Кровь стекает по внутреннему взору до самых пят, и мир становится багровым.
Ура! Ура! Свершилось! Перевод продолжается и все благодаря Alba Owl, которая этот самый перевод теперь делает. Тащемта, я пока только выкладываю.
Переводчик: Alba Owl
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16. Часть 1.
Глава 16
Она снова оказалась по пояс в ледяной воде и тут же начала погружаться в нее. На этот раз это не была причудливый зал дворца, секунды хватило на то, чтобы увидеть бескрайний океан, прежде чем неведомая сила утянула ее под воду.
Дыхание покинуло ее легкие под давлением холода и нарастающей темноты. Она боролась с паникой, напоминая себе, что здесь ничто не может причинить ей физического вреда.
Она ничуть не удивилась, когда сделав судорожный вздох, ее легкие наполнились не ледяной морской водой, а холодным свежим воздухом. Только одно существо могло ждать ее здесь. На секунду она задумалась, скольких еще врагов она встретит в Зеркале.
- Как хорошо, что ты зашла, Принцесса. Как путешествие через пески? Более неприятная, чем через воду, я полагаю?
Мягко светящийся желтый шар, разогнавший тьму, вызвал чувство дежа вю. Она почти ждала, что склизкие щупальца схватят ее за руки и за ноги, но поняла, что на этот раз они с русалкой одни. Элементаль легко подплыла к ней. Она выглядела так же, как обычно – ярко-рыжие волосы, украшенные золотой диадемой, облегающий оранжевый топ, благодаря которому было неясно, где начинается хвост, изящные черты лица, казавшиеся больше из-за, видимо, водоотталкивающей косметики.
Жасмин ничего не ответила, зная, что это только начало очередной искривленной игры Зеркала. Возможно, не стоит вообще отвечать на неизбежные колкости и игры разума. Она позволила своим эмоциям взять верх в прошлый раз, и боль от огромной потери памяти была еще свежа. Так что она заставила себя успокоиться, и проигнорировала любопытный пристальный взгляд элементаля.
- Сом съел твой язык? Где раздраженные требования освободить тебя, где бесполезные угрозы? – Салина подняла прекрасную бровь. – Ну, тебе действительно идет быть молчаливой.
Русалка начала нарезать медленные круги вокруг.
- Делать вид, что меня не существует, не поможет тебе выбраться. Просто, чтобы ты знала. Есть пара... вопросов, которые надо решить, и у нас на это есть все время мира, - она демонстративно осмотрела ногти, аккуратно покрытые лаком. – Итак, почему бы нам не начать, принцесса?
- Начать что? – все-таки заговорила Жасмин. – Новую попытку неудачного покушен...?
- Давай начнем с этого твоего отношения, - перебила русалка. – Что ты хотела сказать? Очередное оскорбление из длинного списка, который используют герои? Не трать мое время.
Салина, продолжая плавать вокруг, неожиданно протянула к Жасмин руку, чтобы убрать с ее лица прядь. Жасмин вздрогнула, и русалка опустила руку с покорным вздохом.
- О, принцесса, разве ты не знаешь, как измотано ты сейчас выглядишь? Я только пытаюсь помочь тебе. Забота о себе важна для снятия напряжения.
Ее расстраивало то, что копии Салины и Раевена так похожи на оригиналы. Но тут же она вспомнила, что Зеркало хранит всю историю в своих песках, и нет ничего удивительного, что оно может создавать такие точные иллюзии любого существа, живого или мертвого.
- Должна признать, ты была хороша, когда вывернулась из подозрений влюбленного мальчишки в прошлый раз. "Принцесса в беде" всегда работает, не так ли?
- Не было никаких подозрений, - холодно произнесла Жасмин. – Это была не моя ошибка.
- Конечно, ничто и никогда твоя ошибка, - легко согласилась Салина. Жасмин почувствовала холод, потому что голос русалки дрогнул на секунду, показывая правду за колкостью и легкими жестами.
Элементаль улыбнулась, непроницаемая маска скользнула по чертам ее лица снова.
- Что я могу сказать. Искать компроматы на жителей почвы – мое хобби. Даю сдачи, так сказать.
Движение ее руки заставило воду перед ними кружиться и мерцать. Жасмин напряглась, ожидая увидеть ужасное повторение того, что произошло в Дезриале. Почему ее все время преследует эта сцена?
- Хотя я не могу представить, как помойная крыса может стать еще грязнее, чем она есть, - сладко добавила русалка.
Вода раскрыла изображение городских улиц. Аграба. Жасмин нахмурилась, бросая вопросительный взгляд на Салину, но русалка только кивнула с самодовольной улыбкой на изображение. Вид был необычно искажен, как будто смотришь через кривое стекло. Потом она поняла, что Салина создала обзор в емкости с водой, может, бассейне или бочке, или даже стеклянной бутылке.
Присмотревшись, она узнала одно из мест, мимо которых она путешествовала по городу. Была ночь, и все было освещено красно-фиолетовой дымкой, но она не видела фонарей или факелов. Пугающие, размытые фигуры стояли, прислонившись к полуразрушенным стенам, и она видела блеск металла в их руках, когда они осматривали переулки в поисках новой жертвы. Были и другие тени, гибкие женские фигуры, одетые в нечто вряд ли большее чем дым, который развевался вокруг их тел. Тени прогуливались по улицам, подзывая незнакомцев, которые приходили сюда с определенной целью. Жасмин смотрела на мерзкие низы города, где законы ее отца так же легко рушились, как хрупкая солома. Торговцы, владевшие борделями и логовами, в которых курили наркотики, были влиятельны и опасны, и нанимали своих стражей, чтобы поддерживать свои идеи порядка и правосудия. Люди Разула никогда не были на этих улицах.
Жасмин неожиданно испугалось цели, по которой русалка – нет, Зеркало – показывало ей это. Она была в той части города несколько раз, и то мимоходом, когда она спешила по своим делам. Но Аладдин... она поняла, что понятия не имеет, насколько он может быть знаком с этим местом.
Нехватка контроля над Зеркалом, наконец, становилась угрозой. Она не могла выбирать воспоминание, которое увидит. Не могла остановить все, чтобы собраться с мыслями, сесть и подумать, что уже увидела, что уже, вероятно, забыла. У нее не было времени, чтобы подвергнуть сомнению все обвинения, которые Зеркало бросало в нее. Обвинения ее индивидуальности, ее недостатках, ее грехах, и были ли они верны. Ее просто тащили по песчаной буре прошлого, без знания относительно того, сколько существует Зеркало и его целей, чего оно хочет получить, изображая ее врагов, и какова цель этой сцены вообще.
По натуре ты нуждаешься в том, чтобы все было под твоим контролем. Думаю, тебе было очень трудно осознавать, как ты теряешь этот контроль...
Слова Мозенрата никогда не казались более правдивыми.
