Кровь стекает по внутреннему взору до самых пят, и мир становится багровым.
Обещала, значит, выполню)
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 9.
Прежде, чем продолжить путешествие в Аграбу, Жасмин пришлось остановиться в небольшой деревеньке, чтобы купить новую одежду, которая скрыла бы обожженную кожу. Общий потрепанный вид помог ей скрыть свою личность от жителей города. Приведя себя в порядок, Жасмин закрыла лицо вуалью и отправилась домой. Кожа девушки была горячее солнца, но даже под плащом ее бросало в дрожь – не потребовалось много времени, чтобы заболеть. