Кровь стекает по внутреннему взору до самых пят, и мир становится багровым.
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
(как меня радует, что этот список растет)
Новая Глава 15
Глава 15.
Волны песка вокруг сменились волнами на уровне ее талии. Жасмин взвизгнула от ледяной воды, коснувшейся кожи, и поняла, что находится в зале водопадов во дворце Раевена. Принцесса напряглась, боясь увидеть то, что могло происходить на платформе в центре зала.
Веселый детский смех немного успокоил ее. Жасмин увидела младшую себя на одном из выступов над водопадами, присевшую и смеющуюся на чем-то в воде. В следующую секунду малышку окатило огромной волной, которая намочила ее одежду и заставила отплевываться от воды. Молодой султан Дезриала тут же вынырнул и, схватив девочку за лодыжки, потянул ее на себя. Маленькая Жасмин вскрикнула и неуклюже плюхнулась в воду.
Невинный возраст. Никакой враждебности, только небольшая обида за то, что Раевен недооценивает ее, потому что она девчонка. Но он был хорошим другом. Жасмин не улыбалась, наблюдая, как она-младшая пытается забраться обратно на выступ, но принц Дезриала снова сталкивает ее в воду. Эти дни давно уже в прошлом – и она не возражает забыть их. Раевен превратил все эти воспоминания в пепел в тот момент, когда решил обмануть ее.
С некой долей брезгливости Жасмин поднялась на платформу в центре зала, терпеливо отжимая от воды шаровары. Зная теперь злобный характер Зеркала, принцесса не надеялась на мирную сценку. Девушка свесила ноги с выступа и принялась наблюдать за колеблющейся поверхностью воды в ожидании событий, которые вот-вот должны были произойти.
Шум водопадов успокаивал, даря желанное облегчение после такого количества мучительных сцен. Жасмин не сразу заметила, что детский смех стих.
- Так трогательно, правда?
Принцесса вскочила на ноги, немедленно узнав голос, но тут же была с силой усажена на место. Она постаралась оставаться хладнокровной, когда он сел рядом.
- Давай поговорим, как цивилизованные люди, Жасмин. Я не собираюсь причинять тебе боль, - печально произнес Раевен.
Она не поднимала на него взгляд, вместо этого наблюдая за водой под ногами. Боковым зрением Жасмин видела, что он одет в то же сине-золотое одеяние, в котором он был, когда она приезжала в Дезриал.
- Ты не можешь причинить мне боль. Ты не настоящий, а лишь порождение этого жалкого Зеркала, - сказала она холодно.
Султан усмехнулся. Он сидел, опершись на руки, и больше не делал попыток прикоснуться к ней.
- Разве я недостаточно настоящий, а?
Девушка раздраженно скривилась.
- Что тебе нужно?
- Кроме тебя?
- Заткнись, - злобно ответила принцесса.
- Жасмин, мне больно осознавать, что ты ненавидишь меня из-за одного моего промаха.
- Ты все-таки о нем не сожалеешь, - ответила девушка. – И даже, если начнешь, я не прощу тебя.
Раевен улыбнулся.
- Твое сердце полно ненависти, да?
Его заявление было неожиданным. Возможно, раньше она бы стала отрицать. Но теперь...
Она закрыла глаза, потому что в ее голове мелькали изображения. Великолепная страна и все ее жители, которых настигает проклятие черного песка; кровь благородной королевы, которая окрасила одежды честолюбивого жреца, ставшего предателем; маленький мальчик, сжимающийся перед восставшим трупом, который господин паренька натравил на него; красивая молодая девушка, молча сидящая в то время, как ее похититель шепчет ей всякую мерзость на ухо...
Королевский визирь, одетый в черное и красное, смеющийся над воспоминанием об убийстве султанши...
... друг детства, подливающей зелье в ее напиток и обольщающий ее, хотя он знает, что это неправильно, что она не свободна, что она человек, а не кукла...!
Улыбка Жасмин была далека от доброй, когда она повернулась к молодому султану.
- Да, полно.
Она оттолкнулась одной ногой и толкнула его, отбросив Раевена на спину. А затем она принялась пинать его в пах, снова и снова, так сильно, насколько могла, чтобы не дать ему подняться. И бросилась к выходу.
Но она не успела сделать и двух шагов, как была схвачена за горло и с силой прижата к его груди. Ее ладони инстинктивно схватили руки, угрожающие раздавить ей шею. Жасмин скосила глаза так, чтобы видеть, что происходит позади нее.
И съежилась от отвращения, поскольку шепот зазвучал прямо рядом с ее ухом.
- Я просил о разговоре цивилизованных людей, милая. И заметь, я чувствую боль здесь не больше, чем ты. – Раевен сухо рассмеялся. – Спасибо богам за это, иначе я бы сейчас дико мучился.
- Что тебе нужно? – прошипела Жасмин.
- Простая проверка, - легко ответил он. Его свободная рука прикоснулась к ее животу, и она напряглась, как дикая кошка, загнанная в угол охотником.
Она не могла увернуться от прикосновений султана Дезриала, только вцепиться ногтями в его предплечья, зная, что он все равно не почувствует боли.
- Руки прочь от меня.
- Проверка твоих пределов, так сказать. Порог твоей ненависти, - продолжил Раевен, игнорируя ее слова. – Ты всю жизнь думала, что ты идеальная. Всегда жертва несправедливости, откуда бы та не исходила: от отца, закона, правителей других стран... Никогда ни в чем не виновная, кроме, возможно, доли капризности.
- Я не идеальная, - ответила Жасмин. – Но я хотя бы лучше тебя.
- Ах, это отношение, которое ведет в ад. Ты всегда лучше, чем кто-либо, поэтому ты невиновна. Опасное предположение.
- Чего ты добиваешься?
- У тебя будет выбор: так или иначе не будет приятно, так или иначе ты узнаешь о своем умении ненавидеть. Но ты решишь сама, какой вариант тебя устроит.
- Какое отношение ко всему этому имеет ненависть?
- Хорошие люди ненавидят, Жасмин?
Принцесса на секунду задумалась.
- Ненависть может быть оправдана, - заявила она.
- Что же насчет "простить или забыть"?
- Когда человек не сожалеет о своих поступках, его незачем прощать, - ответила Жасмин резко, все еще пытаясь высвободиться из его рук. Но, как бы сильно она не боролась, у нее не было шансов.
- Что насчет мести? Она тоже оправдана?
И девушка снова не сразу ответила. Ответа на этот вопрос не был ясен.
- Хватит играть со мной, просто скажи, из чего я могу выбирать, - отрезала она.
Раевен вздохнул. Его дыхание скользнуло по чувствительной коже за ухом.
- Хорошо.
Быстрым движением он повернул Жасмин лицом к себе, удерживая ее запястья так, чтобы она не могла ударить его. Принцесса видела, что он выглядит в точности так же, как и тогда – легкие одежды, аккуратно уложенные волосы.
- Прости, - сказал молодой султан, - или забудь.
Девушка уставилась на него с глупым выражением лица.
- Что?
- Если ты можешь найти в своем сердце хоть каплю прощения для меня, то сможешь покинуть эту комнату без платы для Зеркала. Но если ты не простишь, ты забудешь – каждый момент, связанный со мной. Останется только встреча в Дезриале.
- Как я могу простить тебя, если ты не сожалеешь? – Сказала Жасмин. – В любом случае, ты не настоящий!
- Это не вопрос, можешь ты или нет, сожалею я или нет, - ответил Раевен. – Вопрос в том, готова ли ты.
- И если я не готова, то ты будешь стерт из моей памяти? – спросила принцесса, становясь все менее уверенной. Она не ожидала, что Зеркало предоставит ей такой выбор, и все еще размышляла, хочет ли оно ее таким образом помучить. Может оно пыталось привить чувство вины, заставить считать, что она плохой человек?
- Да. Единственное, что останется – только та ошибка.
Жасмин нахмурилась. Раевен выставлял свой промах как мелочь, как ошибку, в то время, как это было продуманным злодеянием.
- Этой ошибки хватит, чтобы оправдать конец нашей дружбы и потерю всех воспоминаний, что были связаны с ней. Я не могу простить тебя. Или не хочу, что бы ты ни думал об этом.
Улыбка Раевена была пустой. Она не видела сожаления, но не видела и высокомерия. Девушка посмотрела на молодого султана вызывающе, не заботясь о том, осудить ли он ее.
- Тогда прощай, Жасмин, - сказал Раевен.
Образ человека перед ней померк и исчез, освобождая ее руки. Девушка инстинктивно помассировала запястья, хотя они и не болели.
А затем она чуть не потеряла равновесие из-за видений, запахов и звуков – воспоминаний, взрывающихся, мельтешащих в ее сознании.
Она стоит рядом с отцом в огромном тронном зале и смотрит на мальчика-шатена, одетого в синее и золотое. Его только что представил его отец, гордый султан Дезриала.
Она ведет мальчика за руку через дворцовые сады, заверяя Раджу, что он друг, и приказывает мальчику сидеть с ней рядом у фонтана, пока она не загадает желание.
Она стоит на балконе вечером того же дня, наблюдая длинный караван, и лошади уносят ее друга в его страну, а она думает, увидит ли она его снова.
Через год она посещает Дезриал впервые и поражается красоте и богатству города, когда Раевен устраивает ей экскурсию, а потом дарит тонкий шелк и мешочки с пряностями.
Она зла на него, потому что он отказывается играть по ее задумке, утверждая, что она не может быть героем, потому что она девочка. К его замешательству, в тот день она перестанет с ним разговаривать, и хотя он извинится, она не простит его. Чуть позже, он, наконец, позволит быть ей искателем приключений, но все еще будет извиняться.
Они вместе в зале водопадов, пытаются столкнуть друг друга в воду, не обращая внимания на слуг, боящихся, что они могут простудиться. В тот день она была счастлива, потому что он, наконец, начал воспринимать ее как равного, а не как фарфоровую куклу.
Они снова в ее дворце, обедают, она жалуется на женихов, которых подсылает к ней ее отец, а он напоминает, что это ее обязанность, как принцессы, наравне с его обязанностью, как принца, править своим народом. Она отказывается это принимать, и понимает в очередной раз, что, несмотря на то, что они друзья, их разные точки зрения всегда будут им мешать.
Она стоит на похоронах его отца, и наблюдает через черную вуаль, как он торжественно принимает мантию власти над Дезриалом. Их глаза встречаются, и она понимает, что он начнет исполнять свои обязанности в более юном возрасте, чем она, и у него, в отличие от нее, нет выбора.
Стоя рядом с отцом, она слушает, как новый султан Дезриала говорит о продолжении союза, едва обращая внимания на нее в тот или любой другой день после, все еще слишком подавленный смертью своего отца. Больше не будет игр и приключений. Он правитель своей страны, и, так или иначе, но новая манера, которой он держится, напоминает ей о ее обязанностях. Кажется, это заставляет ее вести себя как принцесса, а не как ребенок.
Она стоит на том же балконе, с которого она наблюдала, как он уезжает в первый день их знакомства. Но теперь караван стал вдвое больше. И теперь она не думает о том, увидит ли она его снова.
Наступила тишина, воспоминания исчезли, растворились в ее голове, как капля розового масла растворяется в воде.
А затем принцесса услышала голос Раевена, его голос, когда он был мальчишкой.
Я буду скучать по тебе, Жасмин.
- Постой! – закричала она.
Все застыло на мгновение, словно серая простыня закрыла ей взор, а в следующий момент все, что она смогла видеть – это песок. Жасмин сжала голову, когда почувствовала, как грубые частички проникают в ее мысли, запечатывая каждое воспоминание в небьющиеся раковины, как в непроницаемые могилы. Неожиданный скачок давления в голове бросил ее на колени, заставив чувствовать боль, которой она никогда даже представить не могла.