Нелепо, но ей было жаль, что на этот раз он не придет, чтобы разрушить власть Салины над ней, рассеять изображение темных, дымных улиц, которые пахли позором ее страны. Но она была одна, и не могла помешать действию разворачиваться.
Она не могла помешать ему прежде, чем лицо Аладдина мелькнуло среди жителей колыбели грязи.
Нет...
Только не там. Он не должен быть там. Что он там делает?
Ее руки инстинктивно попытались закрыть лицо, даже при том, что действия продолжат разворачиваться даже если она не будет их видеть. Это было в человеческой природе – ставить как можно больше барьеров между ними и неприятными вещами, с которыми они не хотели сталкиваться лицом к лицу. И несмотря на всю браваду и соперничество с ужасом, рождаемым Зеркалом, она не была исключением.
Но она не закрыла вид совсем. Это тоже было частью человеческой натуры, искать правду, даже если она разорвет сердце.
Она смотрела, как он двигался с ловкостью и изяществом, как двигался всегда. С уверенной непринужденностью вместе с точно выверенными движениями, бросая короткие взгляды на окружающее, как будто ему было что скрывать. Скорее всего, он нес с собой что-то очень ценное.
Он приблизился к занавешенной двери, возле которой стояли два высоких мускулистых мужика, которым ничего не стоило перерезать глотку помойной крысе за сокровище, которое он украл у богача. Но они не двинулись, когда он приблизился. Тот что был ближе к двери даже отодвинул украшенный бусинами занавес, чтобы позволить ему пройти. Она мельком увидела лицо Аладдина, когда он снова осторожно обернулся.
Она облегченно вздохнула. Это была сцена из прошлого, когда они еще не встретились. Его лицо было молодым, может, шестнадцать лет. Скорее семнадцать.
Она успокоила себя. Возможно, ее страхи необоснованны. Возможно, он в тайне нес драгоценность какому-то богачу, который не хотел, чтобы его видели. Возможно, он служил сомнительному торговцу, который владел этим заведением, потому что он был исключительно хорош в воровстве, чем и привлек его внимание.
- Это верные догадки. Но твое отчаяние сделало тебя забывчивой, - Салина злобно ухмылялась, и Жасмин поняла, что Зеркало читало ее мысли. – Это я выбрала эту сцену. Почему я выбрала нечто неинтересное, такое – типичное – о твоем алмазе-в-грубой-огранке? Почему не что-то более... провокационное?
Колкость русалки отбросила ее обратно в водоворот страха. Аладдин был грубо ограненным алмазом, чистым сердцем, чистым в любви к ней. Он не принадлежит такой уродливому окружению, идя в логово проституток и наркобаронов.
- Ты имеешь в виду, что он не мог увлекаться какой-либо женщиной до тебя, м? – промурлыкала Салина. – подумай еще раз, принцесса.
Окно в неспокойной воде, показывающее слабо освещенный задымленный зал, окрасилось в сиреневый, становясь новой точкой обзора в винном кубке. Вся комната, начиная от низкого потолка и заканчивая мягким ковром, заглушающем шаги, была пропитана диким ощущением пошлости. В комнате стояла кровать, укрытая балдахином, блестевшим оттенками розы и аметиста. Размытый силуэт лежащей фигуры был заметен за тонкими занавесками.
Аладдин нерешительно шагнул вперед, его обычная уверенность была смята опьяняющей аурой этой комнаты. Он откинул полог кровати.
Сердце Жасмин с поражающей точностью ранил шип. Дух захватывало, как женщина была красива. Ее безупречное лицо было гипнотизирующей смесью изящества и точености, ее глаза с длинными ресницами словно вопрошали бедного беспризорника, который ее навестил. Она была одета в цветной саронг и легкую шаль. Томно вытянув ноги на простынях, она заинтересованно склонила голову, но Жасмин видела сквозь это притворное любопытство.
Конечно, женщина, которая зарабатывала на жизнь своим телом, использовала свою красоту в качестве оружия. Ее глаза сохраняли выражение профессиональной актрисы, каждая улыбка и жест который был нацелен на соблазнение посетителей. Она, должно быть использовала эту маску на многих богатых клиентах, чтобы они предоставили ей роскошную комнату. Но вряд ли она стала бы так делать перед бедным помойным крысенышем, у которого не было бы ничего для нее.
Жасмин поняла, что ее более ранняя догадка была верна. Аладдин вытянул небольшой предмет из своего жилета и показал его женщине на раскрытой ладони. Это был золотой браслет инструктированный рубинами, очевидно, очень дорогой. Возможно, он стоил целый год безбедного существования для него. И он отдавал его шлюхе.
Следующий шип поразили ее, и она поняла, что ей трудно дышать, хотя вода была совершенно не при чем. Алладин действительно восхищался этой женщиной. Она была опасно красива и возможно могла заставить беспризорника чувствовать себя принцем, но на самом деле она была шлюхой, наравне с ворами и убийцами, которые бродили по улицам этой части Аграбы.
Но Аладдин вор, помойная крыса. Он не шагал выше головы, несмотря на то, какой богатой и красивой эта женщина была. Помойные крысы крадут и лгут, чтобы сводить концы с концами. Женщины вроде нее продают свои тела в обмен на сердца, которыми управляет.
Ты действительно думаешь, что они невинны?
Слова Мозенрата отразились в ее голове, когда женщина улыбнулась фальшивой улыбкой и приняла блестящий браслет из мозолистых рук помойной крысы. Крысы, которая позже покорит сердце принцессы, девушки королевской крови, родившейся в богатстве, которого простой человек никогда не смог бы добиться... девушки, которая и не думала сомневаться в его прошлом, когда он рос на улицах. Девушка, которая целомудренно ждала человека, который будет достоин ее. Ее наивность умирала, разрушая доверие к нему, как к благородному человеку.
Женщина одела браслет на изящное запястье и, лениво перебирая его пальцами, восхитилась им с притворным страхом, скрывая презрение к глупости мальчишки, делая вид, что не знает, как сложно ему было достать этот браслет. Наверно, он что-то сказал, потому что она снова обратила на него внимание, хотя ее улыбка, как показалось потеряла всякое тепло, когда она подозвала его ленивым жестом руки. При виде своего жениха, двигающегося по кровати к другой женщины, третий укол поразил остатки чувств Жасмин.
- Хватит, - прошептала Жасмин, не способная чувствовать свои слезы из-за окружающего ее океана. – Салина, хватит.
- Ох-ох, стандартны героев стали такими низкими в последнее время, да? – Сказала Салина, игнорируя ее мольбу. – Мне казалось, что принцы, предположительно, развлекаются только с принцессами. О, верно, Аладдин не принц. Я думаю, помойных крыс нельзя обвинять в том, что они пересекаются со своим видом, правда?
Жасмин закрыла глаза, отказываясь видеть правду, о которой она никогда не думала. Но что она ожидала? То что он будет всю жизнь ждать, когда принцесса встретится ему на пути и он станет героем?
