Кровь стекает по внутреннему взору до самых пят, и мир становится багровым.
И сразу вторая часть главы 16.
Переводчик: Alba Owl
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16. Часть 1
Глава 16. Часть 2
...
- С возвращением, - прозвучал женский голос.
Мозенрат направился к столу, за которым сидела темноволосая принцесса, одетая в черное платье, похожее на то, в котором Жасмин впервые ее увидела. Она не оторвала глаз от толстой книги, которую читала. Намереваясь поближе рассмотреть повзрослевшую девушку, Жасмин обнаружила, что теперь она стала еще прекраснее, расцветя за несколько лет. Но пустота в ее окруженных длинными ресницами очах давала понять, что никакая внешняя красота не может возместить то, что она потеряла внутри. Ее взгляд был пустым, когда она, наконец, встретила высокомерный взор Мозенрата.
- Я нашла только один источник, который может дать больше сведений о местонахождении Книги. Руины Архива Харула, - доложила она, и голос ее звучал глубоко утомленным. - Но это дальнее путешествие. Я не знаю, как ты сможешь убедить Дестана отпустить тебя.
Мозенрат принялся беспокойно расхаживать перед столом.
- Мы с Ксерксисом искали эти руины, когда он послал нас захватить Духа сокола. Там нет ничего, кроме обломков; за столько веков все ценности растащили.
Он остановился и недовольно глянул на нее.
- И больше ничего? Ты больше ничего не смогла найти по данному вопросу в этой огромной библиотеке?
- Нет.
- Продолжай смотреть, - отрывисто велел он. - Здесь должно что-нибудь найтись. Проверь тома по ассирийской мифологии. Дай мне знать завтра, если хоть что-то покажется важным.
- Я их уже просмотрела, Мозенрат, - устало ответила Райни. - Даже если ты найдешь Книгу, ты не будешь знать, как использовать ее силу. Я думаю, что ты должен найти другой способ.
- Вообще-то, это я как раз могу, - неожиданно легко согласился он. Райни подняла бровь. - Наша гостья-эмпат только что подкинула мне кое-какую любопытную информацию. Похоже, только пребывание на грани смерти позволяет извлечь что-либо дельное из бардака в ее голове.
Его слова привели Жасмин в замешательство. После предательства Джафара ее отец стал нанимать эмпатов для своей личной охраны, поскольку их необычайная восприимчивость к чужим мыслям и эмоциям позволяла им обнаруживать возможных изменников. Но такие люди были редки и чаще всего душевно неуравновешенны от постоянного напряжения своего разума против внешней угрозы.
- Что она сказала? - спросила Райни.
- У Дестана состоялся разговор о власти с каким-то духом. Женским духом, алчущим душ. Предполагаю, что это обычная сделка: власть в обмен на душу. Не собственную, разумеется; я думаю, что он использует пленников. Я знал, что он что-то замыслил, когда он начал убивать их самолично вместо того, чтобы возложить это на меня, - сообщил Мозенрат, снова зашагав, и свободное серое одеяние заколыхалось вокруг его худощавой фигуры. - И она сказала, что я буду последним.
- Если он бережет тебя для финала, то наверняка убьет всех нас в первую очередь. Когда он собирается это сделать? - Как ни странно, в ее голосе не было и следа страха.
Мозенрат бросил на нее настороженный взгляд.
- Я не знаю. Сперва мне нужно выяснить, что это за власть.
- Тебе предстоит выяснить не только это. Каким образом он заключил эту сделку. Сколько душ ему потребуется. Сколько времени у нас осталось до того как он убьет…
Он прервал ее пренебрежительным фырканьем.
- Будто я позволю этому произойти.
- У тебя есть план, как остановить его? - поинтересовалась она.
- Будет, - холодно заявил он, однако же не уточняя. Он остановился перед книжной полкой, безучастным взглядом скользя по алфавитным рядам корешков, на самом деле не читая их. Помолчав, Райни снова заговорила.
- Мне нужно еще аюрмы. Он возвращается сегодня вечером.
Лицо Мозенрата передернулось от гадливости, в тот момент когда он рассеянно проводил рукой - прежнему здоровая плоть, теперь заметила Жасмин, - над самым толстым переплетом среди книг и фолиантов с заклинаниями, но она не поняла от чего.
- Ты и так приняла слишком много, - сказал он напряженно. "Это становится пагубной зависимостью, которая скорее навредит, чем излечит".
- Я предпочитаю быть рабыней своего тела из-за пустячного зелья, нежели невольницей сердца и рассудка, из-за человека, которого бы я хотела видеть мертвым все эти годы, - ответила она спокойно. - Дай мне ее.
- Мне просто нужно еще немного времени, Райни, - резко бросил он, обернувшись к ней. - Еще немного времени, и он будет мертв.
- И каков же твой план, Мозенрат? - сказала она, поддевая его. - Ты все твердишь, что убьешь его, но на самом-то деле ты не знаешь, как это сделать. - Она не дрогнула под его кислым взглядом, было ясно, что она не намеревалась оскорбить, а только изложила факт. - Я прошу лишь для того, чтобы иметь возможность забыть. Забыть те отвратительные вещи, что он заставляет меня делать. Забыть, как сильно я хочу умереть, когда он развращает мой разум.
- Ты должна помнить. Особенно теперь, когда мы знаем, что он что-то замышляет, - непреклонно произнес Мозенрат, отворачиваясь от книжной полке и подходя к ней. Он припечатал ладонями стол по обе стороны от книги, которую она просматривала. Жасмин уловила колебание в его стальном взгляде. - Ты должна говорить и слушать, и запоминать. Или твой наркотик уже заставил тебя забыть свою верность?
Райни не сникла под его устрашающей позой.
- Это то, что я для тебя теперь? Еще один верный слуга? Не стоило ожидать, что ученик будет сильно отличаться от мастера.
Он вспыхнул от гнева и схватил ее за запястье, яростно вздернув ее на ноги.