Казалось, что ее бьют топором снова и снова, рассекая ткань ее мозга, стирая все воспоминания о молодом принце, которого она называла другом. Жасмин закричала и уперлась лбом в прохладный пол; чувствуя стократную боль зыбучих песков. Потеря воспоминаний, которую она выбрала, оставляла рваные раны.
Жасмин лежала на полу, задыхаясь, не видящая, не слышащая ничего кроме мешанины своих мыслей и прерывистого стука своего сердца. Раевен... султан Дезриала... зал водопадов... Девушка не могла вспомнить о нем ничего, кроме его улыбки, когда он отклонил ее торговое предложение, и прикосновение его рук, когда он укладывал ее, не осознающую себя, на мягкие подушки. Волна ненависти охватила хаос в ее голове, добавляясь к тошноте. Жасмин даже не заметила песок, пока тот не сжал ее конечности и не оторвал от прохладного пола.
Девушка снова закричала, потому что почувствовала, как проваливается в пустоту, когда песчинки перестали касаться ее кожи. В следующую секунду она ударилась о жесткую скалу, расположенную под странным углом. К ее ужасу она начала скользить по этому склону. Жасмин уперлась руками, чтобы остановить себя, но не смогла удержаться.
Борясь с пульсирующей болью в голове, она перевернулась на живот и вцепилась пальцами в скалу, пытаясь заодно упереться в нее ногами. Через пару секунд она остановила свое падение, тяжело дыша от адреналина, затопившего тело, и поняла, что на руках и ногах нет ни одного ушиба или пореза. Вероятно, Зеркало старалось ранить только ее душу.
Так оно и было. Жасмин прикоснулась к голове, ощущая последствия выбора, который она сделала. Перед ее глазами мелькнула улыбка Раевена, когда она приняла решение забыть его. Раевена, султана Дезриала, который беззастенчиво обманул ее, который попросил у нее за это прощения, который, так или иначе, попал под влияние Салины. Как они встретились? Они были друзьями? Их отцы точно были друзьями, и это было причиной, по которой она отправилась в Дезриал, чтобы просить о помощи.
Больше никаких воспоминаний о Раевене не осталось, и было бесполезно пытаться вспомнить. Жасмин только знала, что ненавидит его.
Проверка ее порога ненависти, сказал он. Ей хотелось знать, прошла ли она ее, выбрав забвение прощению. И его вопрос оставался без ответа.
Ненавидят ли хорошие люди?
Жасмин покачала головой, пытаясь сориентироваться после падения. Трудно было сконцентрироваться и чувствовать себя достаточно устойчиво, чтобы двигаться без проблем. Она все еще ощущала себя так, будто копье пробило ее голову, а мозг разодран как гобелен, который поела моль. Сколько еще продлиться это состояние?
- Тебе лучше убедиться, что Лейла не попадется мне на глаза, когда мы вернемся в Цитадель. Или я создам своего самого молодого мамлюка.
Принцесса с трудом сглотнула и закрыла глаза, узнав голос. Мозенрат. Она здесь, чтобы увидеть его прошлое, а не беспокоиться о своем.
Жасмин повернулась, ища источник голоса, и увидела его и Ксерксеса, поднимающихся по склону в нескольких метрах от нее. По всей видимости, юноши не использовали магию. Все они – и Жасмин, и мальчики – находились на середине склона громадной горы. Далеко внизу рос густой лес, окутанный туманом. Над ними за облаками в голубом небе скрылось солнце. Было странно видеть узников Цитадели вдали от мрака их тюрьмы.
Ксерксес засмеялся. Он поднимался чуть выше, чем Мозенрат. Длинные каштановые волосы принца были завязаны в хвост.
- Она просто ошиблась, такое бывает.
- Эта ошибка заставила нас полдня бродить в этих забытых богом горах! Даже учитывая ее интеллект, можно было правильно прочесть простую карту! – огрызнулся Мозенрат. Он тяжело дышал, непривычный к физическим нагрузкам. Жасмин стало интересно, чем заняты юноши, и почему молодой некромант не использует магию для упрощения задачи.
- Вот, что получаешь, если просишь девчонку указывать путь. Или командовать, скорее, - сказал Ксерксес. Его взрослый голос не казался разочарованным, скорее веселым. – Да ладно, что плохого в том, чтобы подышать свежим воздухом и побыть подальше от этого разлагающегося города? Это первый глоток свободы за долгое время.
- Не обманывай себя, - угрюмо сказал Мозенрат.
Шатен, нахмурившись, посмотрел на него.
- Я знаю, что я не свободен. Что с тобой? То, что ты в плохом настроении, не означает, что все должны быть такими же.
Выражение лица Мозенрата стало подобно тому, каким становилось, когда Аладдину и Жасмин удавалось расстроить его планы. Она уже ожидала его нытье о несправедливости на замечание Ксерксеса.
Но девушка была по-настоящему рада за Мозенрата. Он больше не был один на один с Дестаном, у него был друг. Это могло все поменять в жизни человека.
Ее улыбка быстро исчезла, когда она вспомнила про вероятную судьбу Ксерксеса и факт, что, скорее всего, дружба с мальчиком не изменила Мозенрата к лучшему, учитывая его взрослую жизнь.
На удивление, Мозенрат не ответил. Жасмин предположила, что он еще не дорос до того уровня, когда мог победить в споре любого и всегда оставлял последнее слово за собой. Или, возможно, это было потому, что он терял свое умение красиво говорить всякий раз, когда был в плохом настроении.
Несколько минут юноши поднимались в тишине, Ксерксес был все еще немного впереди. Мальчик напевал оптимистичную мелодию, по-прежнему находя это путешествие вдали от Черных Песков приятным. Было радостно видеть такого человека, как он. Того, кто не сломался под давление мрака обстоятельств. Хотя возможно, он не жил с Дестаном достаточно долго, чтобы понимать, насколько ужасно все может быть.
В какой-то момент, Ксерксес заметил, что Мозенрату требуется все больше сил, чтобы придерживаться темпа. Шатен открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и продолжил путь дальше. Забравшись на плоский выступ, он сел, вытирая пот со лба.
- Я устал. Давай отдохнем, - сказал он.
Мозенрат посмотрел на принца с подозрением, но ничего не сказал, садясь рядом.
Принц Галареона умен, поняла Жасмин. Умен в хорошем смысле. Казалось, он хорошо знает Мозенрата. Обоим юношам было ясно, что именно Мозенрат нуждается в отдыхе, но ни за что не признается в этом.
Ксерксес достал флягу из сумки и начал жадно пить, приливая часть воды на тунику. Мозенрат последовал примеру более аккуратно. Ксерксес вытер губы и наклонил вперед, качая ногами.
- Мой отец часто брал меня с собой в горы. Галареон – горная страна, ты же знаешь. Было всегда трудно подниматься, но прекрасный вид всегда стоил того.
- Мы здесь не для... – начал Мозенрат.
- ...прекрасного вида, - закончил Ксерксес за него. – Я знаю. Мы здесь по приказу колдуна, который любит мучить своих рабов дурацкими приказами. Но это не значит, что ты не можешь наслаждаться. По крайней мере, он не отправил нас в сердце вулкана, как в прошлый раз.
- Это так же не значит, ты должен быть таким раздражающе оптимистичным, – ответил Мозенрат. – Нет ничего приятного в этом путешествии. Не иметь возможности использовать магию... не чувствовать даже намека на нее...
Его кулаки сжались. Жасмин заметила темные круги у некроманта под глазами.
- Мы скоро покинем это место, - сказал Ксерксес. – Ты почувствуешь свое драгоценную магию в ближайший час или два.
Даже отдыхая, Мозенрат выглядел более утомленным, чем раньше. Это плата за время вдаль от магии? По неизвестной причине некромант не мог колдовать здесь, и было ужасно наблюдать, насколько это тяжело для него.
- Когда не можешь получить то, что хочешь, то должен получать лучшее, из того, что имеешь, - продолжал Ксерксес. Мозенрат скептически на него взглянул. – Я хочу отправиться домой, к семье, чтобы люди больше не умирали из-за меня. Но я не могу получить этого, так что я просто наслаждаюсь тем, что могу получить при нынешних обстоятельствах. Вот такие путешествия – желанное облегчение.
- Или, - перебил Мозенрат, - ты можешь попытаться получить то, что хочешь. Вместо того, чтобы говорить, что ты не можешь что-то, сказать, что ты это сделаешь.
- О, да, я вернусь в Цитадель и предоставлю Дестану официальную просьбу отпустить меня, а затем перестать контролировать мой город и никогда больше нас не беспокоить. Я уверен, это так просто, - закатил глаза Ксерксес. Впервые Жасмин слышала горечь в его голосе.
- Я не сказал, что это будет просто, - парировал Мозенрат. – Ничто не дается так просто. Но ты можешь стараться для достижения цели. Выяснить, что нужно сделать и чем придется пожертвовать. И сделать это.
На этот раз промолчал Ксерксес. Он заметно поник, глядя на ноги, а не на красивый вид вокруг.
- Ты знаешь, что я никогда не буду в состояния бросить вызов Дестану. Я просто скучаю по своей семье и все. Я был бы доволен, если бы мог общаться с ними дольше. Или иногда приезжать в гости.
- Разговора раз в месяц с ними тебе не хватает? – Мозенрат скрыл свою зависть за презрением.
- Он длится всего минуту. Достаточно для того, чтобы они видели, что я жив. Но затем портал закрывается и все. Я даже не могу прикоснуться к ним.
- Ты ждешь, что я начну тебя жалеть или что?
Ксерксес медленно приходил в себя.
- Ну, нет, не думаю. По крайней мере, всех пленников из моего города ты убил без жалости. – Жасмин поразилась, насколько близка была дружба мальчиков, чтобы принц так спокойно говорил подобное.
- Убийство – это то, к чему ты привыкаешь, - Мозенрат пожал плечами. – И смерть – подарок, по сравнению со многими вещами, которые я научился делать.
Юноши замолчали. Они не смотрели друг на друга, но и не делали попыток продолжить восхождение.
- Дестан держит меня, Райни и Лейлу здесь против нашей воли, - заговорил, наконец, Ксерксес. – Но он не заставляет оставаться тебя. Почему ты не убежишь?
Мозенрат прислонился спиной к каменной стене, его пальцы рассеянно теребили пробку от фляги.
- Я дал клятву, которую намерен исполнить.
- Клятву оставаться здесь? – размышлял Ксерксес. – Не похоже, что ты серьезно относишься к клятвам, которые даешь, учитывая то, что ранее ты давал клятву служить свету.
Мозенрат резко на него обернулся.
- У меня никогда не было выбора. Это было решено при моем рождении. Клятва, про которую я говорю, была дана самому себе.
- Убить Дестана?
Выражение лица Мозенрата не изменилось, но он не сразу ответил, казалось, взвешивая свои слова. Жасмин подумала, что, несмотря на то, что мальчики знают друг друга около года, Мозенрат никогда не рассказывал о своем намерении отомстить.
- Да, - ответил ученик колдуна.
- А он знает, что ты хочешь его убить?
- Конечно.
- Но он по-прежнему держит тебя поблизости...
- Потому что не думает, что я опасен, - отрезал Мозенрат. – Пока.
Было очевидно, что ему пришлось переступить через свою гордость, чтобы сказать это. Но Ксерксес не думал о том, что чувствует Мозенрат, - его любопытство все больше разрасталось.