- Как ощущения, Принцесса? – спросила русалка мягким, угрожающим тоном. – каково узнать небольшой секрет?
Ее сердце все еще билось, даже несмотря на то, что ей казалось, что оно разорвано на лоскуты. И ее легкие все еще вдыхали воздух, несмотря на то, что она думала, что сейчас задохнется. Она была все еще жива и будет жить дальше.
Но будет ли все по-прежнему между ней и Аладдином? Сможет ли она когда-нибудь взглянуть на него и увидеть того же героя с чистым сердцем?
Он не лгал, слабо попыталась она оправдать его. Он просто не рассказал существенные детали своего прошлого. Как он вообще должен быть начать такой разговор? Это не то, что можно легко обсудить с невестой. Но внутри она чувствовала, что он не смог бы оправдать уродливую картину прошлого. Он не предавал ее, потому что тогда он ее еще даже не знал, но... он сломал что-то этим пятном на своем характере.
Она думала о том, как он был склонен быть кокетливым с другими женщинами, даже после их встречи. Как легко дал поцеловать себя на балконе девочек-танцовщиц во время волшебного парада в Аграбе, даже тогда, когда он по идее уже был влюблен в нее. Как он попал в ловушку Садиры, потому что охотно проследовал за ней в ее дом. И как легко он стал очаровательно общаться с самой Салиной, даже несмотря на то, что это была часть плана по освобождению Жасмин из морской тюрьмы. Знаки были очевидны. Если он так вел себя, когда они почти женаты, то как он поступал, когда был один?
Но она не могла представить Аладдина, который пал так низко, чтобы менять золото на физическое удовольствие. Мысль, которая последовала, ранила ее и без того болящее сердце. Что если он действительно любил эту женщину? Что если он посвятил себя ей, как посвятил себя потом Жасмин? Что если он был настолько по дурацки в нее влюблен, что покупался на все ее лживые жесты? Он был молод. Все совершают ошибки в молодости.
Она отчаянно цеплялась за мысль, что по крайней мере он был верен ей когда они уже встретились, вне зависимости от того, каким было его прошлое. И хотя время от времени он флиртовал, а глаза его не всегда были сосредоточены только на Жасмин, он не сделал ничего плохого. Он доказал свою любовь в течение долгих приключений, наполненных угрозой жизни.
В ее голове бушевал вихрь из эмоций и мыслей, в котором она не могла разобраться. Только одно удерживало ее – мысль, что она должна сопротивляться попыткам Зеркала сломить ее. Эмоции старались ее разорвать на части, но этого нельзя было позволить.
Она распахнула глаза, несмотря на боль предательства, ревности, гнева и беспомощного страха, зная, что никогда уже ничего не будет так, как прежде между ней и человеком, которого она любила. Вода перед ней была темной и пустой.
- Это что, и правда было испытанием? – Салина развлекалась. – Я думала, что ты знаешь, что были и другие до тебя. Разве не это он тебе сказал, перед тем, как ты упала в мою воду?
Слова русалки всколыхнули старую память, которая когда то казалась незначащей. Жасмин помнила ту беседу. Она спросила, были ли другие женщины до нее, и он беспечно ответил, что их было много. Хотя это обеспокоило ее, она забыла об этом после того, как упала в воду.
- Ты впервые так молчалива при нашей встрече, принцесса, - заметила русалка. – Где угрозы, где убеждения в своей правоте? Мальчик-маг превратил тебя в мамлюка, да?
При упоминании Мозенрата, ее мысли улетели далеко от Аладдина к тому, что скоро ей предстояло увидеть. Если она просто сконцентрируется на своей цели, то сможет пройти через это. Если она позволит себе страдать над прошлым и своей болью, то никогда не покинет Зеркало до того, как сойдет с ума.
Элементаль была удивлена спокойствием ее голоса, когда она заговорила.
- Ты принесла мне боль, - сказала Жасмин. – Позволь мне уйти.
Хитрая улыбка появилась на лице русалки. В течение секунды Жасмин видела сумасшедшую улыбку девочки с темной, как черный песок, почвой, которую она держала в горсти. Девочка смотрела на нее с злобным ликованием. Она мигнула, и мерцающая иллюзия пропала, но холод взгляда девочки остался.
- Замечательно, - сказала Салина спокойно, - Хотя, как ты видишь... все становится более грязным. – Она подмигнула и направила красиво наманикюренный палец на Жасмин. – Повеселись в песках, милая. Передавай привет своему магу-красавчику.
Вода закружилась и приобрела цвет песка, меняясь от холодной и влажной к грубому и сухому. Она думала о Мозенрате, о том, что она все ближе к его плану, когда проходит через очередное мучение Зеркала.
Он был причиной ее страданий, самых сильных страданий, которые она испытывала в своей жизни. Страдания, которые она охотно приняла, потому что должна была победить его. Но где-то в затылке звучал тревожный голосок, получивший шанс, благодаря беспорядку в ее голове, шепчущий через все барьеры, которые она поставила для себя. Она была здесь не только для того, чтобы победить его, эта цель давно была запрятана, когда она рисковала жизнью, чтобы получить Зеркало.
Одержимость.
Она заставила замолчать этот голос и запрятала его далеко, отказываясь думать об этом. К ее радости, быстро изменившейся обстановки было достаточно, чтобы занять ее внимание. Песок, заслонявший обзор, пропадал, сливаясь с темной почвой у ее ног. Была ночь, но было тепло, не так в пустыне Аграбаниан. Кроме нее и бледной луны, висящей в вышине, среди огромных дюн никого не было. Она была настолько яркая и ...греющая?.. что Жасмин пришлось прикрыть от ее света глаза. Она чувствовала греющие лучи солнца, но сверкающий свет не сопровождал их. И тут она поняла, что то, что ей казалось луной, на самом деле и есть солнце, тот самый яркий золотой шар, который скрывает угнетающая тьма, проникающая в это место.
Леденящее, потустороннее завывание вытеснило остатки печали из ее головы. Звук был пугающе близко. Она напряглась, чуть приседая в защитной стойке, судорожно оглядываясь вокруг в поисках источника воя. И затем она услышала второй, ее ближе, звучащий недалеко от первого. Существ было явно несколько.
Пронзительный крик молодой девушки расколол воздух. Жасмин сразу же услышала чье-то сбивчивое дыхание человека, бегущего из последних сил. Жасмин кинулась на ближайшую высокую дюну, не опасаясь за себя, потому что ее нельзя было увидеть или нельзя было навредить. В отчаянии она поняла, что и помочь девочке не сможет.
Оказавшись на верху дюны, она посмотрела вниз и увидела вспышку льняных волос и серебряного плаща в темноте песка. Молодую принцессу преследовали три черных тени. Они была и все еще далеко, но быстро сокращали расстояние. Тени завыли еще раз, и в их ртах блеснули острые зубы. Собаки-нежити. Дестан и правда держал у себя собак-людоедов.