- Ты рабыня здесь, нравится тебе это или нет, - сурово отчеканил он. Потом понизил тон и слегка ослабил хватку. - Но, поверь мне, я убью Дестана и захвачу власть над его землями. Тогда ты получишь свою свободу. Но не раньше.
Взгляд Райни не дрогнул. Ее полуночные глаза были пустыми и равнодушными. Жасмин задалась вопросом, а сможет ли она наслаждаться свободой, даже если Мозенрат дарует таковую.
- Отпусти меня, Мозенрат, - проговорила она негромко.
Он неуверенно убрал руку с ее запястья, но не отступил. Они молча стояли несколько секунд, разделенные деревянным столом с рассыпанными на нем тайнами древности.
Затем Мозенрат взмахнул рукой, и они покинули библиотеку. Жасмин ощутила, что ее ноги отрываются от земли, когда ее потянуло вслед за ними мягким вихрем воздуха. Она коснулась песка, едва не поскользнувшись, и приземлилась на склоне крутой дюны. Мозенрат уже шел вверх по склону, Райни же на секунду бросила на него пытливый взгляд, прежде чем последовать за ним.
Они все еще были на Земле Черных Песков, на что ясно указывал цвет песчинок под ногами. Но небо было светлее, чем обычно. Задушенное солнце больше не нависало над головой, а катилось к расстилающемуся перед ними горизонту. Она достигла вершины дюны вслед за Мозенратом и Райни, и там ее ожидало захватывающее зрелище.
Они были на краю тьмы, темницы под открытым небом, которой были владения Дестана. В нескольких футах перед ними лежала граница между Семью Пустынями и Землей Черного Песка. Грубая черная почва бледнела до более светлого и привычного оттенка, прохладный ветерок искажал грань крутящимися завитками. За межой простирались бесконечные дюны знакомого золотого песка, сверкающего от начинающегося золотистого-каштанового заката, но небо было пока что темнее, чем над другими королевствами. Облака окрашены в красновато-коричневый вместо оранжевого, небо над головой - кровавым с переходом в темно-лиловый.
Ветер разметал распущенные волосы Мозенрата, развевая их вокруг его плеч. Он убрал с лица локон, изучая окрестности, и, кажется, ждал реакции принцессы на открывшееся зрелище. Собственные иссиня-черные волосы Райни свободно ниспадали по обе стороны ее лица, скрывая его выражение от Жасмин. Она не шевелилась, глядя прямо перед собой на сияющее солнце, мерно клонившееся к горизонту.
- Ты привел меня сюда, чтобы поиздеваться надо мной, Мозенрат? - тихо упрекнула она.
Он долго смотрел на нее перед тем, как ответить.
- Это черта между тобой и твоим самым большим желанием. Что ты отдашь, чтобы пересечь ее?
Она закрыла глаза, чувствуя дуновение ветра на своей коже и позволяя ему беспорядочно трепать свои волосы.
- Я уже отдала все, что у меня есть. Что еще?
- Всегда есть, что, - сказал он просто. - Ты все еще жива.
- Я жива, как живы мамлюки, - с горечью молвила Райни. - Я бы давно умерла, но Дестан оставил мне жизнь ради своего удовольствия. Мое королевство сохранило меня в живых ради собственного выживания. И ты ... - Она внезапно обернулась к нему. - Ты не лучше.
Его ошеломила ее вспышка, но на этот раз он не разгневался и не раздражился. Он ждал, что она продолжит и не отступил, когда она шагнула к нему. Одна тонкая рука протянулась, убирая волосы с его бледного серьезного лика.
- Ты не освободишь меня, - прошептала она жестко. - Даже если тебе удастся убить Дестана и захватить его владения, ты не вернешь мне свободу. Ты не знаешь значения этого слова. Твое сердце полно черного песка, Мозенрат. Власть – единственное, что волнует тебя. Это и есть настоящая причина, почему тебе нужна Книга Хартума, и по этой причине ты так упрямо веришь бреду безумного эмпата. Ты желаешь силы всех тех душ для себя самого.
Если его и задели ее смелые обвинения, он не выказал этого.
- Ты все еще не поняла, да? - спокойно ответил Мозенрат, разрешая ее руке покоиться на своей щеке. - Власть есть все, определитель жизни или смерти, ключ к свободе и всему остальному, что только можно пожелать. Вдобавок, я смогу осуществить свою месть. Но использовать власть только лишь ради мести – расточительство. Дестан не ограничивает цель моей жизни. Его смерть будет просто означать начало новой эпохи.
Райни покачала головой.
- Ты говоришь слишком громкие слова для неопытного колдуна без плана. Сожалею, я не могу поверить тебе.
Он вспыхнул, и, не дав ей отвернуться, грубо схватил за плечи и притянул ее лицо так близко к своему, что их дыхания смешались в одно.
- Ты поверишь мне, - прошипел он. – Я, благодаря коренному изменению своего разума, достиг всего, за одним-единственным исключением - кончины Дестана. Но и это произойдет уже скоро. Я доказывал снова и снова, что, когда я чего-то захочу, то добьюсь этого, займет ли это один год или десять лет.
- Или четыре, - проговорила Райни. - Столько времени потребовалось для того, чтобы ты стал вторым эгоцентричным и властолюбивым чародеем, называющим себя моим господином. - Она грустно улыбнулась в ответ на изумленное негодование на его лице. - Я знаю, у тебя не будет лежать сердце к тому, чтобы освободить меня, Мозенрат. Но не беспокойся обо мне. Лучше подумай о том, как бы по-настоящему овладеть силой, которую ты так отчаянно жаждешь, или все кончится тем, что она завладеет тобой. Это может оказаться еще худшим рабством, нежели то, что перенесла я.
Она преодолела последние несколько дюймов между ними и нежно поцеловала его. Но это было бездушно и бесчувственно, как и ее глаза, и когда они расступились, собственное сердце Жасмин сжалось от ощущения полного опустошения.