- Значит, ты хочешь отомстить ему за то, что он разрушил твой город? – Ксерксес сделал паузу, но, не услышав ответа Мозенрата, принял это как знак согласия. – Но почему он не убил тебя?
- Он нуждается в моей магии. Он не может создавать мамлюков без меня. И он заставляет меня делать самую тяжелую работу, как это, например.
Ксерксес улыбнулся.
- Ну, по крайней мере, ты не одинок в этом.
Мозенрат смотрел вдаль, на разросшийся лес, окутанный туманом.
- Однажды я убью его, даже не сомневайся.
- Я верю, ты сможешь, - Ксерксес ответил без колебаний.
Мозенрат посмотрел на шатена с презрением.
- Я знаю, что смогу. Это только вопрос времени, когда моя сила превзойдет его. Мой интеллект и разум уже это сделали.
- Я помогу тебе, - сказал Ксерксес. – Вряд ли я буду сильно полезен, но я могу помочь избавиться от этого человека.
Мозенрат фыркнул, но ничего не ответил. Но под его высокомерием пряталось одобрение слов принца.
- Мы уже достаточно отдохнули, - неожиданно сказал некромант, вставая и принимаясь карабкаться по скале. – Я не хочу провести еще одну ночь в темнице из-за того, что поздно вернулся.
- Тебе и не придется, я думаю, - Ксерксес тоже поднялся. – Ты уже достаточно силен, чтобы он не мог заставить тебя делать то, что ты не хочешь.
- Я знаю, - раздраженно ответил Мозенрат. – Но если я не повинуюсь сейчас, это только навредит мне. Мне нужно больше времени, чтобы составить идеальный план. Я позволю ему недооценивать меня, пока не станет слишком поздно.
Ксерксес поднимался теперь чуть ниже Мозенрата, глядя на него с восхищением. Наивный и доверчивый принц. Жасмин была поражена тому, насколько легко он подружился с некромантом, особенно тем, кто убивает жителей его страны. Мозенрат нуждался в ком-то таком в своей жизни. В ком-то, кто не равнодушен, кто не играет роль марионетки, кто верен и самоотвержен. В то же время эти черты Ксерксеса делали его уязвимым для манипуляций Мозенрата. Не было сомнений в том, что Мозенрат не будет испытывать сожаления, используя друга в своих планах.
Некоторое время они поднимались в тишине, пока, наконец, не достигли пещеры у вершины горы. Ксерксес оказался первым, с облегчением заползая на площадку. Он повернулся и протянул руку Мозенрату, который, конечно же, отстранил ее и влез самостоятельно.
Мальчишки провели пару минут, восстанавливая дыхание и отдыхая. Затем Мозенрат, пошатываясь от усталости, встал и отправился вглубь пещеры.
Жасмин последовала за ними. Очевидно, они искали что-то. И все еще не могли использовать магию, иначе бы Мозенрат уже осветил пещеру.
- Нашел, - сказал Ксерксес, наклоняясь и вырывая что-то из земли. Жасмин посмотрела внимательней – нечто вроде сушеной водоросли с серовато-зелеными листьями покоилось на ладонях принца.
Мозенрат нахмурился, возможно, потому что Ксерксес нашел растение раньше него. Некромант продолжил поиски и в итоге нашел серо-зеленую поросль у дальней стены пещеры.
- Подумать только, этот мусор – причина защитного барьера, - сказал он с досадой.
- Вряд ли трава совершенно бесполезна, раз уж Дестан ищет ее.
- Нет, он просто послал нас сюда, чтобы посмеяться, - в голосе Мозенрата чувствовался сарказм. – Конечно, она не бесполезна, растения айялив – очень важный компонент множества заклинаний.
- Тогда, наверно, мы должны оставить часть себе? – Ксерксес не был ничуть огорчен презрительным отношением Мозенрата. – Может, они излечат мою аллергию на собак-людоедов?
Уголок рта Мозенрата изогнулся при упоминании о шутке, сказанной при их первой встрече. Юноши продолжили бок о бок собирать растения в полумраке пещеры, потихоньку наполняя свои сумки.
- Что ты будешь делать после того, как победишь Дестана? – тихо спросил Ксерксес. – Уничтожишь его земли?
Вопрос застал Жасмин врасплох. Она не думала ни о каком пути Мозенрата после свершения мести, кроме как захвате власти. Несмотря на то, что Мозенрат бросил на друга снисходительный взгляд, было ясно, что и он не ожидал подобного вопроса.
- Земли Черного песка нельзя уничтожить. Это живая магия.
Ксерксес снова остался равнодушным к поведению друга.
- Тогда, что ты думаешь делать?
- Я захвачу его земли. Получу власть над черным песком, когда убью его нынешнего хозяина. У меня еще есть время, чтобы решить, что я буду делать дальше.
- Ты освободишь нас? И все города, которые поработил Дестан? Ты мог бы нести добро с той силой, которая окажется у тебя.
Вопрос снова застал Мозенрата врасплох. Но он уже стал очень хорош в сокрытии своих эмоций, и единственным признаком его дискомфорта было небольшое подергивание губ, прежде чем они искривились в знакомом презрении.
- Добро? С армией живых мертвецов?
Ксерксес криво улыбнулся.
- Магия столь же свята, как ее владелец, так?
Мозенрат в ответ не улыбнулся.
- Эти города заслуживают своей участи, потому что были достаточно слабы, чтобы попасть под власть Дестана. Они не заслуживают милосердия. Что касается тебя и остальных, вы можете уйти. Слабые и безвластные, вы все равно мне бесполезны.
- Мозенрат, - сказал Ксерксес приглушенным голосом, - ты знаешь, что ты немного похож на Дестана?
Рука Мозенрата застыла на пути к следующей партии траве айялив. Жасмин видела, как бушует в нем гнев под маской спокойствия, когда он медленно повернулся к другу. Ксерксес не отступил и не показал страха. Его честность и открытость должны были его уже убить, но он был все еще жив. Это доказывало, что Мозенрат не так беспощаден, как она думает... пока что.
Глаза сузились, рот приоткрылся, желая выдать очередную гадость. Но тут же захлопнулся и искривился в пустой ухмылке.
- Возможно, - ответил Мозенрат так, будто его это не волновало. – Старик действительно иногда прав. Жизнь, которую я прожил, только подтверждает это. Слабые не заслуживают милосердия, потому что они не старались быть более сильными. Истинная сила и ценность достаются только благодаря тяжелой работе. Я заплатил серьезную цену за знания и силу, которые у меня сейчас есть.
Ксерксес покачал головой.
- Я знаю, что ты пострадал от Дестана и упорно трудился, чтобы добиться того, что имеешь, я в этом не сомневаюсь. Но разве ты не думал о жизни, которая была до того, как ты стал учеником Дестана? Прежде, чем ты начал превращать невинных людей в зомби?
- Ты действительно думаешь, что они невинны? Ты помешан на этом милосердии, да? – Голос Мозенрата неожиданно изменился. – Дурак ты, Ксерксес. – Ксерксес не ответил, удивленный тоном друга. Мозенрат же продолжал. – Когда Дестан уничтожил мою страну, я сбежал и оказался в Шарате, где я жил на улицах почти год. Из принца и будущего первосвященника я стал нищим. Помойной крысой, - горько добавил некромант. – В храме меня учили быть сострадательным к бедным и нуждающимся. Прощать мелкое воровство, потому что, возможно, кража для некоторых людей единственный способ выжить. Вся мораль, которой меня пичкали, предполагала, что бедняки лучше богачей, что у них более чистые сердца, они более скромные, менее жадные. И что все их грехи могут быть оправданы бедностью. Впрочем, пока я жил на улице, бедный и одетый в тряпье, я понял, что это все чушь.
Люди, которые как ты считаешь, заслуживают большей части милосердия, не заслуживают ничего. Меньше, чем ничего. Меня били, на меня плевали, пинали ногами, как мусор, в течение долгих месяцев, как другие нищие, так и торговцы и дворяне. Я узнал, что вне зависимости от того, как низок человек на социальной лестнице, он всегда будет стремиться быть выше кого-то другого, чтобы считать, что их жалкая жизнь чего-то да стоит. Они сделают все, даже будут издеваться над детьми, чтобы почувствовать хоть крупицу власти.
Знаешь, где Дестан нашел меня? На аукционе рабов. Меня схватил стражник, человек, который связан клятвой защищать город и его жителей. Меня заковали в цепи, чтобы получить немного денег с моей продажи. Как с домашнего скота. А сейчас лучший момент. Меня поймали, потому что я проявил милосердие. Я украл еду для другого нищего, у которого не хватало обеих рук, а в благодарность он сдал меня.
Итак, видишь, Ксерксес, я не получил никакого милосердия. Но я пришел, как я считаю, к правильным вещам. Милосердие делает тебя слабым. Ты не можешь ожидать, что другие поднимут тебя на ноги и будут поддерживать так всегда. Ты должен добиться всего самостоятельно, или твоя жизнь ничего не стоит.
Мозенрат закончил говорить и отвернулся от друга, выдергивая траву айялив быстрыми движениями. Ксерксес сел, чтобы обдумать то, что сказал ему Мозенрат. Это было намного больше, чем Жасмин когда-либо слышала от ученика колдуна.
Мозенрат так отличается от Аладдина. Несмотря на то, что Аладдин, скорее всего, испытал то же самое, что и Мозенрат, когда жил на улицах, у него еще сохранилось сострадание к людям. Он видел только хорошее в людях, какого происхождения они бы не были. Мозенрат с другой стороны видел только пороки.
Жасмин спросила себя еще раз, может ли она его винить. Он родился принцем, в конце концов. Она не должна сравнивать его с Аладдином. Еще более неуместно было бы сравнивать его с собой. Вряд ли бы она стала бы другой.
- Значит, моя жизнь ничего не значит для тебя? – нарушил тишину Ксерксес. – Что насчет Райни?
Парень был очень резок в своей честности. Но упоминание о Райни заинтриговало ее. Было ясно, что Мозенрат считает Лейлу бесполезной, но он до сих пор не говорил ничего о старшей девочке.
Мозенрат снова застыл. Его друг все время проверял его терпение на прочность. Жасмин увидела, как некромант плотно сжал челюсти.
- Зачем этот допрос? – Мозенрат был напряжен.
- В смысле?
- Все эти вопросы. К чему они?
- Я просто хочу знать, что ты думаешь. И, возможно, подразнить тебя немного насчет Райни. Не нужно так на это реагировать.
Пристальный взгляд Мозенрата невозможно было прочесть.
- Для скольких из вопросов Дестана ты получил ответы?
- О чем ты? – Ксерксес явно удивился такому заявлению.
Жасмин тоже была удивлена, гадая вместе с Ксерксесом, к чему Мозенрат клонит, и почему он внезапно стал так подозрителен.
- Ты демонически хороший актер, Ксерксес. Но я знаю, чему ты действительно предан. Уж точно не этой "дружбе".
Ксерксес встал, глядя на Мозенрата в недоумении. Его наполовину заполненная сумка лежала у ног.
- Что? Я тут не при чем. Ты меня знаешь, Мозенрат. Я не умею врать!
- Но ты можешь лгать ради своей семьи. Страны. Именно так Дестан заставил тебя быть рядом со мной, притворяться все это время. Я ведь прав, мой друг?
- Это безумие, - покачал головой Ксерксес. – Ты параноик. Я когда-нибудь давал тебе повод усомниться во мне?
- Конечно, нет. Это же часть твоего задания. Будь со мной, получи мое доверие, узнай, как я думаю, выясни, как я планирую победить его. Скажи, что я неправ, и ты действительно так глуп и наивен, каким притворяешься.