Но они отличались от обычных собак. Их тела были пугающе непропорциональны. Передняя часть тела была мускулистой, с тощими как черепа головами, которых располагались запавшие красные глаза, вспыхивающих, когда они преследовали свою добычу. Но задняя часть их тел казалось превращалась в дым, их задние лапы мерцали в воздухе, почти не касаясь земли, и когда они бежали, то в основном ступали на землю передними лапами. Их лапы были украшены длинными когтями, которые слабо поблескивали даже на расстоянии Жасмин. Не хотелось даже думать об участи тех, кто мог попасть в эти когти.
В ближайшие три секунды Лейла могла встретить эту судьбу. Жасмин захотелось выколоть себе глаза, когда девочка закричала и упала на песок с глухим ударом.
Неожиданно торжествующе завывающие собаки сжались, издав болезный скулеж.
Вздох облегчения вырвался из губ Жасмин, когда она увидела Лейлу целой и невредимой. Собаки окружили ее, но держались на расстоянии, их красные глаза сузились при виде темно фигуры, появившейся перед маленькой принцессой. Их задние лапы стали заметнее, когда они сделали пару шагов назад, оценивая врага, насколько это было возможно тварям.
С блестящей вспышкой три круга появилось под лапами собак, взорвав черный песок вокруг нежити. Небольшие молнии выстрелили вверх из колец, окружающих лапы тварей, которые тут же начали мерцать и исчезать, протестующе и гневно воя. В следующую секунду свет пропал, круги медленно пропали. Монстров тоже не было.
Высокая фигура, которая создала заклинание, опустила руку и ослепительно улыбнулась принцессе, которая только начала приходить в себя. Человек убрал с лица капюшон щелчком пальцев, открывая лицо повзрослевшего и явно раздраженного Мозенрата.
- О чем ты думала, идиотка? Ты уже давно должна знать, что убежать невозможно. Ты окончательно рехнулась? – выплюнул он, возвышаясь над сжавшейся Лейлой. Он не протягивал руку, чтобы помочь ей подняться. – Ладно. Я думаю ответ и так очевиден.
Жасмин спустилась с дюны, чтобы лучше их разглядеть. Лейла выпрямилась, обняв руками колени, один из рукавов ее серебряного плаща был оторван, когда она упала. Она качалась взад вперед, лепеча что-то бессвязное, еще шокированная близостью смерти. Возможно, она действительно сошла с ума. Бедная девочка была не в себе, когда только появилась в Цитадели.
- Он собирался... Он сказал ей... Он хотел... Она сказала... недостаточно... недостаточно! – выкрикнула она, сжимая руками спутанные золотистые волосы. – Не позволяй ей забрать меня!
Лицо Мозенрата было чрезвычайно презрительным, когда он встал перед ней на колени и посмотрел на ее испуганные глаза.
- О чем ты бормочешь? Кто сказал что?
- Сила. Сила в душах. Души, понимаешь, ты, недалекий дурак! – злобно, не своим голосом закричала она. И тут же заговорила тоном девушки, потерянной в своем безумии. – Я не могу... не могу позволить...
Пощечина звонко прозвучала в ночном воздухе. Жасмин разозлилась увидев его грубость. Он, видимо, так же повесил заклинание тишины, потому что Лейла резко прекратила хныкать.
- Возьми себя в руки, - холодно проговорил он. – Иначе я позволю собакам растерзать тебя.
Он схватил ее за плечи и приподнял так, чтобы она стояла наравне с ним, вынуждая ее смотреть ему в глаза и все еще находиться под его заклятием. Жасмин видела, как задрожала ее челюсть, когда она попыталась сопротивляться заклинанию.
- Что ты слышала? Голоса сумасшествия, которые поселились в твоей голове? Или что-то важное, что я должен знать?
Он освободил ее от заклинания и она издала вскрик со своих окровавленных губ.
- Он по наши души, - сказала она удивительно ясным голосом. Мозенрат перебил ее.
- Ты говоришь о Дестане? Так? – Он встряхнул ее, когда она снова начала бормотать. – Так? Ты услышала, когда Дестан говорил с кем-то?
Она кивнула. Слезы текли по ее некогда пухленьким розовым щечкам, а теперь ставшим бледными и изможденными.
- И она, - Мозенрат нахмурился. – О чем они говорили? Что насчет душ?
- Все они. Она хочет... – она сорвалась в рыдания. – Беги. Беги прежде, чем он получит их...
Мозенрат зарычал от разочарования.
- Она хочет их всех? Чьи? И почему он дает их ей?
- Сила в душах, - отозвалась она эхом, вынужденная смотреть ему в глаза.
Казалось, он начал понимать. Он медленно кивал, переваривая то, что она сказала.
- Пленники... – прошептал он. – Да, в этом есть смысл.
Он снова посмотрел на нее.
- Он хочет и наши души? Твою, мою? Ксерксеса, Райни?
- Ты, - сказала она. – Ты будешь последним.
Он заколебался, услышав ее слова, и медленно отпустил ее.
- Ты знаешь, что это за сила?
- Сила в душах.
Видимо, он решил, что ничего полезного больше не узнает. Он отвернулся от нее и снял заклинание, позволив ей снова упасть в песок. Вдалеке раздался вой. Сколько же монстров бродило по этой земле? Им с Аладдином очень повезло, что они не встретили никого кроме мамлюков, когда были тут.
Жасмин переместило в Цитадель, когда Мозенрат создал новое заклинание. Они оказались в спальне. Судя по раскиданной одежде и опрокинутому шкафу, она принадлежала Лейлы. Видимо, она разбросала вещи, когда собиралась сбежать. Мозенрат схватил принцессу и бросил ее на кровать, запихнув ее ноги на матрац, когда они начали скользить по полу. Быстро накрыл ее одеялом.
- Если ты снова попытаешься убежать, я пальцем не пошевелю, чтобы спасти тебя. Теперь спать, - приказал он.
- Мне приснятся они... - всхлипнула она, слезы все еще обливаясь слезами.
Нахмурившись, он неохотно поднял руку – правую, отметила Жасмин, которую он обычно использовал для заклятий, - и махнул прямо в перепуганные синие глаза девушки. Ее напряженное личико расслабилось, и она закрыла глаза, не произнеся больше ни слова.
Протяжно и раздраженно вздохнув, Мозенрат быстро начертил рукой дугу темного пламени и перенес себя и Жасмин из спальни.
Они оказались в обширной библиотеки Цитадели. Она едва успела заинтересоваться тем, что именно открыла Лейла, когда вспомнила слова Эберзина о силе душ. Они были источником магической мощи перчатки Мозенрата. Но ведь сперва она принадлежала Дестану...
Продолжение следует...
Переводчик: Alba Owl
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16. Часть 1.
Глава 16
Она снова оказалась по пояс в ледяной воде и тут же начала погружаться в нее. На этот раз это не была причудливый зал дворца, секунды хватило на то, чтобы увидеть бескрайний океан, прежде чем неведомая сила утянула ее под воду.