Опустошения, и чего-то еще, гораздо более тревожного. Ревности. Жасмин сразу же попыталась задушить нежеланные эмоции, но они вырвались, подобно обжигающему руки предмету. Тогда она пыталась бороться с помощью холодного рационального мышления. Да, она была одержима колдуном. Но это было естественно. Она стала свидетелем самых важных и сокровенных моментов его жизни с момента рождения, и узнала его как нечто большее, чем просто врага. Конечно, она будет чувствовать себя тесно связанной с ним, но эта привязанность не продлится. Всего лишь мимолетная одержимость, усугубленная давлением Зеркала.
Но она не могла отрицать, что подсознательно начала думать о Мозенрате как о единственном якоре среди зловещего безумия своего собственного прошлого. Джафар, Раевен, Салина, и даже Аладдин подталкивали ее все ближе к тому, чтобы сломаться и сдаться. Но одно убеждало ее в необходимости раскрытия намерений Мозенрата - и его жизни, если быть честной с собой до конца.
Еще немного времени, подумала она. Эхо слов Мозенрата Райни. Однако она чувствовала, как мало убедили эти слова крилианскую принцессу. У нее не было ни плана, ни представления, как совершить задуманное, а также сколько воспоминаний она уже утратила или сколько еще тошнотворных откровений могло навязать ей Зеркало.
- Аюрма, - напомнила Райни. Мозенрат промедлил мгновение, прежде чем выпустить ее и создал из пустоты бутылочку. Она быстро схватила зелье из его неподатливой руки, сразу же спрятав в карман, будто опасаясь, что он передумает и заберет его обратно.
- Спасибо, - поблагодарила она и посмотрела ему в глаза с покорной грустью того, кто потерял всякую надежду. Он не ответил, и его бесстрастный взгляд ничего не выражал.
Жасмин вдруг вспомнилась ночь в пустыне, когда Мозенрат спас ее от Салины и дал ей противоядие от приворотного зелья Раевена.
Она вспомнила, что его взгляд при этом был почти нечитаемым, но было неясно, что такого он обнаружил в ней. Вспоминал ли он Райни в тот момент? Скорей всего.
Несмотря на беспомощную ревность при виде этой сцены, Жасмин с внезапным уколом боли догадалась, что в настоящее время, вероятно, от крилианской принцессы не осталось ничего, кроме воспоминаний. Трагическая жизнь ее, видимо, закончится в ближайшее время, скорей всего, от руки Дестана, если он осуществил свои намерения или если он обнаружил ее связь со своим учеником, и Мозенрат потерял еще одного важного для него человека по прихоти своего хозяина. За его высокомерием проглядывалась забота о Райни, хотя и в искаженной, собственнической манере. Они как-то подходили друг другу, несмотря на то, что Райни была невольницей Дестана. Жасмин представила, как трудно было Мозенрату делиться ею с самым ненавистным врагом, которого он хотел убить по меньшей десять лет. И даже настаивал против принятия зелья, которое могло бы облегчить ее боль, ради свершения собственных планов мести. Он опасно балансировал между женщиной, о которой заботился и человеком, которого ненавидел, и Жасмин боялись, что баланс этот вот-вот пошатнется.
Мозенрат остался невозмутимым, когда снова заговорил.
- Ты права, говоря, что не сможешь стать свободной после смерти Дестана. Потому что, когда я предложу тебе свободу, ты не сможешь принять ее. Ты не сможешь вернуться в свое королевство и ожидать прежнего отношения к себе как к благородной принцессе, какой ты когда-то была, после того как была подстилкой темного колдуна в течение четырех лет. Ты будешь отвергнута, не сгодившись даже в наложницы или гаремные прислужницы. Либо так, либо ты проведешь всю оставшуюся жизнь за стенами уединенного монастыря, искупая свою опороченность, прислуживая в новой неволе.
Райни закрыла глаза, и Жасмин увидела блестящие слезы, застывшие прямо под ее длинными ресницами. Мозенрат все так же спокойно и рассудительно продолжал.
- Но есть способ, с помощью которого ты сможешь вернуть свободу и прежнюю жизнь. Получив их от человека, который сделал это с тобой. Картину его смерти. Еще не умершего, но умирающего. В муках невыносимой боли, истощающей его жизненную силу до предела, его ненавистный голос станет просить тебя о милосердии, тогда как ты будешь властна отказать в этом. Властна заставить его желать смерти столь же сильно, как сейчас ты сама. Власть – это свобода, Райни. Именно поэтому я поставил целью моей жизни гнаться за ней. Не просто убить его, а отобрать все у него прежде, чем он умрет; ради этого дня я жил до сих пор. А потом ... каждый день после этого, я буду жить для себя. - Он холодно улыбнулся этой мысли. - Сердце из черного песка не так уж и плохо, если ты считаешь, чего я могу добиться им.
- Ты снова лжешь, - бросила она, и слезы ее высохли на ветру, не успев упасть. - Ты не позволишь никому участвовать в убийстве Дестана. Ты просто используешь меня, чтобы подготовить свой план.
- Райни. Если ты будешь продолжать быть моими глазами и ушами, ты уже будешь участвовать в его убийстве. С каждой толикой информации, которую ты извлечешь из него, любыми сведениями, что ты сможешь получить о его затее с душами и властью, его жизнь утечет сквозь твои пальцы. Убийство - не всегда насилие. Используй свое воображение. В любом случае, принцессы не должны обагрять свои руки кровью. - Он осклабился и отстранился от нее, опять устремив взор на закат.
Они молча стояли на дюне, пока заходило солнце, небо стремительно темнело до полумрака, более привычного в черных песках. Райни приблизилась к нему и положила голову ему на плечо. Этот жест был лишь частично романтичным. Остальное, возможно, было продиктовано физической необходимостью, так как каждая минута ожидания возвращения Дестана, похоже, выжимала из нее все больше сил.
Жасмин наблюдала за ними со смешанными чувствами, будучи все еще не уверенной, как отнестись к этому новому открытию из прошлого Мозенрата. Внутренний голос опять подтвердил, что она всерьез увязла в навязчивой идее и не в состоянии вытащить себя из ее зыбучих песков.
Она не могла представить, что будет когда-нибудь чувствовать такое по отношению к врагу, который угрожал забрать у нее все, что ей дорого, с помощью какой-то дьявольской махинации. Но в своем нескончаемом путешествии сквозь время в Зеркале она узнала, что лежит под взрывным темпераментом и хитроумными действиями. Прежде всего, он был человеком, а уж потом врагом или кем-то еще. Человеком уверенным, страшащимся, решительным, обеспокоенным, безрассудным, одержимым, даже привязанным. Человеком, который сильно изменился за свою жизнь, пока не стал высокомерным, жестоким и властолюбивым магом, каким он был на данный момент.
Но две последних сцены дали ей понять, что люди никогда не перестают меняться на протяжении всей своей жизни. Или, скорее, это изменение было возможно всегда, даже после кажущегося определения своего пути, хорошего или плохого. Она измучилась наблюдать во время каждого события из его детства и отрочества за его спуском в мерзкие глубины черной магии, стремлением к мести, и растущей жаждой власти. Но если бы она не была поглощена лицезрением того, что так хотела увидеть, она бы уже заметила, что его путь не так уж прям. Он подвергнул пыткам и убил сотни, возможно, тысячи людей к настоящему времени. Но он был еще способен на дружбу, каким бы неблагодарным и черствым ни являлся. Он решил, что власть было единственным, что имело значение, и что слабые бесполезны, но он спас Лейлу от ужасной смерти и вернул ее в спальню невредимой.
Он бросил вызов Жасмин, чтобы она рискнула остановить его от уничтожения ее и ее царства, но он спас ее от Салины и дал противоядие, чтобы очистить ее организм от дезриальской отравы. Возможно, она была нужна ему живой для осуществления его замысла, как она уже догадалась, но все еще не могла объяснить его второй великодушный поступок той ночью. Может, причина не была таким уж расчетом, но вряд ли в память о Райни.
Солнце уже наполовину зашло за горизонт, и Мозенрат, похоже, решил, что пора возвращаться в Цитадель. Высвободившись из полуобъятий Райни, он поднял руку, чтобы перенести их обратно.
- Постой, - сказала принцесса, удерживая его руку. Оглянувшись на горизонт, она сделала несколько шагов вперед, пока не оказалась в дюйме от изменчивой границы. Она протянула вперед руки и они растянулись, упав длинными тенями на землю за черным песком. Но ноги остались за межой. Жасмин в недоумении предположила, что это такое заклинание, которое приковывало ее к землям ее владыки. Принцесса хотела почувствовать хотя бы полусвободу.
Мозенрат молча махнул рукой в ее сторону, и черный песок вокруг ее ног закружился, покрыв холщовую обувь тонким мерцающим слоем. Она удивленно посмотрела вниз, затем перевела взгляд обратно на него. Он кивком пригласил ее вперед.
Она нерешительно шагнула из царства, которому принадлежала как рабыня тирана, в пески Семи пустынь, которым принадлежала по справедливости. Пески ее края были того же цвета, как и те, что сейчас перекатывались у нее под ногами, отделяя ее тонким, почти невидимым слоем от черного песка. Она была сейчас ближе всего к свободе, но все же без намека на нее. Она глубоко вдохнула, и слабая улыбка осветила ее прекрасные черты, словно бы восстановив ненадолго дух ее былой красоты. Посмотрела на Мозенрата с искренней улыбкой, а не пустой или скорбной. Он ответил ничего не выражающим взглядом, тогда она повернулась и направилась обратно в сторону черного песка. С новым взмахом руки они оба исчезли, на этот раз не прихватив Жасмин. Неверный след от его заклинания на секунду завис в воздухе, а в следующий миг тот начал сгущаться. Она равнодушно смотрела, как пыль и песок собрались в крутящиеся волны, вскоре охватившие ее тело, готовясь бросить ее в другое время и другое место.
Он не спас Райни, как надеялись Жасмин. Но он пытался своим способом достигнуть возмездия и власти. Он не смог бы дать ей такую свободу, какую хотела, но не из-за нежелания.
Несмотря на всю разруху в ее душе, легкая улыбка коснулась ее губ благодаря маленькому кусочку надежды, которую подарил ей простой вид заката и силуэтов двух выживших молодых людей. Оба были заточены в плену одновременно видимом и незримом, наиболее ярко воплощенном в зыбкой границе между Семью пустынями и Краем Черных Песков, между свободой и рабством, сближающей симпатией и отчуждающей болью, надеждой на будущее и безжалостной реальностью, которая представала перед их лицом сейчас.
Знакомые запахи и звуки Аграбы ударили еще до того, как расступился песок, и она мысленно узрела линию, перечеркнувшую ее жизнь. Появилась она в первую ночь вызова Мозенрата, когда он заставил ее встретиться с ним наедине, скрывать правду от отца и Аладдина и провести невидимую границу, чтобы держать их на расстоянии. Она становилась глубже днем и ночью, все сильнее заводя в пропасть ее одержимость, пока она полностью не погрузилась туда с помощью Зеркала. И оттуда, где она в настоящий момент находилась, получила возможность видеть свое прошлое, знакомые светлые пески, казавшиеся теперь такими далекими, и скрываемые ими тайны, которые она никогда не замечала прежде - убийство Джафаром ее матери, ее собственная способность ненавидеть так же сильно, как и любить, и ее жених, скрывавший секрет, разрушивший ее доверие.
Песок окончательно улегся, открывая переполненный запахами и звуками рынок, и она услышала знакомый грубый и подозрительный голос торговца.
- Надеюсь, тебе есть чем заплатить за это.
И она услышала свой робкий ответ, полный недоумения счастливой невежды.
- Заплатить?
Переводчик: Alba Owl
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16. Часть 1
Глава 16. Часть 2
...
- С возвращением, - прозвучал женский голос.
Мозенрат направился к столу, за которым сидела темноволосая принцесса, одетая в черное платье, похожее на то, в котором Жасмин впервые ее увидела. Она не оторвала глаз от толстой книги, которую читала. Намереваясь поближе рассмотреть повзрослевшую девушку, Жасмин обнаружила, что теперь она стала еще прекраснее, расцветя за несколько лет. Но пустота в ее окруженных длинными ресницами очах давала понять, что никакая внешняя красота не может возместить то, что она потеряла внутри. Ее взгляд был пустым, когда она, наконец, встретила высокомерный взор Мозенрата.
- Я нашла только один источник, который может дать больше сведений о местонахождении Книги. Руины Архива Харула, - доложила она, и голос ее звучал глубоко утомленным. - Но это дальнее путешествие. Я не знаю, как ты сможешь убедить Дестана отпустить тебя.
Мозенрат принялся беспокойно расхаживать перед столом.
- Мы с Ксерксисом искали эти руины, когда он послал нас захватить Духа сокола. Там нет ничего, кроме обломков; за столько веков все ценности растащили.
Он остановился и недовольно глянул на нее.
- И больше ничего? Ты больше ничего не смогла найти по данному вопросу в этой огромной библиотеке?
- Нет.
- Продолжай смотреть, - отрывисто велел он. - Здесь должно что-нибудь найтись. Проверь тома по ассирийской мифологии. Дай мне знать завтра, если хоть что-то покажется важным.
- Я их уже просмотрела, Мозенрат, - устало ответила Райни. - Даже если ты найдешь Книгу, ты не будешь знать, как использовать ее силу. Я думаю, что ты должен найти другой способ.
- Вообще-то, это я как раз могу, - неожиданно легко согласился он. Райни подняла бровь. - Наша гостья-эмпат только что подкинула мне кое-какую любопытную информацию. Похоже, только пребывание на грани смерти позволяет извлечь что-либо дельное из бардака в ее голове.
Его слова привели Жасмин в замешательство. После предательства Джафара ее отец стал нанимать эмпатов для своей личной охраны, поскольку их необычайная восприимчивость к чужим мыслям и эмоциям позволяла им обнаруживать возможных изменников. Но такие люди были редки и чаще всего душевно неуравновешенны от постоянного напряжения своего разума против внешней угрозы.
- Что она сказала? - спросила Райни.
- У Дестана состоялся разговор о власти с каким-то духом. Женским духом, алчущим душ. Предполагаю, что это обычная сделка: власть в обмен на душу. Не собственную, разумеется; я думаю, что он использует пленников. Я знал, что он что-то замыслил, когда он начал убивать их самолично вместо того, чтобы возложить это на меня, - сообщил Мозенрат, снова зашагав, и свободное серое одеяние заколыхалось вокруг его худощавой фигуры. - И она сказала, что я буду последним.
- Если он бережет тебя для финала, то наверняка убьет всех нас в первую очередь. Когда он собирается это сделать? - Как ни странно, в ее голосе не было и следа страха.
Мозенрат бросил на нее настороженный взгляд.
- Я не знаю. Сперва мне нужно выяснить, что это за власть.
- Тебе предстоит выяснить не только это. Каким образом он заключил эту сделку. Сколько душ ему потребуется. Сколько времени у нас осталось до того как он убьет…
Он прервал ее пренебрежительным фырканьем.
- Будто я позволю этому произойти.
- У тебя есть план, как остановить его? - поинтересовалась она.
- Будет, - холодно заявил он, однако же не уточняя. Он остановился перед книжной полкой, безучастным взглядом скользя по алфавитным рядам корешков, на самом деле не читая их. Помолчав, Райни снова заговорила.
- Мне нужно еще аюрмы. Он возвращается сегодня вечером.
Лицо Мозенрата передернулось от гадливости, в тот момент когда он рассеянно проводил рукой - прежнему здоровая плоть, теперь заметила Жасмин, - над самым толстым переплетом среди книг и фолиантов с заклинаниями, но она не поняла от чего.
- Ты и так приняла слишком много, - сказал он напряженно. "Это становится пагубной зависимостью, которая скорее навредит, чем излечит".
- Я предпочитаю быть рабыней своего тела из-за пустячного зелья, нежели невольницей сердца и рассудка, из-за человека, которого бы я хотела видеть мертвым все эти годы, - ответила она спокойно. - Дай мне ее.
- Мне просто нужно еще немного времени, Райни, - резко бросил он, обернувшись к ней. - Еще немного времени, и он будет мертв.
- И каков же твой план, Мозенрат? - сказала она, поддевая его. - Ты все твердишь, что убьешь его, но на самом-то деле ты не знаешь, как это сделать. - Она не дрогнула под его кислым взглядом, было ясно, что она не намеревалась оскорбить, а только изложила факт. - Я прошу лишь для того, чтобы иметь возможность забыть. Забыть те отвратительные вещи, что он заставляет меня делать. Забыть, как сильно я хочу умереть, когда он развращает мой разум.
- Ты должна помнить. Особенно теперь, когда мы знаем, что он что-то замышляет, - непреклонно произнес Мозенрат, отворачиваясь от книжной полке и подходя к ней. Он припечатал ладонями стол по обе стороны от книги, которую она просматривала. Жасмин уловила колебание в его стальном взгляде. - Ты должна говорить и слушать, и запоминать. Или твой наркотик уже заставил тебя забыть свою верность?
Райни не сникла под его устрашающей позой.
- Это то, что я для тебя теперь? Еще один верный слуга? Не стоило ожидать, что ученик будет сильно отличаться от мастера.
Он вспыхнул от гнева и схватил ее за запястье, яростно вздернув ее на ноги.