- Я не притворяюсь! Я твой друг, и все. Несмотря на то, что ты неблагодарный и высокомерный, как весь ад!
Мозенрат засмеялся, и Жасмин почувствовала, как кровь леденеет в жилах. В его голосе она слышала нотки зла, с которым он оставил ее и ее друзей умирать, когда отправился захватывать Аграбу с помощью ветряного шакала. Она забыла о том, кто он на самом деле? Начиная с их ночных встреч и всех его удивительных поступков, она забыла о реальном зле, к которому он был склонен, бесконечной жестокости, которую он взрастил наравне с жаждой власти. Сколько невинных людей он убил и превратил в зомби-воинов? Над сколькими криками милосердия, которые он услышал и проигнорировал, он смеялся? Сколько городов он помог завоевать и подчинить?
Бессердечие, которое позволяло творить зло, было хорошо заметно в его голосе. Без сомнения он уже на пути к себе-взрослому.
Ксерксес продолжал, не желая отступать.
- Я твой друг, ты, идиот! Я твой друг, даже, несмотря на то, что ты ведешь себя со мной по-свински и напрямую говоришь мне, что я ничего не стою. Даже при том, что ты убиваешь моих людей и превращаешь их в ожившие кошмары.
- Верно. Поздравляю, Ксерксес, ты практически натолкнул меня на причины моего недоверия тебе, - сказал Мозенрат. – Почему ты поддерживаешь меня, когда я отношусь тебе как к мусору? И как ты можешь общаться со мной, не говоря уже о дружбе, когда я убил сотни твоих людей, начиная с первой недели нашего знакомства. Это все просто бессмысленно.
Некромант медленно надвигался на принца Галареона, целеустремленно шагая с той же лживой улыбкой на лице. Вокруг его слабого тела клубилась весьма опасная аура, пронизывающая каждый шаг, который он делал. Движением, слишком быстрым, чтобы Жасмин его увидела, Мозенрат наклонился и достал из своего сапога нож, который тут же приставил к горлу Ксерксеса.
Ученик колдуна шагнул еще раз, чтобы Ксерксес был вынужден отойти, опасаясь, что лезвие повредит кожу. Шатен держал руки в сдающемся жесте, на лице его застыло выражение шока, которое говорило, что он чувствует себя более преданным, чем его обвинитель.
- Я повторю снова, Мозенрат. Все, что я говорил не ложь. Я клянусь! – сказал он, нервно сглатывая, потому что нож продолжал оставаться в опасной близости к его шее. Принц был вынужден отступать быстрее, чем шел вперед Мозенрат, его глаза смотрели то на некроманта, то на оружие. – Если бы я и вправду работал на Дестана, я бы уже признался!
- Нет, вряд ли, - пугающе произнес Мозенрат. Они были почти у самого выхода из пещеры. Жасмин испуганно ахнула, потому что только шаг отделял шатена от падения в пропасть. Принц покачнулся, но удержался прежде, чем потерял равновесие. Мозенрат остановился. Лезвие ножа все еще было у подбородка Ксерксеса. Ученик колдуна поднял голову, смотря с некоторым интересом на принца, у которого от ужаса дико билось сердце и были широко раскрыты глаза. Жасмин задержала дыхание, ожидая развязки пугающей сцены. Действительно ли Мозенрат прав? Или он убьет единственного друга из-за недоразумения?
- Теперь, - сказал Мозенрат кратко, – признавайся.
Ветер выл у входа, трепля теперь уже распущенные волосы Ксерксеса и его одежду. Мозенрат убрал завиток своих смоляных волос, который упал на лоб, и продолжал терпеливо наблюдать за парнем.
Ксерксес судорожно вздохнул, чтобы успокоиться, он стоял в дюйме от пропасти, и посмотрел в глаза Мозенрата.
- Сделай это, - сказал он спокойно. – Толкни меня или перережь горло, если уверен, что я лгу.
Мозенрат сжал ладонь с ножом и сузил глаза, чуть усиливая давление.
- Не подстегивай меня.
- Видишь, ты практически готов убить меня. Своего лучшего друга – демон, своего единственного друга, бессердечный ты ублюдок.
- Спасибо за комплимент, но я все еще не верю тебе
- Ты никогда и не будешь. – Категорически заявил Ксерксес.
Жасмин чуть не задохнулась, когда шатен схватил за руку Мозенрата и надавил на нее так, что нож оставил темно-красную полоску на шее.
- Давай. – сказал принц. Полоска крови стекала из его шеи под воротник рубашки. Ксерксес пристально посмотрел на удивленного Мозенрата. – Или я должен тебе помочь?
- Ты еще больший дурак, чем я думал, - выплюнул Мозенрат. Но Жасмин видела, что он прикладывает силу, чтобы Ксерксес не ранил себя еще больше. – Думаешь, что я куплюсь на это после года знакомства? Дестан ведь дал тебе указания на подобный случай, не так ли?
Ксерксес покачал головой. Движение только расширило его рану.
- Ты такой подозрительный. Тебе действительно трудно поверить, что у человека может быть доброе сердце и благие намерения? Что не все такие, как Дестан? Или ты, если уж на то пошло?
Мозенрат вспыхнул.
- Не сравнивая меня с ним!
- Я просто честен. Такой уж я.
Они долго стояли на месте, окруженные свистом ветра, проносящегося мимо пещеры. Жасмин придвинулась ближе, чтобы рассмотреть противоречивые эмоции на лице Мозенрата. Она никогда не видела его таким не уверенным. Без своей маски безразличия он казался уязвимым.
- Отпусти нож.
К ее удивлению говорил Мозенрат. Его голос был резким, все еще сомневающимся, но его командный тон не прошел мимо Ксерксеса. Медленно, аккуратно шатен убрал руку.
Столь же медленно Мозенрат отошел от Ксерксеса. С ножа капала кровь. Оба, казалось, не дышали в течение нескольких секунд, как будто Мозенрат все еще не мог избавиться от подозрений, а Ксерксес все еще не был уверен, что останется жив. Тишина казалась Жасмин невыносимой.
- Это больно.
Сухой комментарий от раненного мальчика разбил тишину, когда принцессе показалось, что она будет длиться вечно.
- Но, вероятно, могло быть и хуже, - добавил он, делая большой шаг от пропасти в спасительную безопасность пещеры. Мозенрат выронил нож, и эхо металлического грохота пронеслось по пещере. Жасмин моргнула. Руки Мозенрата все еще были сжаты в кулаки, но теперь они дрожали. От радости от своей неправоты? От страха того, что он чуть не сделал?
Пройдя мимо Мозенрата так, будто ничего не случилось, Ксерксес достал из сумки моток бинтов. Затем он перевязал рану, остановив кровь. Наверно, он взял бинты на случай, если кто-то из них поранится, не предполагая, что его ранит его же друг.
Мозенрат поднял свою сумку, подошел к выходу из пещеры и начал спускаться.
Ксерксес, ничего не говоря, постоял некоторое время, и, подняв свою сумку, двинулся вслед за Мозенратом. Жасмин последовала за ними, думая, ослабил или укрепил этот момент их дружбу. Напряженная тишина давила на нее, и ей отчаянно хотелось подтверждения, что они действительно все еще друзья.
Вероятно, ей не стоило удивляться подозрительности Мозенрата. У него был небольшой опыт общения с ровесниками, и казалось, Ксерксес был единственным настоящим его другом с тех пор, как Исцелинт был уничтожен. Было просто начать сомневаться, особенно учитывая то, что Ксерксес всегда отвечал добротой, даже несмотря на смерти своих людей.
Так же было нормально, что чем ближе шло время к исполнению мести, Мозенрат становился все более осторожным. Он никому не позволит ему помешать, считая компанию принца и принцесс, которых ему навязал Дестан.
Жасмин заставила себя перестать жалеть его. Она все еще испытывала жалость к нему, как к ребенку, который был беспомощен и не осознавал в полной мере того, что произойдет, когда он станет учеником Дестана. Но где-то в момент создания его первого мамлюка ей пришлось отказать ему в этом сочувствии. Мозенрат решил придерживаться плана мести, чего бы это ему не стоило, в том числе доверия. Доверия тому, кто был действительно добр с ним, Ксерксесу.
Что насчет мести? Разве она оправдана?
Она отложила этот вопрос – слишком сложно, чтобы разбираться сейчас, и она устала от сражения с собственным лицемерием.
Мозенрат был явно утомлен подъемом и своим поступком. Она не удивилась, когда, в конце концов, он не так поставил ногу и начал, скользя вниз, судорожно хвататься за камни. Но прежде чем он упал на острые скалы внизу, Ксерксес схватил его за руку и затащил наверх. Мозенрат, не скрывая, удивленно на него уставился.
- Пожалуйста, - ответил Ксерксес. – Кстати, это значит, что я простил тебя.
Жасмин сидела, наблюдая, как шатен снова помогает Мозенрату вернуть равновесие, когда заметила, что окружающая природа становится цвета песка. Земля и скалы превращались в песок, текущий вниз, знакомо обнимающий ее. Принцесса попыталась разглядеть мальчиков, которые спускались уже далеко от нее, но песчинки скрыли их от ее глаз.
Она тупо уставилась в пустоту, потому что неожиданно увидела ситуацию глазами Ксерксеса. Его лучший друг собирался убить его, а принц простил его сразу, без промедления и сомнений, даже не услышав извинений в свой адрес.
Но Раевен, не важно, какие отношения связывали их, не заслуживал прощения. Все, что она знала, это то, что он обидел ее одним из худших способов, который она могла представить.
Но разве это было хуже, чем находиться на краю пропасти, когда тебе ножом угрожает собственный друг?
Ах, Принцесса. Всегда избегаешь вещей, которые ты не хочешь слышать.
Она вспомнила слова Мозенрата, когда приблизилась к наиболее честной оценке самой себя. И эта оценка заставила ее задуматься.
ИМХОшечка
Сказать, что меня выбесили оба главгероя, это ничего не сказать. До этого я как-то осуждала, конечно, Мозенрата за его переход на сторону зла (все-таки какие б не были обстоятельства, это глупость), но считала его умнее.
Жасмин. "Скажи "нет" прощению". Понятно, что Раевен поступил, как засранец. Но, блин! Он же был твоим другом столько лет! Бывает, что люди творят неведомую фигню, они и сами потом жалеют. "Я не прощу тебя, пока ты не попросишь прощения. А даже если ты попросишь прощения, то я все равно тебя не проще, бебебе". Сколько ей лет? 10? Капризная принцесска.
Мозенрат. "Ах, меня все бросили, я бедный мальчик". Драма и драма. Ясное дело, что тяжко, но эпизод с общением о милосердии, ясно показывает, что Мозенрат не менее капризный засранец, чем Жасмин, просто с неудачной судьбой. Привык, что его все любят, ходят и лелеят. А когда лишился этого, решил, что все плохие, и не достойны его милости. Фу, мерзость. И не надо его защищать. В том же эпизоде упоминают Аладдина. Он вообще никогда ничего хорошего не знал, это от него стоит ожидать всякого дебилизма.
Короче, оба ГГ меня расстраивают своей глупостью и избалованностью.
Но. Я восхищена самим фанфиком. Автор целенаправленно идет по своей линии, размышляет, подкидывает размышления читателям (мне, уже привыкшей ко всякой писанине, например, приходится для себя решать некие вопросы). Меня безумно радует это вот параллельное сравнение жизней двух похожих людей. Да еще и с тем, что персонажи в итоге понимают, что они идиоты.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
(как меня радует, что этот список растет)
Новая Глава 15
Глава 15.