Дыхание покинуло ее легкие под давлением холода и нарастающей темноты. Она боролась с паникой, напоминая себе, что здесь ничто не может причинить ей физического вреда.
Она ничуть не удивилась, когда сделав судорожный вздох, ее легкие наполнились не ледяной морской водой, а холодным свежим воздухом. Только одно существо могло ждать ее здесь. На секунду она задумалась, скольких еще врагов она встретит в Зеркале.
- Как хорошо, что ты зашла, Принцесса. Как путешествие через пески? Более неприятная, чем через воду, я полагаю?
Мягко светящийся желтый шар, разогнавший тьму, вызвал чувство дежа вю. Она почти ждала, что склизкие щупальца схватят ее за руки и за ноги, но поняла, что на этот раз они с русалкой одни. Элементаль легко подплыла к ней. Она выглядела так же, как обычно – ярко-рыжие волосы, украшенные золотой диадемой, облегающий оранжевый топ, благодаря которому было неясно, где начинается хвост, изящные черты лица, казавшиеся больше из-за, видимо, водоотталкивающей косметики.
Жасмин ничего не ответила, зная, что это только начало очередной искривленной игры Зеркала. Возможно, не стоит вообще отвечать на неизбежные колкости и игры разума. Она позволила своим эмоциям взять верх в прошлый раз, и боль от огромной потери памяти была еще свежа. Так что она заставила себя успокоиться, и проигнорировала любопытный пристальный взгляд элементаля.
- Сом съел твой язык? Где раздраженные требования освободить тебя, где бесполезные угрозы? – Салина подняла прекрасную бровь. – Ну, тебе действительно идет быть молчаливой.
Русалка начала нарезать медленные круги вокруг.
- Делать вид, что меня не существует, не поможет тебе выбраться. Просто, чтобы ты знала. Есть пара... вопросов, которые надо решить, и у нас на это есть все время мира, - она демонстративно осмотрела ногти, аккуратно покрытые лаком. – Итак, почему бы нам не начать, принцесса?
- Начать что? – все-таки заговорила Жасмин. – Новую попытку неудачного покушен...?
- Давай начнем с этого твоего отношения, - перебила русалка. – Что ты хотела сказать? Очередное оскорбление из длинного списка, который используют герои? Не трать мое время.
Салина, продолжая плавать вокруг, неожиданно протянула к Жасмин руку, чтобы убрать с ее лица прядь. Жасмин вздрогнула, и русалка опустила руку с покорным вздохом.
- О, принцесса, разве ты не знаешь, как измотано ты сейчас выглядишь? Я только пытаюсь помочь тебе. Забота о себе важна для снятия напряжения.
Ее расстраивало то, что копии Салины и Раевена так похожи на оригиналы. Но тут же она вспомнила, что Зеркало хранит всю историю в своих песках, и нет ничего удивительного, что оно может создавать такие точные иллюзии любого существа, живого или мертвого.
- Должна признать, ты была хороша, когда вывернулась из подозрений влюбленного мальчишки в прошлый раз. "Принцесса в беде" всегда работает, не так ли?
- Не было никаких подозрений, - холодно произнесла Жасмин. – Это была не моя ошибка.
- Конечно, ничто и никогда твоя ошибка, - легко согласилась Салина. Жасмин почувствовала холод, потому что голос русалки дрогнул на секунду, показывая правду за колкостью и легкими жестами.
Элементаль улыбнулась, непроницаемая маска скользнула по чертам ее лица снова.
- Что я могу сказать. Искать компроматы на жителей почвы – мое хобби. Даю сдачи, так сказать.
Движение ее руки заставило воду перед ними кружиться и мерцать. Жасмин напряглась, ожидая увидеть ужасное повторение того, что произошло в Дезриале. Почему ее все время преследует эта сцена?
- Хотя я не могу представить, как помойная крыса может стать еще грязнее, чем она есть, - сладко добавила русалка.
Вода раскрыла изображение городских улиц. Аграба. Жасмин нахмурилась, бросая вопросительный взгляд на Салину, но русалка только кивнула с самодовольной улыбкой на изображение. Вид был необычно искажен, как будто смотришь через кривое стекло. Потом она поняла, что Салина создала обзор в емкости с водой, может, бассейне или бочке, или даже стеклянной бутылке.
Присмотревшись, она узнала одно из мест, мимо которых она путешествовала по городу. Была ночь, и все было освещено красно-фиолетовой дымкой, но она не видела фонарей или факелов. Пугающие, размытые фигуры стояли, прислонившись к полуразрушенным стенам, и она видела блеск металла в их руках, когда они осматривали переулки в поисках новой жертвы. Были и другие тени, гибкие женские фигуры, одетые в нечто вряд ли большее чем дым, который развевался вокруг их тел. Тени прогуливались по улицам, подзывая незнакомцев, которые приходили сюда с определенной целью. Жасмин смотрела на мерзкие низы города, где законы ее отца так же легко рушились, как хрупкая солома. Торговцы, владевшие борделями и логовами, в которых курили наркотики, были влиятельны и опасны, и нанимали своих стражей, чтобы поддерживать свои идеи порядка и правосудия. Люди Разула никогда не были на этих улицах.
Жасмин неожиданно испугалось цели, по которой русалка – нет, Зеркало – показывало ей это. Она была в той части города несколько раз, и то мимоходом, когда она спешила по своим делам. Но Аладдин... она поняла, что понятия не имеет, насколько он может быть знаком с этим местом.
Нехватка контроля над Зеркалом, наконец, становилась угрозой. Она не могла выбирать воспоминание, которое увидит. Не могла остановить все, чтобы собраться с мыслями, сесть и подумать, что уже увидела, что уже, вероятно, забыла. У нее не было времени, чтобы подвергнуть сомнению все обвинения, которые Зеркало бросало в нее. Обвинения ее индивидуальности, ее недостатках, ее грехах, и были ли они верны. Ее просто тащили по песчаной буре прошлого, без знания относительно того, сколько существует Зеркало и его целей, чего оно хочет получить, изображая ее врагов, и какова цель этой сцены вообще.
По натуре ты нуждаешься в том, чтобы все было под твоим контролем. Думаю, тебе было очень трудно осознавать, как ты теряешь этот контроль...
Слова Мозенрата никогда не казались более правдивыми.
Нелепо, но ей было жаль, что на этот раз он не придет, чтобы разрушить власть Салины над ней, рассеять изображение темных, дымных улиц, которые пахли позором ее страны. Но она была одна, и не могла помешать действию разворачиваться.
Она не могла помешать ему прежде, чем лицо Аладдина мелькнуло среди жителей колыбели грязи.
Нет...
Только не там. Он не должен быть там. Что он там делает?