- Ты рабыня здесь, нравится тебе это или нет, - сурово отчеканил он. Потом понизил тон и слегка ослабил хватку. - Но, поверь мне, я убью Дестана и захвачу власть над его землями. Тогда ты получишь свою свободу. Но не раньше.
Взгляд Райни не дрогнул. Ее полуночные глаза были пустыми и равнодушными. Жасмин задалась вопросом, а сможет ли она наслаждаться свободой, даже если Мозенрат дарует таковую.
- Отпусти меня, Мозенрат, - проговорила она негромко.
Он неуверенно убрал руку с ее запястья, но не отступил. Они молча стояли несколько секунд, разделенные деревянным столом с рассыпанными на нем тайнами древности.
Затем Мозенрат взмахнул рукой, и они покинули библиотеку. Жасмин ощутила, что ее ноги отрываются от земли, когда ее потянуло вслед за ними мягким вихрем воздуха. Она коснулась песка, едва не поскользнувшись, и приземлилась на склоне крутой дюны. Мозенрат уже шел вверх по склону, Райни же на секунду бросила на него пытливый взгляд, прежде чем последовать за ним.
Они все еще были на Земле Черных Песков, на что ясно указывал цвет песчинок под ногами. Но небо было светлее, чем обычно. Задушенное солнце больше не нависало над головой, а катилось к расстилающемуся перед ними горизонту. Она достигла вершины дюны вслед за Мозенратом и Райни, и там ее ожидало захватывающее зрелище.
Они были на краю тьмы, темницы под открытым небом, которой были владения Дестана. В нескольких футах перед ними лежала граница между Семью Пустынями и Землей Черного Песка. Грубая черная почва бледнела до более светлого и привычного оттенка, прохладный ветерок искажал грань крутящимися завитками. За межой простирались бесконечные дюны знакомого золотого песка, сверкающего от начинающегося золотистого-каштанового заката, но небо было пока что темнее, чем над другими королевствами. Облака окрашены в красновато-коричневый вместо оранжевого, небо над головой - кровавым с переходом в темно-лиловый.
Ветер разметал распущенные волосы Мозенрата, развевая их вокруг его плеч. Он убрал с лица локон, изучая окрестности, и, кажется, ждал реакции принцессы на открывшееся зрелище. Собственные иссиня-черные волосы Райни свободно ниспадали по обе стороны ее лица, скрывая его выражение от Жасмин. Она не шевелилась, глядя прямо перед собой на сияющее солнце, мерно клонившееся к горизонту.
- Ты привел меня сюда, чтобы поиздеваться надо мной, Мозенрат? - тихо упрекнула она.
Он долго смотрел на нее перед тем, как ответить.
- Это черта между тобой и твоим самым большим желанием. Что ты отдашь, чтобы пересечь ее?
Она закрыла глаза, чувствуя дуновение ветра на своей коже и позволяя ему беспорядочно трепать свои волосы.
- Я уже отдала все, что у меня есть. Что еще?
- Всегда есть, что, - сказал он просто. - Ты все еще жива.
- Я жива, как живы мамлюки, - с горечью молвила Райни. - Я бы давно умерла, но Дестан оставил мне жизнь ради своего удовольствия. Мое королевство сохранило меня в живых ради собственного выживания. И ты ... - Она внезапно обернулась к нему. - Ты не лучше.
Его ошеломила ее вспышка, но на этот раз он не разгневался и не раздражился. Он ждал, что она продолжит и не отступил, когда она шагнула к нему. Одна тонкая рука протянулась, убирая волосы с его бледного серьезного лика.
- Ты не освободишь меня, - прошептала она жестко. - Даже если тебе удастся убить Дестана и захватить его владения, ты не вернешь мне свободу. Ты не знаешь значения этого слова. Твое сердце полно черного песка, Мозенрат. Власть – единственное, что волнует тебя. Это и есть настоящая причина, почему тебе нужна Книга Хартума, и по этой причине ты так упрямо веришь бреду безумного эмпата. Ты желаешь силы всех тех душ для себя самого.
Если его и задели ее смелые обвинения, он не выказал этого.
- Ты все еще не поняла, да? - спокойно ответил Мозенрат, разрешая ее руке покоиться на своей щеке. - Власть есть все, определитель жизни или смерти, ключ к свободе и всему остальному, что только можно пожелать. Вдобавок, я смогу осуществить свою месть. Но использовать власть только лишь ради мести – расточительство. Дестан не ограничивает цель моей жизни. Его смерть будет просто означать начало новой эпохи.
Райни покачала головой.
- Ты говоришь слишком громкие слова для неопытного колдуна без плана. Сожалею, я не могу поверить тебе.
Он вспыхнул, и, не дав ей отвернуться, грубо схватил за плечи и притянул ее лицо так близко к своему, что их дыхания смешались в одно.
- Ты поверишь мне, - прошипел он. – Я, благодаря коренному изменению своего разума, достиг всего, за одним-единственным исключением - кончины Дестана. Но и это произойдет уже скоро. Я доказывал снова и снова, что, когда я чего-то захочу, то добьюсь этого, займет ли это один год или десять лет.
- Или четыре, - проговорила Райни. - Столько времени потребовалось для того, чтобы ты стал вторым эгоцентричным и властолюбивым чародеем, называющим себя моим господином. - Она грустно улыбнулась в ответ на изумленное негодование на его лице. - Я знаю, у тебя не будет лежать сердце к тому, чтобы освободить меня, Мозенрат. Но не беспокойся обо мне. Лучше подумай о том, как бы по-настоящему овладеть силой, которую ты так отчаянно жаждешь, или все кончится тем, что она завладеет тобой. Это может оказаться еще худшим рабством, нежели то, что перенесла я.
Она преодолела последние несколько дюймов между ними и нежно поцеловала его. Но это было бездушно и бесчувственно, как и ее глаза, и когда они расступились, собственное сердце Жасмин сжалось от ощущения полного опустошения.