Волны песка вокруг сменились волнами на уровне ее талии. Жасмин взвизгнула от ледяной воды, коснувшейся кожи, и поняла, что находится в зале водопадов во дворце Раевена. Принцесса напряглась, боясь увидеть то, что могло происходить на платформе в центре зала.
Веселый детский смех немного успокоил ее. Жасмин увидела младшую себя на одном из выступов над водопадами, присевшую и смеющуюся на чем-то в воде. В следующую секунду малышку окатило огромной волной, которая намочила ее одежду и заставила отплевываться от воды. Молодой султан Дезриала тут же вынырнул и, схватив девочку за лодыжки, потянул ее на себя. Маленькая Жасмин вскрикнула и неуклюже плюхнулась в воду.
Невинный возраст. Никакой враждебности, только небольшая обида за то, что Раевен недооценивает ее, потому что она девчонка. Но он был хорошим другом. Жасмин не улыбалась, наблюдая, как она-младшая пытается забраться обратно на выступ, но принц Дезриала снова сталкивает ее в воду. Эти дни давно уже в прошлом – и она не возражает забыть их. Раевен превратил все эти воспоминания в пепел в тот момент, когда решил обмануть ее.
С некой долей брезгливости Жасмин поднялась на платформу в центре зала, терпеливо отжимая от воды шаровары. Зная теперь злобный характер Зеркала, принцесса не надеялась на мирную сценку. Девушка свесила ноги с выступа и принялась наблюдать за колеблющейся поверхностью воды в ожидании событий, которые вот-вот должны были произойти.
Шум водопадов успокаивал, даря желанное облегчение после такого количества мучительных сцен. Жасмин не сразу заметила, что детский смех стих.
- Так трогательно, правда?
Принцесса вскочила на ноги, немедленно узнав голос, но тут же была с силой усажена на место. Она постаралась оставаться хладнокровной, когда он сел рядом.
- Давай поговорим, как цивилизованные люди, Жасмин. Я не собираюсь причинять тебе боль, - печально произнес Раевен.
Она не поднимала на него взгляд, вместо этого наблюдая за водой под ногами. Боковым зрением Жасмин видела, что он одет в то же сине-золотое одеяние, в котором он был, когда она приезжала в Дезриал.
- Ты не можешь причинить мне боль. Ты не настоящий, а лишь порождение этого жалкого Зеркала, - сказала она холодно.
Султан усмехнулся. Он сидел, опершись на руки, и больше не делал попыток прикоснуться к ней.
- Разве я недостаточно настоящий, а?
Девушка раздраженно скривилась.
- Что тебе нужно?
- Кроме тебя?
- Заткнись, - злобно ответила принцесса.
- Жасмин, мне больно осознавать, что ты ненавидишь меня из-за одного моего промаха.
- Ты все-таки о нем не сожалеешь, - ответила девушка. – И даже, если начнешь, я не прощу тебя.
Раевен улыбнулся.
- Твое сердце полно ненависти, да?
Его заявление было неожиданным. Возможно, раньше она бы стала отрицать. Но теперь...
Она закрыла глаза, потому что в ее голове мелькали изображения. Великолепная страна и все ее жители, которых настигает проклятие черного песка; кровь благородной королевы, которая окрасила одежды честолюбивого жреца, ставшего предателем; маленький мальчик, сжимающийся перед восставшим трупом, который господин паренька натравил на него; красивая молодая девушка, молча сидящая в то время, как ее похититель шепчет ей всякую мерзость на ухо...
Королевский визирь, одетый в черное и красное, смеющийся над воспоминанием об убийстве султанши...
... друг детства, подливающей зелье в ее напиток и обольщающий ее, хотя он знает, что это неправильно, что она не свободна, что она человек, а не кукла...!
Улыбка Жасмин была далека от доброй, когда она повернулась к молодому султану.
- Да, полно.
Она оттолкнулась одной ногой и толкнула его, отбросив Раевена на спину. А затем она принялась пинать его в пах, снова и снова, так сильно, насколько могла, чтобы не дать ему подняться. И бросилась к выходу.
Но она не успела сделать и двух шагов, как была схвачена за горло и с силой прижата к его груди. Ее ладони инстинктивно схватили руки, угрожающие раздавить ей шею. Жасмин скосила глаза так, чтобы видеть, что происходит позади нее.
И съежилась от отвращения, поскольку шепот зазвучал прямо рядом с ее ухом.
- Я просил о разговоре цивилизованных людей, милая. И заметь, я чувствую боль здесь не больше, чем ты. – Раевен сухо рассмеялся. – Спасибо богам за это, иначе я бы сейчас дико мучился.
- Что тебе нужно? – прошипела Жасмин.
- Простая проверка, - легко ответил он. Его свободная рука прикоснулась к ее животу, и она напряглась, как дикая кошка, загнанная в угол охотником.
Она не могла увернуться от прикосновений султана Дезриала, только вцепиться ногтями в его предплечья, зная, что он все равно не почувствует боли.
- Руки прочь от меня.
- Проверка твоих пределов, так сказать. Порог твоей ненависти, - продолжил Раевен, игнорируя ее слова. – Ты всю жизнь думала, что ты идеальная. Всегда жертва несправедливости, откуда бы та не исходила: от отца, закона, правителей других стран... Никогда ни в чем не виновная, кроме, возможно, доли капризности.
- Я не идеальная, - ответила Жасмин. – Но я хотя бы лучше тебя.
- Ах, это отношение, которое ведет в ад. Ты всегда лучше, чем кто-либо, поэтому ты невиновна. Опасное предположение.
- Чего ты добиваешься?
- У тебя будет выбор: так или иначе не будет приятно, так или иначе ты узнаешь о своем умении ненавидеть. Но ты решишь сама, какой вариант тебя устроит.
- Какое отношение ко всему этому имеет ненависть?
- Хорошие люди ненавидят, Жасмин?
Принцесса на секунду задумалась.
- Ненависть может быть оправдана, - заявила она.
- Что же насчет "простить или забыть"?
- Когда человек не сожалеет о своих поступках, его незачем прощать, - ответила Жасмин резко, все еще пытаясь высвободиться из его рук. Но, как бы сильно она не боролась, у нее не было шансов.
- Что насчет мести? Она тоже оправдана?
И девушка снова не сразу ответила. Ответа на этот вопрос не был ясен.
- Хватит играть со мной, просто скажи, из чего я могу выбирать, - отрезала она.
Раевен вздохнул. Его дыхание скользнуло по чувствительной коже за ухом.
- Хорошо.
Быстрым движением он повернул Жасмин лицом к себе, удерживая ее запястья так, чтобы она не могла ударить его. Принцесса видела, что он выглядит в точности так же, как и тогда – легкие одежды, аккуратно уложенные волосы.
- Прости, - сказал молодой султан, - или забудь.
Девушка уставилась на него с глупым выражением лица.
- Что?
- Если ты можешь найти в своем сердце хоть каплю прощения для меня, то сможешь покинуть эту комнату без платы для Зеркала. Но если ты не простишь, ты забудешь – каждый момент, связанный со мной. Останется только встреча в Дезриале.
- Как я могу простить тебя, если ты не сожалеешь? – Сказала Жасмин. – В любом случае, ты не настоящий!
- Это не вопрос, можешь ты или нет, сожалею я или нет, - ответил Раевен. – Вопрос в том, готова ли ты.
- И если я не готова, то ты будешь стерт из моей памяти? – спросила принцесса, становясь все менее уверенной. Она не ожидала, что Зеркало предоставит ей такой выбор, и все еще размышляла, хочет ли оно ее таким образом помучить. Может оно пыталось привить чувство вины, заставить считать, что она плохой человек?
- Да. Единственное, что останется – только та ошибка.
Жасмин нахмурилась. Раевен выставлял свой промах как мелочь, как ошибку, в то время, как это было продуманным злодеянием.
- Этой ошибки хватит, чтобы оправдать конец нашей дружбы и потерю всех воспоминаний, что были связаны с ней. Я не могу простить тебя. Или не хочу, что бы ты ни думал об этом.
Улыбка Раевена была пустой. Она не видела сожаления, но не видела и высокомерия. Девушка посмотрела на молодого султана вызывающе, не заботясь о том, осудить ли он ее.
- Тогда прощай, Жасмин, - сказал Раевен.
Образ человека перед ней померк и исчез, освобождая ее руки. Девушка инстинктивно помассировала запястья, хотя они и не болели.
А затем она чуть не потеряла равновесие из-за видений, запахов и звуков – воспоминаний, взрывающихся, мельтешащих в ее сознании.
Она стоит рядом с отцом в огромном тронном зале и смотрит на мальчика-шатена, одетого в синее и золотое. Его только что представил его отец, гордый султан Дезриала.
Она ведет мальчика за руку через дворцовые сады, заверяя Раджу, что он друг, и приказывает мальчику сидеть с ней рядом у фонтана, пока она не загадает желание.
Она стоит на балконе вечером того же дня, наблюдая длинный караван, и лошади уносят ее друга в его страну, а она думает, увидит ли она его снова.
Через год она посещает Дезриал впервые и поражается красоте и богатству города, когда Раевен устраивает ей экскурсию, а потом дарит тонкий шелк и мешочки с пряностями.
Она зла на него, потому что он отказывается играть по ее задумке, утверждая, что она не может быть героем, потому что она девочка. К его замешательству, в тот день она перестанет с ним разговаривать, и хотя он извинится, она не простит его. Чуть позже, он, наконец, позволит быть ей искателем приключений, но все еще будет извиняться.
Они вместе в зале водопадов, пытаются столкнуть друг друга в воду, не обращая внимания на слуг, боящихся, что они могут простудиться. В тот день она была счастлива, потому что он, наконец, начал воспринимать ее как равного, а не как фарфоровую куклу.
Они снова в ее дворце, обедают, она жалуется на женихов, которых подсылает к ней ее отец, а он напоминает, что это ее обязанность, как принцессы, наравне с его обязанностью, как принца, править своим народом. Она отказывается это принимать, и понимает в очередной раз, что, несмотря на то, что они друзья, их разные точки зрения всегда будут им мешать.
Она стоит на похоронах его отца, и наблюдает через черную вуаль, как он торжественно принимает мантию власти над Дезриалом. Их глаза встречаются, и она понимает, что он начнет исполнять свои обязанности в более юном возрасте, чем она, и у него, в отличие от нее, нет выбора.
Стоя рядом с отцом, она слушает, как новый султан Дезриала говорит о продолжении союза, едва обращая внимания на нее в тот или любой другой день после, все еще слишком подавленный смертью своего отца. Больше не будет игр и приключений. Он правитель своей страны, и, так или иначе, но новая манера, которой он держится, напоминает ей о ее обязанностях. Кажется, это заставляет ее вести себя как принцесса, а не как ребенок.
Она стоит на том же балконе, с которого она наблюдала, как он уезжает в первый день их знакомства. Но теперь караван стал вдвое больше. И теперь она не думает о том, увидит ли она его снова.
Наступила тишина, воспоминания исчезли, растворились в ее голове, как капля розового масла растворяется в воде.
А затем принцесса услышала голос Раевена, его голос, когда он был мальчишкой.
Я буду скучать по тебе, Жасмин.
- Постой! – закричала она.
Все застыло на мгновение, словно серая простыня закрыла ей взор, а в следующий момент все, что она смогла видеть – это песок. Жасмин сжала голову, когда почувствовала, как грубые частички проникают в ее мысли, запечатывая каждое воспоминание в небьющиеся раковины, как в непроницаемые могилы. Неожиданный скачок давления в голове бросил ее на колени, заставив чувствовать боль, которой она никогда даже представить не могла.