Ее руки инстинктивно попытались закрыть лицо, даже при том, что действия продолжат разворачиваться даже если она не будет их видеть. Это было в человеческой природе – ставить как можно больше барьеров между ними и неприятными вещами, с которыми они не хотели сталкиваться лицом к лицу. И несмотря на всю браваду и соперничество с ужасом, рождаемым Зеркалом, она не была исключением.
Но она не закрыла вид совсем. Это тоже было частью человеческой натуры, искать правду, даже если она разорвет сердце.
Она смотрела, как он двигался с ловкостью и изяществом, как двигался всегда. С уверенной непринужденностью вместе с точно выверенными движениями, бросая короткие взгляды на окружающее, как будто ему было что скрывать. Скорее всего, он нес с собой что-то очень ценное.
Он приблизился к занавешенной двери, возле которой стояли два высоких мускулистых мужика, которым ничего не стоило перерезать глотку помойной крысе за сокровище, которое он украл у богача. Но они не двинулись, когда он приблизился. Тот что был ближе к двери даже отодвинул украшенный бусинами занавес, чтобы позволить ему пройти. Она мельком увидела лицо Аладдина, когда он снова осторожно обернулся.
Она облегченно вздохнула. Это была сцена из прошлого, когда они еще не встретились. Его лицо было молодым, может, шестнадцать лет. Скорее семнадцать.
Она успокоила себя. Возможно, ее страхи необоснованны. Возможно, он в тайне нес драгоценность какому-то богачу, который не хотел, чтобы его видели. Возможно, он служил сомнительному торговцу, который владел этим заведением, потому что он был исключительно хорош в воровстве, чем и привлек его внимание.
- Это верные догадки. Но твое отчаяние сделало тебя забывчивой, - Салина злобно ухмылялась, и Жасмин поняла, что Зеркало читало ее мысли. – Это я выбрала эту сцену. Почему я выбрала нечто неинтересное, такое – типичное – о твоем алмазе-в-грубой-огранке? Почему не что-то более... провокационное?
Колкость русалки отбросила ее обратно в водоворот страха. Аладдин был грубо ограненным алмазом, чистым сердцем, чистым в любви к ней. Он не принадлежит такой уродливому окружению, идя в логово проституток и наркобаронов.
- Ты имеешь в виду, что он не мог увлекаться какой-либо женщиной до тебя, м? – промурлыкала Салина. – подумай еще раз, принцесса.
Окно в неспокойной воде, показывающее слабо освещенный задымленный зал, окрасилось в сиреневый, становясь новой точкой обзора в винном кубке. Вся комната, начиная от низкого потолка и заканчивая мягким ковром, заглушающем шаги, была пропитана диким ощущением пошлости. В комнате стояла кровать, укрытая балдахином, блестевшим оттенками розы и аметиста. Размытый силуэт лежащей фигуры был заметен за тонкими занавесками.
Аладдин нерешительно шагнул вперед, его обычная уверенность была смята опьяняющей аурой этой комнаты. Он откинул полог кровати.
Сердце Жасмин с поражающей точностью ранил шип. Дух захватывало, как женщина была красива. Ее безупречное лицо было гипнотизирующей смесью изящества и точености, ее глаза с длинными ресницами словно вопрошали бедного беспризорника, который ее навестил. Она была одета в цветной саронг и легкую шаль. Томно вытянув ноги на простынях, она заинтересованно склонила голову, но Жасмин видела сквозь это притворное любопытство.
Конечно, женщина, которая зарабатывала на жизнь своим телом, использовала свою красоту в качестве оружия. Ее глаза сохраняли выражение профессиональной актрисы, каждая улыбка и жест который был нацелен на соблазнение посетителей. Она, должно быть использовала эту маску на многих богатых клиентах, чтобы они предоставили ей роскошную комнату. Но вряд ли она стала бы так делать перед бедным помойным крысенышем, у которого не было бы ничего для нее.
Жасмин поняла, что ее более ранняя догадка была верна. Аладдин вытянул небольшой предмет из своего жилета и показал его женщине на раскрытой ладони. Это был золотой браслет инструктированный рубинами, очевидно, очень дорогой. Возможно, он стоил целый год безбедного существования для него. И он отдавал его шлюхе.
Следующий шип поразили ее, и она поняла, что ей трудно дышать, хотя вода была совершенно не при чем. Алладин действительно восхищался этой женщиной. Она была опасно красива и возможно могла заставить беспризорника чувствовать себя принцем, но на самом деле она была шлюхой, наравне с ворами и убийцами, которые бродили по улицам этой части Аграбы.
Но Аладдин вор, помойная крыса. Он не шагал выше головы, несмотря на то, какой богатой и красивой эта женщина была. Помойные крысы крадут и лгут, чтобы сводить концы с концами. Женщины вроде нее продают свои тела в обмен на сердца, которыми управляет.
Ты действительно думаешь, что они невинны?
Слова Мозенрата отразились в ее голове, когда женщина улыбнулась фальшивой улыбкой и приняла блестящий браслет из мозолистых рук помойной крысы. Крысы, которая позже покорит сердце принцессы, девушки королевской крови, родившейся в богатстве, которого простой человек никогда не смог бы добиться... девушки, которая и не думала сомневаться в его прошлом, когда он рос на улицах. Девушка, которая целомудренно ждала человека, который будет достоин ее. Ее наивность умирала, разрушая доверие к нему, как к благородному человеку.
Женщина одела браслет на изящное запястье и, лениво перебирая его пальцами, восхитилась им с притворным страхом, скрывая презрение к глупости мальчишки, делая вид, что не знает, как сложно ему было достать этот браслет. Наверно, он что-то сказал, потому что она снова обратила на него внимание, хотя ее улыбка, как показалось потеряла всякое тепло, когда она подозвала его ленивым жестом руки. При виде своего жениха, двигающегося по кровати к другой женщины, третий укол поразил остатки чувств Жасмин.
- Хватит, - прошептала Жасмин, не способная чувствовать свои слезы из-за окружающего ее океана. – Салина, хватит.
- Ох-ох, стандартны героев стали такими низкими в последнее время, да? – Сказала Салина, игнорируя ее мольбу. – Мне казалось, что принцы, предположительно, развлекаются только с принцессами. О, верно, Аладдин не принц. Я думаю, помойных крыс нельзя обвинять в том, что они пересекаются со своим видом, правда?
Жасмин закрыла глаза, отказываясь видеть правду, о которой она никогда не думала. Но что она ожидала? То что он будет всю жизнь ждать, когда принцесса встретится ему на пути и он станет героем?
- Как ощущения, Принцесса? – спросила русалка мягким, угрожающим тоном. – каково узнать небольшой секрет?
Ее сердце все еще билось, даже несмотря на то, что ей казалось, что оно разорвано на лоскуты. И ее легкие все еще вдыхали воздух, несмотря на то, что она думала, что сейчас задохнется. Она была все еще жива и будет жить дальше.
Но будет ли все по-прежнему между ней и Аладдином? Сможет ли она когда-нибудь взглянуть на него и увидеть того же героя с чистым сердцем?
