит Мираж удовольствия видеть свой страх. - Как ты…
Кошачья богиня фыркнула и полностью материализовалась, длинное багровое платье струилось за ней.
- Как я похитила тебя прямо из-под носа твоего последнего преданного защитника? У меня свои способы.
Жасмин ощетинилась, когда Мираж неспешно прогуливалась рядом, горящие глаза той наслаждались видом ее смятения.
- Естественно, он наложил на тебя убогие защитные чары... Мужчины просто не понимают, что в женском сердце есть пласты глубже, чем любовь к мужчине. Корни материнского инстинкта сильны, бесспорно сильнее, чем мелкие цветки чахлой романтики, - сказала она пренебрежительно. - Но ты наслаждалась своим сном, правда? Прости, что пришлось прервать твою маленькую фантазию. Ну что ж, всегда можно в другой раз, не так ли?
Ее глаза вспыхнули и кошачьи губы изогнулись в нехорошей усмешке.
- А может, и не так.
- Зачем ты это делаешь? - Спросила Жасмин, потом сообразила, как глупо это прозвучало. Бессмысленно было даже спрашивать. Она дерзко вскинула подбородок. - Ты не выиграешь, Мираж. Мозенрат найдет меня.
На этот раз богиня рассмеялась с неподдельным весельем.
- Мозенрат, не Аладдин? Вот уж не подумала бы, что ты так быстро найдешь замену уличной крысе! Но это только доказывает мою мысль: любовь слаба.
Жасмин открыла рот в знак протеста, но не нашлась что сказать, вдруг пораженная тем, как иначе она должна представать перед своим врагом. Мираж всегда определяла ее прежде всего как принцессу Аладдина, ведь так? Она же почти забыла о нем сейчас, и он даже не знал, где она находится. В этот раз не он будет сражаться за нее. Вместо него придется ждать, когда ее найдет темный колдун.
- Да, ты знаешь, что я права, принцесса. Хоть меня самую чуточку раздражает то, что преподал тебе этот урок самонадеянный колдунишка, а не я. Неважно, теперь моя ты пленница. И ничего твой новый… герой... не сможет с этим поделать.
Она плавно развела руками и окружающие стены исчезли. Темнота раскинулась и сгустилась в твердые фигуры, явив колоссальное сфинксообразное сооружение, которое грозно замаячило позади, его массивные лапы окружили их с обеих сторон. Жасмин прикрыла глаза от яркой вспышки огня в виде двух гигантских факелов, осветивших тьму. Черное пространство вокруг них, казалось, тянулось бесконечно, усеянное сверкающей пылью и дрейфующими валунами.
- Добро пожаловать в Морбию, волшебный мир, где сбываются грёзы смертных... А точнее, кошмары, - провозгласила она со зловещим восторгом.
От театрального взмаха руки факелы вспыхнули снова, огни приняли различные кошачьи формы. Жасмин в страхе шарахнулась, когда одна из огненных кошек грациозно спрыгнула к Мираж, и довольно заурчала, когда богиня погладила ее по голове.
- Мои милые питомцы тоже тебя приветствуют, особенно вот этот. В конце концов, именно благодаря ему я вообще смогла пригласить тебя сюда.
Кошак косился на нее ярко-зелеными глазами. Пламя, казалось, быстрее принялось лизать его тело, когда он почувствовал ее страх. Жасмин вспомнила, что Джини рассказывал ей. Эти существа расцветают от страха. Она должна быть стойкой и бороться с охватившим ужасом. И верить, что Мозенрат придет за ней уже скоро.
Но, когда расчетливая улыбка богини растянулась в самодовольно-торжествующую, она почувствовала, как что-то внутри нее дрогнуло. После всего лишь двух дней покоя она в очередной раз угодила в Зеркало иллюзий, которое не выпустит ее, пока не добьет.
- Ты знаешь, принцесса, одна из самых упоительных вещей – это то, что, значась богиней иллюзий, я делаю только половину работы, - произнесла она с предвкушающим блеском в глазах. - Смертное воображение – такой увлекательный лабиринт. Моя задача заключается в том, чтобы просто отомкнуть все потайные двери.
Она вытянула изящную руку, и окружающий воздух вдруг изменился, и сознание будто бы выскочило из тела на долю секунды. Богиня-кошка и сверкающие факелы вдруг отдалились, ее словно отбросило назад в объятия сфинкса, и прежде, чем даже возникла мысль бежать, глухая каменная стена рухнула перед ней, заперев во тьме.
Она пошатнулась назад, размахивая руками, и еле остановила свое падение. Пыль с новой стены осела ливнем шуршащих отзвуков, и ноздрей достиг слабый запах гари. Воздух начал светиться тускло-оранжевым, освещаемый расположенными вдоль стен факелами.
Она обернулась и обнаружила, что в коридор раскалывается в трех направлениях. Непрерывный рисунок глиняных кирпичей в стенах, казалось, тянется вечно с вкраплением огня. Она опять оглянулась на стену, которая запечатала ее, толкнув ту в бесплодной надежде еще как-то выбраться. Стена не сдвинулась с места. Рука сжалась в кулак, костяшки пальцев заскребли о шершавую поверхность.