Казалось, что ее бьют топором снова и снова, рассекая ткань ее мозга, стирая все воспоминания о молодом принце, которого она называла другом. Жасмин закричала и уперлась лбом в прохладный пол; чувствуя стократную боль зыбучих песков. Потеря воспоминаний, которую она выбрала, оставляла рваные раны.
Жасмин лежала на полу, задыхаясь, не видящая, не слышащая ничего кроме мешанины своих мыслей и прерывистого стука своего сердца. Раевен... султан Дезриала... зал водопадов... Девушка не могла вспомнить о нем ничего, кроме его улыбки, когда он отклонил ее торговое предложение, и прикосновение его рук, когда он укладывал ее, не осознающую себя, на мягкие подушки. Волна ненависти охватила хаос в ее голове, добавляясь к тошноте. Жасмин даже не заметила песок, пока тот не сжал ее конечности и не оторвал от прохладного пола.
Девушка снова закричала, потому что почувствовала, как проваливается в пустоту, когда песчинки перестали касаться ее кожи. В следующую секунду она ударилась о жесткую скалу, расположенную под странным углом. К ее ужасу она начала скользить по этому склону. Жасмин уперлась руками, чтобы остановить себя, но не смогла удержаться.
Борясь с пульсирующей болью в голове, она перевернулась на живот и вцепилась пальцами в скалу, пытаясь заодно упереться в нее ногами. Через пару секунд она остановила свое падение, тяжело дыша от адреналина, затопившего тело, и поняла, что на руках и ногах нет ни одного ушиба или пореза. Вероятно, Зеркало старалось ранить только ее душу.
Так оно и было. Жасмин прикоснулась к голове, ощущая последствия выбора, который она сделала. Перед ее глазами мелькнула улыбка Раевена, когда она приняла решение забыть его. Раевена, султана Дезриала, который беззастенчиво обманул ее, который попросил у нее за это прощения, который, так или иначе, попал под влияние Салины. Как они встретились? Они были друзьями? Их отцы точно были друзьями, и это было причиной, по которой она отправилась в Дезриал, чтобы просить о помощи.
Больше никаких воспоминаний о Раевене не осталось, и было бесполезно пытаться вспомнить. Жасмин только знала, что ненавидит его.
Проверка ее порога ненависти, сказал он. Ей хотелось знать, прошла ли она ее, выбрав забвение прощению. И его вопрос оставался без ответа.
Ненавидят ли хорошие люди?
Жасмин покачала головой, пытаясь сориентироваться после падения. Трудно было сконцентрироваться и чувствовать себя достаточно устойчиво, чтобы двигаться без проблем. Она все еще ощущала себя так, будто копье пробило ее голову, а мозг разодран как гобелен, который поела моль. Сколько еще продлиться это состояние?
- Тебе лучше убедиться, что Лейла не попадется мне на глаза, когда мы вернемся в Цитадель. Или я создам своего самого молодого мамлюка.
Принцесса с трудом сглотнула и закрыла глаза, узнав голос. Мозенрат. Она здесь, чтобы увидеть его прошлое, а не беспокоиться о своем.
Жасмин повернулась, ища источник голоса, и увидела его и Ксерксеса, поднимающихся по склону в нескольких метрах от нее. По всей видимости, юноши не использовали магию. Все они – и Жасмин, и мальчики – находились на середине склона громадной горы. Далеко внизу рос густой лес, окутанный туманом. Над ними за облаками в голубом небе скрылось солнце. Было странно видеть узников Цитадели вдали от мрака их тюрьмы.
Ксерксес засмеялся. Он поднимался чуть выше, чем Мозенрат. Длинные каштановые волосы принца были завязаны в хвост.
- Она просто ошиблась, такое бывает.
- Эта ошибка заставила нас полдня бродить в этих забытых богом горах! Даже учитывая ее интеллект, можно было правильно прочесть простую карту! – огрызнулся Мозенрат. Он тяжело дышал, непривычный к физическим нагрузкам. Жасмин стало интересно, чем заняты юноши, и почему молодой некромант не использует магию для упрощения задачи.
- Вот, что получаешь, если просишь девчонку указывать путь. Или командовать, скорее, - сказал Ксерксес. Его взрослый голос не казался разочарованным, скорее веселым. – Да ладно, что плохого в том, чтобы подышать свежим воздухом и побыть подальше от этого разлагающегося города? Это первый глоток свободы за долгое время.
- Не обманывай себя, - угрюмо сказал Мозенрат.
Шатен, нахмурившись, посмотрел на него.
- Я знаю, что я не свободен. Что с тобой? То, что ты в плохом настроении, не означает, что все должны быть такими же.
Выражение лица Мозенрата стало подобно тому, каким становилось, когда Аладдину и Жасмин удавалось расстроить его планы. Она уже ожидала его нытье о несправедливости на замечание Ксерксеса.
Но девушка была по-настоящему рада за Мозенрата. Он больше не был один на один с Дестаном, у него был друг. Это могло все поменять в жизни человека.
Ее улыбка быстро исчезла, когда она вспомнила про вероятную судьбу Ксерксеса и факт, что, скорее всего, дружба с мальчиком не изменила Мозенрата к лучшему, учитывая его взрослую жизнь.
На удивление, Мозенрат не ответил. Жасмин предположила, что он еще не дорос до того уровня, когда мог победить в споре любого и всегда оставлял последнее слово за собой. Или, возможно, это было потому, что он терял свое умение красиво говорить всякий раз, когда был в плохом настроении.
Несколько минут юноши поднимались в тишине, Ксерксес был все еще немного впереди. Мальчик напевал оптимистичную мелодию, по-прежнему находя это путешествие вдали от Черных Песков приятным. Было радостно видеть такого человека, как он. Того, кто не сломался под давление мрака обстоятельств. Хотя возможно, он не жил с Дестаном достаточно долго, чтобы понимать, насколько ужасно все может быть.
В какой-то момент, Ксерксес заметил, что Мозенрату требуется все больше сил, чтобы придерживаться темпа. Шатен открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и продолжил путь дальше. Забравшись на плоский выступ, он сел, вытирая пот со лба.
- Я устал. Давай отдохнем, - сказал он.
Мозенрат посмотрел на принца с подозрением, но ничего не сказал, садясь рядом.
Принц Галареона умен, поняла Жасмин. Умен в хорошем смысле. Казалось, он хорошо знает Мозенрата. Обоим юношам было ясно, что именно Мозенрат нуждается в отдыхе, но ни за что не признается в этом.
Ксерксес достал флягу из сумки и начал жадно пить, приливая часть воды на тунику. Мозенрат последовал примеру более аккуратно. Ксерксес вытер губы и наклонил вперед, качая ногами.
- Мой отец часто брал меня с собой в горы. Галареон – горная страна, ты же знаешь. Было всегда трудно подниматься, но прекрасный вид всегда стоил того.
- Мы здесь не для... – начал Мозенрат.
- ...прекрасного вида, - закончил Ксерксес за него. – Я знаю. Мы здесь по приказу колдуна, который любит мучить своих рабов дурацкими приказами. Но это не значит, что ты не можешь наслаждаться. По крайней мере, он не отправил нас в сердце вулкана, как в прошлый раз.
- Это так же не значит, ты должен быть таким раздражающе оптимистичным, – ответил Мозенрат. – Нет ничего приятного в этом путешествии. Не иметь возможности использовать магию... не чувствовать даже намека на нее...
Его кулаки сжались. Жасмин заметила темные круги у некроманта под глазами.
- Мы скоро покинем это место, - сказал Ксерксес. – Ты почувствуешь свое драгоценную магию в ближайший час или два.
Даже отдыхая, Мозенрат выглядел более утомленным, чем раньше. Это плата за время вдаль от магии? По неизвестной причине некромант не мог колдовать здесь, и было ужасно наблюдать, насколько это тяжело для него.
- Когда не можешь получить то, что хочешь, то должен получать лучшее, из того, что имеешь, - продолжал Ксерксес. Мозенрат скептически на него взглянул. – Я хочу отправиться домой, к семье, чтобы люди больше не умирали из-за меня. Но я не могу получить этого, так что я просто наслаждаюсь тем, что могу получить при нынешних обстоятельствах. Вот такие путешествия – желанное облегчение.
- Или, - перебил Мозенрат, - ты можешь попытаться получить то, что хочешь. Вместо того, чтобы говорить, что ты не можешь что-то, сказать, что ты это сделаешь.
- О, да, я вернусь в Цитадель и предоставлю Дестану официальную просьбу отпустить меня, а затем перестать контролировать мой город и никогда больше нас не беспокоить. Я уверен, это так просто, - закатил глаза Ксерксес. Впервые Жасмин слышала горечь в его голосе.
- Я не сказал, что это будет просто, - парировал Мозенрат. – Ничто не дается так просто. Но ты можешь стараться для достижения цели. Выяснить, что нужно сделать и чем придется пожертвовать. И сделать это.
На этот раз промолчал Ксерксес. Он заметно поник, глядя на ноги, а не на красивый вид вокруг.
- Ты знаешь, что я никогда не буду в состояния бросить вызов Дестану. Я просто скучаю по своей семье и все. Я был бы доволен, если бы мог общаться с ними дольше. Или иногда приезжать в гости.
- Разговора раз в месяц с ними тебе не хватает? – Мозенрат скрыл свою зависть за презрением.
- Он длится всего минуту. Достаточно для того, чтобы они видели, что я жив. Но затем портал закрывается и все. Я даже не могу прикоснуться к ним.
- Ты ждешь, что я начну тебя жалеть или что?
Ксерксес медленно приходил в себя.
- Ну, нет, не думаю. По крайней мере, всех пленников из моего города ты убил без жалости. – Жасмин поразилась, насколько близка была дружба мальчиков, чтобы принц так спокойно говорил подобное.
- Убийство – это то, к чему ты привыкаешь, - Мозенрат пожал плечами. – И смерть – подарок, по сравнению со многими вещами, которые я научился делать.
Юноши замолчали. Они не смотрели друг на друга, но и не делали попыток продолжить восхождение.
- Дестан держит меня, Райни и Лейлу здесь против нашей воли, - заговорил, наконец, Ксерксес. – Но он не заставляет оставаться тебя. Почему ты не убежишь?
Мозенрат прислонился спиной к каменной стене, его пальцы рассеянно теребили пробку от фляги.
- Я дал клятву, которую намерен исполнить.
- Клятву оставаться здесь? – размышлял Ксерксес. – Не похоже, что ты серьезно относишься к клятвам, которые даешь, учитывая то, что ранее ты давал клятву служить свету.
Мозенрат резко на него обернулся.
- У меня никогда не было выбора. Это было решено при моем рождении. Клятва, про которую я говорю, была дана самому себе.
- Убить Дестана?
Выражение лица Мозенрата не изменилось, но он не сразу ответил, казалось, взвешивая свои слова. Жасмин подумала, что, несмотря на то, что мальчики знают друг друга около года, Мозенрат никогда не рассказывал о своем намерении отомстить.
- Да, - ответил ученик колдуна.
- А он знает, что ты хочешь его убить?
- Конечно.
- Но он по-прежнему держит тебя поблизости...
- Потому что не думает, что я опасен, - отрезал Мозенрат. – Пока.
Было очевидно, что ему пришлось переступить через свою гордость, чтобы сказать это. Но Ксерксес не думал о том, что чувствует Мозенрат, - его любопытство все больше разрасталось.
- Значит, ты хочешь отомстить ему за то, что он разрушил твой город? – Ксерксес сделал паузу, но, не услышав ответа Мозенрата, принял это как знак согласия. – Но почему он не убил тебя?
- Он нуждается в моей магии. Он не может создавать мамлюков без меня. И он заставляет меня делать самую тяжелую работу, как это, например.