Опустошения, и чего-то еще, гораздо более тревожного. Ревности. Жасмин сразу же попыталась задушить нежеланные эмоции, но они вырвались, подобно обжигающему руки предмету. Тогда она пыталась бороться с помощью холодного рационального мышления. Да, она была одержима колдуном. Но это было естественно. Она стала свидетелем самых важных и сокровенных моментов его жизни с момента рождения, и узнала его как нечто большее, чем просто врага. Конечно, она будет чувствовать себя тесно связанной с ним, но эта привязанность не продлится. Всего лишь мимолетная одержимость, усугубленная давлением Зеркала.
Но она не могла отрицать, что подсознательно начала думать о Мозенрате как о единственном якоре среди зловещего безумия своего собственного прошлого. Джафар, Раевен, Салина, и даже Аладдин подталкивали ее все ближе к тому, чтобы сломаться и сдаться. Но одно убеждало ее в необходимости раскрытия намерений Мозенрата - и его жизни, если быть честной с собой до конца.
Еще немного времени, подумала она. Эхо слов Мозенрата Райни. Однако она чувствовала, как мало убедили эти слова крилианскую принцессу. У нее не было ни плана, ни представления, как совершить задуманное, а также сколько воспоминаний она уже утратила или сколько еще тошнотворных откровений могло навязать ей Зеркало.
- Аюрма, - напомнила Райни. Мозенрат промедлил мгновение, прежде чем выпустить ее и создал из пустоты бутылочку. Она быстро схватила зелье из его неподатливой руки, сразу же спрятав в карман, будто опасаясь, что он передумает и заберет его обратно.
- Спасибо, - поблагодарила она и посмотрела ему в глаза с покорной грустью того, кто потерял всякую надежду. Он не ответил, и его бесстрастный взгляд ничего не выражал.
Жасмин вдруг вспомнилась ночь в пустыне, когда Мозенрат спас ее от Салины и дал ей противоядие от приворотного зелья Раевена.
Она вспомнила, что его взгляд при этом был почти нечитаемым, но было неясно, что такого он обнаружил в ней. Вспоминал ли он Райни в тот момент? Скорей всего.
Несмотря на беспомощную ревность при виде этой сцены, Жасмин с внезапным уколом боли догадалась, что в настоящее время, вероятно, от крилианской принцессы не осталось ничего, кроме воспоминаний. Трагическая жизнь ее, видимо, закончится в ближайшее время, скорей всего, от руки Дестана, если он осуществил свои намерения или если он обнаружил ее связь со своим учеником, и Мозенрат потерял еще одного важного для него человека по прихоти своего хозяина. За его высокомерием проглядывалась забота о Райни, хотя и в искаженной, собственнической манере. Они как-то подходили друг другу, несмотря на то, что Райни была невольницей Дестана. Жасмин представила, как трудно было Мозенрату делиться ею с самым ненавистным врагом, которого он хотел убить по меньшей десять лет. И даже настаивал против принятия зелья, которое могло бы облегчить ее боль, ради свершения собственных планов мести. Он опасно балансировал между женщиной, о которой заботился и человеком, которого ненавидел, и Жасмин боялись, что баланс этот вот-вот пошатнется.
Мозенрат остался невозмутимым, когда снова заговорил.
- Ты права, говоря, что не сможешь стать свободной после смерти Дестана. Потому что, когда я предложу тебе свободу, ты не сможешь принять ее. Ты не сможешь вернуться в свое королевство и ожидать прежнего отношения к себе как к благородной принцессе, какой ты когда-то была, после того как была подстилкой темного колдуна в течение четырех лет. Ты будешь отвергнута, не сгодившись даже в наложницы или гаремные прислужницы. Либо так, либо ты проведешь всю оставшуюся жизнь за стенами уединенного монастыря, искупая свою опороченность, прислуживая в новой неволе.
Райни закрыла глаза, и Жасмин увидела блестящие слезы, застывшие прямо под ее длинными ресницами. Мозенрат все так же спокойно и рассудительно продолжал.
- Но есть способ, с помощью которого ты сможешь вернуть свободу и прежнюю жизнь. Получив их от человека, который сделал это с тобой. Картину его смерти. Еще не умершего, но умирающего. В муках невыносимой боли, истощающей его жизненную силу до предела, его ненавистный голос станет просить тебя о милосердии, тогда как ты будешь властна отказать в этом. Властна заставить его желать смерти столь же сильно, как сейчас ты сама. Власть – это свобода, Райни. Именно поэтому я поставил целью моей жизни гнаться за ней. Не просто убить его, а отобрать все у него прежде, чем он умрет; ради этого дня я жил до сих пор. А потом ... каждый день после этого, я буду жить для себя. - Он холодно улыбнулся этой мысли. - Сердце из черного песка не так уж и плохо, если ты считаешь, чего я могу добиться им.
- Ты снова лжешь, - бросила она, и слезы ее высохли на ветру, не успев упасть. - Ты не позволишь никому участвовать в убийстве Дестана. Ты просто используешь меня, чтобы подготовить свой план.
- Райни. Если ты будешь продолжать быть моими глазами и ушами, ты уже будешь участвовать в его убийстве. С каждой толикой информации, которую ты извлечешь из него, любыми сведениями, что ты сможешь получить о его затее с душами и властью, его жизнь утечет сквозь твои пальцы. Убийство - не всегда насилие. Используй свое воображение. В любом случае, принцессы не должны обагрять свои руки кровью. - Он осклабился и отстранился от нее, опять устремив взор на закат.
Они молча стояли на дюне, пока заходило солнце, небо стремительно темнело до полумрака, более привычного в черных песках. Райни приблизилась к нему и положила голову ему на плечо. Этот жест был лишь частично романтичным. Остальное, возможно, было продиктовано физической необходимостью, так как каждая минута ожидания возвращения Дестана, похоже, выжимала из нее все больше сил.