- Боже, дай мне силы, - прошептала она, боясь даже нарушить зловещую тишину вокруг. - Пожалуйста...
Она плавно соскользнула на пол, обняв себя. Придется ждать Мозенрата. Он спасет ее. Он должен.
Щелк.
Звонкий звук отразился в стоячем воздухе. Она подняла голову в напряженной тревоге, почувствовав что-то за собой в глубине одного коридора.
Щелк-щелк-щелк.
Она вскочила на ноги, попятившись от участившегося эха, сердце принялось молотиться в груди. Звучало, как постукивание острых когтей по камню.
На один из факелов в глуби коридора вдруг упала тень, и она взглянула на потолок с усиливающимся страхом. На потолке что-то шевельнулось.
Она разобрала неясный темный силуэт, вытягивающий свои угловатые конечности, который слился с тенью, замерев, и, кажется, повернул свою карикатурную голову в ее сторону. Она застыла от зазвучавшего из его горла низкого рокота.
Щелк-щелк-щелк-щелк-щелкщелкщелк.
Она подавила крик, повернулась и побежала, одной рукой крепко зажимая рот, другой болезненно ударившись о грубую поверхность стены и ободрав кожу с тыльной стороны ладони.
Даже в бешеной испуганной гонке ее сердце проигрывало теперь уже маниакальному ритму когтей твари, все ближе подступающей к ней сзади по потолку, почти над ее головой. Она не оглядывалась назад, заставляя свои ноющие ноги бежать быстрее только на адреналине и отчаянии.
И почувствовала, как сердце ухнуло в живот, когда коридор впереди, судя по всему, подошел к неожиданному концу. Паника взорвалась по венам, подогревая ее, несмотря на полную безнадежность положения. Она приготовилась умереть.
Когда она ударилась об стену, дробь когтей монстра начала замедляться, словно тот понял, что загнал свою жертву в угол. Она отказывалась оглянуться назад, и, тяжело дыша, повернула голову набок, прижавшись щекой к грубой кирпичной кладке.
Глаза расширились, когда она увидела узенький проход по левую сторону стены. Это был узкий вход, как если бы он когда-то был широким коридором, но некой силой был почти завален. Она бросилась к нему, умудрившись втиснуть свое тело меж двух стен, воздух из нее сразу же выжало, и потихоньку двинулась по щели. Щелчки снова возросли в громкости и частоте; существо было близко, чуть-чуть пропустив ее побег. Безразличные щелчки сменились сердитыми, когти протяжно заскрежетали о камень.
Она продолжала шаг за шагом удаляться от опасности, молясь, чтобы оно не смогло пробраться или отыскать ее по другой дороге. Еще через секунду неистовых усилий она запнулась в открытом пространстве другого коридора, рухнув на колени. Заставила свое объятое ужасом сердце замедлиться, пока оно не разорвалось. Кровь громко стучала в ушах, заглушая размеренный треск факелов на стенах.
Она глубоко вздохнула несколько раз, внимательно прислушиваясь к каким-либо звукам застрявшей твари позади, и ничего не услышала. Будто та вовсе исчезла. Она нервно сглотнула. Вернется ли оно за ней? Найдет ли оно ее снова каким-либо образом? Что именно это было за существо?
Она содрогнулась. Наверное, было лучше этого не знать. Покачиваясь, встала, припав к жесткой стене, и бросила взгляд вперед. Еще один коридор без дверей, который простирался во тьму. Медленно идя вперед, она честно спросила себя, думает ли, что выживет.
Это был второй раз за два дня, что она была на грани того, чтобы расстаться с жизнью. Но вчера Мозенрат вмешался прежде, чем ей мог быть нанесен какой-нибудь вред. Теперь же она одинока и беззащитна.
Она проглотила сухой комок в горле, пытаясь вздохнуть свободнее, отчаянно желая верить, что отсюда есть выход. Если Мозенрат вовремя не пришел за ней, она просто должна найти его самостоятельно. Она уже пережила бесчисленные несчастья и столкновения со смертью. Даже Зеркало Фиерев не било ее, в конце концов. Надо думать об этом новом кошмаре как об очередном испытании.
Иллюзии. Мираж - богиня иллюзий. Она питалась ее страхом. Жасмин не могла позволить своему страху взять над собой верх.
Она кратко коснулась тыльной стороны своей травмированной руки и поморщилась от жалящей боли в оголенной плоти. Это было не то же самое, что и Зеркало. Она не была неуязвима от телесного вреда.
Она попробовала представить себе, что Мозенрат мог бы сделать в ее ситуации. Он бы имел в распоряжении свое магическое искусство и обширные знания о способностях противника, наряду со своей природной уверенностью и самообладанием. Он бы не боялся. Или, скорее, он бы преодолел свой страх.
И она тоже должна.
Знакомый плач достиг ее ушей, слабо отдаваясь эхом от невидимого места где-то впереди. Она отступила, сразу насторожившись. Это девочка с рынка. Она все еще не могла опознать ее голос и худенькую фигурку, но была уверена, что знает ее.
Прикусив губу в беспокойстве, взглянула на стену позади себя. Идти было некуда, кроме как вперед. Она сделала несколько неуверенных шагов в сторону источника плача. Он каким-то образом проник сквозь толстый панцирь душившего ее страха, и потянул за сердце. Бедная девочка казалась так грустной и потерянной.
Она помотала головой, стараясь ее прояснить. Это наверняка иллюзия, как и во сне.
Но ребенок не убегал в этот раз. Жасмин смогла увидеть впереди ее маленькую фигурку, сидящую на полу и повернутую к ней спиной, тоненькие ручки обхватили колени, маленькая голова скорбно опущена.
- Я хочу домой... Мама, где ты...
Она замерла от надломленного голоса ребенка, вдруг задумавшись, что девочку, возможно, заманили сюда так же, как и ее саму. Она казалась настоящей. Хрупкое тело отбрасывало тень под светом; длинные черные волосы покрывали плечи, как шаль. Жасмин могла видеть теперь тонкое переплетение ее волос, когда приблизилась.
- Мама...
Жасмин сильнее закусила губу, переворачивая вверх дном свой мозг, силясь выяснить, где слышала ее странно знакомый голос.
- Все хорошо... - Промолвила она мягко, рискнув обнаружить свое присутствие. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от девочки, и заколебалась на секунду, перед тем как присесть на корточки, сохраняя равновесие, и приготовившись бежать в случае подвоха. Но вдруг девочка настоящая? Нужно помочь ей и выяснить, кто она такая.
- Все в порядке. Мы вместе выберемся отсюда.
- Но монстры... – Девочка всхлипнула, по-прежнему не оборачиваясь. Ее пальчики крепко вцепились в волосы, будто пытаясь заглушить свои кошмары. - Монстры за мной.
Жасмин нахмурилась. Девочка ответила не так, как она ожидала, удивлением или облегчением от того, что с ней здесь был еще один человек. Реальной она быть не могла. Жасмин ничего не сказала и осторожно попятилась. Внезапный страх заполнил ее, когда она поняла, что придется пройти мимо девочки, чтобы двигаться дальше. Позволит ли она - или оно - сделать ей это?
Жасмин стояла, боясь теперь шевельнуться или даже говорить. Она ждала, затаив дыхание, а девочка продолжала тихим мрачным тоном.
- Он ушел. Он ушел, мама...
Девочка медленно поднялась и вытерла слезы со щеки грязным рукавом. Затем выпрямилась и обернулась.
- Ты бросила его.
Жасмин закричала. У девочки не было лица.
Она отходила от жуткого призрака, пока не уперлась плечом в стену. Оглянулась назад, испугавшись, что снова была окружена стенами, но потеряла равновесие на краю зияющей дыры, которая появились в полу. Она не смогла удержать себя от падения, ноги поскользнулись над пропастью, и погрузилась в полную темноту. Она повалилась, как камень, в свободное падение без какого-либо осознания того, что лежит на дне отверстия или выживет ли вообще при приземлении.
Она ударилась обо что-то упругое, но достаточно твердое, чтобы выбить из нее дух силой сотрясения. На краткий миг потери ориентации показалось, что она вернулась в Зеркало, выпущенная зыбучими песками в новое воспоминание.
Яркие звезды мало-помалу рассеялись перед глазами, и она оказалась в темной комнате, освещенной только просачивающимся через окна лунным светом. Она ощутила жесткий матрас под своим болящим и дрожащим телом, и почти сломалась от сбивчивых рыданий, вжавшись лицом в простыни и обхватив себя руками. Она хотела просто свернуться и исчезнуть, чтобы сбежать от убийственной реальности этого иллюзорного мира, в который забросила ее Мираж. Она не пробыла здесь и часа, а уже балансировала на грани безумия.
Сколько пройдет времени, прежде чем она безнадежно сломается? Успеет ли Мозенрат найти ее, прежде чем она полностью потеряет себя?
Она не спеша подняла голову, осматривая сумеречную обстановку бдительным оком и узрела, что находится в спальне скромных размеров. Та была совершенно лишена мебели за исключением кровати, на которую она упала. Вытянула шею вверх, ожидая увидеть зияющую дыру, но вместо этого увидела гладкий и целый потолок. В единственное окно одной из стен заглядывала луна.
Она села, дрожа, все еще сжимая руки, заинтересовавшись, где оказалась. Это была не комната во дворце. И Цитадель она не обследовала настолько, чтобы знать, существует ли там такое помещение.
- Жасмин, - позвал хриплый голос.
Она обернулась, раненую руку обожгло, когда она слишком быстро провела ею по простыням. И ахнула, увидев на краю кровати Мозенрата, подтягивающегося к ней. Кровавые раны от стычки с Мираж еще остались на его голой груди. Она шарахнулась от него, когда он к ней потянулся, гнусное выражение исказило его черты. Она никогда не видела его таким. Сердце застучало быстрее, когда она увидела, что он совершенно обнажен. Он никогда бы вот так не выставил себя перед ней. Не полз на животе, слепо нащупывая ее, как человек, умирающий в пустыне.
- Иди сюда, - проскрипел он.