Ксерксес улыбнулся.
- Ну, по крайней мере, ты не одинок в этом.
Мозенрат смотрел вдаль, на разросшийся лес, окутанный туманом.
- Однажды я убью его, даже не сомневайся.
- Я верю, ты сможешь, - Ксерксес ответил без колебаний.
Мозенрат посмотрел на шатена с презрением.
- Я знаю, что смогу. Это только вопрос времени, когда моя сила превзойдет его. Мой интеллект и разум уже это сделали.
- Я помогу тебе, - сказал Ксерксес. – Вряд ли я буду сильно полезен, но я могу помочь избавиться от этого человека.
Мозенрат фыркнул, но ничего не ответил. Но под его высокомерием пряталось одобрение слов принца.
- Мы уже достаточно отдохнули, - неожиданно сказал некромант, вставая и принимаясь карабкаться по скале. – Я не хочу провести еще одну ночь в темнице из-за того, что поздно вернулся.
- Тебе и не придется, я думаю, - Ксерксес тоже поднялся. – Ты уже достаточно силен, чтобы он не мог заставить тебя делать то, что ты не хочешь.
- Я знаю, - раздраженно ответил Мозенрат. – Но если я не повинуюсь сейчас, это только навредит мне. Мне нужно больше времени, чтобы составить идеальный план. Я позволю ему недооценивать меня, пока не станет слишком поздно.
Ксерксес поднимался теперь чуть ниже Мозенрата, глядя на него с восхищением. Наивный и доверчивый принц. Жасмин была поражена тому, насколько легко он подружился с некромантом, особенно тем, кто убивает жителей его страны. Мозенрат нуждался в ком-то таком в своей жизни. В ком-то, кто не равнодушен, кто не играет роль марионетки, кто верен и самоотвержен. В то же время эти черты Ксерксеса делали его уязвимым для манипуляций Мозенрата. Не было сомнений в том, что Мозенрат не будет испытывать сожаления, используя друга в своих планах.
Некоторое время они поднимались в тишине, пока, наконец, не достигли пещеры у вершины горы. Ксерксес оказался первым, с облегчением заползая на площадку. Он повернулся и протянул руку Мозенрату, который, конечно же, отстранил ее и влез самостоятельно.
Мальчишки провели пару минут, восстанавливая дыхание и отдыхая. Затем Мозенрат, пошатываясь от усталости, встал и отправился вглубь пещеры.
Жасмин последовала за ними. Очевидно, они искали что-то. И все еще не могли использовать магию, иначе бы Мозенрат уже осветил пещеру.
- Нашел, - сказал Ксерксес, наклоняясь и вырывая что-то из земли. Жасмин посмотрела внимательней – нечто вроде сушеной водоросли с серовато-зелеными листьями покоилось на ладонях принца.
Мозенрат нахмурился, возможно, потому что Ксерксес нашел растение раньше него. Некромант продолжил поиски и в итоге нашел серо-зеленую поросль у дальней стены пещеры.
- Подумать только, этот мусор – причина защитного барьера, - сказал он с досадой.
- Вряд ли трава совершенно бесполезна, раз уж Дестан ищет ее.
- Нет, он просто послал нас сюда, чтобы посмеяться, - в голосе Мозенрата чувствовался сарказм. – Конечно, она не бесполезна, растения айялив – очень важный компонент множества заклинаний.
- Тогда, наверно, мы должны оставить часть себе? – Ксерксес не был ничуть огорчен презрительным отношением Мозенрата. – Может, они излечат мою аллергию на собак-людоедов?
Уголок рта Мозенрата изогнулся при упоминании о шутке, сказанной при их первой встрече. Юноши продолжили бок о бок собирать растения в полумраке пещеры, потихоньку наполняя свои сумки.
- Что ты будешь делать после того, как победишь Дестана? – тихо спросил Ксерксес. – Уничтожишь его земли?
Вопрос застал Жасмин врасплох. Она не думала ни о каком пути Мозенрата после свершения мести, кроме как захвате власти. Несмотря на то, что Мозенрат бросил на друга снисходительный взгляд, было ясно, что и он не ожидал подобного вопроса.
- Земли Черного песка нельзя уничтожить. Это живая магия.
Ксерксес снова остался равнодушным к поведению друга.
- Тогда, что ты думаешь делать?
- Я захвачу его земли. Получу власть над черным песком, когда убью его нынешнего хозяина. У меня еще есть время, чтобы решить, что я буду делать дальше.
- Ты освободишь нас? И все города, которые поработил Дестан? Ты мог бы нести добро с той силой, которая окажется у тебя.
Вопрос снова застал Мозенрата врасплох. Но он уже стал очень хорош в сокрытии своих эмоций, и единственным признаком его дискомфорта было небольшое подергивание губ, прежде чем они искривились в знакомом презрении.
- Добро? С армией живых мертвецов?
Ксерксес криво улыбнулся.
- Магия столь же свята, как ее владелец, так?
Мозенрат в ответ не улыбнулся.
- Эти города заслуживают своей участи, потому что были достаточно слабы, чтобы попасть под власть Дестана. Они не заслуживают милосердия. Что касается тебя и остальных, вы можете уйти. Слабые и безвластные, вы все равно мне бесполезны.
- Мозенрат, - сказал Ксерксес приглушенным голосом, - ты знаешь, что ты немного похож на Дестана?
Рука Мозенрата застыла на пути к следующей партии траве айялив. Жасмин видела, как бушует в нем гнев под маской спокойствия, когда он медленно повернулся к другу. Ксерксес не отступил и не показал страха. Его честность и открытость должны были его уже убить, но он был все еще жив. Это доказывало, что Мозенрат не так беспощаден, как она думает... пока что.
Глаза сузились, рот приоткрылся, желая выдать очередную гадость. Но тут же захлопнулся и искривился в пустой ухмылке.
- Возможно, - ответил Мозенрат так, будто его это не волновало. – Старик действительно иногда прав. Жизнь, которую я прожил, только подтверждает это. Слабые не заслуживают милосердия, потому что они не старались быть более сильными. Истинная сила и ценность достаются только благодаря тяжелой работе. Я заплатил серьезную цену за знания и силу, которые у меня сейчас есть.
Ксерксес покачал головой.
- Я знаю, что ты пострадал от Дестана и упорно трудился, чтобы добиться того, что имеешь, я в этом не сомневаюсь. Но разве ты не думал о жизни, которая была до того, как ты стал учеником Дестана? Прежде, чем ты начал превращать невинных людей в зомби?
- Ты действительно думаешь, что они невинны? Ты помешан на этом милосердии, да? – Голос Мозенрата неожиданно изменился. – Дурак ты, Ксерксес. – Ксерксес не ответил, удивленный тоном друга. Мозенрат же продолжал. – Когда Дестан уничтожил мою страну, я сбежал и оказался в Шарате, где я жил на улицах почти год. Из принца и будущего первосвященника я стал нищим. Помойной крысой, - горько добавил некромант. – В храме меня учили быть сострадательным к бедным и нуждающимся. Прощать мелкое воровство, потому что, возможно, кража для некоторых людей единственный способ выжить. Вся мораль, которой меня пичкали, предполагала, что бедняки лучше богачей, что у них более чистые сердца, они более скромные, менее жадные. И что все их грехи могут быть оправданы бедностью. Впрочем, пока я жил на улице, бедный и одетый в тряпье, я понял, что это все чушь.
Люди, которые как ты считаешь, заслуживают большей части милосердия, не заслуживают ничего. Меньше, чем ничего. Меня били, на меня плевали, пинали ногами, как мусор, в течение долгих месяцев, как другие нищие, так и торговцы и дворяне. Я узнал, что вне зависимости от того, как низок человек на социальной лестнице, он всегда будет стремиться быть выше кого-то другого, чтобы считать, что их жалкая жизнь чего-то да стоит. Они сделают все, даже будут издеваться над детьми, чтобы почувствовать хоть крупицу власти.
Знаешь, где Дестан нашел меня? На аукционе рабов. Меня схватил стражник, человек, который связан клятвой защищать город и его жителей. Меня заковали в цепи, чтобы получить немного денег с моей продажи. Как с домашнего скота. А сейчас лучший момент. Меня поймали, потому что я проявил милосердие. Я украл еду для другого нищего, у которого не хватало обеих рук, а в благодарность он сдал меня.
Итак, видишь, Ксерксес, я не получил никакого милосердия. Но я пришел, как я считаю, к правильным вещам. Милосердие делает тебя слабым. Ты не можешь ожидать, что другие поднимут тебя на ноги и будут поддерживать так всегда. Ты должен добиться всего самостоятельно, или твоя жизнь ничего не стоит.
Мозенрат закончил говорить и отвернулся от друга, выдергивая траву айялив быстрыми движениями. Ксерксес сел, чтобы обдумать то, что сказал ему Мозенрат. Это было намного больше, чем Жасмин когда-либо слышала от ученика колдуна.
Мозенрат так отличается от Аладдина. Несмотря на то, что Аладдин, скорее всего, испытал то же самое, что и Мозенрат, когда жил на улицах, у него еще сохранилось сострадание к людям. Он видел только хорошее в людях, какого происхождения они бы не были. Мозенрат с другой стороны видел только пороки.
Жасмин спросила себя еще раз, может ли она его винить. Он родился принцем, в конце концов. Она не должна сравнивать его с Аладдином. Еще более неуместно было бы сравнивать его с собой. Вряд ли бы она стала бы другой.
- Значит, моя жизнь ничего не значит для тебя? – нарушил тишину Ксерксес. – Что насчет Райни?
Парень был очень резок в своей честности. Но упоминание о Райни заинтриговало ее. Было ясно, что Мозенрат считает Лейлу бесполезной, но он до сих пор не говорил ничего о старшей девочке.
Мозенрат снова застыл. Его друг все время проверял его терпение на прочность. Жасмин увидела, как некромант плотно сжал челюсти.
- Зачем этот допрос? – Мозенрат был напряжен.
- В смысле?
- Все эти вопросы. К чему они?
- Я просто хочу знать, что ты думаешь. И, возможно, подразнить тебя немного насчет Райни. Не нужно так на это реагировать.
Пристальный взгляд Мозенрата невозможно было прочесть.
- Для скольких из вопросов Дестана ты получил ответы?
- О чем ты? – Ксерксес явно удивился такому заявлению.
Жасмин тоже была удивлена, гадая вместе с Ксерксесом, к чему Мозенрат клонит, и почему он внезапно стал так подозрителен.
- Ты демонически хороший актер, Ксерксес. Но я знаю, чему ты действительно предан. Уж точно не этой "дружбе".
Ксерксес встал, глядя на Мозенрата в недоумении. Его наполовину заполненная сумка лежала у ног.
- Что? Я тут не при чем. Ты меня знаешь, Мозенрат. Я не умею врать!
- Но ты можешь лгать ради своей семьи. Страны. Именно так Дестан заставил тебя быть рядом со мной, притворяться все это время. Я ведь прав, мой друг?
- Это безумие, - покачал головой Ксерксес. – Ты параноик. Я когда-нибудь давал тебе повод усомниться во мне?
- Конечно, нет. Это же часть твоего задания. Будь со мной, получи мое доверие, узнай, как я думаю, выясни, как я планирую победить его. Скажи, что я неправ, и ты действительно так глуп и наивен, каким притворяешься.
- Я не притворяюсь! Я твой друг, и все. Несмотря на то, что ты неблагодарный и высокомерный, как весь ад!
