Журналъ "Принцесса"

[Василисище]

Художникъ снова вернулся! Комиксы про Ариэль хорошо нарисованы.



rusfolder.com/33807620

@темы: журналы

---

Frozen

[Blind Unicorn]

еще скетчики-концепты












Frozen is an upcoming Walt Disney Animation Studios film, set to be released November 27, 2013. Frozen is an adaptation of Hans Christian Andersen ’s fairytale The Snow Queen. This would be WDFA’s second Andersen-inspired feature, the first being The Little Mermaid.

Synopsis: When Anna is cursed by her estranged sister, the cold-hearted Snow Queen, Anna’s only hope of reversing the curse is to survive a perilous but thrilling journey across an icy and unforgiving landscape. Joined by a rugged, thrill-seeking outdoorsman, his one-antlered reindeer and a hapless snowman, Anna must race against time, conquer the elements and battle an army of menacing snowmen if she ever hopes to melt her frozen heart.”(с)

---

Наловила)

[Василисище]

---

[Василисище]

---

"Принцы"

[Василисище]

---

[Василисище]

---

[Василисище]

dizthrubrowneyes.com/

---

школьницы

[Blind Unicorn]

Disney high by *Nina-D-Lux on deviantART

---

[Василисище]

---

Рапунцель

[Василисище]

---

волшебного времени!

[принцесса Ивейн]

Загляните к нам, если скучаете

---

Disney "Frozen"

[Василисище]

Народъ, кто-нить уже виделъ новость?

pda.lenta.ru/news/2012/01/12/snow/

www.yugopolis.ru/news/culture/2012/01/12/28239/...

---

Журнал "Принцесса"

[Василисище]

Ну и какъ вамъ новые обложки?

rusfolder.com/33302899

@темы: журналы

---

Антифон - 15

[knyaga]

Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
(как меня радует, что этот список растет)

Новая

Глава 15

Глава 15.

Волны песка вокруг сменились волнами на уровне ее талии. Жасмин взвизгнула от ледяной воды, коснувшейся кожи, и поняла, что находится в зале водопадов во дворце Раевена. Принцесса напряглась, боясь увидеть то, что могло происходить на платформе в центре зала.
Веселый детский смех немного успокоил ее. Жасмин увидела младшую себя на одном из выступов над водопадами, присевшую и смеющуюся на чем-то в воде. В следующую секунду малышку окатило огромной волной, которая намочила ее одежду и заставила отплевываться от воды. Молодой султан Дезриала тут же вынырнул и, схватив девочку за лодыжки, потянул ее на себя. Маленькая Жасмин вскрикнула и неуклюже плюхнулась в воду.
Невинный возраст. Никакой враждебности, только небольшая обида за то, что Раевен недооценивает ее, потому что она девчонка. Но он был хорошим другом. Жасмин не улыбалась, наблюдая, как она-младшая пытается забраться обратно на выступ, но принц Дезриала снова сталкивает ее в воду. Эти дни давно уже в прошлом – и она не возражает забыть их. Раевен превратил все эти воспоминания в пепел в тот момент, когда решил обмануть ее.
С некой долей брезгливости Жасмин поднялась на платформу в центре зала, терпеливо отжимая от воды шаровары. Зная теперь злобный характер Зеркала, принцесса не надеялась на мирную сценку. Девушка свесила ноги с выступа и принялась наблюдать за колеблющейся поверхностью воды в ожидании событий, которые вот-вот должны были произойти.
Шум водопадов успокаивал, даря желанное облегчение после такого количества мучительных сцен. Жасмин не сразу заметила, что детский смех стих.
- Так трогательно, правда?
Принцесса вскочила на ноги, немедленно узнав голос, но тут же была с силой усажена на место. Она постаралась оставаться хладнокровной, когда он сел рядом.
- Давай поговорим, как цивилизованные люди, Жасмин. Я не собираюсь причинять тебе боль, - печально произнес Раевен.
Она не поднимала на него взгляд, вместо этого наблюдая за водой под ногами. Боковым зрением Жасмин видела, что он одет в то же сине-золотое одеяние, в котором он был, когда она приезжала в Дезриал.
- Ты не можешь причинить мне боль. Ты не настоящий, а лишь порождение этого жалкого Зеркала, - сказала она холодно.
Султан усмехнулся. Он сидел, опершись на руки, и больше не делал попыток прикоснуться к ней.
- Разве я недостаточно настоящий, а?
Девушка раздраженно скривилась.
- Что тебе нужно?
- Кроме тебя?
- Заткнись, - злобно ответила принцесса.
- Жасмин, мне больно осознавать, что ты ненавидишь меня из-за одного моего промаха.
- Ты все-таки о нем не сожалеешь, - ответила девушка. – И даже, если начнешь, я не прощу тебя.
Раевен улыбнулся.
- Твое сердце полно ненависти, да?
Его заявление было неожиданным. Возможно, раньше она бы стала отрицать. Но теперь...
Она закрыла глаза, потому что в ее голове мелькали изображения. Великолепная страна и все ее жители, которых настигает проклятие черного песка; кровь благородной королевы, которая окрасила одежды честолюбивого жреца, ставшего предателем; маленький мальчик, сжимающийся перед восставшим трупом, который господин паренька натравил на него; красивая молодая девушка, молча сидящая в то время, как ее похититель шепчет ей всякую мерзость на ухо...
Королевский визирь, одетый в черное и красное, смеющийся над воспоминанием об убийстве султанши...
... друг детства, подливающей зелье в ее напиток и обольщающий ее, хотя он знает, что это неправильно, что она не свободна, что она человек, а не кукла...!
Улыбка Жасмин была далека от доброй, когда она повернулась к молодому султану.
- Да, полно.
Она оттолкнулась одной ногой и толкнула его, отбросив Раевена на спину. А затем она принялась пинать его в пах, снова и снова, так сильно, насколько могла, чтобы не дать ему подняться. И бросилась к выходу.
Но она не успела сделать и двух шагов, как была схвачена за горло и с силой прижата к его груди. Ее ладони инстинктивно схватили руки, угрожающие раздавить ей шею. Жасмин скосила глаза так, чтобы видеть, что происходит позади нее.
И съежилась от отвращения, поскольку шепот зазвучал прямо рядом с ее ухом.
- Я просил о разговоре цивилизованных людей, милая. И заметь, я чувствую боль здесь не больше, чем ты. – Раевен сухо рассмеялся. – Спасибо богам за это, иначе я бы сейчас дико мучился.
- Что тебе нужно? – прошипела Жасмин.
- Простая проверка, - легко ответил он. Его свободная рука прикоснулась к ее животу, и она напряглась, как дикая кошка, загнанная в угол охотником.
Она не могла увернуться от прикосновений султана Дезриала, только вцепиться ногтями в его предплечья, зная, что он все равно не почувствует боли.
- Руки прочь от меня.
- Проверка твоих пределов, так сказать. Порог твоей ненависти, - продолжил Раевен, игнорируя ее слова. – Ты всю жизнь думала, что ты идеальная. Всегда жертва несправедливости, откуда бы та не исходила: от отца, закона, правителей других стран... Никогда ни в чем не виновная, кроме, возможно, доли капризности.
- Я не идеальная, - ответила Жасмин. – Но я хотя бы лучше тебя.
- Ах, это отношение, которое ведет в ад. Ты всегда лучше, чем кто-либо, поэтому ты невиновна. Опасное предположение.
- Чего ты добиваешься?
- У тебя будет выбор: так или иначе не будет приятно, так или иначе ты узнаешь о своем умении ненавидеть. Но ты решишь сама, какой вариант тебя устроит.
- Какое отношение ко всему этому имеет ненависть?
- Хорошие люди ненавидят, Жасмин?
Принцесса на секунду задумалась.
- Ненависть может быть оправдана, - заявила она.
- Что же насчет "простить или забыть"?
- Когда человек не сожалеет о своих поступках, его незачем прощать, - ответила Жасмин резко, все еще пытаясь высвободиться из его рук. Но, как бы сильно она не боролась, у нее не было шансов.
- Что насчет мести? Она тоже оправдана?
И девушка снова не сразу ответила. Ответа на этот вопрос не был ясен.
- Хватит играть со мной, просто скажи, из чего я могу выбирать, - отрезала она.
Раевен вздохнул. Его дыхание скользнуло по чувствительной коже за ухом.
- Хорошо.
Быстрым движением он повернул Жасмин лицом к себе, удерживая ее запястья так, чтобы она не могла ударить его. Принцесса видела, что он выглядит в точности так же, как и тогда – легкие одежды, аккуратно уложенные волосы.
- Прости, - сказал молодой султан, - или забудь.
Девушка уставилась на него с глупым выражением лица.
- Что?
- Если ты можешь найти в своем сердце хоть каплю прощения для меня, то сможешь покинуть эту комнату без платы для Зеркала. Но если ты не простишь, ты забудешь – каждый момент, связанный со мной. Останется только встреча в Дезриале.
- Как я могу простить тебя, если ты не сожалеешь? – Сказала Жасмин. – В любом случае, ты не настоящий!
- Это не вопрос, можешь ты или нет, сожалею я или нет, - ответил Раевен. – Вопрос в том, готова ли ты.
- И если я не готова, то ты будешь стерт из моей памяти? – спросила принцесса, становясь все менее уверенной. Она не ожидала, что Зеркало предоставит ей такой выбор, и все еще размышляла, хочет ли оно ее таким образом помучить. Может оно пыталось привить чувство вины, заставить считать, что она плохой человек?
- Да. Единственное, что останется – только та ошибка.
Жасмин нахмурилась. Раевен выставлял свой промах как мелочь, как ошибку, в то время, как это было продуманным злодеянием.
- Этой ошибки хватит, чтобы оправдать конец нашей дружбы и потерю всех воспоминаний, что были связаны с ней. Я не могу простить тебя. Или не хочу, что бы ты ни думал об этом.
Улыбка Раевена была пустой. Она не видела сожаления, но не видела и высокомерия. Девушка посмотрела на молодого султана вызывающе, не заботясь о том, осудить ли он ее.
- Тогда прощай, Жасмин, - сказал Раевен.
Образ человека перед ней померк и исчез, освобождая ее руки. Девушка инстинктивно помассировала запястья, хотя они и не болели.
А затем она чуть не потеряла равновесие из-за видений, запахов и звуков – воспоминаний, взрывающихся, мельтешащих в ее сознании.
Она стоит рядом с отцом в огромном тронном зале и смотрит на мальчика-шатена, одетого в синее и золотое. Его только что представил его отец, гордый султан Дезриала.
Она ведет мальчика за руку через дворцовые сады, заверяя Раджу, что он друг, и приказывает мальчику сидеть с ней рядом у фонтана, пока она не загадает желание.
Она стоит на балконе вечером того же дня, наблюдая длинный караван, и лошади уносят ее друга в его страну, а она думает, увидит ли она его снова.
Через год она посещает Дезриал впервые и поражается красоте и богатству города, когда Раевен устраивает ей экскурсию, а потом дарит тонкий шелк и мешочки с пряностями.
Она зла на него, потому что он отказывается играть по ее задумке, утверждая, что она не может быть героем, потому что она девочка. К его замешательству, в тот день она перестанет с ним разговаривать, и хотя он извинится, она не простит его. Чуть позже, он, наконец, позволит быть ей искателем приключений, но все еще будет извиняться.
Они вместе в зале водопадов, пытаются столкнуть друг друга в воду, не обращая внимания на слуг, боящихся, что они могут простудиться. В тот день она была счастлива, потому что он, наконец, начал воспринимать ее как равного, а не как фарфоровую куклу.
Они снова в ее дворце, обедают, она жалуется на женихов, которых подсылает к ней ее отец, а он напоминает, что это ее обязанность, как принцессы, наравне с его обязанностью, как принца, править своим народом. Она отказывается это принимать, и понимает в очередной раз, что, несмотря на то, что они друзья, их разные точки зрения всегда будут им мешать.
Она стоит на похоронах его отца, и наблюдает через черную вуаль, как он торжественно принимает мантию власти над Дезриалом. Их глаза встречаются, и она понимает, что он начнет исполнять свои обязанности в более юном возрасте, чем она, и у него, в отличие от нее, нет выбора.
Стоя рядом с отцом, она слушает, как новый султан Дезриала говорит о продолжении союза, едва обращая внимания на нее в тот или любой другой день после, все еще слишком подавленный смертью своего отца. Больше не будет игр и приключений. Он правитель своей страны, и, так или иначе, но новая манера, которой он держится, напоминает ей о ее обязанностях. Кажется, это заставляет ее вести себя как принцесса, а не как ребенок.
Она стоит на том же балконе, с которого она наблюдала, как он уезжает в первый день их знакомства. Но теперь караван стал вдвое больше. И теперь она не думает о том, увидит ли она его снова.
Наступила тишина, воспоминания исчезли, растворились в ее голове, как капля розового масла растворяется в воде.
А затем принцесса услышала голос Раевена, его голос, когда он был мальчишкой.
Я буду скучать по тебе, Жасмин.
- Постой! – закричала она.
Все застыло на мгновение, словно серая простыня закрыла ей взор, а в следующий момент все, что она смогла видеть – это песок. Жасмин сжала голову, когда почувствовала, как грубые частички проникают в ее мысли, запечатывая каждое воспоминание в небьющиеся раковины, как в непроницаемые могилы. Неожиданный скачок давления в голове бросил ее на колени, заставив чувствовать боль, которой она никогда даже представить не могла.
Казалось, что ее бьют топором снова и снова, рассекая ткань ее мозга, стирая все воспоминания о молодом принце, которого она называла другом. Жасмин закричала и уперлась лбом в прохладный пол; чувствуя стократную боль зыбучих песков. Потеря воспоминаний, которую она выбрала, оставляла рваные раны.
Жасмин лежала на полу, задыхаясь, не видящая, не слышащая ничего кроме мешанины своих мыслей и прерывистого стука своего сердца. Раевен... султан Дезриала... зал водопадов... Девушка не могла вспомнить о нем ничего, кроме его улыбки, когда он отклонил ее торговое предложение, и прикосновение его рук, когда он укладывал ее, не осознающую себя, на мягкие подушки. Волна ненависти охватила хаос в ее голове, добавляясь к тошноте. Жасмин даже не заметила песок, пока тот не сжал ее конечности и не оторвал от прохладного пола.
Девушка снова закричала, потому что почувствовала, как проваливается в пустоту, когда песчинки перестали касаться ее кожи. В следующую секунду она ударилась о жесткую скалу, расположенную под странным углом. К ее ужасу она начала скользить по этому склону. Жасмин уперлась руками, чтобы остановить себя, но не смогла удержаться.
Борясь с пульсирующей болью в голове, она перевернулась на живот и вцепилась пальцами в скалу, пытаясь заодно упереться в нее ногами. Через пару секунд она остановила свое падение, тяжело дыша от адреналина, затопившего тело, и поняла, что на руках и ногах нет ни одного ушиба или пореза. Вероятно, Зеркало старалось ранить только ее душу.
Так оно и было. Жасмин прикоснулась к голове, ощущая последствия выбора, который она сделала. Перед ее глазами мелькнула улыбка Раевена, когда она приняла решение забыть его. Раевена, султана Дезриала, который беззастенчиво обманул ее, который попросил у нее за это прощения, который, так или иначе, попал под влияние Салины. Как они встретились? Они были друзьями? Их отцы точно были друзьями, и это было причиной, по которой она отправилась в Дезриал, чтобы просить о помощи.
Больше никаких воспоминаний о Раевене не осталось, и было бесполезно пытаться вспомнить. Жасмин только знала, что ненавидит его.
Проверка ее порога ненависти, сказал он. Ей хотелось знать, прошла ли она ее, выбрав забвение прощению. И его вопрос оставался без ответа.
Ненавидят ли хорошие люди?

Жасмин покачала головой, пытаясь сориентироваться после падения. Трудно было сконцентрироваться и чувствовать себя достаточно устойчиво, чтобы двигаться без проблем. Она все еще ощущала себя так, будто копье пробило ее голову, а мозг разодран как гобелен, который поела моль. Сколько еще продлиться это состояние?
- Тебе лучше убедиться, что Лейла не попадется мне на глаза, когда мы вернемся в Цитадель. Или я создам своего самого молодого мамлюка.
Принцесса с трудом сглотнула и закрыла глаза, узнав голос. Мозенрат. Она здесь, чтобы увидеть его прошлое, а не беспокоиться о своем.
Жасмин повернулась, ища источник голоса, и увидела его и Ксерксеса, поднимающихся по склону в нескольких метрах от нее. По всей видимости, юноши не использовали магию. Все они – и Жасмин, и мальчики – находились на середине склона громадной горы. Далеко внизу рос густой лес, окутанный туманом. Над ними за облаками в голубом небе скрылось солнце. Было странно видеть узников Цитадели вдали от мрака их тюрьмы.
Ксерксес засмеялся. Он поднимался чуть выше, чем Мозенрат. Длинные каштановые волосы принца были завязаны в хвост.
- Она просто ошиблась, такое бывает.
- Эта ошибка заставила нас полдня бродить в этих забытых богом горах! Даже учитывая ее интеллект, можно было правильно прочесть простую карту! – огрызнулся Мозенрат. Он тяжело дышал, непривычный к физическим нагрузкам. Жасмин стало интересно, чем заняты юноши, и почему молодой некромант не использует магию для упрощения задачи.
- Вот, что получаешь, если просишь девчонку указывать путь. Или командовать, скорее, - сказал Ксерксес. Его взрослый голос не казался разочарованным, скорее веселым. – Да ладно, что плохого в том, чтобы подышать свежим воздухом и побыть подальше от этого разлагающегося города? Это первый глоток свободы за долгое время.
- Не обманывай себя, - угрюмо сказал Мозенрат.
Шатен, нахмурившись, посмотрел на него.
- Я знаю, что я не свободен. Что с тобой? То, что ты в плохом настроении, не означает, что все должны быть такими же.
Выражение лица Мозенрата стало подобно тому, каким становилось, когда Аладдину и Жасмин удавалось расстроить его планы. Она уже ожидала его нытье о несправедливости на замечание Ксерксеса.
Но девушка была по-настоящему рада за Мозенрата. Он больше не был один на один с Дестаном, у него был друг. Это могло все поменять в жизни человека.
Ее улыбка быстро исчезла, когда она вспомнила про вероятную судьбу Ксерксеса и факт, что, скорее всего, дружба с мальчиком не изменила Мозенрата к лучшему, учитывая его взрослую жизнь.
На удивление, Мозенрат не ответил. Жасмин предположила, что он еще не дорос до того уровня, когда мог победить в споре любого и всегда оставлял последнее слово за собой. Или, возможно, это было потому, что он терял свое умение красиво говорить всякий раз, когда был в плохом настроении.
Несколько минут юноши поднимались в тишине, Ксерксес был все еще немного впереди. Мальчик напевал оптимистичную мелодию, по-прежнему находя это путешествие вдали от Черных Песков приятным. Было радостно видеть такого человека, как он. Того, кто не сломался под давление мрака обстоятельств. Хотя возможно, он не жил с Дестаном достаточно долго, чтобы понимать, насколько ужасно все может быть.
В какой-то момент, Ксерксес заметил, что Мозенрату требуется все больше сил, чтобы придерживаться темпа. Шатен открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и продолжил путь дальше. Забравшись на плоский выступ, он сел, вытирая пот со лба.
- Я устал. Давай отдохнем, - сказал он.
Мозенрат посмотрел на принца с подозрением, но ничего не сказал, садясь рядом.
Принц Галареона умен, поняла Жасмин. Умен в хорошем смысле. Казалось, он хорошо знает Мозенрата. Обоим юношам было ясно, что именно Мозенрат нуждается в отдыхе, но ни за что не признается в этом.
Ксерксес достал флягу из сумки и начал жадно пить, приливая часть воды на тунику. Мозенрат последовал примеру более аккуратно. Ксерксес вытер губы и наклонил вперед, качая ногами.
- Мой отец часто брал меня с собой в горы. Галареон – горная страна, ты же знаешь. Было всегда трудно подниматься, но прекрасный вид всегда стоил того.
- Мы здесь не для... – начал Мозенрат.
- ...прекрасного вида, - закончил Ксерксес за него. – Я знаю. Мы здесь по приказу колдуна, который любит мучить своих рабов дурацкими приказами. Но это не значит, что ты не можешь наслаждаться. По крайней мере, он не отправил нас в сердце вулкана, как в прошлый раз.
- Это так же не значит, ты должен быть таким раздражающе оптимистичным, – ответил Мозенрат. – Нет ничего приятного в этом путешествии. Не иметь возможности использовать магию... не чувствовать даже намека на нее...
Его кулаки сжались. Жасмин заметила темные круги у некроманта под глазами.
- Мы скоро покинем это место, - сказал Ксерксес. – Ты почувствуешь свое драгоценную магию в ближайший час или два.
Даже отдыхая, Мозенрат выглядел более утомленным, чем раньше. Это плата за время вдаль от магии? По неизвестной причине некромант не мог колдовать здесь, и было ужасно наблюдать, насколько это тяжело для него.
- Когда не можешь получить то, что хочешь, то должен получать лучшее, из того, что имеешь, - продолжал Ксерксес. Мозенрат скептически на него взглянул. – Я хочу отправиться домой, к семье, чтобы люди больше не умирали из-за меня. Но я не могу получить этого, так что я просто наслаждаюсь тем, что могу получить при нынешних обстоятельствах. Вот такие путешествия – желанное облегчение.
- Или, - перебил Мозенрат, - ты можешь попытаться получить то, что хочешь. Вместо того, чтобы говорить, что ты не можешь что-то, сказать, что ты это сделаешь.
- О, да, я вернусь в Цитадель и предоставлю Дестану официальную просьбу отпустить меня, а затем перестать контролировать мой город и никогда больше нас не беспокоить. Я уверен, это так просто, - закатил глаза Ксерксес. Впервые Жасмин слышала горечь в его голосе.
- Я не сказал, что это будет просто, - парировал Мозенрат. – Ничто не дается так просто. Но ты можешь стараться для достижения цели. Выяснить, что нужно сделать и чем придется пожертвовать. И сделать это.
На этот раз промолчал Ксерксес. Он заметно поник, глядя на ноги, а не на красивый вид вокруг.
- Ты знаешь, что я никогда не буду в состояния бросить вызов Дестану. Я просто скучаю по своей семье и все. Я был бы доволен, если бы мог общаться с ними дольше. Или иногда приезжать в гости.
- Разговора раз в месяц с ними тебе не хватает? – Мозенрат скрыл свою зависть за презрением.
- Он длится всего минуту. Достаточно для того, чтобы они видели, что я жив. Но затем портал закрывается и все. Я даже не могу прикоснуться к ним.
- Ты ждешь, что я начну тебя жалеть или что?
Ксерксес медленно приходил в себя.
- Ну, нет, не думаю. По крайней мере, всех пленников из моего города ты убил без жалости. – Жасмин поразилась, насколько близка была дружба мальчиков, чтобы принц так спокойно говорил подобное.
- Убийство – это то, к чему ты привыкаешь, - Мозенрат пожал плечами. – И смерть – подарок, по сравнению со многими вещами, которые я научился делать.
Юноши замолчали. Они не смотрели друг на друга, но и не делали попыток продолжить восхождение.
- Дестан держит меня, Райни и Лейлу здесь против нашей воли, - заговорил, наконец, Ксерксес. – Но он не заставляет оставаться тебя. Почему ты не убежишь?
Мозенрат прислонился спиной к каменной стене, его пальцы рассеянно теребили пробку от фляги.
- Я дал клятву, которую намерен исполнить.
- Клятву оставаться здесь? – размышлял Ксерксес. – Не похоже, что ты серьезно относишься к клятвам, которые даешь, учитывая то, что ранее ты давал клятву служить свету.
Мозенрат резко на него обернулся.
- У меня никогда не было выбора. Это было решено при моем рождении. Клятва, про которую я говорю, была дана самому себе.
- Убить Дестана?
Выражение лица Мозенрата не изменилось, но он не сразу ответил, казалось, взвешивая свои слова. Жасмин подумала, что, несмотря на то, что мальчики знают друг друга около года, Мозенрат никогда не рассказывал о своем намерении отомстить.
- Да, - ответил ученик колдуна.
- А он знает, что ты хочешь его убить?
- Конечно.
- Но он по-прежнему держит тебя поблизости...
- Потому что не думает, что я опасен, - отрезал Мозенрат. – Пока.
Было очевидно, что ему пришлось переступить через свою гордость, чтобы сказать это. Но Ксерксес не думал о том, что чувствует Мозенрат, - его любопытство все больше разрасталось.
- Значит, ты хочешь отомстить ему за то, что он разрушил твой город? – Ксерксес сделал паузу, но, не услышав ответа Мозенрата, принял это как знак согласия. – Но почему он не убил тебя?
- Он нуждается в моей магии. Он не может создавать мамлюков без меня. И он заставляет меня делать самую тяжелую работу, как это, например.
Ксерксес улыбнулся.
- Ну, по крайней мере, ты не одинок в этом.
Мозенрат смотрел вдаль, на разросшийся лес, окутанный туманом.
- Однажды я убью его, даже не сомневайся.
- Я верю, ты сможешь, - Ксерксес ответил без колебаний.
Мозенрат посмотрел на шатена с презрением.
- Я знаю, что смогу. Это только вопрос времени, когда моя сила превзойдет его. Мой интеллект и разум уже это сделали.
- Я помогу тебе, - сказал Ксерксес. – Вряд ли я буду сильно полезен, но я могу помочь избавиться от этого человека.
Мозенрат фыркнул, но ничего не ответил. Но под его высокомерием пряталось одобрение слов принца.
- Мы уже достаточно отдохнули, - неожиданно сказал некромант, вставая и принимаясь карабкаться по скале. – Я не хочу провести еще одну ночь в темнице из-за того, что поздно вернулся.
- Тебе и не придется, я думаю, - Ксерксес тоже поднялся. – Ты уже достаточно силен, чтобы он не мог заставить тебя делать то, что ты не хочешь.
- Я знаю, - раздраженно ответил Мозенрат. – Но если я не повинуюсь сейчас, это только навредит мне. Мне нужно больше времени, чтобы составить идеальный план. Я позволю ему недооценивать меня, пока не станет слишком поздно.
Ксерксес поднимался теперь чуть ниже Мозенрата, глядя на него с восхищением. Наивный и доверчивый принц. Жасмин была поражена тому, насколько легко он подружился с некромантом, особенно тем, кто убивает жителей его страны. Мозенрат нуждался в ком-то таком в своей жизни. В ком-то, кто не равнодушен, кто не играет роль марионетки, кто верен и самоотвержен. В то же время эти черты Ксерксеса делали его уязвимым для манипуляций Мозенрата. Не было сомнений в том, что Мозенрат не будет испытывать сожаления, используя друга в своих планах.
Некоторое время они поднимались в тишине, пока, наконец, не достигли пещеры у вершины горы. Ксерксес оказался первым, с облегчением заползая на площадку. Он повернулся и протянул руку Мозенрату, который, конечно же, отстранил ее и влез самостоятельно.
Мальчишки провели пару минут, восстанавливая дыхание и отдыхая. Затем Мозенрат, пошатываясь от усталости, встал и отправился вглубь пещеры.
Жасмин последовала за ними. Очевидно, они искали что-то. И все еще не могли использовать магию, иначе бы Мозенрат уже осветил пещеру.
- Нашел, - сказал Ксерксес, наклоняясь и вырывая что-то из земли. Жасмин посмотрела внимательней – нечто вроде сушеной водоросли с серовато-зелеными листьями покоилось на ладонях принца.
Мозенрат нахмурился, возможно, потому что Ксерксес нашел растение раньше него. Некромант продолжил поиски и в итоге нашел серо-зеленую поросль у дальней стены пещеры.
- Подумать только, этот мусор – причина защитного барьера, - сказал он с досадой.
- Вряд ли трава совершенно бесполезна, раз уж Дестан ищет ее.
- Нет, он просто послал нас сюда, чтобы посмеяться, - в голосе Мозенрата чувствовался сарказм. – Конечно, она не бесполезна, растения айялив – очень важный компонент множества заклинаний.
- Тогда, наверно, мы должны оставить часть себе? – Ксерксес не был ничуть огорчен презрительным отношением Мозенрата. – Может, они излечат мою аллергию на собак-людоедов?
Уголок рта Мозенрата изогнулся при упоминании о шутке, сказанной при их первой встрече. Юноши продолжили бок о бок собирать растения в полумраке пещеры, потихоньку наполняя свои сумки.
- Что ты будешь делать после того, как победишь Дестана? – тихо спросил Ксерксес. – Уничтожишь его земли?
Вопрос застал Жасмин врасплох. Она не думала ни о каком пути Мозенрата после свершения мести, кроме как захвате власти. Несмотря на то, что Мозенрат бросил на друга снисходительный взгляд, было ясно, что и он не ожидал подобного вопроса.
- Земли Черного песка нельзя уничтожить. Это живая магия.
Ксерксес снова остался равнодушным к поведению друга.
- Тогда, что ты думаешь делать?
- Я захвачу его земли. Получу власть над черным песком, когда убью его нынешнего хозяина. У меня еще есть время, чтобы решить, что я буду делать дальше.
- Ты освободишь нас? И все города, которые поработил Дестан? Ты мог бы нести добро с той силой, которая окажется у тебя.
Вопрос снова застал Мозенрата врасплох. Но он уже стал очень хорош в сокрытии своих эмоций, и единственным признаком его дискомфорта было небольшое подергивание губ, прежде чем они искривились в знакомом презрении.
- Добро? С армией живых мертвецов?
Ксерксес криво улыбнулся.
- Магия столь же свята, как ее владелец, так?
Мозенрат в ответ не улыбнулся.
- Эти города заслуживают своей участи, потому что были достаточно слабы, чтобы попасть под власть Дестана. Они не заслуживают милосердия. Что касается тебя и остальных, вы можете уйти. Слабые и безвластные, вы все равно мне бесполезны.
- Мозенрат, - сказал Ксерксес приглушенным голосом, - ты знаешь, что ты немного похож на Дестана?
Рука Мозенрата застыла на пути к следующей партии траве айялив. Жасмин видела, как бушует в нем гнев под маской спокойствия, когда он медленно повернулся к другу. Ксерксес не отступил и не показал страха. Его честность и открытость должны были его уже убить, но он был все еще жив. Это доказывало, что Мозенрат не так беспощаден, как она думает... пока что.
Глаза сузились, рот приоткрылся, желая выдать очередную гадость. Но тут же захлопнулся и искривился в пустой ухмылке.
- Возможно, - ответил Мозенрат так, будто его это не волновало. – Старик действительно иногда прав. Жизнь, которую я прожил, только подтверждает это. Слабые не заслуживают милосердия, потому что они не старались быть более сильными. Истинная сила и ценность достаются только благодаря тяжелой работе. Я заплатил серьезную цену за знания и силу, которые у меня сейчас есть.
Ксерксес покачал головой.
- Я знаю, что ты пострадал от Дестана и упорно трудился, чтобы добиться того, что имеешь, я в этом не сомневаюсь. Но разве ты не думал о жизни, которая была до того, как ты стал учеником Дестана? Прежде, чем ты начал превращать невинных людей в зомби?
- Ты действительно думаешь, что они невинны? Ты помешан на этом милосердии, да? – Голос Мозенрата неожиданно изменился. – Дурак ты, Ксерксес. – Ксерксес не ответил, удивленный тоном друга. Мозенрат же продолжал. – Когда Дестан уничтожил мою страну, я сбежал и оказался в Шарате, где я жил на улицах почти год. Из принца и будущего первосвященника я стал нищим. Помойной крысой, - горько добавил некромант. – В храме меня учили быть сострадательным к бедным и нуждающимся. Прощать мелкое воровство, потому что, возможно, кража для некоторых людей единственный способ выжить. Вся мораль, которой меня пичкали, предполагала, что бедняки лучше богачей, что у них более чистые сердца, они более скромные, менее жадные. И что все их грехи могут быть оправданы бедностью. Впрочем, пока я жил на улице, бедный и одетый в тряпье, я понял, что это все чушь.
Люди, которые как ты считаешь, заслуживают большей части милосердия, не заслуживают ничего. Меньше, чем ничего. Меня били, на меня плевали, пинали ногами, как мусор, в течение долгих месяцев, как другие нищие, так и торговцы и дворяне. Я узнал, что вне зависимости от того, как низок человек на социальной лестнице, он всегда будет стремиться быть выше кого-то другого, чтобы считать, что их жалкая жизнь чего-то да стоит. Они сделают все, даже будут издеваться над детьми, чтобы почувствовать хоть крупицу власти.
Знаешь, где Дестан нашел меня? На аукционе рабов. Меня схватил стражник, человек, который связан клятвой защищать город и его жителей. Меня заковали в цепи, чтобы получить немного денег с моей продажи. Как с домашнего скота. А сейчас лучший момент. Меня поймали, потому что я проявил милосердие. Я украл еду для другого нищего, у которого не хватало обеих рук, а в благодарность он сдал меня.
Итак, видишь, Ксерксес, я не получил никакого милосердия. Но я пришел, как я считаю, к правильным вещам. Милосердие делает тебя слабым. Ты не можешь ожидать, что другие поднимут тебя на ноги и будут поддерживать так всегда. Ты должен добиться всего самостоятельно, или твоя жизнь ничего не стоит.
Мозенрат закончил говорить и отвернулся от друга, выдергивая траву айялив быстрыми движениями. Ксерксес сел, чтобы обдумать то, что сказал ему Мозенрат. Это было намного больше, чем Жасмин когда-либо слышала от ученика колдуна.
Мозенрат так отличается от Аладдина. Несмотря на то, что Аладдин, скорее всего, испытал то же самое, что и Мозенрат, когда жил на улицах, у него еще сохранилось сострадание к людям. Он видел только хорошее в людях, какого происхождения они бы не были. Мозенрат с другой стороны видел только пороки.
Жасмин спросила себя еще раз, может ли она его винить. Он родился принцем, в конце концов. Она не должна сравнивать его с Аладдином. Еще более неуместно было бы сравнивать его с собой. Вряд ли бы она стала бы другой.
- Значит, моя жизнь ничего не значит для тебя? – нарушил тишину Ксерксес. – Что насчет Райни?
Парень был очень резок в своей честности. Но упоминание о Райни заинтриговало ее. Было ясно, что Мозенрат считает Лейлу бесполезной, но он до сих пор не говорил ничего о старшей девочке.
Мозенрат снова застыл. Его друг все время проверял его терпение на прочность. Жасмин увидела, как некромант плотно сжал челюсти.
- Зачем этот допрос? – Мозенрат был напряжен.
- В смысле?
- Все эти вопросы. К чему они?
- Я просто хочу знать, что ты думаешь. И, возможно, подразнить тебя немного насчет Райни. Не нужно так на это реагировать.
Пристальный взгляд Мозенрата невозможно было прочесть.
- Для скольких из вопросов Дестана ты получил ответы?
- О чем ты? – Ксерксес явно удивился такому заявлению.
Жасмин тоже была удивлена, гадая вместе с Ксерксесом, к чему Мозенрат клонит, и почему он внезапно стал так подозрителен.
- Ты демонически хороший актер, Ксерксес. Но я знаю, чему ты действительно предан. Уж точно не этой "дружбе".
Ксерксес встал, глядя на Мозенрата в недоумении. Его наполовину заполненная сумка лежала у ног.
- Что? Я тут не при чем. Ты меня знаешь, Мозенрат. Я не умею врать!
- Но ты можешь лгать ради своей семьи. Страны. Именно так Дестан заставил тебя быть рядом со мной, притворяться все это время. Я ведь прав, мой друг?
- Это безумие, - покачал головой Ксерксес. – Ты параноик. Я когда-нибудь давал тебе повод усомниться во мне?
- Конечно, нет. Это же часть твоего задания. Будь со мной, получи мое доверие, узнай, как я думаю, выясни, как я планирую победить его. Скажи, что я неправ, и ты действительно так глуп и наивен, каким притворяешься.
- Я не притворяюсь! Я твой друг, и все. Несмотря на то, что ты неблагодарный и высокомерный, как весь ад!
Мозенрат засмеялся, и Жасмин почувствовала, как кровь леденеет в жилах. В его голосе она слышала нотки зла, с которым он оставил ее и ее друзей умирать, когда отправился захватывать Аграбу с помощью ветряного шакала. Она забыла о том, кто он на самом деле? Начиная с их ночных встреч и всех его удивительных поступков, она забыла о реальном зле, к которому он был склонен, бесконечной жестокости, которую он взрастил наравне с жаждой власти. Сколько невинных людей он убил и превратил в зомби-воинов? Над сколькими криками милосердия, которые он услышал и проигнорировал, он смеялся? Сколько городов он помог завоевать и подчинить?
Бессердечие, которое позволяло творить зло, было хорошо заметно в его голосе. Без сомнения он уже на пути к себе-взрослому.
Ксерксес продолжал, не желая отступать.
- Я твой друг, ты, идиот! Я твой друг, даже, несмотря на то, что ты ведешь себя со мной по-свински и напрямую говоришь мне, что я ничего не стою. Даже при том, что ты убиваешь моих людей и превращаешь их в ожившие кошмары.
- Верно. Поздравляю, Ксерксес, ты практически натолкнул меня на причины моего недоверия тебе, - сказал Мозенрат. – Почему ты поддерживаешь меня, когда я отношусь тебе как к мусору? И как ты можешь общаться со мной, не говоря уже о дружбе, когда я убил сотни твоих людей, начиная с первой недели нашего знакомства. Это все просто бессмысленно.
Некромант медленно надвигался на принца Галареона, целеустремленно шагая с той же лживой улыбкой на лице. Вокруг его слабого тела клубилась весьма опасная аура, пронизывающая каждый шаг, который он делал. Движением, слишком быстрым, чтобы Жасмин его увидела, Мозенрат наклонился и достал из своего сапога нож, который тут же приставил к горлу Ксерксеса.
Ученик колдуна шагнул еще раз, чтобы Ксерксес был вынужден отойти, опасаясь, что лезвие повредит кожу. Шатен держал руки в сдающемся жесте, на лице его застыло выражение шока, которое говорило, что он чувствует себя более преданным, чем его обвинитель.
- Я повторю снова, Мозенрат. Все, что я говорил не ложь. Я клянусь! – сказал он, нервно сглатывая, потому что нож продолжал оставаться в опасной близости к его шее. Принц был вынужден отступать быстрее, чем шел вперед Мозенрат, его глаза смотрели то на некроманта, то на оружие. – Если бы я и вправду работал на Дестана, я бы уже признался!
- Нет, вряд ли, - пугающе произнес Мозенрат. Они были почти у самого выхода из пещеры. Жасмин испуганно ахнула, потому что только шаг отделял шатена от падения в пропасть. Принц покачнулся, но удержался прежде, чем потерял равновесие. Мозенрат остановился. Лезвие ножа все еще было у подбородка Ксерксеса. Ученик колдуна поднял голову, смотря с некоторым интересом на принца, у которого от ужаса дико билось сердце и были широко раскрыты глаза. Жасмин задержала дыхание, ожидая развязки пугающей сцены. Действительно ли Мозенрат прав? Или он убьет единственного друга из-за недоразумения?
- Теперь, - сказал Мозенрат кратко, – признавайся.
Ветер выл у входа, трепля теперь уже распущенные волосы Ксерксеса и его одежду. Мозенрат убрал завиток своих смоляных волос, который упал на лоб, и продолжал терпеливо наблюдать за парнем.
Ксерксес судорожно вздохнул, чтобы успокоиться, он стоял в дюйме от пропасти, и посмотрел в глаза Мозенрата.
- Сделай это, - сказал он спокойно. – Толкни меня или перережь горло, если уверен, что я лгу.
Мозенрат сжал ладонь с ножом и сузил глаза, чуть усиливая давление.
- Не подстегивай меня.
- Видишь, ты практически готов убить меня. Своего лучшего друга – демон, своего единственного друга, бессердечный ты ублюдок.
- Спасибо за комплимент, но я все еще не верю тебе
- Ты никогда и не будешь. – Категорически заявил Ксерксес.
Жасмин чуть не задохнулась, когда шатен схватил за руку Мозенрата и надавил на нее так, что нож оставил темно-красную полоску на шее.
- Давай. – сказал принц. Полоска крови стекала из его шеи под воротник рубашки. Ксерксес пристально посмотрел на удивленного Мозенрата. – Или я должен тебе помочь?
- Ты еще больший дурак, чем я думал, - выплюнул Мозенрат. Но Жасмин видела, что он прикладывает силу, чтобы Ксерксес не ранил себя еще больше. – Думаешь, что я куплюсь на это после года знакомства? Дестан ведь дал тебе указания на подобный случай, не так ли?
Ксерксес покачал головой. Движение только расширило его рану.
- Ты такой подозрительный. Тебе действительно трудно поверить, что у человека может быть доброе сердце и благие намерения? Что не все такие, как Дестан? Или ты, если уж на то пошло?
Мозенрат вспыхнул.
- Не сравнивая меня с ним!
- Я просто честен. Такой уж я.
Они долго стояли на месте, окруженные свистом ветра, проносящегося мимо пещеры. Жасмин придвинулась ближе, чтобы рассмотреть противоречивые эмоции на лице Мозенрата. Она никогда не видела его таким не уверенным. Без своей маски безразличия он казался уязвимым.
- Отпусти нож.
К ее удивлению говорил Мозенрат. Его голос был резким, все еще сомневающимся, но его командный тон не прошел мимо Ксерксеса. Медленно, аккуратно шатен убрал руку.
Столь же медленно Мозенрат отошел от Ксерксеса. С ножа капала кровь. Оба, казалось, не дышали в течение нескольких секунд, как будто Мозенрат все еще не мог избавиться от подозрений, а Ксерксес все еще не был уверен, что останется жив. Тишина казалась Жасмин невыносимой.
- Это больно.
Сухой комментарий от раненного мальчика разбил тишину, когда принцессе показалось, что она будет длиться вечно.
- Но, вероятно, могло быть и хуже, - добавил он, делая большой шаг от пропасти в спасительную безопасность пещеры. Мозенрат выронил нож, и эхо металлического грохота пронеслось по пещере. Жасмин моргнула. Руки Мозенрата все еще были сжаты в кулаки, но теперь они дрожали. От радости от своей неправоты? От страха того, что он чуть не сделал?
Пройдя мимо Мозенрата так, будто ничего не случилось, Ксерксес достал из сумки моток бинтов. Затем он перевязал рану, остановив кровь. Наверно, он взял бинты на случай, если кто-то из них поранится, не предполагая, что его ранит его же друг.
Мозенрат поднял свою сумку, подошел к выходу из пещеры и начал спускаться.
Ксерксес, ничего не говоря, постоял некоторое время, и, подняв свою сумку, двинулся вслед за Мозенратом. Жасмин последовала за ними, думая, ослабил или укрепил этот момент их дружбу. Напряженная тишина давила на нее, и ей отчаянно хотелось подтверждения, что они действительно все еще друзья.
Вероятно, ей не стоило удивляться подозрительности Мозенрата. У него был небольшой опыт общения с ровесниками, и казалось, Ксерксес был единственным настоящим его другом с тех пор, как Исцелинт был уничтожен. Было просто начать сомневаться, особенно учитывая то, что Ксерксес всегда отвечал добротой, даже несмотря на смерти своих людей.
Так же было нормально, что чем ближе шло время к исполнению мести, Мозенрат становился все более осторожным. Он никому не позволит ему помешать, считая компанию принца и принцесс, которых ему навязал Дестан.
Жасмин заставила себя перестать жалеть его. Она все еще испытывала жалость к нему, как к ребенку, который был беспомощен и не осознавал в полной мере того, что произойдет, когда он станет учеником Дестана. Но где-то в момент создания его первого мамлюка ей пришлось отказать ему в этом сочувствии. Мозенрат решил придерживаться плана мести, чего бы это ему не стоило, в том числе доверия. Доверия тому, кто был действительно добр с ним, Ксерксесу.
Что насчет мести? Разве она оправдана?
Она отложила этот вопрос – слишком сложно, чтобы разбираться сейчас, и она устала от сражения с собственным лицемерием.
Мозенрат был явно утомлен подъемом и своим поступком. Она не удивилась, когда, в конце концов, он не так поставил ногу и начал, скользя вниз, судорожно хвататься за камни. Но прежде чем он упал на острые скалы внизу, Ксерксес схватил его за руку и затащил наверх. Мозенрат, не скрывая, удивленно на него уставился.
- Пожалуйста, - ответил Ксерксес. – Кстати, это значит, что я простил тебя.
Жасмин сидела, наблюдая, как шатен снова помогает Мозенрату вернуть равновесие, когда заметила, что окружающая природа становится цвета песка. Земля и скалы превращались в песок, текущий вниз, знакомо обнимающий ее. Принцесса попыталась разглядеть мальчиков, которые спускались уже далеко от нее, но песчинки скрыли их от ее глаз.
Она тупо уставилась в пустоту, потому что неожиданно увидела ситуацию глазами Ксерксеса. Его лучший друг собирался убить его, а принц простил его сразу, без промедления и сомнений, даже не услышав извинений в свой адрес.
Но Раевен, не важно, какие отношения связывали их, не заслуживал прощения. Все, что она знала, это то, что он обидел ее одним из худших способов, который она могла представить.
Но разве это было хуже, чем находиться на краю пропасти, когда тебе ножом угрожает собственный друг?
Ах, Принцесса. Всегда избегаешь вещей, которые ты не хочешь слышать.
Она вспомнила слова Мозенрата, когда приблизилась к наиболее честной оценке самой себя. И эта оценка заставила ее задуматься.

ИМХОшечка

Сказать, что меня выбесили оба главгероя, это ничего не сказать. До этого я как-то осуждала, конечно, Мозенрата за его переход на сторону зла (все-таки какие б не были обстоятельства, это глупость), но считала его умнее.
Жасмин. "Скажи "нет" прощению". Понятно, что Раевен поступил, как засранец. Но, блин! Он же был твоим другом столько лет! Бывает, что люди творят неведомую фигню, они и сами потом жалеют. "Я не прощу тебя, пока ты не попросишь прощения. А даже если ты попросишь прощения, то я все равно тебя не проще, бебебе". Сколько ей лет? 10? Капризная принцесска.
Мозенрат. "Ах, меня все бросили, я бедный мальчик". Драма и драма. Ясное дело, что тяжко, но эпизод с общением о милосердии, ясно показывает, что Мозенрат не менее капризный засранец, чем Жасмин, просто с неудачной судьбой. Привык, что его все любят, ходят и лелеят. А когда лишился этого, решил, что все плохие, и не достойны его милости. Фу, мерзость. И не надо его защищать. В том же эпизоде упоминают Аладдина. Он вообще никогда ничего хорошего не знал, это от него стоит ожидать всякого дебилизма.
Короче, оба ГГ меня расстраивают своей глупостью и избалованностью.

Но. Я восхищена самим фанфиком. Автор целенаправленно идет по своей линии, размышляет, подкидывает размышления читателям (мне, уже привыкшей ко всякой писанине, например, приходится для себя решать некие вопросы). Меня безумно радует это вот параллельное сравнение жизней двух похожих людей. Да еще и с тем, что персонажи в итоге понимают, что они идиоты.

@темы: фанфики, антифон, аладдин

---

Антифон

[knyaga]

Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13

Новая

Глава 14

Глава 14.

Шатаясь, Жасмин поднялась на ноги и попыталась забыть пугающий смех Зеркала. Стоит ли ей покинуть это место? И есть ли у нее выбор?
Прежде чем принцесса успела обдумать эту мысль, ее ослепила зеленая вспышка света. Когда зрение прояснилось, Жасмин увидела, что ее окружают книжными полками и шкафы. Дюжина столов, заваленных свитками, пустыми емкостями из-под жидкости и всяческим алхимическим оборудованием, ровными рядами располагались перед ней. Принцесса увидела Мозенрата, теперь, наверно, одиннадцатилетнего, стоящего в самой глубине зала. Перед парнем лежал огромный свиток. Молодой некромант все еще был худым, но казался более сильным, а не болезным или плохо питающимся, как раньше.
Жасмин с интересом наблюдала, как Мозенрат придал пылающему в руках зеленому шару чашевидную форму. Его пальцы были все в крови.
Это было то же заклинание, что он пытался сотворить в прошлом воспоминании, но теперь все выглядело так, как будто у него получается. Лицо подростка застыло маской сосредоточенности, его глаза были прикованы к магии, которой он управлял, как будто одно небрежное моргание могло погасить свет.
Возможно... Возможно, она останется. Посмотреть на то, как у него получится заклинание. А потом она сделает попытку покинуть Зеркало.
Мозенрат сделал несколько шагов назад, пока не отошел от стола где-то на метр. Затем аккуратно развел руки в стороны, все еще опасаясь моргнуть или пошевелиться. Зеленый свет начал плавать в воздухе, без поддержки рук, не проявляя никаких признаков угасания. Свечение только усиливалось.
Подросток раскинул руки, и свет начал растягиваться, принимая форму диска, становясь все длиннее и шире, пока не стал большим настолько, чтобы через него мог пройти человек.
Когда колени Мозенрата начали дрожать от перенапряжения, он произнес одно слово:
- Андрая.
Имя было знакомым, но Жасмин не могла вспомнить, где она его слышала.
Диск покрылся рябью, как поверхность водоема, а края начали закручиваться. Жасмин восхищенно смотрела, как лучи света расходятся от диска и танцуют на стенах лаборатории, как их неестественный зеленый цвет отражается в глазах Мозенрата. Казалось, парень с тревогой ожидал то, что должно было появиться из бассейна света.
Прошла минута и свет начал тускнеть. Края перестали кружиться, и диск начал сжиматься. Мозенрат упал на одно колено, отчаянно пытаясь выдержать заклинание прежде, чем свет исчезнет.
- Нужно знать, когда остановиться, - голос его учителя прозвучал за ее спиной. Жасмин обернулась и увидела Дестана, прислонившегося к столу. От его ног расходилась дымка телепортации. Колдун злобно улыбнулся, видя удивление и тревогу на лице Мозенрата. – Что, не ожидал, что я так рано вернусь?
Зеленый свет исчез сразу же, как Мозенрат увидел учителя. Он с угрюмо-вызывающим выражением лица медленно поднялся на ноги.
- Мне бы удалось, если бы вы не прервали меня, - сказал он раздраженно.
- Удалось что? Отдать душу в загробный мир? Пригласить демона, чтобы он захватил твое тело? Или дыра в моем полу? – Дестан издевался. – Кажется, ты не веришь мне, когда я говорю, что призыв души – рискованное дело.
Губы Мозенрата сжались в тонкую линию, но он не ответил.
Голос же Дестана стал более серьезным.
- С технической точки зрения последняя попытка была безупречной. Но я могу сказать точно, насколько бы ты хорош не был, ты всегда будешь терпеть неудачу.
Мозенрат все еще молчал. Жасмин показалось странным, что он спокойно принимает критику своего учителя, даже не пытаясь возразить.
- Я знаю что, а точнее кого, ты пытаешься призвать, - голос и намерения Дестана становились все более угрожающими. – Неужели ты до сих пор не понял, что ее дух не ответит темному колдуну, тому, кем ты сейчас являешься? Или ты все еще думаешь, что в тебе достаточно святости, чтобы преуспеть?
Дестан улыбнулся, видя скрытую обиду в глазах ученика. Но Жасмин видела и тень вины, лежащую в основе гнева Мозенрата.
- Ты не можешь получить лучшее сразу из обоих миров. Я думал, ты смирился с этим, но, похоже, я ошибался. – Дестан шагнул вперед и взглянул на свиток, оставленный Мозенратом на столе. – Хватит тратить свое время. Даже если бы смог вызвать ее, думаешь, она захотела бы тебя видеть после всего того, что ты сделал? Что она в любом случае гордилась бы тобой, видя как ее драгоценный наследник, которого она посвятила своему богу Света, живет и дышит темным волшебством и использует магию храма на создание армии нежити?
Он покачал головой в притворной жалости.
- Я всегда говорил, что сила имеет свою цену. Ты хочешь силу, чтобы однажды отомстить? Тогда заплати цену, - он обнажил зубы в неприятной ухмылке.
Мозенрату было нечего ответить на это. Он был в ловушке парадокса – он отступил от магии света ради магии тьмы, которая могла дать ему силу для мести за родителей и город. Но при этом он отрезал себя от них навсегда.
Был ли это истинный момент "падения", подумала Жасмин. Падения из света во тьму, падение, которое обыгрывалось во многих сказках, что она слышала и читала в детстве. Сейчас ему должно быть ясно, что месть Дестану не вернет ему родителей и город. Месть была ямой, упав в которую, можно было оказаться в порочном круге, ловушкой, которая заставляла подумать, что боль других может заполнить пустоту внутри, изначально созданную врагом.
Но Жасмин начинала думать, что нет определенного момента, ясной точки во времени, когда человек "падает" из одной стороны в другую.
Люди не так просты, как персонажи из детских сказок. Возможно, Мозенрат не был полностью добрым или злым, даже когда повзрослел. За последние две недели она видела в нем проблески чего-то иного, нежели темных амбиций и злобы. Она спорила сама с собой, думая, являлось ли его милосердие ловушкой. Но теперь она склонялась к тому, что в нем еще осталась частичка детства, того, чему его учили, и доброта, которую он успел почувствовать.
Она должна остаться. Она должна остаться, чтобы понять, верны ли ее гипотезы. Ей многое еще предстоит увидеть, чтобы понять, как он стал нынешним собой. И она была еще очень далека от понимания того плана, который он придумал и который привел ее сюда.
Значит, она должна заплатить цену, так, как и сказал Дестан своему ученику, как потом и Мозенрат сказал ей. Зеркало может пугать ее, удивлять ее, бросать в паранойю – она выдержит. Если Мозенрат был способен выдержать столько лет под гнетом самого могущественного колдуна в мире, то она сможет пережить небольшой опыт общения с артефактом.
Песок вернулся, потому что Дестан закончил читать нотации и начал выбирать книги с полок для обучения Мозенрата.
Как и ожидала, Жасмин снова оказалась во дворце. Была ночь, и ее спальня была освещена только лунным светом, сочащимся из окон. Она-маленькая пела, расчесываясь и тщеславно поглядывая на себя в зеркало. Жасмин прислонилась к стене, наблюдая за одиннадцатилетней собой, заканчивающей обычный день. По сравнению с жизнью Мозенрата ее жизнь была крайне приземленной.
Маленькая она отложила расческу на комод, открыла ящик, и, казалось, на секунду задумалась, прежде чем достать что-то изнутри. Она даже перестала мурлыкать мелодию, чтобы послушать, не подходит ли кто к двери.
Молодая Жасмин вытащила два длинных меча с украшенными изумрудами ручками, из комода. Они резко сверкнули в лунном свете.
К этому моменту Жасмин занималась танцами с мечами уже около года. Она редко находила время для тренировок, потому что вокруг все время вились слуги. Единственным свободным временем была ночь, когда единственными людьми, которые были поблизости, были стражи в коридоре.
Принцесса завернула лезвия в тонкую ткань, чтобы они не издавали никаких звуков, и начала свой танец в тишине.
Жасмин должна была признать, что она была достаточно талантлива в том возрасте. Она практически не шумела, когда вращала и подбрасывала мечи снова и снова. И хотя не звучало никакой музыки, сопровождающей ее движения, старшая Жасмин могла ощутить ритм, который сопровождал каждый ее шаг и движение рук. Часто девочка останавливалась и повторяла движения, который сопровождались ее недовольным выражением лица.
Это не было важным воспоминанием, и насколько принцесса знала, ничего особенного той ночью не произошло. Ее молодая копия скоро утомится танцем и лежет спать. Жасмин повернулась и пошла к двери, надеясь, что сможет покинуть это воспоминание.
И остановилась, поскольку дверь уже была приоткрыта.
Ей стало неловко от того, что кто-то наблюдает за ней.
Просто стража, подумала она. Они всегда были там, обычно полусонные к этому моменту, но всегда выстаивающие караул каждую ночь у ее комнаты.
Но если бы стража была там, они бы не были столь небрежны, чтобы оставить дверь открытой. Жасмин сделала осторожный шаг вперед, задерживая дыхание, хотя и знала, что никто не способен ее заметить.
В следующую секунду дыхание у нее пропало, потому зрение поддернуло темной пеленой и ноги оторвались от земли. У принцессы не было времени даже на крик от страха того, что на этот раз приготовило для нее Зеркало.
Как только Жасмин почувствовала пол под ногами, она сразу же смогла и дышать, и видеть. Комната, в которой она оказалась, была окрашена темно-красными отсветами от факелов на стенах.
Лаборатория Джафара.
Принцесса напряглась и инстинктивно отступила, когда увидела его, высокого зловещего человека, одетого в черное. Человека, обманывающего многие годы ее отца и пытавшего их во время своего краткого господства. Визирь стоял спиной к ней, и вокруг его ног вилась дымка от телепортирующего заклинания. Видимо, он случайно прихватил ее с собой.
Это он был снаружи. Жасмин вздрогнула и поджала губы от отвращения. Зачем он наблюдал за ней?
- Наша маленькая принцесса доказывает себе, что она чего-то стоит.
Принцесса подскочила, по глупости решив, что маг говорит с ней. Но знакомый пронзительный голос попугая успокоил ее.
- Зачем? Чтобы обвести папочку вокруг своего маленького пальчика? Может, она заставит его делать это, поедая крекеры? – Яго махал крыльями на высоте рядом с головой Джафара, столь же высокомерный, как и всегда. Было странно видеть его врагом снова после стольких лет дружбы.
- Она занялась танцами с мечами без ведома ее отца, - глубокомысленно заметил Джафар. Он сел за длинный стол, оказываясь напротив Жасмин.
- Я бы не стал доверять женщине с любыми острыми предметами. Что она задумала?
- Принцессы не думают, - ответил Джафар с улыбкой. – Особенно эта.
Жасмин нахмурилась. Она всегда ненавидела эту мерзкую улыбку.
- Она бунтует на каждом шагу, отказываясь следовать правилам. Представь, что будет, когда появится первый жених... – размышлял Джафар. – Вообрази, сколько проблем она создаст своему отцу. Как она будет отвлекать его. Султан может не надеяться заключить союз с помощью ее брака. Она скорее начнет войну, чем поддержит мир.
- Тем лучше для нас, верно?
- Я должен уделить ему больше внимания. Но за ней действительно забавно наблюдать.
Как часто он наблюдал за ней? Мысль о злобном маге, тихо стоящим возле ее спальни каждую ночь, заставила что-то сжаться в ней.
- И с ней намного проще иметь дело, чем с ее матерью.
Яго снизился и безразлично нахохлился.
- Если об этом. Ты никогда не рассказывал, что произошло с женой султана.
- Ах, как я невежлив. Это был первый шаг к смене власти в этом королевстве. Она была слишком умна для женщины и имела слишком сильное влияние на идиота-мужа, - сказал небрежно Джафар.
- Она тоже любила острые предметы?
- Она чуть не раскрыла мои планы относительно султана.
Яго присвистнул.
- Я предположу самое дикое и скажу, что ты убил ее?
Руки Жасмин подлетели ко рту. Ей говорили, что ее мать умерла от неизлечимой болезни.
Ладони дрожали. Принцесса укусила себя за палец, чтобы оценить ярость охватившую ее. Она должна услышать ответ.
- Убийство – слишком сильное слово, Яго, - злая улыбка визиря стала шире.
Жасмин не слышала его дальнейших слов. Пески сыпались, превращая темно-красный оттенок стен в земляной, неслись по длинным черным одеждам Джафара и скрывая его злую ухмылку.
Принцесса дернулась вперед, не отрывая взгляда от исчезающего облика мага, со всей силы борясь с песком. Жестокий смех Джафара отразился эхом.
Джафар убил ее мать.
Ее мать, которая была слишком умна, чтобы он оставил ее в живых. Которая стала слишком опасным препятствием для его планов захвата Аграбы. Тогда он нашел способ спланировать ее смерть и лишить ее отца возлюбленной, а Жасмин будущего с любящей, мудрой и одаренной матерью. И он смеялся над этим.
Принцесса выбросила руку вперед, стараясь достать исчезающего мага, впиться ногтями в его лицо, сделать что-то прежде, чем песок унесет ее. Гнев продвинул ее немного, напрягая ее мышцы против сопротивления песка, но даже огонь, охвативший ее, не был достаточно силен, чтобы победить. Крик отчаяния был прерван песком, который, наполнив рот, душил ее и тащил вниз.
Разумная часть Жасмин знала, что Джафар мертв, что это воспоминание и оно не может быть изменено. И она проклинала Зеркало за то, что оно показало ей эту сцену. Она проклинала его, слыша нотки знакомого голоса, вплетающегося в смех Джафара, отзывающегося эхом в песчинках.
Конечно, Зеркало оставит и эту память. Но какова его цель? Заставить ее страдать? Погрузить в пучину горя?
Пески на этот раз отпустили ее как будто с неохотой, словно наслаждаясь яростью, свернувшейся под самой кожей Жасмин. Принцесса закрыла глаза и постаралась дышать ровно, напоминая себе, что ее цель здесь, что она не покинет Зеркало, пока не осуществиться то, зачем она пришла.
Она не позволит бездушной безделушке победить ее.
Открыв глаза, Жасмин оказалась в столовой Цитадели, огромной комнате с черной хрустальной люстрой, свисающей с высокого потолка. Дестан стоял во главе длинного полированного стола, уставленного парой десятков блюд. Мозенрат, уже юноша, стоял рядом.
Это видение поцарапало ее ледяную клетку ненависти.
Ненависть была жизнью Мозенрата. И ему пришлось жить с объектом своей ненависти каждый день своего детства. Она не могла представить, каково это, стоять в тени своего врага, чтобы служить его прихоти, и оставаться молчаливым. Жасмин смотрела на него с недоверием, смешанным с уважением.
Как случилось, что он еще ни разу не попытался убить Дестана? Как он мог продолжать стоять рядом с ним так спокойно, не пытаясь задушить голыми руками? Если бы она была на его месте, она бы попыталась схватить колдуна за горло в первый же месяц, если не раньше.
Но Жасмин знала ответ. Ничто не имело для Мозенрата значения больше, чем его всеобъемлющая мечта о мести, и он подавлял все остальные желания, включая любые импульсы наброситься прежде, чем он станет достаточно могущественным, чтобы достигнуть цели. Несмотря на вспыльчивость, которую некромант показывал во время столкновений с ней и Аладдином, фактически он был самым терпеливым, чем кто-либо, кого она знала. Должен был быть, иначе бы он не выжил рядом с Дестаном.
В данный момент, его обычное хмурое выражение лица было связано с непониманием. Жасмин проследила его взгляд и заметила, что трое неизвестных уже сидят за обеденным столом.
Они были подростками, один паренек слева и две девушки справа. Парень был одет в темно-зеленые штаны и тунику, на передней части которой поблескивала королевская вышивка. Длинные, волнистые, каштановые волосы обрамляли гордое загорелое лицо со спокойным серыми глазами и тонким подбородком. Парень смотрелся ровесником Мозенрата. Девочка чуть дальше от Жасмин была, пожалуй, на год младше молодого некроманта, и сильнее напугана ситуацией. Внешность ребенка, молочно-белая кожа на щеках вспыхивает румянцем ангелочка, а глаза с длинными ресницами с ужасом уставились на ухмыляющегося колдуна. Льняные волосы девочки дополняли ее светло-желтое гофрированное платье. Жасмин догадалась, что малышка - гостья из более северных королевств. Темноволосая девушка, сидящая ближе к Дестану, была старше. Красивая зрелой красотой, одетая в черное с высоким воротом платье, она смотрела, как колдун, без выражения. Лишь на секунду ее глубокие глаза цвета полуночи посмотрели на Мозенрата так, как будто девушка его только что заметила.
- Я обеспокоен, что ты становишься слишком замкнутым, всегда заперт в этой тоскливой Цитадели, наедине со мной и нежитью-слугами, - сказал Дестан Мозенрату, усаживаясь в резное кресло. – Так что, мой дорогой ученик, я решил немного разнообразить твою жизнь. Я нашел несколько королевских отпрысков, чтобы ты мог пообщаться. Я сказал им, что ты с удовольствием поиграешь с ними. Ты же согласен, верно?
Мозенрат посмотрел на своего учителя с презрением.
- Каков истинный смысл этого? – Молодой некромант спокойно посмотрел на трех гостей, чье внимание теперь сконцентрировалось на нем. – Кто они?
- Садись, давай поговорим за обедом, пока он остыл, - Дестан вяло махнул рукой. Мозенрат подозрительно посмотрел на него, прежде чем сесть слева от него, рядом с каштанововолосым мальчиком.
- Итак, - Колдун налил себе бокал вина, - я предполагаю, что единственно верное для меня будет представить тебе наших гостей. Молодой человек, сидящий рядом с тобой, принц Ксерксес из королевства Галареон. Барышня – принцесса Лейла из Марист. А леди, одетая в черное, принцесса Райни из Кирилис. Ксерксес, Лейла, Райни, это мой ученик, Мозенрат, также королевской крови, хотя его королевство, увы, постигла беда.
Ксерксес? Жасмин недоверчиво посмотрела на скромного молодого князя, тогда как образ уродливого мутанта-угря мелькнул у нее в голове.
Принцесса уже обдумывала будущее, спрашивая себя, что могло произойти с этими детьми. Были ли они живы до сих пор, так же, как был жив Мозенрат, сидя у себя в Цитадели? Возможно, позже некромант назовет угря в честь нового знакомого.
Напоминание об ужасном прошлом Мозенрата, казалось, заставило отреагировать всех подростков, а не только Мозенрата, чей ледяной взгляд в тот момент был остр, как стекло. Поза Ксерксеса стала напряженной, в то время как Райни скромно отвела взгляд от колдуна. Нижняя губа Лейлы задрожала, как будто она была близка к тому, чтобы заплакать.
- Но ты не тронул их королевства, - заметил Мозенрат. Он быстро успокоился, позволив маске безразличия скрыть его внезапный гнев. Его невыразительные глаза оглядели подростков. – Пока что, – добавил он с жестокой полуулыбкой. – На что их родители согласились?
Дестан выглядел довольным догадливостью Мозенрата.
- О, всего лишь скромная дань каждый месяц, чтобы помочь построить мне армию. Первая партия прибудет из Галареона на следующей неделе и будет храниться в подземельях, ожидая твоего внимания.
Мозенрат скептически посмотрел.
- Галареон слишком далеко, чтобы трупы оставались свежими.
- Кто сказал, что я попросил трупы? – возразил Дестан, улыбаясь в ответ на бледнеющее лицо Ксерксеса. – Они будут живы и здоровы, вероятно, рабы; свежее некуда. Думаю, мамлюки так будут гораздо прочнее.
Лейла издала испуганный всхлип, Райни же оставалась холодна, как камень, и не поднимала глаз.
- И ты принял ее как первую плату из Марист? – спросил Мозенрат, взглянув на девочку с презрением, от которого Лейла пришла в ужас. – Зачем?
- Тебе в подарок, конечно. Я думал, ты любишь светлые вещи, - пошутил Дестан. Мозенрат раздраженно нахмурился, не оценив шутку. Несмотря на жалость к трем подросткам из королевских семей, Жасмин внутренне улыбнулась смущению Мозенрата.
Значит, Дестан держал детей в качестве гарантии того, что его не атакуют правители Галареона, Мариста и Кирилиса, которые знали, что их постигнет судьба Исцелинта, если они пересекут границу. Что касается дани… она вздрогнула. Дань в виде живых людей, которых приведут к Дестану, чтобы он их убил «свежими» и сделал мамлюков. Это отчетливо напомнило ей миф, рассказанный Таноном на ее просьбу о страшной сказке. Миф о греческом царе, который держал минотавра в лабиринте и кормил его, ежегодно принося в жертву юношей. Правители трех городов отдали своих детей в заложники монстру, но должны были жертвовать еще большим количеством людей, чтобы их дети не стали закуской.
Города никогда не вырвутся из этого ужаса. Это проигрышная ситуация для всех. Если они откажутся и отправятся спасать своих детей, колдун быстро разберется с ними с помощью нежити и шторма черного песка. Если они хотят успокоить его, то должны исполнять любые его прихоти, тогда как он может убить детей в любой момент. Но и дань будет только усиливать его армию, делая победу невозможной.
Теперь Жасмин поняла, у кого Мозенрат научился манипуляции. Всякий раз, когда он сражался против Жасмин и Аладдина, его планы были созданы таким образом, чтобы у них не было выбора, кроме как следовать его желаниям. Не считая того случая, когда она оделась стражем и победила некроманта с помощью Кинжала Рока. Как ни странно, она не почувствовала удовлетворения, когда вспомнила эту победу. Вопрос о том, как могла сложиться жизнь Мозенрата, если бы он не выбрал путь мести, все еще не покидал ее головы. Сейчас он был на пороге взрослой жизни, возраст, когда неправильный выбор нельзя было оправдать незрелостью или незнанием.
Действительно ли Мозенрат был ответственен за ненависть, поселившуюся в его сердце – ненависть, которую посеял и взрастил Дестан, начав с разрушения города? Разве его желание мести не было оправдано? Разве он не имел на нее права, не смотря ни на что?
Мысли о Джафаре родили новую волну ненависти в Жасмин, одновременно давая ей ответ на вопрос. Месть была дорогой к злу. Но того, кто чувствует ненависть, это не волнует. Все остальное теряет значение.
Обед начался в молчании, потому что Дестан фактически заставил детей есть вне зависимости от их желания – как будто у них мог быть аппетит, после того, как им сообщили о том, что они заложники, и о дани, наложенной на их города.
Мозенрат, молча, поглощал пищу в то время, как его господин болтал с четырьмя подростками. Жасмин знала некроманта достаточно, чтобы понимать, что он скрывает истинные эмоции. Этому выражению лица Мозенрат научился, когда жил на улицах, тогда оно являлось защитой для скрытых намерений или, возможно, страха. Жасмин поняла, что за последние несколько лет он почти не общался с живыми людьми, не считая Дестана и умирающих пленников. Даже, учитывая его преданность учебе, он наверняка чувствовал одиночество. В детстве его окружало много людей, где бы он ни был, в храме или на улице чужого города. Слишком уж резкое изменение – оказаться на мертвой земле, где ты один из двух живых людей во всей пустыне.
Мозенрат был чем-то похож на нее. У Жасмин не было друзей-ровесников, но только потому, что с ней никто не хотел играть. У Мозенрата – потому что не было никого, с кем можно было бы поговорить.
Но если взглянуть вперед, то, возможно, скоро все изменится. Жасмин уже ожидала, что Мозенрат будет часто общаться с Ксерксесом, и достаточно близко, чтобы потом назвать угря в честь него.
К сожалению, скорее всего это означало, что принц Ксерксес умрет.
Дестан начал заговариваться все больше и больше, потому что еда почти закончилась, а пил колдун уже не из бокала, а из бутылки.
- Ты знаешь, Мозенрат, я думаю о том, чтобы вознаградить тебя за твои старания в работе с мамлюками. – Он криво улыбнулся Райни, которая сидела справа от него. – Может, я покажу тебе город Райни когда-нибудь. Это вполне интересно, верно, принцесса?
- Как прикажете, повелитель, - ответила она тихо. Девушка едва прикоснулась к тарелке, теперь же ее руки покоились на коленях.
- Действительно. Я никогда не видел город, более наполненный красотой. И я говорю не об архитектуре, - сказал Дестан. Он следил за Мозенратом. – Когда ты будешь достаточно взрослым, я найду тебе женщину оттуда, - колдун рассмеялся, когда парень залился краской.
Дестан протянул руку и погладил Райни тыльной стороной ладони. Желудок Жасмин болезненно сжался.
- Интересно, будут ли мамлюки из твоих людей симпатичнее, - размышлял он, пристально смотря на Райни глаза в глаза. К чести, принцесса не съеживалась от всех этих прикосновений, сохраняя беспристрастное лицо. Как самая старшая, она, видимо, получила самое полное обучение этикету, включающему умение сохранять внешнее спокойствие в любой ситуации.
Напряжение в зале схлынуло, когда Дестан, наконец, отвел взгляд от принцессы. Еле заметный вздох облегчения сорвался с полных, алых губ Райни. Лейла смотрела на все с ужасом в глазах так, как если бы она стала следующей, на кого обратил свое внимание колдун.
- Мозенрат, почему бы тебе не показать Ксерксесу и Лейле их комнаты? – весело сказал Дестан. – Ох. Конечно, я же не сказал тебе, что они прибудут. Ну, просто найди то, что не будет слишком суровым для их избалованных величеств. Думаю, это исключает подземелья, хотя как пожелаешь…
Мозенрат лишь закатил глаза, но мальчик с девочкой застыли, не зная, действительно колдун шутит. Парень посмотрел на них со скучающим выражением.
- У вас есть аллергия на что-нибудь? Порошок для бальзамирования? Гигантские растения-людоеды?
Лейла покачала головой, слишком напуганная, чтобы отличить шутку от реальности. Ксерксес, наоборот, быстро сообразил. Он ответил Мозенрату с обезоруживающей улыбкой:
- Только на собак-людоедов. К растениям нормально отношусь.
Мозенрат посмотрел на него по-новому, переоценивая ум и важность мальчика. Медленная ухмылка, возможно, стала началом их дружбы. Жасмин подумала, что будет иметь это в виду.
Молодой некромант повернулся обратно к учителю, но все его вопросы умерли в зародыше, когда он увидел, как немолодой колдун наклонился к кирилианской принцессе и коснулся ее уха своими губами. Руки Дестана запутались в волосах Райни, привлекая девушку к нему.
Не задумываясь, Жасмин ударила колдуна по руке, но, конечно, ничего не произошло. Как он посмел прикоснуться к ней! Ярость Жасмин погасила тоска от вида слез, стоявших в глазах прекрасной принцессы, и понимания того, почему Дестан приказал найти комнаты только для двух из гостей.
Дестан был монстром. Сколько еще раз придется это повторить, прежде чем Мозенрат убьет его буквально собственными руками?
Мозенрат резко встал, отрывая взгляд от того, что происходило с принцессой, и переместил себя и двух других подростков телепортирующим заклинанием.
«Ты сбежал», - поставила Жасмин ему в вину, хотя понимала, что он никак не мог помочь Райни, даже если бы попытался. Принцесса Аграбы видела только угасание следа его заклинания, свидетельство его трусости, его неспособности постоять за свою правоту, когда вернулся песок.
Зеркало скрыло все, но Жасмин все еще чувствовала гнев от видения больше, чем от песчинок, кружащихся перед ее лицом. Эта ярость была связана с ее собственным опытом, воспоминаниями, и она жаждала, чтобы Зеркало Фиерев забрало эту память. Ощущение губ Раевена на своих, его ласкающие руки у нее на талии – Жасмин заставила себя не думать об этом, чувствуя себя невероятно грязной.
Сама мысль о том, что Дестан сделал с Райни – в ту ночь и, возможно, во многие другие ночи – в то время, как Мозенрат просто встал и ушел…!
Жасмин заставила себя успокоиться и рассуждать логически. Мозенрат не вступился за принцессу. Но он и не вступился за умирающих пленников. Он не вступился за тех, кто скоро как скот будут убиты – его собственной рукой, не меньше. Он даже не проявил сочувствия или отвращения, когда учитель сказал ему о дани.
И он не вступился за себя. Перед глазами предстала картина, как он бежит к двери, преследуемый мертвецом, которому Дестан приказал избить мальчика до полусмерти. Мозенрат не произнес ни слова протеста, принимая желания господина в качестве закона. Потому что Дестан был слишком могущественным.
Слова Мозенрата из одного из ночных разговоров, которые казались такими далекими теперь, звучали все сильнее в ее голове. Теперь они не были для нее загадкой.
За силу нужно платить.
Жасмин открыла глаза, готовая заплатить Зеркалу свою цену, готовая к ужасу, который могла увидеть. Возможно, она платит Зеркалу ценными воспоминаниями и рассудком. Но она точно знала, что она не единственная, кто пострадал от рук зла.
- Тебе лучше спасти эту девочку, Мозенрат, - прошептала принцесса. – Чего бы тебе это не стоило.

Традиционный треп переводчика

Прошу прощения, я очень неверно и коряво перевела поначалу фразу Мозенрата. Не "власть имеет цену", а "за силу нужно платить".
Далее, я ставлю на то, что Ксексес не умрет, а именно станет угрем.
Ну и, жду не дождусь, когда уже ЗАКОНЧИТСЯ СЕРИЯ ФЛЕШБЕКОВ!

@темы: фанфики, антифон, аладдин

---

Журналъ "Принцесса"

[Василисище]

rusfolder.com/32815407

@темы: журналы

---

Антифон

[knyaga]

Продолжение флешбэка. В этот раз безумно интересно было переводить главу. Надеюсь, это чувство меня не покинет.

Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12

Глава 13

Глава 13.

Мальчик спотыкнулся и упал, и Жасмин кинулась к нему. Но затем она заметила, что он упал нарочно, чтобы собрать песок руками, все еще скованными наручниками, и создать заклинание, которое он пытался сотворить, когда был в плену во внутреннем дворе. Колдун, казалось, ничего не заметил, глядя на Цитадель, возвышающуюся на скалах над мертвым городом.
- Мне всегда нравилась местная тишина и покой. Редкая радость для нищеты восточных городов, хм? – задумчиво проговорил колдун, не оглядываясь на мальчика.
Мозенрат неожиданно исчез, оставив лишь отпечатки следов на песке. Жасмин почувствовала гордость за то, что на этот раз у него получилось заклинание, но она тут же посмотрела на колдуна. Заметил ли...?
Мужчина небрежно обернулся, тон его голоса был спокойным.
- Ты не ответил на мой вопрос, мальчик.
Он щелкнул пальцами, и Мозенрат появился снова, свисая на кандалах. Мальчик не сопротивлялся, признавая поражение.
- В моих землях простые заклинания телепортации не работают, - сказал колдун. – И хорошо, что ты не успел использовать песок, потому что в нем заключена своя жизнь. В следующую же секунду ты был бы навсегда пойман в нейтральной зоне междумирья.
Колдун снял капюшон, открывая поразительно красивое лицо с аристократичными чертами лица: выдающимися скулами, четко очерченным подбородком, прямым носом. Ему, видимо, было около пятидесяти, как так его коротко остриженные, ухоженные волосы были по большей части седыми. Гладкая, чистая кожа вокруг рта исказилась в улыбке, не тронувшей его ясные голубые глаза. Жасмин взглянула в них и вздрогнула – несмотря на благородность, что-то во взгляде было неестественным, почти бесчеловечным.
- Не то, как ты представлял мерзкого злобного колдунишку Дестана, да? – Мужчина развлекался, видя удивление Мозенрата. – Ты ожидал грязного маразматика-старикашку, страдающего от артрита? – Он рассмеялся. – Будь уверен, молодой Моратай, Властитель Черного Песка Дестан не такой, каким его представляет большинство. Но я думаю, что обычный образ выгоден страхом, который он распространяет по всем землям.
Второй щелчок пальцев бесцеремонно скинул Мозенрата на землю. Мальчишка быстро вскочил на ноги и уставился на колдуна.
- Что ты от меня хочешь?
- Я думаю, что было бы хорошо, если бы ты был моим учеником, хотя и раб не так плохо, учитывая, какие обычно проблемы у вас, венценосных отпрысков, - ответил Дестан.
Жасмин была рада видеть, что мальчик реагирует эмоциональней, чем тогда, на улицах. Она, молча, подбодряла малыша в его противостоянии колдуну, уничтожившему родной город Мозенрата. Казалось, неприязнь мальчишки к тому, что его недооценивают, не ушла.
- Я не буду вам ни учеником, ни рабом, - твердо сказал мальчик. – Никогда.
Это было странно. В холодном сарказме Дестана Жасмин слышала тень витиеватости и презрительности голоса будущего Мозенрата. Но сейчас Мозенрат походил больше на нее или Аладдина.
Дестан рассмеялся.
- Давай продолжим эту дискуссию в более приятных условиях, храбрый принц.
Они тут же оказались в огромной библиотеке с высокими каменными стенами. Здесь даже потолок был уставлен книгами, которые держались там, скорее всего, благодаря магии. Дестан откинулся в большое мягкое кресло и сделал быстрое движение в сторону Мозенрата. Мальчик сел на деревянный стул, который появился из ничего.
- Добро пожаловать в мою Цитадель. Когда будешь вести себя лучше, я позволю тебе нормально входить через парадную дверь, - в руке Дестана появилась фляга. Он сделал глоток из нее и улыбнулся. – Думаю, с твоим интеллектом, о котором я так много слышал, ты уже задумался, почему я привел тебя именно в этот зал. Он послужит хорошим началом для нашей беседы.
Мозенрат открыл рот, чтобы возразить, но его заставило замолчать заклинание. Он, казалось, был не в силах даже двинуться дальше, чем несколько дюймов от стула.
- Это знания о магии, собранные со всех библиотек, начиная с создания Восьми Пустынь и заканчивая сегодняшним днем. Только здесь можно найти тайны Атириаса Божественного и Сонеры Шепчущей, запрещенную магию, спрятанную предателями за пределами этого мира. И это всего лишь один зал моей Цитадели, мальчишка. – Дестан остановил неизменно хмурый взгляд на Мозенрате и подпер подбородок костяшками пальцев. – Ну, подозреваю, что это ничего не значит для самоуверенного восьмилетнего служителя Гелиоса. Начнем сначала, но теперь я выслушаю тебя первым. Иначе ты не будешь меня слышать.
Заклинание тишины спало, и Мозенрат немедленно спросил:
- Где мои родители?
Глаза Дестана расширились от удивления, прежде чем принять свое обычное, холодно-ироничное выражение.
- Тебе нужно подтверждение того, что ты и так знаешь? Они мертвы.
Лицо Мозенрата гневно вспыхнуло, но Жасмин заметила под этой маской печать горя, которое гноилось уже немало времени.
- За что... как ты посмел...
- Потому что они были препятствием, - безразлично ответил Дестан. – Что я должен был сделать, оставить их в живых, чтобы потом они пришли на мои земли? Я убил их по той же причине, что и уничтожил город – чтобы исключить возможность всяческих проблем.
- Но мы ничем вам не мешали! – закричал мальчик.
- Моратай, возьми себя в руки прежде, чем я заставлю тебя снова замолчать, - раздражение Дестана стало заметнее. – Я не говорил, что вы мне чем-то мешали. Я хотел получить магию храма, и самый простой способ был захватить его. Я смог получить то, что я хотел, потому что у меня были на то силы. Если бы твои родители и их слуги были бы сильнее, то они были бы живы, а я мертв или брошен в тюрьму. Все просто.
- Вы не имели права прийти и забрать силу Гелиоса, - стиснул зубы Мозенрат.
- Ты удивляешь меня, мальчишка. Часть тебя остается верна родителям, которые сбросили тебя с трона в служителя монастыря, а часть – богу, который оставил тебя. Я думал, жизнь на улице сделает тебя более практичным.
- Никто не оставлял меня. Это вы всех забрали!
- Но если хорошо подумаешь, то увидишь, что я могу предложить более, чем достаточно, чтобы компенсировать твои потери, - Дестан продолжал говорить спокойно, общаясь с ребенком на равных.
- Мне не нужно ничего, кроме твоей смерти, - Жасмин была удивлена категоричностью мальчика.
- Это вполне естественно, но не очень разумно. – Невозмутимо ответил Дестан. – Конечно, имея в достатке время и обучение, ты мог бы попробовать. Но учитывая то, что я самый могущественный колдун на земле, ты с трудом найдешь того, кто поможет тебе стать достаточно сильным, чтобы выполнить это желание. - Мозенрат сузил глаза, но ничего не ответил на эту искаженную логику. – Твоя ситуация проста. Твой город уничтожен. Твои родители, жрецы и жители города мертвы. Твой бог, видимо, глух или равнодушен, так как ничего не сделал, чтобы его город и сила его храма не были захвачены злым колдуном. И, полагаю, молитвы, если ты молился в последнее время, не были услышаны, учитывая то состояние, в котором я нашел тебя. Прошлые цели устарели, мальчишка... Ты только впустую потратишь время, следуя за ними. Зачем тратить жизнь на прошлое, которого больше нет?
- Я был рожден служить Гелиосу, - ответил Мозенрат. – Это было предсказано во сне моей матери.
- Вещий сон. Как странно, - сказал колдун. Схожесть между Дестаном и взрослым Мозенратом угнетала. – Значит, из-за сна твои родители отдали тебя в храм вместо того, чтобы сделать правителем. Если бы ты был в состоянии понимать, когда был младенцем, ты бы, наверно, выбрал второе, так? Но к тому моменту, когда ты был уже достаточно взрослым, чтобы решать, в твоей голове уже жила идея о предсказанной судьбе. – Дестан сочувственно покачал головой. – Мне больно смотреть на то, когда блестящим умам так промывают мозги. Тебя учили, что нет ничего лучше в жизни, чем служить непонятному невидимому богу, хм? Ты понимаешь, что я хочу сказать о твоей жизни?
- Это - честь служить Свету.
- Моратай. Забудь о том, чему тебя учили всю жизнь, и подумай логически. Это единственный способ выжить в этом мире, согласен ты или нет, - терпеливо сказал Дестан. – Правда в том, что "Свет" или Гелиос или как ты там его называешь, не заинтересован в своих служителях. Будь я не прав, он бы спас тебя сейчас, верно? Он бы защитил город, который поклонялся ему, и магию храма от моих рук. Ты можешь логически объяснить, почему он не вмешивается?
Мозенрат молчал.
- Я знаю, что ты сомневался в своем боге хотя бы раз. Каждый умный человек засомневался бы. Нет ничего постыдного в том, чтобы покинуть корабль, который больше не может плыть. Чем дольше ты остаешься на нем, тем сильнее тонешь. Я бы сказал, что это момент, когда ты можешь выбрать свой собственный путь. И сейчас, когда я говорю об этом, я понимаю, что это первый раз, когда ты выбираешь свой путь сам. До этого вся твоя жизнь определялась родителями, жрецами, братьями по магии... или торговцем рабами, у которого я тебя нашел. Ты вел себя, как наивный ребенок, который не знал лучшего. Ты все еще ребенок, но теперь у тебя есть выбор. Сайдер сказал мне... – Дестана прервало выражение лица Мозенрата. – О, я думаю, я должен сообщить, что я недавно убил его. Он был бесполезен, и я был весьма разочарован тем, что он не смог поймать тебя. Не надо так удивленно смотреть, я уже сказал, что я ценю эффективность – или ты разочарован, что не сможешь убить его сам? Неважно. На чем я...? Ах, да. Он сказал мне, что ты способный, быстро учишься заклинаниям, что ученики вдвое старше показывали результаты хуже. Твой талант тратили впустую в течение нескольких лет в этом храме, но теперь ты можешь полноценно развить его.
Мозенрат слушал спокойнее, и Жасмин видела, что он обдумывает слова Дестана.
- Видишь, как в действительности важна власть. С ее помощью ты можешь жить и не бояться, что другие помешают тебе. Без нее ты - ничто, просто младенец, которого качают волны. Тебе повезло, что ты выучил этот урок так рано. Это позволит тебе правильно расставить приоритеты. Твоего города не стало, потому что я более могущественен и умен, чем все, кто жил там. Ты смог убежать, потому что тебе повезло, но в тебе есть потенциал. Я готов учить тебя и сделать тебя самым сильным магом твоего поколения. – Дестан наклонился вперед. – Ты ведь чувствуешь магию, которая витает в воздухе, не так ли? Когда ты пытался телепортироваться, ты мог почувствовать ее в песке, что так легко реагирует на магическую кровь. Песок звал тебя, разве нет?
Мозенрат смутился от неожиданного вопроса. Колдун улыбнулся и откинулся назад.
- Конечно, ты слышал его голос. Никто из нас не способен игнорировать его. Только одно место на земле содержит в песке столько магии, и оно здесь. Если ты останешься здесь, то сможешь научиться управлять ей. Представь всю пустыню под своим командованием, мальчишка. Живая пустыня, полная магии в твоем распоряжении.
Я предлагаю тебе стать моим учеником и полностью раскрыть свою силу. Или ты можешь уйти. Это твой выбор – не желающий учиться мне бесполезен. Если ты действительно решишь уйти, все же обдумай свое будущее. Твоей семьи и твоего королевства больше нет. Жрец Тарал мертв, так же как и все монахи храма. Вероятно, ты будешь жить на улице, занимаясь воровством, как было, когда ты убежал из Исцелинта. Жалкая жизнь, верно? Бессильное, бесполезное существование. Впрочем, выбирать тебе.
Дестан махнул рукой и рядом появился портал. Он вел на рынок, который они только что покинули, рынок, заполненный не подозревающими о зрителях из Цитадели торговцами и покупателями.
- Если ты решишь уйти, я больше никогда не буду тебя искать. Возможно, ты сможешь встретить человека, у которого я перекупил тебя. Учитывая то, как он хотел спасти тебя от кнута, я думаю, он будет относиться к тебе хорошо, и предоставит тебе еду и крышу над головой. Возможно даже, он поможет твоим попыткам отомстить мне.
Жасмин бросило в дрожь от смеха колдуна. Вся ситуация приносила ей боль. Принцесса боялась момента, когда Мозенрат примет предложение Дестана. А особенно после того, как колдун упомянул Танона. Насколько другой могла бы быть жизнь будущего некроманта...
- Почему вы хотите меня просто отпустить? Разве было бы не проще убить меня, как убили Сайдера? – осторожно спросил Мозенрат.
- Ах, ты все-таки умеешь шевелить мозгами. Хорошо, - Утвердительно кивнул Дестан. – Как я уже говорил, у меня нет желания учить того, кто не желает учиться. Выбор между смертью и обучением не так уж труден, верно? Я должен быть уверен, что если ты решишь остаться, то только потому, что действительно этого хочешь. Иначе нет смысла обучать тебя.
- А что вы получите, обучая меня?
- Ты, несомненно, будешь мне полезен, мальчишка, с твоим уникальным магическим потенциалом и силой, которой ты достигнешь, не говоря уже об интеллекте, который ты, наконец, начал показывать. И я был бы рад компании, потому что здесь достаточно уныло и одиноко. – Колдун громко рассмеялся, хотя его глаза оставались холодными. – Ну, так? Твой ответ?
- Не говори "да". Прошу, не делай этого, - прошептала Жасмин. Она продолжала отрицать знание того, что Мозенрат должен ответить, того, что будет началом его пути становления некромантом. Но ей хотелось представить хотя бы на мгновение, что Дестан заставил его стать темным магом, заставил жаждать власти. Так ей было бы гораздо проще простить его выбор.
- Моя цель будет не в том, чтобы служить тебе, - Мозенрат был непреклонен. – Я не позволю использовать меня.
- Но это не изменяет факта, что моя цель как раз будет в том, чтобы использовать тебя, - ответил Дестан. – В любом случае, разве это имеет значение, если ты станешь могущественным? Твоя цель будет заключаться в том, чтобы получить как можно больше силы и знаний, пока ты будешь моим учеником.
- Моя цель будет в том, чтобы убить тебя.
На сей раз смех Дестана был искренним. Он долго не мог успокоиться достаточно, чтобы мочь говорить.
- Такие смелые, сильные слова от ребенка! Куда катиться мир? – Выражение его лица стало снова серьезным. Его бесчеловечный пристальный взгляд опасно вспыхнул. – Для тебя это хорошая цель. Ты будешь старательно учиться благодаря ей. Но если ты захочешь убить меня, удостоверься, что сможешь это сделать, прежде, чем попробуешь. Потому что, если ты провалишься, я, не задумываясь, убью тебя. Или скорее оставлю тебе жизнь, когда будешь умолять убить тебя. – Усмешка перекосила красивое лицо колдуна. – Каков твой выбор, мальчишка?
Мозенрат поднял руку и своим заклинанием закрыл портал на рынок.
- Я добьюсь своей цели, - сказал он.
Улыбка Дестана не изменилась от слов ребенка, как будто он ожидал, что все закончится именно так.
- Отлично. Тогда добро пожаловать в новый дом. О, и кстати: я думал о новом имени для тебя, потому что "Хранитель Его силы" мне кажется устаревшим. Почему бы не просто "Хранитель силы"?
- Мозенрат, - сказал мальчик, пробуя имя на слух и заставляя кровь Жасмин стынуть в жилах.
- Звучит любопытно, - заметил Дестан. – Теперь, думаю, тебе пора поесть...
Его голос пропал, потому что пески начали кружиться вокруг Жасмин. Принцесса склонила голову, тихо оплакивая смерть мальчика по имени Моратай. С этого момента он станет копией Дестана, хотя никогда не прекратит ненавидеть его. Он даже переймет манеру его речи. Жасмин все еще жалела его, но в то же время было и что-то иное. Это был его выбор, он сам не ушел и стал учеником Дестана, чтобы получить власть. И хотя ему было восемь, он был достаточно умен, чтобы понимать последствия своего решения. Он не был жертвой обстоятельств, он был свободен и сделал свой выбор сам.
Но если бы она оказалась на его месте, поступила бы она по-иному? Если бы Дестан уничтожил ее королевство и убил всех, кого она любила, то разве бы она не жаждала мести? По крайней мере, здесь Мозенрат жаждал силы не ради самой силы, а чтобы мстить за своих родителей и город.
Месть всегда ведет к саморазрушению, но он был еще слишком молод для того, чтобы это знать. Жасмин хотелось бы знать, когда его желание превратиться в жажду мирового господства. Ведь, в конечном счете, он станет таким же, как Дестан, таким же, как объект своей ненависти.

Она оказалась внутри своей памяти, все еще размышляя о выборе Мозенрата.
- Жасмин, Жасмин, открой дверь.
Она была снова в своей спальне, и ее молодая копия сидела на кровати вместе с свернувшимся вокруг Раджой. В лунном свете на лице девочки блестели слезы.
- Нет, - крикнула она, и ее голос искажали слезы. – Уходи!
Жасмин покачала головой. В любой другой стране было неслыханно, чтобы султану нужно было спрашивать разрешения на то, чтобы войти в комнату своего ребенка. Но отец избаловал ее, и скорее бы она предъявляла к нему требования, чем он к ней.
- Не плачь, доченька. Давай поговорим о том, что тебе не нравится, - раздался голос султана из коридора.
- Я не хочу говорить с тобой! – прокричала девочка. – Почему бы тебе не поговорить с королевой Сиррой?
Пауза затянулась.
- Я уже говорил с королевой, Жасмин. Она тоже хотела бы поговорить с тобой. Она настоящая леди и позаботиться о тебе. Она будет замечательной матерью.
- Я не хочу, чтобы она была моей матерью! Я хочу свою мать!
Снова повисла неловкая тишина. Жасмин стало стыдно за развитие разговора. Это был первый раз, когда отец хотел жениться после смерти матери Жасмин. Он влюбился в королеву из далеких земель и часто путешествовал, чтобы ухаживать за ней. Но Жасмин ненавидела саму мысль о том, что ее отец может жениться на другой женщине, несмотря на то, что ни разу не видела свою собственную мать.
- Это не значит, что я забыл твою маму, дорогая. Но она в другом мире и хочет, чтобы мы все были счастливы. Она не будет сердиться, если я женюсь на королеве Сирре.
- Ты забыл ее, отец! Если бы ты действительно любил ее, ты бы не женился ни на ком больше! Вот что значит любить!
Жасмин отошло от кровати, смущенная своей собственной глупостью. Принцесса присела рядом с дверью, чтобы быть ближе к своему отцу, который, как она знала, скоро подчиниться желанию дочери.
Дерево двери приглушило вздох, означающий, что отец сдался.
- Тогда мы поговорим позже. Приятных снов, дорогая.
Услышав удаляющиеся шаги, молодая принцесса спрыгнула с кровати и поспешила к двери, чуть приоткрывая ее, чтобы посмотреть наружу. Жасмин последовала за ней, когда малышка в ночной сорочке, обернувшись только для того, чтобы попросить Раджу остаться внутри, на цыпочках выскользнула из комнаты. Султан медленно брел далеко впереди. Казалось, бремя сделало его старше лет на десять.
Девочка последовала за ним во внутренний двор и скрылась позади низкой стены. Возле фонтана ее отца ждала красавица. Она была одета в цвета своего города, и золото с теплыми земляными оттенками дополняли бронзовую кожу. Красавица с беспокойством в карих глазах наблюдала за приближением султана. Тот встретил ее пристальный взгляд с печалью.
- Я сожалею, моя любовь. Моя дочь не хочет встречаться с тобой сегодня, - сказал султан. Он сделал паузу и тяжело вздохнул. – И вообще никогда.
Элегантная королева села на краешек фонтана и коснулась поверхности воды пальцами.
- Никогда?
- Моя дочь – упрямый ребенок, Сирра. Но я ее очень сильно люблю, - сказал султан, присаживаясь рядом с королевой.
- Я знаю.
Жасмин задумалась, с чем именно согласилась женщина.
- И что теперь? – мягко спросила королева, не поднимая глаз от воды.
Глаза отца выражали боль.
- Это не отменяет мою любовь к тебе. Но я... не могу просить твоей руки. Это причинит слишком много боли моей дочери.
Королева медленно кивала, водя пальцами по воде. Ее красивое лицо оставалось беспристрастным.
- Получается, все закончится здесь. Из-за твоей дочери.
- Прости меня, Сирра...
- Я рожу тебе сыновей. Наследников, чтобы защищать и усиливать твое королевство, тех, кто позволит тебе быть уверенным в будущем Аграбы. Твоя дочь не будет управлять королевством, она не сможет стать полноценным наследником. Почему ты выполняешь каждую ее прихоть? Она просто ребенок, а я – взрослая женщина, - голос королевы был тверд, и в нем слышалась горечь.
Султан ничего не мог ответить. Жасмин было больно смотреть на то, как он заикается и умоляет возлюбленную о прощении. Гордая королева встала и отошла в сторону, когда он попытался взять ее за руку.
- Весь прошлый год я думала, что ты хороший человек с добрым сердцем. Но теперь я вижу, что ты не будешь хорошим правителем, если будешь столь же мягкосердечен. Я волнуюсь о том, что будет с тобой, если ты не изменишься, особенно учитывая характер твоей дочери. Я сама сильная женщина, но моя сила служит благополучию моей страны. Сила же твоей дочери, если ты продолжишь потакать ей, однажды разрушит твое королевство. Я просто хотела предупредить тебя перед прощанием.
Сирра оставила султана во внутреннем дворе, и она никогда больше не возвращалась в Аграбу. Маленькая девочка, спрятавшаяся за стеной, бросала быстрые взгляды на своего отца, сидящего в одиночестве у фонтана. Он сидел так очень долго, почти не двигаясь и наблюдая рябь на воде.
Ее молодая копия тоже не двигалась, не желая рисковать и быть пойманной, а потому осталась в своем укрытии, не подозревая о серьезности состоявшегося разговора. Малышка сердито хмурилась. Жасмин помнила, что она тогда чувствовала. Она была сосредоточена на том, что королева оскорбила ее, сказав, что она приведет Аграбу к гибели или что-то вроде того. Как ты смеешь, королева, говорить так о ней! Малышка была рада, что ее отец не женился на этой женщине. Она была бы ужасной матерью.
Жасмин спустилась к фонтану, чтобы сесть рядом с отцом. Она никогда не видела его настолько опечаленным.
- Прости, - сказала она тому, кто ее не слышал. – Прости, что я была настолько эгоистичной. Прости, что я все время жаловалась на тебя. Ты – лучший отец, о котором только можно мечтать.
Жасмин попыталась обнять его, но снова почувствовала только воздух. Султан устало встал и ушел обратно во дворец.
Мгновения спустя ее младшая копия выползла из укрытия и прокралась обратно в свою комнату, все еще не понимая, как ей повезло с отцом, который любит ее больше, чем кого-либо.
Жасмин стояла во внутреннем дворе, когда начала потихоньку терять воспоминание. Слезы текли из ее глаз только, чтобы быть поглощенными песком. Она не хотела забывать этого. Несмотря на то, что это воспоминание было болезненным, Жасмин нуждалась в нем, чтобы помнить, какой неблагодарной дочерью она была. Ее отец пожертвовал своим счастьем ради нее. А она когда-нибудь так же жертвовала чем-то ради него? Она когда-нибудь была готова на такую жертву?
Принцесса подняла лицо, потому что песок уже начинал затягивать ее, и попыталась сморгнуть слезы. Прости, отец. Я никогда не забуду то, что ты сделал для меня.

Воспоминание забылось, но чувство долга перед отцом осталось. Жасмин не могла вспомнить почему, но решила, что забыла что-то с его участием.
Она моргнула и почувствовала, как слезы текут по ее щекам. Воспоминание, видимо, было очень печальным. Жасмин никак не могла вспомнить, когда ее отец был грустным, он всегда был таким оптимистом и редко сердился на нее. Возможно, это хорошо, что зеркало забрало это воспоминание, потому что было бы слишком больно помнить все.
Новое место, в котором она оказалась, было полно предчувствий. Маленькая, темная комната, освещенная лишь несколькими факелами на стенах. От холодного, застоявшегося воздуха у Жасмин засосало под ложечкой.
Зеленая искра осветила комнату на секунду, а затем исчезла. Принцесса стояла рядом с Мозенратом, который сидел за столом, заваленным книгами и пергаментами. Молодой колдун подрос, но не стал шире. Его от природы светлая кожа имела нездоровый оттенок, а вьющиеся темные волосы отросли до плеч.
Жасмин посмотрела через его плечо на текст, но символы оказались ей совершенно незнакомы. Остальные книги тоже оказались написаны на языке, который она принцесса не знала. Она внезапно поняла, насколько умным Мозенрат был в этом возрасте, раз смог осилить множество языков, чтобы изучать магию.
Вызвав шок у Жасмин, мальчик сделал надрез на внутренней части руки и быстро прикоснулся пальцами к сочащейся кровью ране. Его лицо не выражало боли, только сосредоточенность, с которой он пытался применить заклинание. С протянутой вперед раненной рукой он пел что-то на непонятном языке, указывая окровавленными пальцами на раскрытую ладонь.
Слабый зеленый свет появился на его руке, но не такой яркий, как искры, которые видела Жасмин. Мозенрат продолжал пение, очевидно, пытаясь укрепить результат, но свет уменьшился и исчез. С разочарованным рычанием мальчик захлопнул книгу и встал со стула. Мозенрат коснулся пореза на руке, и на этот раз вокруг нее засиял желтый свет. Поврежденная кожа срослась, оставляя еле заметный шрам. Мальчик опустил руку в чашу с водой, чтобы смыть кровь.
Сделав пару шагов, молодой некромант добрался до своей кровати, матрас которой укрывала простая, серая простынь и одеяло. Условия жизни Мозенрата были действительно плохие. Особенно учитывая размеры Цитадели и явное богатство Дестана.
Мальчик стянул рубашку через голову и аккуратно сложил ее прежде, чем устало откинуться на кровать. Жасмин задохнулась от шока, увидев количество старых шрамов на его голых руках. Бледная кожа была покрыта десятками маленьких ран.
Принцесса ожидала увидеть шрамы от истязаний Дестана, но ясно было, что эти шрамы остались после практики заклинаний. Было очевидно, насколько серьезно он относится к обучению. Слишком серьезно для своего здоровья.
Факелы без предупреждения погасли, и Жасмин оказалась в полной темноте. Она сделала несколько осторожных шагов, чтобы подойти к кровати Мозенрата и сесть на матрас около мальчика. Молодой некромант отвернулся от принцессы, его дыхание было ровным и глубоким. Жасмин сидела, не двигаясь, в течение долгого времени, ее глаза успели привыкнуть к темноте, а ум блуждал в поисках того, как проходила жизнь Мозенрата, начиная с последнего воспоминания.
Она попыталась вообразить величину потерь, которые ему пришлось пережить, и поняла, что не может этого сделать. Жасмин ни разу не довелось пережить потерю близких людей, ни разу – потерю любви. При этом она ни разу надолго не покидала город и всю жизнь провела в комфорте в стенах дворца. Видеть, как рушится город и умирают люди, потерять своего отца – и все до десяти лет, а затем жить на улице в одиночестве, чтобы потом...
Жасмин наблюдала за спящим мальчиком, гадая, является ли этот момент его детством или он уже перешел на другую сторону. Может, она слишком его жалеет? В каком возрасте его можно считать достаточно взрослым для ответственности за принятые решения? Конечно, она не могла простить его за все злодеяния только из-за его детства. Но Жасмин не знала, где проходит граница.
Было непонятно, сколько прошло времени, пока она сидела в тишине, рассеянно поглаживая его волосы. В Зеркале невозможно измерить время.
В какой-то момент Мозенрат проснулся, и Жасмин получила возможность увидеть, как планомерно он начинает свой день. Она застенчиво отвернулась, пока он одевался и уходил в другую комнату по личным нуждам. Затем он застелил кровать и убрал на столе тот беспорядок, который он оставил ночью. Когда он расчесывал волосы, принцесса улыбнулась. Это было забавно и тревожно – наблюдать его жизнь с такого близкого расстояния. Жасмин интересовало, являлась ли его аккуратность врожденной или же приобретенной от господина. Так или иначе, ей казалось, что первый вариант правдивее. Взрослым он казался одержимым совершенством, касалось ли это его внешности или захватнических планов.
Жасмин последовала за Мозенратом вниз по извилистой лестнице, ведущей из его комнаты через несколько залов и дверей, и окончательно потеряла чувство направления в Цитадели. Вероятно, он еще не научился преодолевать магию песка для телепортации или же это отнимало слишком много сил. Второй вариант ее бы совершенно не удивил, потому что казалось, что мальчик очень плохо питается. Но Дестан, видимо, хорошо следил за тем, что он носит. Мозенрат был одет в аккуратные темно-синие тунику и брюки, ноги обуты в башмаки из мягкой ткани.
Весьма необычным опытом было сидеть за одним столом с Дестаном и Мозенратом и наблюдать за тем, как они завтракают. Дестан говорил все тем же отстраненным, холодным голосом, но не казался неприятным, когда спрашивал о том, хорошо ли мальчик спал, и было ли в уроках что-то, чего он недопонял. Вся сцена не укладывалась в голове, особенно рядом с бледностью Мозенрата и отчетами Дестана о совершенных им злодеяниях.
- Ты достаточно спал? – Было странно, что Дестан снова спрашивал о ночи. Но Жасмин видела сосредоточенность в глазах колдуна и понимала, что на этот раз вопрос важнее, чем прежде.
Мальчик даже не вздрогнул под пристальным взглядом.
- Восемь часов.
Жасмин не могла нормально посчитать время в воспоминаниях, но даже она понимала, что Мозенрат врет. Добродушное выражение лица колдуна стало маской, хотя ни один его мускул не дрогнул.
- О, правда?
Жасмин напряглась, ожидая, что сейчас Дестан покажет свое истинное лицо – злобного, властного господина, который любит наказывать ученика за слишком долгий сон и недостаточно усердную работу. Но Дестан на самом деле знал, что Мозенрат спал гораздо меньше – за что его наказывать? Или скорее, зачем Мозенрат завысил число, вместо того, чтобы занизить?
- Тройное питание ничего не значит, если ты мало спишь, мальчишка, - напряженно проговорил колдун. – Сколько раз я тебе это повторял?
Мозенрат не ответил. К его чести, он не опускал взгляда.
- Я хотел дать тебе важное задание сегодня. Но, кажется, ты будешь слишком слаб, чтобы его выполнить. Твое упрямство вредит мне не меньше, мелкий идиот, - терпение Дестана лопнуло.
Равнодушие Мозенрата исчезло после первых же слов Дестана.
- Что за задание?
- Нет смысла говорить, потому что ты слишком слаб, чтобы его выполнить. Я сомневаюсь, что ты сможешь направить достаточно энергии через себя, учитывая то жалкое состояние, в которое ты себя привел. Неужели ты настолько глуп, что не понимаешь, как важно физическое здоровье?
- Я понимаю, - ответил Мозенрат.
- Тогда почему ты так поступаешь? Хочешь умереть? – Дестан продолжал. – Ты должен быть терпелив, чтобы твое тело было сильным. Физическое здоровье очень важно для колдуна. Твое тело – единственный сосуд для энергии твоей души.
Это было действительно странно. Дестан убеждал Мозенрата заботиться о себе, а Мозенрат сам себя истязал. Он погружался в свое обучение, вне желаний своего учителя.
- Что за задание? – Снова спросил Мозенрат.
Дестан покачал головой, мучительная улыбка пересекла его лицо.
- Что мне делать с тобой, мальчишка? Сначала я думал, я мог бы испытывать свои пыточные заклинания на тебе за твое плохое поведение, но теперь мне кажется, что ты будешь страдать больше, если я лишу тебя доступа к магии. Как насчет того, что я запечатаю тебя в подавляющей магию комнате, где ты будешь только есть и спать и ничего больше. Это тебя научит повиновению, наглый мальчишка?
Раздражение Мозенрата ясно читалось сжимающимся и разжимающимся челюстям. Но он больше не стал спрашивать своего учителя.
- Извиняюсь. Я буду послушен.
- Ты будешь прощен, когда твои слова не будут расходиться с делом. Теперь, если у тебя есть силы и смелость, мы спустимся в подземелья для твоего задания.
Через мгновение они оказались в очень темном месте. Ужасное зловоние наполнило ноздри Жасмин, заставив зажать их. Дестан и Мозенрат словно бы ничего не почувствовали, хотя выражение лица мальчика стало более серьезным. Принцесса последовала за ними по коридору, слабо освещенному синим огнем факелов. Заплесневелые каменные стены добавляли ощущение гниения, витавшего в воздухе.
Они подошли к массивной деревянной двери, которая заскрипела, открываясь от прикосновения Дестана. За ней была самая ужасающая сцена, которую когда-либо видела Жасмин.
Насколько она могла оценить, около двухсот пленников сидели в клетках, расположенных вдоль стен. Большинство из них были при смерти, обессилено лежа на каменном полу, и уже не было смысла в кандалах, охватывающих их скелетообразные запястья. От их тел практически ничего не осталось, кроме тонких костей с натянутой на них кожей. Их пустые, призрачные лица смотрели в сторону Властителя Черного Песка и его ученика.
Дестан – чудовище. В этом невозможно сомневаться.
Жасмин видела, как колдун без пощады убивал жителей Исцелинта. Но теперь она видела вторую сторону ужаса – поддерживание жизни в людях в такой ужасном состоянии.
- Мозенрат, - не было смысла в мольбе принцессы, - ты должен уйти. Ты не должен оставаться здесь, с ним. Не должен…
Жасмин отчаянно надеялась увидеть в мальчике хотя бы намек на сострадание. Но он не смотрел на пленников. Когда они проходили мимо десятков умирающих людей, взгляд Мозенрата был сосредоточен на спине учителя.
- Воды… прошу… - прохрипел голос справа. Костлявые пальцы просунулись через решетку и потянулись к тунике паренька. Жасмин задержала дыхание, когда Мозенрат обернулся к осмелившемуся заговорить человеку. Дестан продолжал идти, словно ничего не заметив. Глаза молодого некроманта блеснули непонятными эмоциями, и принцесса взмолилась, чтобы он проявил хоть немного милосердия. Или он уже настолько попал под влияние Дестана?
- Пожалуйста… - снова попросил человек, его руки дрожали, едва ли Мозенрат не мог выводиться от этого слабой хватки. Паренек не смотрел на пленника, бросая осторожные взгляды в сторону учителя.
- Мозенрат, - через плечо позвал Дестан. Он остановился, но не оборачивался, ожидая ученика.
Мальчик вырвал тунику, преодолевая слабое сопротивление человека, и, не оглядываясь, продолжил путь.
- Пленник просил воды, - сказал колдун, глядя на ученика. – Не хочешь помочь ему?
Жасмин почувствовала, как волна ненависти поднимается в ней, когда она смотрела на высокомерного мужчину, с безразличным видом стоящего среди страдающих пленников. Ему было мало наслаждаться пытками, он хотел передать часть этой больной фантазии своему ученику.
На секунду на лице Мозенрата отразилась боль, а потом он повернулся и поднял руку в сторону середины коридора. Жасмин увидела, как его губы шевелятся, а лицо становится бледнее, когда он собрал энергию для заклинания и бросил ее вперед.
Ведро воды появилось точно в центре коридора. Заключенные тянули когтистые руки, прижимали изможденные лица к прутьям решеток в тщетных попытках дотянуться до воды. Вода была одинаково далека для всех. Их крики и стоны почти физически ранили Жасмин.
Лицо Мозенрата осталось непроницаемым, когда Дестан ему улыбнулся:
- Ты удивительно изобретателен. Великолепно.
Мозенрат ничего не сказал, когда они пошли дальше. Жасмин посмотрела на него. Но у нее не было времени на то, чтобы подумать о его поступке, потому что они вошли в комнату, которая была еще более темной и в которой запах гниения был еще сильнее. Дестан закрыл дверь и щелкнул пальцами. Вокруг разлился свет, хотя Жасмин не видела откуда он идет.
Кровь застыла в жилах принцессы. Пол был усеян трупами.
Лицо Мозенрата дернулось, но больше он никак не выразил своих эмоций.
- Я не буду больше практиковать пытки, - спокойно проговорил он.
Дестан усмехнулся.
- Ладно. Кажется, в этом ты способен. Но не это сегодня твое задание.
Прежде, чем Жасмин задумалась над подобным отвратительным откровением, ей пришлось защищать глаза от яркого света, исходящего из рук Дестана. Источником света оказался маленький флакон, заключающий в себе энергию.
Восторг отразился в темных глазах Мозенрата, окрашенных теперь неестественным светом из бутылки.
- Да. Это он, мальчишка. Я говорил, что ты еще увидишь его, - самодовольно проговорил Дестан. – И сегодня ты сможешь прикоснуться к нему, прочувствовать его, сделать своим собственным. Старейшины храма никогда бы не позволили тебе этого до совершеннолетия. Но почему он сдерживали тебя от того, к чему ты был готов?
Мозенрат не мог отвести взгляда от энергии своего города, от которой он был вдали около двух лет, судя по тому, сколько ему сейчас было.
- Что вы собираетесь с ним делать?
- О, ничего особенного. Просто создам армию, - небрежно ответил Дестан. Он улыбнулся в ответ на настороженный взгляд своего ученика. – Начнем с этих восьми солдат.
Мозенрат с отвращением посмотрел на трупы.
- Что вы имеете в виду? Они же мертвы.
- А кто сказал, что они должны быть живы? – В глазах колдуна горел пугающий блеск. Он держал флакон с энергией на вытянутой руке, словно бы любовался им. – Магия Исцелинта воскресит их для служения мне.
Жасмин заметила вспышку неподдельной ненависти, промелькнувшей в глазах Мозенрата. Если Дестан и заметил ее, то не придал значения.
- Многие колдуны научились поднимать мертвых, но без толку. Начиная от быстрого гниения, заканчивая слабым притяжением для душ. По-настоящему бесполезная трата времени и энергии, потому что вызов души из мира мертвых – довольно сложный процесс. Но с магией Исцелинта мои солдаты будут живы в течение многих лет. И мне не нужно вызывать души, потому что Черный песок заменит их. Твоя задача – направить магию в эти тела, пока я буду управлять более тонкими действиями. С помощью песка, я вдохну в них жизнь и полностью подчиню своей воле. Если все пройдет гладко, они станут первыми солдатами в моей армии, - Дестан был полон радостного предвкушения.
Мозенрат напряженно застыл, уже не пытаясь скрыть отвращение к своему хозяину. Усмешка Дестана стала только шире.
- Струсил? Думаю, это потому что в тебе еще осталась религиозность; она, как правило, задерживается, как зловоние. Ну же, мальчишка, эта магия всего лишь сила. Она святая только в руках святого, - смех Дестана был отвратителен.
- Вы не можете использовать эту энергию, так? – Мозенрат был спокоен. – Я нужен вам для этого.
Радостная улыбка Дестана стала зловещей.
- О, как умело ты находишь мои слабости. Ты прав, мой маленький мстительный ученик. Ты нужен именно для этого. Так что это не дополнительное занятие. Это приказ.
Тон голоса Дестана не предполагал возражений. И хотя отвращение ученика еще было заметно, в его взгляде так же было заметно уважение, ведь его учитель мог сделать нечто более ужасное, если бы мальчик отказался.
- Твое старое имя мертво, - сказал Дестан, видя, что Мозенрат не торопится взять флакон с энергией. – У тебя нет связи, нет никаких обязательств перед молчаливым богом, которому ты когда-то служил. Уже поздно поворачивать назад, учитывая то, что ты как ты мучил трупы в последние несколько месяцев. – Презрение сквозило в голосе колдуна. Дестан создал во второй руке флакон побольше, в котором был черный песок. – Но трупы не испытывают мучений. Они не испытывают ничего. У них, как у груд камней или песка нет чувств. Хотя их можно использовать.
- Тогда заключенные в темницах… - начал мальчик.
- Ах, давай не будем забегать вперед. Используй свои мозги здесь и сейчас. Это более важное задание. Кроме того, очень сложное. Внимательно слушай то, что я сейчас скажу.
Жасмин отодвинулась от мертвецов так далеко, как могла, пока Дестан объяснял тонкости работы Мозенрату. Она сползла по стене и уселась на холодный пол, обнимая себя руками и все больше испытывая тошноту. Ситуацию усугубляло то, что ей предстояло наблюдать воскрешение мертвецов. Несмотря на то, как часто Жасмин случалось сталкиваться с мамлюками, ее бросало в дрожь от одной мысли об этом. Понимание того, что когда-то они были живыми людьми, не покидало ее даже во время битв, когда они с Аладдином разрывали их, как плохо сшитые тряпичные куклы.
Мозенрат опустился на колени перед первым трупом и положил светящуюся руку на сморщенную голую грудь. Маленький круглый флакончик из-под магии Исцелинта валялся рядом. Дестан открыл бутыль с черным песком, который сразу же потек наружу, как черный дым. Колдун поднял руку, и песок начал окружать его запястье.
- Еще, - приказал он. – Этого не достаточно! Работай быстрее, мальчишка!
Жасмин видела, как руки Мозенрата дрожат, а лицо становится все более напряженным, когда он направлял все больше энергии в мертвеца. Слабое свечение распространялось по телу, придавая мертвой коже желтоватый оттенок.
- Продолжай. Продолжай! – прокричал Дестан. Резким движением руки он послал поток песка в рот и ноздри мертвеца.
Тонкие плечи Мозенрата вздымались от напряжения, пока он поддерживал заклинание исцеления. Губы Дестана искривились в презрении к своему ученику, когда он начал петь заклинание гортанным языком, который Жасмин не смогла узнать. Казалось, свет, охватывающий труп пульсировал от этого голоса. К ужасу принцессы, конечности мертвеца начали дергаться.
- Я сказал, продолжай! – рявкнул Дестан, когда Мозенрата передернуло. – Не останавливайся!
Кровь Жасмин застыла, когда труп издал звук. Она слышала этот звук раньше – низкий грубый стон мамлюков – но услышать его здесь было действительно страшно.
Мозенрат отшатнулся в ужасе и от истощения. Дестан приказал трупу подняться на ноги, ликование в голосе колдуна граничило с маниакальным. Жасмин чуть не вырвало, когда она увидела, как полуразложившиеся глаза мигают, а пожелтевшие губы свисают, когда труп встал перед своим хозяином. Мозенрат, казалось, не мог пошевелиться от ужасающего зрелища, от того, в какую мерзость он помог превратить жизнь.
- Первый из моей армии мамлюков, - торжествующе закричал Дестан, отступая на шаг, чтобы полюбоваться творением. – Выше боли, выше страха, выше смерти. Но все это он отдаст тем, кто осмелится бросить мне вызов!
Ненормальная алчность в его хохоте была на грани безумия. Жасмин всегда сомневалась в разумности Мозенрата, когда он говорил о завоеваниях, но речи Дестана были совсем иного уровня. Колдун действительно был сумасшедшим.
Дестан повернулся к своему ученику с ужасающей пустой улыбкой.
- Жаль, что ты настолько слаб, что вряд ли сможешь поднять остальные семь трупов, которые я подготовил на сегодняшний день. Но я придумал подходящее наказание для тебя. У тебя проблемы со сном? Мой новый слуга поможет тебе.
Мозенрат вскочил на ноги слишком поздно, и Дестан исчез во вспышке темного огня, телепортируясь, оставляя мальчика наедине с мертвецами, один из которых наступал на него.
Смех Дестана прокатился по комнате, когда Мозенрат осторожно попятился от мамлюка, почти спотыкнувшись о труп на полу.
- Испытание на прочность. Или выносливость. Лишенный магии, как ты сможешь защитить себя? – Голос колдуна прервался коротким смешком. – Я приказал ему атаковать, пока ты будешь в сознании. Так что можешь не бояться смерти, пока что.
Заставляя себя не бояться мертвого белого лица, Жасмин кинулась в сторону мальчика, когда мамлюк качнулся вперед. Мозенрат выглядел мрачным, не видя вариантов действия. Он переступил с ноги на ногу, готовясь бежать.
И в этот момент песок начал возвращаться, неуклонно ссыпаясь между камней в стенах и топя в себе трупы на полу. Песчинки кружились вокруг шаркающей нежити, вялые руки которой были протянуты к Мозенрату. Чувства мутнели. Последнее, что увидела Жасмин - как Мозенрат тщетно бросается к двери.
Ее руки сжались в кулаки от бессильной ярости к учителю мальчика. Он, конечно, приложил руку в истреблении слабости из своего ученика. Параллельно истребив сострадание и совесть.
Но было бы просто – слишком просто – все свалить на Дестана.
Жасмин заставила себя успокоиться. Мозенрат, конечно, пережил первую встречу с мамлюком, даже если его сознание и было травмировано. Этот эпизод, видимо, был всплеском в его долгом обучении под опекой злого колдуна. Дестан действительно был виноват в том, что заставил мальчика пережить то, что не стоит переживать ни одному человеку. Но это было неотъемлемой частью того, на что согласился Мозенрат, закрыв портал на рынок и выбрав месть вместо свободы.
Но ему было всего восемь лет.

Мысли Жасмин кружились по кругу и никуда не приводили. Но песок уже пропал, и она сосредоточилась на своих воспоминаниях. Принцесса оказалась во дворце, в комнате, где часто играла ребенком. Коробки и полки с игрушками и книгами занимали две стены. Большая позолоченная клетка, в которой сидели экзотические птицы всех форм и размеров, свисала с потолка. В углу находилось углубление, полное подушек. В ней Жасмин обычно пряталась от воспитателей и отца.
Ее молодая копия стояла в углу с сердитым видом. Она была расстроена, потому что ее подружки не принимали ее. В противоположном углу сидели три принцессы из других королевств, ее ровесницы. Они сознательно игнорировали Жасмин, когда играли с ее куклами.
- О, когда же приедет мой принц? – сказала темнокожая девочка монотонным голосом. Жасмин помнила ее – Анах из королевства Стаарис. Она изящно проводила маленьким гребнем по длинным волосам куклы, которую держала в руках.
- Он мой принц, не твой, - ответила другая девочка, держа свою куклу рядом с куклой Анах, как будто игрушки говорили друг с другом. Ее имя Жасмин не могла вспомнить, хотя ее круглое лицо и широкие карие глаза были знакомы. – Я красивее.
- Нет-нет, мы не должны спорить, - покачала головой девочка с каштановыми волосами, которая была немного старше остальных. Иланд из Лири. – Это не подобает принцессе.
Анах обиженно вздохнула.
- Ты права, принцессы не дерутся, - она многозначительно поглядела на принцессу Аграбы, стоящую около двери.
Это была преднамеренная колкость, так как все они думали, что странно, что Жасмин не хочет играть в куклы. В этом возрасте она была очарована акробатами, пожирателями огня и мечей, танцорами, которые часто выступали на дипломатических встречах, на которых принцессе было позволено находиться. Но самыми интересными Жасмин казались боевые искусства, которые действительно делали искусство из боя. Она все время просила отца нанять ей учителя, но он был категорически против, опасаясь за безопасность дочери и начиная беспокоиться о том, как он выдаст замуж такую неженственную дочь.
Ей было около девяти тогда, но у нее все еще не было друзей, кроме Раджи. Ее отец часто приглашал других правителей вместе с детьми, надеясь, что Жасмин подружится с другими принцессами. Но такие встречи всегда заканчивались так же, как эта: она была чужой для своих подружек, которым казалось, что она не нормальна для принцессы.
Жасмин не видела этих принцесс, когда они уже повзрослели. Насколько она знала, они по традиции вышли замуж за принцев или дворян соседних королевств и принесли по двое-трое детей своим мужьям. Такому пути Жасмин следовать не хотела.
Принцесса вышла за маленькой собой из комнаты и заметила злые слезы, стоявшие в глазах девочки. Так больно быть брошенной и непонятой. Она чувствовала себя одинокой. Отец не понимал ее, хотя и любил всем сердцем. Воспитатели во дворце были добры к ней, но всегда держались на расстоянии, как и надлежало с венценосными наследниками. У нее не было матери, чтобы разделить с ней чувства. У нее был только тигр, который мог слушать, но не мог ответить.
- Принцесса Жасмин, - раздался мужской голос позади нее. – Куда ты?
Она обернулась и увидела короля Лири. Он был крепко сложенным человеком среднего роста, носившим традиционную кожаную броню своего города. Отец как-то рассказывал ей, что в юности правитель Лири был сильнейшим воином своего королевства, поскольку там это весьма приветствовалось. Встреча двух правителей, должно быть, только что закончилась. Король задумчиво подкрутил усы, когда заметил, как принцесса сморгнула слезы и вызывающе посмотрела на него.
- Я иду в свою комнату, - ответила она. Жасмин покачала головой, видя собственную нехватку манер.
- Разве ты не хочешь поиграть с друзьями? Иланд всю прошлую неделю была взволнована предстоящей поездкой в Аграбу, она так хотела поиграть с тобой, - сказал король, присаживаясь на корточки перед Жасмин, чтобы быть на одном уровне с ней.
- Не правда, - обиженно сказала Жасмин. – Иланд и остальные просто хотят играть с куклами и другой скукотой. Они не хотят попробовать что-то новое.
Король удивленно спросил:
- Во что ты тогда хочешь играть, маленькая принцесса?
- Я хочу изучать магию, - ответила девочка. Жасмин удивилась: она не помнила, чтобы она это говорила. – Магию, как поедание огня и доставание его обратно, пока он не обжег твои внутренности. Или акробатика, чтобы я могла взобраться по стене и спрыгнуть с балкона, не повредившись.
Король засмеялся своим глубоким, грубым голосом.
- Ты, определенно... отличаешься. – Он смотрел на ее упрямое лицо несколько секунд. – У твоего отца действительно много хлопот с тобой... Ни у него, ни у меня нет сыновей, но он доволен этим, а я – нет. И хотя я люблю свою дочь, я всегда хотел сына, которого я мог бы научить искусству войны. Я вижу, что ты больше похожа на ребенка, которого я бы хотел, чем большинство принцев, которых я встречал.
Принцесса сморщила нос.
- Но я не мальчик!
- Конечно, нет, конечно! – торопливо возразил мужчина. Жасмин рассмеялась над сценой. Взрослый мужчина, фактически король, который мог побить мужчину в два раза больше его самого, пытался оправдаться в глазах маленькой девочки. – Ты очень красивая молодая леди. Но в тебе есть мужество. И оно мне нравится. – Он глубокомысленно потер подбородок. – Как насчет такой идеи, - сказал он медленно. Ее младшая копия оживилась при мысли о том, что кто-то может помочь в исполнении ее мечты. – Я пойду к твоему отцу и попытаюсь убедить его позволить тебе ходить на уроки танцев. Не хмурься, я пока не закончил рассказывать свой план, дорогая. Я говорю не об обычных танцах, а о танцах с мечом. Это популярное искусство в Лири, и я могу послать одного из лучших танцоров в Аграбу, чтобы он обучал тебя.
Он почти потерял равновесие, когда Жасмин кинулась ему на шею.
- Подожди-подожди, успокойся! – сказал король, осторожно поглаживая ее по спине. – Я еще не разговаривал с твоим отцом!
Жасмин отпустила шею правителя Лири и строго посмотрела на него.
- Не говори ему, что это танцы с мечом. Иначе он ни за что не разрешит!
- Я знаю. Я скажу ему, что это обычные танцы, полезное занятие для принцесс. Пойдет? – Король заговорщицки улыбнулся.
- Да! Спасибо! – возликовала принцесса.
Было странно, что зеркало выбрало этот момент. Какое значение он имел?
Она тайком брала уроки танцев с мечом в течение нескольких лет. Ее отец ничего не знал, пока королевство не было перевернуто вверх дном Джафаром. Уроки едва ли позволили ей получить боевые навыки, но она использовала свои знания о мечах, когда бывший визирь с помощью магии управлял двумя мечами. По крайней мере, она научилась обращаться с оружием. И это было одной из причин, почему Жасмин так легко обучилась рукопашному бою, когда встретила Аладдина и начала обучаться боевым искусствам, тоже в тайне, конечно. Но все это началось с короля Лири и его великодушного предложения помочь ей освободиться из тех рамок, в которых, как все ожидали, она должна жить.
Жасмин почти не слушала их дальнейший разговор. Ее молодая копия хотела в подробностях услышать обо всех приключениях короля, как он в молодости упорно тренировался, чтобы стать хорошим воином. Он отвечал на все ее вопросы с плохо скрываемой радостной улыбкой.
Все мысли принцессы были о Мозенрате и воспоминании, которое она только что видела. Она хотела задушить Дестана. Если бы она была Мозенратом, она бы хотела его тогда убить... и с треском провалилась бы.
Мозенрат был более терпелив, чем Жасмин думала, когда смотрела на него взрослого. Или он был более прагматичен, чем сама принцесса. Еще когда некромант был ребенком, он знал пределы своей силы и умел строить планы вместо того, чтобы опрометчиво действовать.
Но Жасмин все же хотела отомстить Дестану. Очень, очень сильно. Он был то добр, то жесток, в какой-то степени как отец своему ученику, но во многом он был мерзким тираном. Оставить Мозенрата во власти солдата-нежити было одним из самых жестоких наказаний.
Или нет. Жасмин задрожала, стараясь не думать о тех ужасах, которые могли бы случиться с Мозенратом.
Ничего особенно больше не происходило в этом воспоминании. Принцесса не хотела слушать свой детский лепет королю, поэтому пошла в зал, где играли другие девочки. Анах и кареглазая малышка наблюдали за Иланд в немом трепете, сосредоточенном на чем-то, что старшая принцесса держала в руках.
- Песок идет, - сказала Иланд почти беззвучно. Жасмин всмотрелась в ее ладошки и похолодела от ужаса.
Девочка держала Черный песок.
Чувство чрезвычайной неправильности поразило ее. Это не было частью ее памяти – маленькая она стояла в коридоре рядом с королем Лири, не зная, что происходит у принцесс. Бросив второй взгляд, Жасмин успокоилась. Иланд держала простую почву из горшка для растений. Принцесса медленно села позади Анах, все еще испытывая ужас от этой сцены.
- Песок идет, чтобы съесть маленьких детей, - говорила Иланд мягким, потусторонним голосом, кидая песок на тряпичных кукол с глазами-пуговицами, лежащих на полу. – Он голоден.
- Как он может быть голоден? Он же просто песок, - парировала Анах, но не смогла скрыть страха в своем голосе.
- Это особенный песок. Он живой, - ответила Иланд. – Он ест маленьких принцесс. Таких, как мы.
Кареглазая девочка закрыла уши.
- Прекрати! Я не хочу видеть кошмары!
- Ты уверена, что этот песок существует? – Анах все еще пыталась казаться храброй. – Я даже не слышала о нем. И Барил тоже. Правда, Барил?
Барил – вот как ее зовут. Девочка помотала головой, ее руки все еще были прижаты к ее ушам.
- Моя нянька иногда рассказывает мне страшные сказки на ночь. Она говорит, что есть пустыня, настолько темная, что солнце не смеет освещать ее. Там всегда царит ночь. И она говорит, что песок там, словно живой монстр, который ищет маленьких детей, чтобы съесть их. Особенно принцесс, - сказала Иланд еще более приглушенным голосом. Ее темные глаза вспыхнули, когда она неожиданно посмотрела на Жасмин. – ТАКИХ, КАК ТЫ!
Жасмин отшатнулась, ее сердце готово было выскочить из груди под крики Барил и Анах, резавшие воздух. Иланд засмеялась, указывая на Анах, которая начала плакать.
Все хорошо.
Все хорошо, Анах была истинной целью жестокой шутки Иланд. Жасмин просто очень близко сидела к бедной девочке.
Принцесса быстро отошла от девочек, испуганных черным юмором Иланд. А затем звуки и цвета стали исчезать в шуршании песка.
Из-за песка, льющегося по стенам детской, тон голоса принцессы Лири начал меняться.
Теперь это был голос Зеркала, и не веселый смех, а злорадный хохот.
Жасмин оторвала взгляд от лица Иланд, потому что теперь девочка казалась марионеткой в руках огромной силы. Решительно зловещей силы.
Чувствуя, как холодеет тело, Жасмин поняла, что никогда не сомневалась в происхождении Зеркала, или магии, создавшей его. Чувство страха, родившееся в животе, стало распространяться по всему телу. Она сглупила. Эберзин потерял рассудок и способность к темной магии, и она решила, что безопасно следовать его советам. Танон же ясно сказал ей, что он сумасшедший. Историк также предупредил ее об опасности экспериментов злых искусств на себе, но она стала отнекиваться, говоря, что не собирается заниматься темной магией.
Но, если Зеркало – создание темного мастерства, как она теперь понимает, тогда она по уши в опасности.
Она была идиоткой, потому что не расспросила Эберзина о Зеркале. Если оно было наполнено темной магией, то она обрекла себя на кошмар в тот момент, когда коснулась его поверхности. Кошмар в бесконечности песка.
Смех продолжал звучать, даже когда дворец пропал. Песок обхватывал Жасмин так плотно, что она едва могла дышать. Принцесса отчаянно ожидала потери воспоминания, желая забыть красивое лицо принцессы Иланд, накинутое на злобный смех Зеркала, подобно красивой вуали, прикрывающей гнилые зубы.
Но, когда она снова оказалась на полу Цитадели, ничего не произошло.
Зеркало не хотело, чтобы она забыла этот момент.

ИМХО

1. Понравилось, как Дестан убеждал Мозенрата.
2. Понравилось, как обыграли Моратай ("Хранитель Его Силы") и Мозенрат ("Хранитель Силы").
3. Ну, и традиционно Жасмин крепка задним умом.

@темы: фанфики, антифон, аладдин

---

Книжка "Другъ для Филиппа"

[Василисище]

На дняхъ переводила) Вотъ только сегодня отбетили, такъ что выкладываю. Подъ катомъ - переводъ и сканы.

Друг для Филиппа

Одним прекрасным, солнечным утром Белль вошла в конюшню Филиппа с особым подарком для друга.
-Угадай, что у меня есть! – она с радостной улыбкой подошла к стойлу. - Первая морковка в этом сезоне, Филипп, я выкопала её специально для тебя!
Однако вопреки ожиданиям девушки Филипп не обрадовался. Конь понюхал пучок моркови, но когда Белль протянула ему одну, он мягко боднул её руку.
-Что случилось? – встревожено спросила девушка.
Филипп никогда не отказывался от еды!
Конь опустил голову и тяжело вздохнул.
«С ним что-то не так», - подумала Белль.
Сейчас Филипп был самым мрачным конём, которого она когда-либо видела!
Белль решила, что нужно поднять настроение Филиппа. Но как?
- Если бы ты только мог говорить, - сказала она коню. - Ты бы объяснил, что именно мне нужно сделать.
Но он не мог, и девушке надо было выяснить это самостоятельно. Она поспешила в библиотеку и собрала все книги о лошадях, какие только смогла найти. А затем принялась внимательно просматривать каждую из них.
- Sacre bleu! - воскликнул Люмьер, когда он, Когсворт, и Чип увидели все эти книги. - Что ты делаешь, принцесса?
- Я хочу развеселить Филиппа, - объяснила Белль. - Я надеялась, что найду ответ в одной из этих книг... Но пока мне не везёт.
- Ах! - воскликнул Люмьер. - Прежде чем ты пришла и освободила нас от чар, мы тоже часто грустили. - Но, – вспомнил бывший подсвечник, - всегда находили способ подбодрить себя. Ты должна украсить его стойло! Важно создать правильную атмосферу!
- Я верю, музыка - это ключ от счастья, – сказал Когсворт. - Даже когда я был часами, она всегда заставляла меня улыбнуться.
- А как насчет ванны с пузырьками? - вмешался Чип. - Ее использовали, чтобы подбодрить меня!
Белль решила попробовать всё.
Для начала, она помогла Люмьеру украсить стойло Филиппа. Они поклеили на стены обои и отделали их золотом, сложили подушки в углах, на окна повесили занавески и заполнили комнату цветами. А финальным штрихом стала огромная люстра, повешенная на потолок.
- Вуаля! – воскликнул Люмьер. - Что еще может пожелать конь?
Но Филипп лишь грустно смотрел в окно.
- Если б я знала, - вздохнула Белль.
Затем Когсворт привёл в конюшню оркестр. Белль, Люмьер и Чип вежливо слушали, пока мажордом вел очень, очень длинный концерт.
Но Филиппу, похоже, музыка не нравилась вовсе. «Ну, по крайней мере, - подумала девушка, - к нему вернулся аппетит!»
Наконец Белль проследила, чтобы Филипп принял пенную ванну, достойную самого короля.
- Если даже она не заставит его улыбнуться, - сказал Чип. - Я не знаю, что и придумать!
Но в конечном итоге, несмотря на то, что Филипп стал блестящим и душистым, он по-прежнему был мрачен, а Белль - озадачена.
- Может быть, принц знает, что делать? - предложил Чип.
Белль решила, что это отличная идея. Она нашла принца в его кабинете и объяснила ему всё.
- Если бы я знала, что нужно Филиппу! – вздохнула она. - У тебя есть какие-нибудь предложения?
Принц на мгновение задумался.
- Может быть, прогулка его развеселит? - сказал он. - Хорошая прогулка всегда помогала мне поднять настроение.
- Конечно! – согласилась Белль. - Это замечательная идея!
Белль быстро переоделась в костюм для верховой езды и поспешила за седлом Филиппа. Когда конь увидел её, он оживился.
- Какая я глупая! О чем только я думала? – Девушка оседлала коня. – На самом деле ты очень хотел на прогулку, ведь так?
Белль подвела Филиппа к краю леса, где начинались королевские сады. Вид вкусных плодов натолкнул Белль на идею.
- Хочешь яблоко? – спросила она. – Выбирай любое!
По просьбе Белль Филипп бродил от дерева к дереву, глядя на каждое яблоко, и даже нюхал некоторые из них. Но вскоре его голова поникла, а шаги стали медленными и тяжелыми. Было ясно, что на сердце у него неспокойно.

Тем не менее, Белль не сдавалась. Они выехали на широкую, открытую поляну.
- Знаешь, - сказала девушка, - бьюсь об заклад, хороший галоп сделает чудо!
Она наклонилась вперед и, щёлкнув поводьями, пришпорила коня. Но, словно говоря ей «снова не то», Филипп остановился и, наклоняясь, ухватил губами клевер.
- О, Филипп, - в отчаянии воскликнула девушка. - Я просто не знаю, что еще сделать!
Внезапно Филипп навострил уши и вытянул голову. Белль едва успела присесть, как он, словно скаковая лошадь, рванул за ворота!
- Эй, мальчик! – закричала она, чуть было не выпав из седла. - Филипп! Куда ты бежишь?
Но Филипп лишь помчался прямо к лесу.
Наконец, они вышли из леса... на поляну, где резвились дикие, красивые лошади! Белль и Филипп посмотрели на стадо перед ними. Тогда Филипп заржал, и несколько диких лошадей ответили ему.
Наконец девушка поняла, что хотел Филипп. Не красивое стойло, хорошую музыку или ванну. Не яблоко или прогулку. Филипп хотел быть с другими лошадьми.
- Ну, давай, - сказала Белль, снимая седло. – Иди, повеселись!
Дважды повторять не пришлось. Филипп нетерпеливо зарысил к стаду.
Всю вторую половину дня девушка смотрела, как конь бегает и играет. Вскоре у него даже появилась подруга! Две лошади паслись, гонялись друг за другом по поляне и вместе дремали на тёплом солнце.
День пролетел незаметно, и солнце стало клониться к закату.
- О, Боже! - воскликнула Белль. – Нам пора!
Она снова оседлала Филиппа, и они отправились обратно к замку.
- Я обещаю, мы скоро вернёмся! – сказала девушка коню.
Пока они ехали через луг, Белль поймала себя на мысли, что Филиппу грустно одному в замке.
- Если бы только было возможно… - вздохнула она.
Её мысли прервал стук копыт позади. Девушка обернулась.
- Смотри-ка, Филипп! - Воскликнула она. – Это же твоя новая подруга!
Лошадь, которая играла с Филиппом весь день, трусила за ними!
Белль и Филипп замедлили темп, и застенчивая кобылка начала приближаться… и приближаться.
Когда они достигли замка, две лошади уже шли бок о бок.
- Добро пожаловать в наш замок! – сказала Белль новой лошади, когда они прибыли. - Для нас большая честь принять тебя как нашу гостью!
И чтобы показать кобылке, что она имела в виду, девушка поспешила прибрать стойло рядом со стойлом Филиппа.
- Вот так, - сказала она, когда закончила. - Теперь это выглядит как конюшня, где лошадь (или две!) действительно может жить долго и счастливо!
Именно так они и сделали.

Конец.















_______________________________________________

---

Забавные скетчи с принцессами.

[Airinora-Hime]

04.09.2012 в 10:40

Пишет  *Незабудка*:

Amy (при поддержке Disney)
Эми работает на Дисней и днём честно трудится на пользу замороженного дяди. А по ночам развлекается забавными рисунками и пинапами на ту же тему.

Оружие на стол!

— Ууу, она победила!

Ещё 13

— Девушки!.. Я подозреваю, что среди нас есть самозванка!
— Ух! Интересно, кто бы это мог быть?

Под юбками.

— Вы же знаете, девушки любят некоторую живость в походке.


— Уже сорок минут...
— Ариэль!!! Волшебные волосы тоже нужно мыть!


— Я смотрю, Мерида въехала к нам.

Старые привычки умирают тяжело.

— Не мог бы кто-нибудь мне объяснить, почему в ванной опять куча столовых приборов?


— Чтоооо?..


— О, дорогая, только не яблочный...


— Что значит "би-но-ку-ляр-ный"?..
— Не имею представления.


— Гляньте! Удобные!!!

Летняя стрижка



— Но джамбалайю нельзя приготовить без морепродуктов!!


— Туфли, девушки! Слышали о них?!
— Проблемы Старого Света, солнышко...



Сайт художницы

@темы: "Картинки"

---

Не удержалась =^_^=

[Василисище]