Ударившись спиной о столбик кровати, она лихорадочно сдвинулась в сторону, спасаясь от захвата его пальцев, когда он подтянулся ближе к ней. Чуть было не упала с кровати, но он схватил ее одной рукой, костяными пальцами впившись в кожу на ее спине, и потащил к себе. Она вскрикнула от боли и страха из-за выражения его лица. Темный животный голод горел в его глазах, словно пламя, пожирающее последнее полено.
- Отстань от меня! - Рявкнула она, оттолкнув его изо всех сил. Хватка на ее талии только ужесточилась.
Он притянул ее к себе, его губы накрыли ее в грубом поцелуе, и он прижал ее к матрасу. Она пыталась вопить, крича ему прекратить, но он заглушал ее, обрывая дыхание.
- Это закончится прямо сейчас, - бесцеремонно сказал он в ее губы. Глубокая ярость в его голосе круговоротом затянула ее еще пуще в бездну страха. - Ты должна довести это до конца, понимаешь ты это?
Она в замешательстве уставилась на него, все стараясь вырваться на свободу. Пнула его ногой, но он ударил ее головой о спинку кровати, засыпав зрение вспышками искр. Ее закружило, голова накренилась набок под действием силы его рта, и его язык жадно проследовал вниз по ее шее. Острые кончики его правой руки раздирали на ней шаровары. Он раздосадовано рыкнул и поднял ее ноги, сдернув те полностью одним резким движением.
Она взвизгнула и снова пнула его, почти вырвавшись, но он поймал ее и перевернул на живот.
- Перестань! - Закричала она, сопротивляясь изо всех сил. Она вскинула одну ногу и изловчилась нанести скользящий удар ему в лицо. Он на время отстранился от нее, зарычав. - Почему ты так поступаешь?!
- Разве ты еще не поняла, - процедил он, передвигаясь на нее и придавливая ее весом своего тела. Она не могла даже отпрянуть от влажного ощущения крови с его груди, размазывающейся по ее спине. - У меня больше нет времени на игры. У меня нет времени, и точка.
- Ты не можешь. Не так. Не так! - Выкрикнула она, все еще отчаянно пытаясь сбросить его с себя. Слезы обожгли ей глаза, когда он отвесил ей новый звучный удар.
- Слишком поздно, - жестко отрезал он. - У нас обоих вышло время.
Она закрыла глаза, не в силах поверить в происходящее, в то, что он может сделать это с ней, реален он ли или нет. В последнем усилии вырваться на свободу, она отвела локоть назад в его сторону, и внезапно тиски ослабли.
Когда он опять лег на нее сверху, его тело обмякло, обессиленное. Его ладони слабо вцепились в ее руки, царапая кожу. Она немедля повернулась и оттолкнула его от себя, возблагодарив все те силы, которые могли все еще присматривать за ней, за эту неожиданную милость.
Она сползла с кровати на самое возможное расстояние от него. Он рухнул на живот, с трудом поднял голову, бледное лицо исказилось гримасой боли. Прополз полпути на коленях, пока не упал на правый бок, вскрикнув от боли, когда кости руки вонзились ему в плоть.
Он вытянул шею, чтобы видеть ее, рот сложился ненавидящую усмешку, и руки запутались в простынях, когда он попробовал кинуться к ней. Но она была слишком далеко. Он лишь наполовину упал с кровати, и раздался тошнотворный треск чего-то сломавшегося.
Его левая рука безвольно болталась сбоку, повернутая под странным углом. Снова взглянул на нее, и она задохнулась от ужаса. Лицо его начало обвисать, землистые складки измяли лоб и вечно темные круги под глазами. Ненавидящие глаза, казалось, увеличились в глазницах, когда его тело начало сморщиваться с угрожающей скоростью, кожа обвисала, тощие мышцы иссыхали на тонких костях. Повязка на правом плече вскоре ослабла и упала на пол, обнажив уродливую массу вен и сухожилий, которые уже начали разлагаться.
Прежде чем ее смогло бы стошнить от гротескного зрелища, она ринулась к двери, держась как можно дальше от него. Не оглядываясь назад, распахнула дверь и выбежала наружу, не заботясь, куда та ведет.
- Жасми…!
Она захлопнула за собой дверь и помчалась в первом попавшемся направлении, не останавливаясь, чтобы отдышаться. И заметила, что больше не полуголая. Ее одежда переменилась. Она споткнулась о шлейф длинного платья, вынужденная притормозить под тяжестью всех окруживших ее слоев ткани.
Это был не он. Это была иллюзия. Она вздрогнула и сжала зубы, пытаясь сдержать в горле навязчивые рыдания, слезы безудержно текли из глаз и капали вниз, красуясь на новом платье, в которое она оказалась одета.
Мираж говорила, что половина из этого кошмара - ее собственное произведение, отворенные двери глубоко в ее сознании, скрывающие чудовищ, которые никогда не видели дневного света. Да, она давно опасались, что Мозенрат причинит ей боль, даже убьет, но не представляла, что он осквернил бы ее вот так. Но она все еще не доверяла ему до конца. Это наверняка был удачный случай для богини, подошедший для порождения такой ужасающей иллюзии. Жасмин стиснула зубы в расстройстве, понимая, как мало у нее контроля над своим разумом. Она не знала, как справиться со страхом. Ей даже не исследовать глубины своего подсознания, где на самом деле кроются страхи.