Жасмин наблюдала за ними со смешанными чувствами, будучи все еще не уверенной, как отнестись к этому новому открытию из прошлого Мозенрата. Внутренний голос опять подтвердил, что она всерьез увязла в навязчивой идее и не в состоянии вытащить себя из ее зыбучих песков.
Она не могла представить, что будет когда-нибудь чувствовать такое по отношению к врагу, который угрожал забрать у нее все, что ей дорого, с помощью какой-то дьявольской махинации. Но в своем нескончаемом путешествии сквозь время в Зеркале она узнала, что лежит под взрывным темпераментом и хитроумными действиями. Прежде всего, он был человеком, а уж потом врагом или кем-то еще. Человеком уверенным, страшащимся, решительным, обеспокоенным, безрассудным, одержимым, даже привязанным. Человеком, который сильно изменился за свою жизнь, пока не стал высокомерным, жестоким и властолюбивым магом, каким он был на данный момент.
Но две последних сцены дали ей понять, что люди никогда не перестают меняться на протяжении всей своей жизни. Или, скорее, это изменение было возможно всегда, даже после кажущегося определения своего пути, хорошего или плохого. Она измучилась наблюдать во время каждого события из его детства и отрочества за его спуском в мерзкие глубины черной магии, стремлением к мести, и растущей жаждой власти. Но если бы она не была поглощена лицезрением того, что так хотела увидеть, она бы уже заметила, что его путь не так уж прям. Он подвергнул пыткам и убил сотни, возможно, тысячи людей к настоящему времени. Но он был еще способен на дружбу, каким бы неблагодарным и черствым ни являлся. Он решил, что власть было единственным, что имело значение, и что слабые бесполезны, но он спас Лейлу от ужасной смерти и вернул ее в спальню невредимой.
Он бросил вызов Жасмин, чтобы она рискнула остановить его от уничтожения ее и ее царства, но он спас ее от Салины и дал противоядие, чтобы очистить ее организм от дезриальской отравы. Возможно, она была нужна ему живой для осуществления его замысла, как она уже догадалась, но все еще не могла объяснить его второй великодушный поступок той ночью. Может, причина не была таким уж расчетом, но вряд ли в память о Райни.
Солнце уже наполовину зашло за горизонт, и Мозенрат, похоже, решил, что пора возвращаться в Цитадель. Высвободившись из полуобъятий Райни, он поднял руку, чтобы перенести их обратно.
- Постой, - сказала принцесса, удерживая его руку. Оглянувшись на горизонт, она сделала несколько шагов вперед, пока не оказалась в дюйме от изменчивой границы. Она протянула вперед руки и они растянулись, упав длинными тенями на землю за черным песком. Но ноги остались за межой. Жасмин в недоумении предположила, что это такое заклинание, которое приковывало ее к землям ее владыки. Принцесса хотела почувствовать хотя бы полусвободу.
Мозенрат молча махнул рукой в ее сторону, и черный песок вокруг ее ног закружился, покрыв холщовую обувь тонким мерцающим слоем. Она удивленно посмотрела вниз, затем перевела взгляд обратно на него. Он кивком пригласил ее вперед.
Она нерешительно шагнула из царства, которому принадлежала как рабыня тирана, в пески Семи пустынь, которым принадлежала по справедливости. Пески ее края были того же цвета, как и те, что сейчас перекатывались у нее под ногами, отделяя ее тонким, почти невидимым слоем от черного песка. Она была сейчас ближе всего к свободе, но все же без намека на нее. Она глубоко вдохнула, и слабая улыбка осветила ее прекрасные черты, словно бы восстановив ненадолго дух ее былой красоты. Посмотрела на Мозенрата с искренней улыбкой, а не пустой или скорбной. Он ответил ничего не выражающим взглядом, тогда она повернулась и направилась обратно в сторону черного песка. С новым взмахом руки они оба исчезли, на этот раз не прихватив Жасмин. Неверный след от его заклинания на секунду завис в воздухе, а в следующий миг тот начал сгущаться. Она равнодушно смотрела, как пыль и песок собрались в крутящиеся волны, вскоре охватившие ее тело, готовясь бросить ее в другое время и другое место.
Он не спас Райни, как надеялись Жасмин. Но он пытался своим способом достигнуть возмездия и власти. Он не смог бы дать ей такую свободу, какую хотела, но не из-за нежелания.
Несмотря на всю разруху в ее душе, легкая улыбка коснулась ее губ благодаря маленькому кусочку надежды, которую подарил ей простой вид заката и силуэтов двух выживших молодых людей. Оба были заточены в плену одновременно видимом и незримом, наиболее ярко воплощенном в зыбкой границе между Семью пустынями и Краем Черных Песков, между свободой и рабством, сближающей симпатией и отчуждающей болью, надеждой на будущее и безжалостной реальностью, которая представала перед их лицом сейчас.
Знакомые запахи и звуки Аграбы ударили еще до того, как расступился песок, и она мысленно узрела линию, перечеркнувшую ее жизнь. Появилась она в первую ночь вызова Мозенрата, когда он заставил ее встретиться с ним наедине, скрывать правду от отца и Аладдина и провести невидимую границу, чтобы держать их на расстоянии. Она становилась глубже днем и ночью, все сильнее заводя в пропасть ее одержимость, пока она полностью не погрузилась туда с помощью Зеркала. И оттуда, где она в настоящий момент находилась, получила возможность видеть свое прошлое, знакомые светлые пески, казавшиеся теперь такими далекими, и скрываемые ими тайны, которые она никогда не замечала прежде - убийство Джафаром ее матери, ее собственная способность ненавидеть так же сильно, как и любить, и ее жених, скрывавший секрет, разрушивший ее доверие.
Песок окончательно улегся, открывая переполненный запахами и звуками рынок, и она услышала знакомый грубый и подозрительный голос торговца.
- Надеюсь, тебе есть чем заплатить за это.
И она услышала свой робкий ответ, полный недоумения счастливой невежды.
- Заплатить?