Мозенрат засмеялся, и Жасмин почувствовала, как кровь леденеет в жилах. В его голосе она слышала нотки зла, с которым он оставил ее и ее друзей умирать, когда отправился захватывать Аграбу с помощью ветряного шакала. Она забыла о том, кто он на самом деле? Начиная с их ночных встреч и всех его удивительных поступков, она забыла о реальном зле, к которому он был склонен, бесконечной жестокости, которую он взрастил наравне с жаждой власти. Сколько невинных людей он убил и превратил в зомби-воинов? Над сколькими криками милосердия, которые он услышал и проигнорировал, он смеялся? Сколько городов он помог завоевать и подчинить?
Бессердечие, которое позволяло творить зло, было хорошо заметно в его голосе. Без сомнения он уже на пути к себе-взрослому.
Ксерксес продолжал, не желая отступать.
- Я твой друг, ты, идиот! Я твой друг, даже, несмотря на то, что ты ведешь себя со мной по-свински и напрямую говоришь мне, что я ничего не стою. Даже при том, что ты убиваешь моих людей и превращаешь их в ожившие кошмары.
- Верно. Поздравляю, Ксерксес, ты практически натолкнул меня на причины моего недоверия тебе, - сказал Мозенрат. – Почему ты поддерживаешь меня, когда я отношусь тебе как к мусору? И как ты можешь общаться со мной, не говоря уже о дружбе, когда я убил сотни твоих людей, начиная с первой недели нашего знакомства. Это все просто бессмысленно.
Некромант медленно надвигался на принца Галареона, целеустремленно шагая с той же лживой улыбкой на лице. Вокруг его слабого тела клубилась весьма опасная аура, пронизывающая каждый шаг, который он делал. Движением, слишком быстрым, чтобы Жасмин его увидела, Мозенрат наклонился и достал из своего сапога нож, который тут же приставил к горлу Ксерксеса.
Ученик колдуна шагнул еще раз, чтобы Ксерксес был вынужден отойти, опасаясь, что лезвие повредит кожу. Шатен держал руки в сдающемся жесте, на лице его застыло выражение шока, которое говорило, что он чувствует себя более преданным, чем его обвинитель.
- Я повторю снова, Мозенрат. Все, что я говорил не ложь. Я клянусь! – сказал он, нервно сглатывая, потому что нож продолжал оставаться в опасной близости к его шее. Принц был вынужден отступать быстрее, чем шел вперед Мозенрат, его глаза смотрели то на некроманта, то на оружие. – Если бы я и вправду работал на Дестана, я бы уже признался!
- Нет, вряд ли, - пугающе произнес Мозенрат. Они были почти у самого выхода из пещеры. Жасмин испуганно ахнула, потому что только шаг отделял шатена от падения в пропасть. Принц покачнулся, но удержался прежде, чем потерял равновесие. Мозенрат остановился. Лезвие ножа все еще было у подбородка Ксерксеса. Ученик колдуна поднял голову, смотря с некоторым интересом на принца, у которого от ужаса дико билось сердце и были широко раскрыты глаза. Жасмин задержала дыхание, ожидая развязки пугающей сцены. Действительно ли Мозенрат прав? Или он убьет единственного друга из-за недоразумения?
- Теперь, - сказал Мозенрат кратко, – признавайся.
Ветер выл у входа, трепля теперь уже распущенные волосы Ксерксеса и его одежду. Мозенрат убрал завиток своих смоляных волос, который упал на лоб, и продолжал терпеливо наблюдать за парнем.
Ксерксес судорожно вздохнул, чтобы успокоиться, он стоял в дюйме от пропасти, и посмотрел в глаза Мозенрата.
- Сделай это, - сказал он спокойно. – Толкни меня или перережь горло, если уверен, что я лгу.
Мозенрат сжал ладонь с ножом и сузил глаза, чуть усиливая давление.
- Не подстегивай меня.
- Видишь, ты практически готов убить меня. Своего лучшего друга – демон, своего единственного друга, бессердечный ты ублюдок.
- Спасибо за комплимент, но я все еще не верю тебе
- Ты никогда и не будешь. – Категорически заявил Ксерксес.
Жасмин чуть не задохнулась, когда шатен схватил за руку Мозенрата и надавил на нее так, что нож оставил темно-красную полоску на шее.
- Давай. – сказал принц. Полоска крови стекала из его шеи под воротник рубашки. Ксерксес пристально посмотрел на удивленного Мозенрата. – Или я должен тебе помочь?
- Ты еще больший дурак, чем я думал, - выплюнул Мозенрат. Но Жасмин видела, что он прикладывает силу, чтобы Ксерксес не ранил себя еще больше. – Думаешь, что я куплюсь на это после года знакомства? Дестан ведь дал тебе указания на подобный случай, не так ли?
Ксерксес покачал головой. Движение только расширило его рану.
- Ты такой подозрительный. Тебе действительно трудно поверить, что у человека может быть доброе сердце и благие намерения? Что не все такие, как Дестан? Или ты, если уж на то пошло?
Мозенрат вспыхнул.
- Не сравнивая меня с ним!
- Я просто честен. Такой уж я.
Они долго стояли на месте, окруженные свистом ветра, проносящегося мимо пещеры. Жасмин придвинулась ближе, чтобы рассмотреть противоречивые эмоции на лице Мозенрата. Она никогда не видела его таким не уверенным. Без своей маски безразличия он казался уязвимым.
- Отпусти нож.
К ее удивлению говорил Мозенрат. Его голос был резким, все еще сомневающимся, но его командный тон не прошел мимо Ксерксеса. Медленно, аккуратно шатен убрал руку.
Столь же медленно Мозенрат отошел от Ксерксеса. С ножа капала кровь. Оба, казалось, не дышали в течение нескольких секунд, как будто Мозенрат все еще не мог избавиться от подозрений, а Ксерксес все еще не был уверен, что останется жив. Тишина казалась Жасмин невыносимой.
- Это больно.
Сухой комментарий от раненного мальчика разбил тишину, когда принцессе показалось, что она будет длиться вечно.
- Но, вероятно, могло быть и хуже, - добавил он, делая большой шаг от пропасти в спасительную безопасность пещеры. Мозенрат выронил нож, и эхо металлического грохота пронеслось по пещере. Жасмин моргнула. Руки Мозенрата все еще были сжаты в кулаки, но теперь они дрожали. От радости от своей неправоты? От страха того, что он чуть не сделал?
Пройдя мимо Мозенрата так, будто ничего не случилось, Ксерксес достал из сумки моток бинтов. Затем он перевязал рану, остановив кровь. Наверно, он взял бинты на случай, если кто-то из них поранится, не предполагая, что его ранит его же друг.
Мозенрат поднял свою сумку, подошел к выходу из пещеры и начал спускаться.
Ксерксес, ничего не говоря, постоял некоторое время, и, подняв свою сумку, двинулся вслед за Мозенратом. Жасмин последовала за ними, думая, ослабил или укрепил этот момент их дружбу. Напряженная тишина давила на нее, и ей отчаянно хотелось подтверждения, что они действительно все еще друзья.
Вероятно, ей не стоило удивляться подозрительности Мозенрата. У него был небольшой опыт общения с ровесниками, и казалось, Ксерксес был единственным настоящим его другом с тех пор, как Исцелинт был уничтожен. Было просто начать сомневаться, особенно учитывая то, что Ксерксес всегда отвечал добротой, даже несмотря на смерти своих людей.
Так же было нормально, что чем ближе шло время к исполнению мести, Мозенрат становился все более осторожным. Он никому не позволит ему помешать, считая компанию принца и принцесс, которых ему навязал Дестан.
Жасмин заставила себя перестать жалеть его. Она все еще испытывала жалость к нему, как к ребенку, который был беспомощен и не осознавал в полной мере того, что произойдет, когда он станет учеником Дестана. Но где-то в момент создания его первого мамлюка ей пришлось отказать ему в этом сочувствии. Мозенрат решил придерживаться плана мести, чего бы это ему не стоило, в том числе доверия. Доверия тому, кто был действительно добр с ним, Ксерксесу.
Что насчет мести? Разве она оправдана?
Она отложила этот вопрос – слишком сложно, чтобы разбираться сейчас, и она устала от сражения с собственным лицемерием.
Мозенрат был явно утомлен подъемом и своим поступком. Она не удивилась, когда, в конце концов, он не так поставил ногу и начал, скользя вниз, судорожно хвататься за камни. Но прежде чем он упал на острые скалы внизу, Ксерксес схватил его за руку и затащил наверх. Мозенрат, не скрывая, удивленно на него уставился.
- Пожалуйста, - ответил Ксерксес. – Кстати, это значит, что я простил тебя.
Жасмин сидела, наблюдая, как шатен снова помогает Мозенрату вернуть равновесие, когда заметила, что окружающая природа становится цвета песка. Земля и скалы превращались в песок, текущий вниз, знакомо обнимающий ее. Принцесса попыталась разглядеть мальчиков, которые спускались уже далеко от нее, но песчинки скрыли их от ее глаз.
Она тупо уставилась в пустоту, потому что неожиданно увидела ситуацию глазами Ксерксеса. Его лучший друг собирался убить его, а принц простил его сразу, без промедления и сомнений, даже не услышав извинений в свой адрес.
Но Раевен, не важно, какие отношения связывали их, не заслуживал прощения. Все, что она знала, это то, что он обидел ее одним из худших способов, который она могла представить.
Но разве это было хуже, чем находиться на краю пропасти, когда тебе ножом угрожает собственный друг?
Ах, Принцесса. Всегда избегаешь вещей, которые ты не хочешь слышать.
Она вспомнила слова Мозенрата, когда приблизилась к наиболее честной оценке самой себя. И эта оценка заставила ее задуматься.
ИМХОшечка
Сказать, что меня выбесили оба главгероя, это ничего не сказать. До этого я как-то осуждала, конечно, Мозенрата за его переход на сторону зла (все-таки какие б не были обстоятельства, это глупость), но считала его умнее.
Жасмин. "Скажи "нет" прощению". Понятно, что Раевен поступил, как засранец. Но, блин! Он же был твоим другом столько лет! Бывает, что люди творят неведомую фигню, они и сами потом жалеют. "Я не прощу тебя, пока ты не попросишь прощения. А даже если ты попросишь прощения, то я все равно тебя не проще, бебебе". Сколько ей лет? 10? Капризная принцесска.
Мозенрат. "Ах, меня все бросили, я бедный мальчик". Драма и драма. Ясное дело, что тяжко, но эпизод с общением о милосердии, ясно показывает, что Мозенрат не менее капризный засранец, чем Жасмин, просто с неудачной судьбой. Привык, что его все любят, ходят и лелеят. А когда лишился этого, решил, что все плохие, и не достойны его милости. Фу, мерзость. И не надо его защищать. В том же эпизоде упоминают Аладдина. Он вообще никогда ничего хорошего не знал, это от него стоит ожидать всякого дебилизма.
Короче, оба ГГ меня расстраивают своей глупостью и избалованностью.
Но. Я восхищена самим фанфиком. Автор целенаправленно идет по своей линии, размышляет, подкидывает размышления читателям (мне, уже привыкшей ко всякой писанине, например, приходится для себя решать некие вопросы). Меня безумно радует это вот параллельное сравнение жизней двух похожих людей. Да еще и с тем, что персонажи в итоге понимают, что они идиоты.
-
-
08.12.2012 в 18:12-
-
03.01.2013 в 03:27-
-
05.01.2013 в 02:16-
-
05.01.2013 в 03:02-
-
05.01.2013 в 16:04-
-
09.01.2013 в 01:30-
-
09.01.2013 в 01:46-
-
09.01.2013 в 02:01-
-
10.05.2013 в 00:01-
-
10.05.2013 в 13:08