Кожа жарко взмокла под складками длинного платья. Она еще сбавила в скорости, скованная тканью, туго обтягивающей плечи и руки. Посмотрев вниз, остановилась при виде девственной белизны той и золотого подбоя. Платье ниспадало на пол, закрывая ноги. Она нерешительно коснулась своих волос. Там за ушами оказались приколоты цветы, прикрепляющие длинную ткань, которая раскинулась по ее спине.
Дошло понимание, какого рода было это торжественное облачение. Вот кто-кто, а Джини бы предложил ей надеть такое на свою свадьбу, утверждая, что это будущая мода.
Она вновь шагнула назад в страхе и удивлении, когда подняла голову и увидела, что стены и потолок раздвинулись, коридор стремительно расширился в огромный зал с куполом. Воздух стал светлеть, тусклый оранжевый колорит прояснился до естественно белого солнечного света.
Из воздуха медленно возникли сотни неподвижных фигур. Это были свадебные гости, одетые в лучшие одежды своих королевств, экзотические цвета и изысканные ткани смешивались вместе в плотной толпе. Все они стояли лицом вперед, отвернувшись от нее. Никто не двигался.
Она догадалась, что стоит прямо в конце узкого прохода, разделяющего толпу на две части. Ноги зацепились за ковер, когда она ступила назад. Но, когда повернулась, то увидела, что две высокие створки двери этого нарочно воздвигнутого шатра надежно закрыты позади нее. Глаза метнулись в переднюю часть помещения, где ковровые ступеньки вели к богато украшенному возвышению, осыпанному лепестками цветов и занавешенному узорчатыми шторами.
Там человек, одетый в кремовый тюрбан и элегантный наряд, в одиночестве стоял на одной стороне возвышения. Застывший и не мигающий, он стоял лицом к ждущей толпе, взгляд устремлен в ее сторону.
Аладдин.
Огромный зал замер во времени, ожидая начала королевской свадьбы. Она сделала несколько ровных вдохов и осторожно пошла вперед, оторвав глаза от жениха, чтобы взглянуть на толпу вокруг себя. Придворные, знать, советники, иноземные гости и их личные друзья тихо и не шевелясь стояли кругом нее, их радостные улыбки неподвижно и неестественно застыли.
Она слышала только шелест ступней по ковру, когда шла по длинному залу, опасливо повернувшись к мужчине, который ждал ее на возвышении все в том же молчании. Она миновала отца, чья рука застряла под одним печально-веселым глазом, вытирая слезы радости при виде своей наконец-то выходящей замуж единственной дочки. Еще заметила Джини, странно тихого и неподвижного, с напутственным подмигиванием и большими пальцами вверх за шеренгой высокопоставленных лиц. Абу и Яго занимали оба его плеча, горячо лыбясь. Жасмин с легкой улыбкой отметила блеск золота на жилете обезьянки.
Улыбка исчезла, когда она повернулась обратно к своему жениху, мужчине, который теперь ждет начала новой жизни с ней. Она, колеблясь, поднялась по лестнице, по-прежнему начеку относительно любых признаков опасности или призрачных существ. Нигде не колыхнулось.
Она неспешно приблизилась, пристально глядя на его красивое лицо. Его сияющая улыбка уколола ее угрызениями совести. Он был в полном неведении обо всем, что произошло и изменилось за последние несколько недель, как сильно изменилась она, и как она практически забыла о нем и влюбилась в другого мужчину. Это было нечестно. Он все еще ждет ее.
Она остановилась, заметив какой-то полупрозрачной слой, это не ткань прикреплена сбоку его тюрбана. Подавшись ближе, она пригляделась, не осмеливаясь прикоснуться к нему.
Это была паутина на его одежде.
Она зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука. Заставив себя взглянуть на него поближе, она рассмотрела, что его лицо на самом деле покрыто тонким налетом пыли.
Она сделала шаг вниз по лестнице, стараясь не дрожать и не споткнуться, внезапно испугавшись взглянуть на кого-нибудь из сотен людей, столпившихся вокруг. Ковровая дорожка показалась уже, чем была, и стал впиваться страх от понимания, что они заморожены в вечности. Она ощутила клаустрофобию, загнанность в угол под натиском тел, хотя никто не двигался. Ее воображение вызвало пугающий образ их приятных застывших выражений, внезапно вскинувшихся на нее со зловещими оскалами.
С трудом сглотнув, она повернулась и бросилась бежать, сердце начало свою знакомую гонку, когда она вновь задалась вопросом в возрастающей панике, как сможет выбраться отсюда. Двери маячили впереди, их резные ручки блестели в солнечном свете из окон.
Наконец, она прорвалась до конца толпы, и к ее облегчению, все было по-прежнему замершим на месте. Она подошла к двери, уже задыхаясь, и потянула вниз одну ручку, так сильно, как только могла, а затем почти яростно отдернула руку, когда смахнула ею отвратительный шелк паутины.
Сжав челюсти, опять положила руку на ручку, решив не позволять вездесущему ощущению ветхости отвратить ее от цели. Она вытащит себя отсюда. Она должна.
Дверь не открывалась. Она потянула сильнее, безмолвно умоляя о спасении.