Он не лгал, слабо попыталась она оправдать его. Он просто не рассказал существенные детали своего прошлого. Как он вообще должен быть начать такой разговор? Это не то, что можно легко обсудить с невестой. Но внутри она чувствовала, что он не смог бы оправдать уродливую картину прошлого. Он не предавал ее, потому что тогда он ее еще даже не знал, но... он сломал что-то этим пятном на своем характере.
Она думала о том, как он был склонен быть кокетливым с другими женщинами, даже после их встречи. Как легко дал поцеловать себя на балконе девочек-танцовщиц во время волшебного парада в Аграбе, даже тогда, когда он по идее уже был влюблен в нее. Как он попал в ловушку Садиры, потому что охотно проследовал за ней в ее дом. И как легко он стал очаровательно общаться с самой Салиной, даже несмотря на то, что это была часть плана по освобождению Жасмин из морской тюрьмы. Знаки были очевидны. Если он так вел себя, когда они почти женаты, то как он поступал, когда был один?
Но она не могла представить Аладдина, который пал так низко, чтобы менять золото на физическое удовольствие. Мысль, которая последовала, ранила ее и без того болящее сердце. Что если он действительно любил эту женщину? Что если он посвятил себя ей, как посвятил себя потом Жасмин? Что если он был настолько по дурацки в нее влюблен, что покупался на все ее лживые жесты? Он был молод. Все совершают ошибки в молодости.
Она отчаянно цеплялась за мысль, что по крайней мере он был верен ей когда они уже встретились, вне зависимости от того, каким было его прошлое. И хотя время от времени он флиртовал, а глаза его не всегда были сосредоточены только на Жасмин, он не сделал ничего плохого. Он доказал свою любовь в течение долгих приключений, наполненных угрозой жизни.
В ее голове бушевал вихрь из эмоций и мыслей, в котором она не могла разобраться. Только одно удерживало ее – мысль, что она должна сопротивляться попыткам Зеркала сломить ее. Эмоции старались ее разорвать на части, но этого нельзя было позволить.
Она распахнула глаза, несмотря на боль предательства, ревности, гнева и беспомощного страха, зная, что никогда уже ничего не будет так, как прежде между ней и человеком, которого она любила. Вода перед ней была темной и пустой.
- Это что, и правда было испытанием? – Салина развлекалась. – Я думала, что ты знаешь, что были и другие до тебя. Разве не это он тебе сказал, перед тем, как ты упала в мою воду?
Слова русалки всколыхнули старую память, которая когда то казалась незначащей. Жасмин помнила ту беседу. Она спросила, были ли другие женщины до нее, и он беспечно ответил, что их было много. Хотя это обеспокоило ее, она забыла об этом после того, как упала в воду.
- Ты впервые так молчалива при нашей встрече, принцесса, - заметила русалка. – Где угрозы, где убеждения в своей правоте? Мальчик-маг превратил тебя в мамлюка, да?
При упоминании Мозенрата, ее мысли улетели далеко от Аладдина к тому, что скоро ей предстояло увидеть. Если она просто сконцентрируется на своей цели, то сможет пройти через это. Если она позволит себе страдать над прошлым и своей болью, то никогда не покинет Зеркало до того, как сойдет с ума.
Элементаль была удивлена спокойствием ее голоса, когда она заговорила.
- Ты принесла мне боль, - сказала Жасмин. – Позволь мне уйти.
Хитрая улыбка появилась на лице русалки. В течение секунды Жасмин видела сумасшедшую улыбку девочки с темной, как черный песок, почвой, которую она держала в горсти. Девочка смотрела на нее с злобным ликованием. Она мигнула, и мерцающая иллюзия пропала, но холод взгляда девочки остался.
- Замечательно, - сказала Салина спокойно, - Хотя, как ты видишь... все становится более грязным. – Она подмигнула и направила красиво наманикюренный палец на Жасмин. – Повеселись в песках, милая. Передавай привет своему магу-красавчику.
Вода закружилась и приобрела цвет песка, меняясь от холодной и влажной к грубому и сухому. Она думала о Мозенрате, о том, что она все ближе к его плану, когда проходит через очередное мучение Зеркала.
Он был причиной ее страданий, самых сильных страданий, которые она испытывала в своей жизни. Страдания, которые она охотно приняла, потому что должна была победить его. Но где-то в затылке звучал тревожный голосок, получивший шанс, благодаря беспорядку в ее голове, шепчущий через все барьеры, которые она поставила для себя. Она была здесь не только для того, чтобы победить его, эта цель давно была запрятана, когда она рисковала жизнью, чтобы получить Зеркало.
Одержимость.
Она заставила замолчать этот голос и запрятала его далеко, отказываясь думать об этом. К ее радости, быстро изменившейся обстановки было достаточно, чтобы занять ее внимание. Песок, заслонявший обзор, пропадал, сливаясь с темной почвой у ее ног. Была ночь, но было тепло, не так в пустыне Аграбаниан. Кроме нее и бледной луны, висящей в вышине, среди огромных дюн никого не было. Она была настолько яркая и ...греющая?.. что Жасмин пришлось прикрыть от ее света глаза. Она чувствовала греющие лучи солнца, но сверкающий свет не сопровождал их. И тут она поняла, что то, что ей казалось луной, на самом деле и есть солнце, тот самый яркий золотой шар, который скрывает угнетающая тьма, проникающая в это место.
Леденящее, потустороннее завывание вытеснило остатки печали из ее головы. Звук был пугающе близко. Она напряглась, чуть приседая в защитной стойке, судорожно оглядываясь вокруг в поисках источника воя. И затем она услышала второй, ее ближе, звучащий недалеко от первого. Существ было явно несколько.
Пронзительный крик молодой девушки расколол воздух. Жасмин сразу же услышала чье-то сбивчивое дыхание человека, бегущего из последних сил. Жасмин кинулась на ближайшую высокую дюну, не опасаясь за себя, потому что ее нельзя было увидеть или нельзя было навредить. В отчаянии она поняла, что и помочь девочке не сможет.
Оказавшись на верху дюны, она посмотрела вниз и увидела вспышку льняных волос и серебряного плаща в темноте песка. Молодую принцессу преследовали три черных тени. Они была и все еще далеко, но быстро сокращали расстояние. Тени завыли еще раз, и в их ртах блеснули острые зубы. Собаки-нежити. Дестан и правда держал у себя собак-людоедов.
Но они отличались от обычных собак. Их тела были пугающе непропорциональны. Передняя часть тела была мускулистой, с тощими как черепа головами, которых располагались запавшие красные глаза, вспыхивающих, когда они преследовали свою добычу. Но задняя часть их тел казалось превращалась в дым, их задние лапы мерцали в воздухе, почти не касаясь земли, и когда они бежали, то в основном ступали на землю передними лапами. Их лапы были украшены длинными когтями, которые слабо поблескивали даже на расстоянии Жасмин. Не хотелось даже думать об участи тех, кто мог попасть в эти когти.