Щелк.
Тело задеревенело, вдох застрял на полпути в горле от жуткого звука. Просторность зала усилила зловещие отголоски, которые возникли с высокого сводчатого потолка, нагнав беспомощную дрожь ужаса по ее спине. Она не отважилась обернуться и взглянуть наверх, возобновив бешеные старания открыть дверь.
- Боже... Боже... Пожалуйста, - прошептала она, противясь пугающему бессилию, угрожающему завладеть ею.
Щелк. Щелк. Щелк.
Теперь оно не спешило, видя ее в ловушке. Она стиснула зубы, крик душил, и сделала безумный рывок вдоль стены, пригвоздив взгляд к ближайшему высокому окну. Яркий солнечный свет проникал сквозь затягивающую стекла паутину, бросая на пол перекошенные тени. Она сможет худо-бедно добраться до окна, только если подпрыгнет. Но тогда и стук когтей по камню приблизится, поправка. Она должна добраться до окна. Другого выбора нет.
Глаза сфокусировались на своей цели, она побежала к ней на полной скорости, подскочив так высоко, как только могла в обременяющем платье, и зацепилась руками за подоконник. Она охнула от боли, врезавшись телом в стену, ударная сила пригрозила ослабить ее хватку. Но пальцы быстро удержались, руки напряженно подтянули тело вверх над выступом.
Не было времени на молитвы и крики ужаса. Усиленным броском она перемахнула одну ногу на подоконник, следом быстро другую. На нее упала тень, омрачив свет за окном, как раз когда она ударила кулаком по стеклу.
То треснуло под несдержанной силой ее удара, и она кинулась всем весом в окно, окончательно разбивая его, и продралась через зазубренный выход в открывшийся солнечный свет.
Выпадая из шатра с градом битого стекла, она услышала, как монстр с силой обрушился вниз на подоконник позади нее. Скрежет когтей по камню, и она нечаянно мельком заметила его неуклюжие очертания. Оно выглядело наполовину человеком, наполовину животным, сгорбившееся над останками разбитого окна и потянувшего длинную руку скребнуть острыми когтями раму проема.
Она падала далеко и стремительно, солнечный свет вокруг внезапно потускнел до темноты более полной, чем в любом месте, с которым она познакомилась к настоящему моменту в этом лабиринте. Окно быстро испарилось из поля зрения, и тень зверя за секунды растворилась в растущей черноте. Она выдохнула то, что сдерживала, и испустила полу-всхлип. И почувствовала, что тело замедляется в снижении, как будто какая-то невидимая сила в воздухе полегоньку смягчала ее падение.
Она приземлилась, не налетев ни на что твердое. Опустившись на ноги, в тревоге огляделась, готовая ко всему. Хотя она только что снова чудом спаслась, нет никаких причин быть более уверенной в ее шансах на выживание. Она полностью во власти врага, и было нехорошее чувство, что богиня еще и близко с ней не играла. Если так дальше пойдет, то неизвестно, как долго это продлится, прежде чем она напрочь выживет из ума.
Сознание вдруг волной захлестнуло смятение. Она пошатнулась в сторону, держась за голову. Почувствовала, что сознание мутится и обостряется ошеломляющим образом, и закрыла глаза от тошно цепенеющих чувств. Казалось, что реальность выворачивается наизнанку, сама структура воздуха необратимо деформировалась и повлекла ее в какие-то неизведанные дебри.
Яркое чувство дежа вю окунуло ее в воспоминание, которое было слишком хорошо знакомо. Она открыла глаза в темноте, растерянная и взвинченная, и попыталась нащупать край кровати. И обнаружила, что кровати нет.
1.
- Добрый вечер, принцесса.
Она замерла, не решаясь говорить, будто любое слово или движение подтвердит, что ее действительно отбросило назад во времени.
Она поборола порыв запаниковать и на этот раз удержалась от исступленного размахивания руками, как было в ту первую роковую ночь.
Холодное, легкое как перышко, прикосновение кожи к руке заставило ее передернуться.
- Ты не он, - опасливо проговорила она, попятившись.
Он только усмехнулся в ответ. Она все еще не могла определить его местонахождение. А тут, во всеобъемлющей тьме, некуда было бежать.
- Ты хочешь, чтобы я выпустил тебя отсюда, не так ли?
Она постаралась придать больше уверенности своему голосу, насколько возможно. Нужно прорваться через сопротивление иллюзии холодной логикой, не утрачивая видимость реальности.
- Я хочу, чтобы Мираж выпустила меня отсюда.
- Мираж тут нет, - возразил он равнодушно. - Это все ты, принцесса. Но кто сказал, что то, что в твоей голове, не реально?
Она прищурилась, глядя на невидимую фигуру иллюзорного колдуна.
- Я. Ты не реален.
Он холодно рассмеялся.
- Реальность – такой неопределенный термин. Меня удивляет, что этот урок еще не дошел до тебя.
Волосы на затылке встопорщились от усилившегося напряжения, когда она явственно ощутила, что он неторопливо кружит вокруг нее, как хищник возле загнанной жертвы. Он снова заговорил, его голос был ближе, чем раньше, и она поборола желание повернуться в его сторону.
- Тридцать дней, - прозвучал шепот возле ее уха. Она подскочила, сжав руки в кулаки, чтобы не дрожали. - За тридцать дней все будет моим - все, чем ты дорожишь.
Он остановился позади нее, и она напряглась, когда ладони легли на ее руки чуть ниже плеч. Она закрыла глаза от пробежавшего по спине холодка ожидания, когда его пальцы слегка провели по ее коже.
- Но вообще-то, это даже не займет так много времени, не так ли, - выдохнул он. - Я отниму все, чем ты дорожишь, с помощью того, чем ты начинаешь дорожить.
- Не все, - заявила она. - Ты никогда не получишь все.
Она резко запнулась, поняв, что невольно начала верить в реальность иллюзии. Надо сопротивляться этому. Настоящий Мозенрат на пути к тому, чтобы найти ее и вытащить из этого кошмара.
Он отмел это утверждение, все еще поглаживая ее руки медленной пыткой.
- В этом месте я так же реален, как и ты. Что делает все несколько увлекательнее, разве нет?
Он притянул ее спиной к своему телу, легко поборов сопротивление своей превосходящей силой. Обхватил одной рукой ее талию, прижав руки к бокам, а другой перешел ласкать линию ее подбородка. Она продолжала стоять, сильнее зажмурив глаза, когда он опустил голову ей на плечо, лицом коснувшись ее щеки. Он удовлетворенно вдохнул, словно смакуя запах ее страха.
- Отпусти меня, - прошептала она напряженным голосом.
- Это самое последнее, чего тебе хочется, - усмехнулся он у ее кожи, рукой в перчатке лениво вырисовывая круги по ее животу. - Будь честна с собой, принцесса. Разве я не сказал тебе, что ускорю нашу маленькую игру?
- Ты не он, - сказала она тверже, преодолевая вялость, парализовавшую тело. Она попыталась освободиться от его одурманивающих прикосновений. - Ты не…
- Ну, если ты настаиваешь на игре таким образом, - проронил он, удерживая свою хватку, - Каждый из нас может притвориться, что другой не реален. Это поможет сделать все еще более увлекательным, откровенно говоря.
Его голос упал до смутного шепота.
- Ты можешь сделать со мной все, что угодно. Любую из тех фантазий, заточенных внутри, тех грез, которые только начали просачиваться сквозь жесткий нравственный щит... В конце концов, если я не реален, что тебя останавливает?
Ее тело прекратило свою борьбу от его скользких слов; борьба сейчас полностью перешла в ее голову. Он был прав. Внутри человеческого разума - куда более истинная реальность, чем та, что находится вне тела.
- А еще ты хотела сделать мне больно, за все свои потери, непомерную цену, которую тебе пришлось заплатить в моих интересах. Ничто не удерживает тебя от мести.
Она покачнулась, когда его руки начали исследовать ее тело, вторя дымке желания из сна, который главным образом и завел ее в эту иллюзию. С последней частицей самообладания она заехала локтем ему в грудь. Резкий болезненный вздох стал первой трещиной в его контроле над ней. Воспользовавшись просветом, она изо всех сил отняла одну из его рук в попытке развернуться, чтобы сразиться с ним напрямую.
Он поймал ее запястья и злобно заставил их опуститься к бокам, и безжалостный смех эхом вторил ее крику боли.
- Вот так, принцесса. Я знал, что ты не сдашься так легко. Ты самый стойкий противник, кого я знаю... Вот почему я выбрал тебя, - сообщил он с самодовольной ухмылкой.
Теперь она смогла разглядеть его в темноте - бледное лицо выступало из теней. Он круто прижал ее к себе и накрыл ее губы своими в жестокой насмешке над поцелуем. Она тут же отпрянула, брыкаясь ногами, силясь вырваться из его захвата. Ей удалось выдернуть на свободу одну руку, и, вскинув ее, оцарапала ему лицо. Это не он. Это не он.
Ее ногти пропахали мелкие царапины по бледной щеке, и она остановилась от неожиданности, что он даже не вздрогнул и никак не отплатил. Он просто смеялся при виде ее шока.
- Вот так. Пусть выйдет наружу. Пусть все выйдет наружу, - приговаривал он почти успокаивающим тоном. Она не отрывала глаз от струйки крови на его лице. Он не обращал на нее никакого внимания. - Нет ничего пламеннее ненависти. Ну, пожалуй, любовь, но, когда ты хорошенько подумаешь об этом, они покажутся одним и тем же.
- Ты болен, - выплюнула она, пытаясь оттолкнуть его. Он сжал крепче, стремясь обхватить ее талию рукой в перчатке. Она тяжело ударила его.
На этот раз он не перестал смеяться или отвечать садистским замечанием. Перед ее глазами взорвались звезды, когда он нанес ей резкий удар наотмашь. Прежде чем она успела покачнуться набок, он поймал ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.
- Впрочем, я тоже могу поиграть.
Она замерла в абсолютном ужасе при жесткой синей вспышке в его глазах, пустом голодном выражении его лица, где отсутствовало все человеческое.
- Тебя надо было назвать в честь другого цветка, - уведомил он с мрачной улыбкой. - Я всегда предпочитал розы.