В ближайшие три секунды Лейла могла встретить эту судьбу. Жасмин захотелось выколоть себе глаза, когда девочка закричала и упала на песок с глухим ударом.
Неожиданно торжествующе завывающие собаки сжались, издав болезный скулеж.
Вздох облегчения вырвался из губ Жасмин, когда она увидела Лейлу целой и невредимой. Собаки окружили ее, но держались на расстоянии, их красные глаза сузились при виде темно фигуры, появившейся перед маленькой принцессой. Их задние лапы стали заметнее, когда они сделали пару шагов назад, оценивая врага, насколько это было возможно тварям.
С блестящей вспышкой три круга появилось под лапами собак, взорвав черный песок вокруг нежити. Небольшие молнии выстрелили вверх из колец, окружающих лапы тварей, которые тут же начали мерцать и исчезать, протестующе и гневно воя. В следующую секунду свет пропал, круги медленно пропали. Монстров тоже не было.
Высокая фигура, которая создала заклинание, опустила руку и ослепительно улыбнулась принцессе, которая только начала приходить в себя. Человек убрал с лица капюшон щелчком пальцев, открывая лицо повзрослевшего и явно раздраженного Мозенрата.
- О чем ты думала, идиотка? Ты уже давно должна знать, что убежать невозможно. Ты окончательно рехнулась? – выплюнул он, возвышаясь над сжавшейся Лейлой. Он не протягивал руку, чтобы помочь ей подняться. – Ладно. Я думаю ответ и так очевиден.
Жасмин спустилась с дюны, чтобы лучше их разглядеть. Лейла выпрямилась, обняв руками колени, один из рукавов ее серебряного плаща был оторван, когда она упала. Она качалась взад вперед, лепеча что-то бессвязное, еще шокированная близостью смерти. Возможно, она действительно сошла с ума. Бедная девочка была не в себе, когда только появилась в Цитадели.
- Он собирался... Он сказал ей... Он хотел... Она сказала... недостаточно... недостаточно! – выкрикнула она, сжимая руками спутанные золотистые волосы. – Не позволяй ей забрать меня!
Лицо Мозенрата было чрезвычайно презрительным, когда он встал перед ней на колени и посмотрел на ее испуганные глаза.
- О чем ты бормочешь? Кто сказал что?
- Сила. Сила в душах. Души, понимаешь, ты, недалекий дурак! – злобно, не своим голосом закричала она. И тут же заговорила тоном девушки, потерянной в своем безумии. – Я не могу... не могу позволить...
Пощечина звонко прозвучала в ночном воздухе. Жасмин разозлилась увидев его грубость. Он, видимо, так же повесил заклинание тишины, потому что Лейла резко прекратила хныкать.
- Возьми себя в руки, - холодно проговорил он. – Иначе я позволю собакам растерзать тебя.
Он схватил ее за плечи и приподнял так, чтобы она стояла наравне с ним, вынуждая ее смотреть ему в глаза и все еще находиться под его заклятием. Жасмин видела, как задрожала ее челюсть, когда она попыталась сопротивляться заклинанию.
- Что ты слышала? Голоса сумасшествия, которые поселились в твоей голове? Или что-то важное, что я должен знать?
Он освободил ее от заклинания и она издала вскрик со своих окровавленных губ.
- Он по наши души, - сказала она удивительно ясным голосом. Мозенрат перебил ее.
- Ты говоришь о Дестане? Так? – Он встряхнул ее, когда она снова начала бормотать. – Так? Ты услышала, когда Дестан говорил с кем-то?
Она кивнула. Слезы текли по ее некогда пухленьким розовым щечкам, а теперь ставшим бледными и изможденными.
- И она, - Мозенрат нахмурился. – О чем они говорили? Что насчет душ?
- Все они. Она хочет... – она сорвалась в рыдания. – Беги. Беги прежде, чем он получит их...
Мозенрат зарычал от разочарования.
- Она хочет их всех? Чьи? И почему он дает их ей?
- Сила в душах, - отозвалась она эхом, вынужденная смотреть ему в глаза.
Казалось, он начал понимать. Он медленно кивал, переваривая то, что она сказала.
- Пленники... – прошептал он. – Да, в этом есть смысл.
Он снова посмотрел на нее.
- Он хочет и наши души? Твою, мою? Ксерксеса, Райни?
- Ты, - сказала она. – Ты будешь последним.
Он заколебался, услышав ее слова, и медленно отпустил ее.
- Ты знаешь, что это за сила?
- Сила в душах.
Видимо, он решил, что ничего полезного больше не узнает. Он отвернулся от нее и снял заклинание, позволив ей снова упасть в песок. Вдалеке раздался вой. Сколько же монстров бродило по этой земле? Им с Аладдином очень повезло, что они не встретили никого кроме мамлюков, когда были тут.
Жасмин переместило в Цитадель, когда Мозенрат создал новое заклинание. Они оказались в спальне. Судя по раскиданной одежде и опрокинутому шкафу, она принадлежала Лейлы. Видимо, она разбросала вещи, когда собиралась сбежать. Мозенрат схватил принцессу и бросил ее на кровать, запихнув ее ноги на матрац, когда они начали скользить по полу. Быстро накрыл ее одеялом.
- Если ты снова попытаешься убежать, я пальцем не пошевелю, чтобы спасти тебя. Теперь спать, - приказал он.
- Мне приснятся они... - всхлипнула она, слезы все еще обливаясь слезами.
Нахмурившись, он неохотно поднял руку – правую, отметила Жасмин, которую он обычно использовал для заклятий, - и махнул прямо в перепуганные синие глаза девушки. Ее напряженное личико расслабилось, и она закрыла глаза, не произнеся больше ни слова.
Протяжно и раздраженно вздохнув, Мозенрат быстро начертил рукой дугу темного пламени и перенес себя и Жасмин из спальни.
Они оказались в обширной библиотеки Цитадели. Она едва успела заинтересоваться тем, что именно открыла Лейла, когда вспомнила слова Эберзина о силе душ. Они были источником магической мощи перчатки Мозенрата. Но ведь сперва она принадлежала Дестану...
Продолжение следует...
-
-
02.02.2013 в 22:39и я даже уже нихрена не помню
-
-
11.02.2013 в 20:24если новый переводчик согласится, я бы могла вычитывать текст, исправляя случайно пропущенные буквы в словах, и так же смысловые неточности
по самой главе: я была в шоке от логики Жасмин. 16-ти летний парень захотел красивую тетку, что тут такого?
но надо будет пересмотреть серию с салиной, я помню этот момент про тонны девушек до Жасмин, но так же как и она я не придала ему значение. или даже подумала что он выпендривается
-
-
11.02.2013 в 20:39>я была в шоке от логики Жасмин
именно поэтому я больше не могу переводить - она меня бесит своей тупостью.