Перчатка кратко вспыхнула, когда он поднял ту к ее лицу. И вдруг отпустил ее, отступив назад и прервав всяческий контакт.
Недоумевая, она тоже отступила назад, исключительно чтобы оступиться и упасть, так как ее ноги внезапно оказались связаны друг с другом. Она без удара опустилась в темноту, и быстро попробовала повернуться на бок, чтобы снова встать. К своему ужасу, не смогла шевельнуть руками. Они оказались сцеплены в том неудобном положении, в котором она приземлилась. Напрягшись в своих невидимых путах, со страхом уставилась на колдуна, который теперь злорадно возвышался над ней.
Каждый мускул в теле напрягся от его опасной близости, когда он опустился на колени рядом с ней. Она в его ловушке, в его власти. Глаза метнулись к его рукам, страшась его прикосновения.
Но он вообще к ней не притронулся, лишь улыбаясь ее неловкости.
- Жалобное выражение, безусловно, очень миленько на тебе смотрится. Точно так же, как боевое и умоляющее.
Она отвернула голову как можно дальше от его лица, когда он приблизился губами к ее уху.
- Разве ты не собираешься упрашивать меня спасти тебя, разбить эту иллюзию? - Прошептал он. – Это в моей власти, ты же знаешь.
- Ты не настоящий, - прошипела она.
- Но это настоящий я, принцесса, - сказал он в упор. – Если отбросить все притворство и интриганскую любезность, это то, кто я есть. Или ты забыла, что в полной мере включает в себя плата за перчатку?
Она пыталась проигнорировать намек, сомнения, что он взращивал в ее уме. Пугало, что бессердечная версия Мозенрата была почти совершенной копией Дестана. Она уже заметила этот тревожащий вариант. В Зеркале, когда впервые он объединил со своей плотью проклятую могущественную вещь, она уже начала подозревать, как та будет корежить его до подобия его учителя. Значит... Демонстрация им в последние два дня поразительной доброты и честности, показавшиеся ей подлинными и природными, - было ли это искренним поступком? Была ли его маска холодной жестокости и черного юмора на самом деле не маской, а истинной сущностью?
Мысль о таком повороте скрутила живот. Она не знала, чему верить. Человек в этой иллюзии не был материальной формой Мозенрата. Но что, если он был частью Мозенрата, важным элементом его личности, существования которой она отчаянно не желала?
- Ты начала верить, что я был хорошим человеком, не так ли? Что, возможно, я вообще мог бы заменить твою благородную уличную крысу. - Он снисходительно хохотнул. - Отлично.
Он поднялся на ноги и отошел назад, глядя на нее с холодным презрением. Его рука в перчатке небрежно сжалась в кулак и коротко полыхнула.
- Ты разгадала только половину замысла, поскольку, как типичная принцесса, позволила эмоциям ослепить себя, - изрек он безжизненно, все следы веселья пропали из его голоса. - И хотя ты упорна, ты далеко не терпелива. Если бы ты прочла побольше текста, касающегося запретов, ты, возможно, поняла бы, что теория магии - не книжка со сказками с романтической концовкой. Любовь, как и любая другая человеческая сила или слабость, используется до предела ее практической ценности. У власти есть цена. И знаешь, что это?
Он медленно оскалился, поскольку она не отвечала, все еще наслаждаясь ее беспомощностью и брешью в отваге.
- Страх.
Его смех тихо раскатился эхом вокруг нее, когда он отступил во тьму и исчез. Глубокая гулкая тишина пробирала до костей, и она лежала без движения, по-прежнему привязанная невидимыми оковами к невидимой поверхности. Собрав остатки решимости, она успокаивала звук своего дыхания, считая секунды между каждым морганием, со страхом ожидая, какой кошмар воплотится дальше.
В очередной раз моргнув, она услышала это снова.
Щелк.
@темы: Антифон
-
-
27.07.2013 в 02:28-
-
28.07.2013 в 20:34-
-
28.07.2013 в 21:12-
-
29.07.2013 в 07:57-
-
29.07.2013 в 11:02-
-
29.07.2013 в 20:40-
-
29.07.2013 в 20:40-
-
31.07.2013 в 13:01-
-
31.07.2013 в 15:39-
-
31.07.2013 в 19:28А вот здесь я не понимаю. Понимаю почему у нее могут быть такие фантазии, но не понимаю почему Мозенрат стал их объектом. Но на вкус и цвет, как говорится....
-
-
31.07.2013 в 20:26-
-
31.07.2013 в 20:38Я просто не увидела в нем того, что меня привлекло в свое время. Впрочем, что именно меня привлекло - это тоже вопрос неоднозначный
-
-
31.07.2013 в 21:36Получается, что теперь у нее добрый плохой парень и злой плохой парень.
-
-
31.07.2013 в 21:58-
-
31.07.2013 в 22:50подстегивает к чему, чтобы втрескаться?))
-
-
31.07.2013 в 23:04-
-
01.08.2013 в 09:10-
-
01.08.2013 в 11:29-
-
17.08.2013 в 00:16Большое дело делаете, фанфик-то один из лучших ever.
-
-
17.08.2013 в 00:34-
-
17.08.2013 в 00:37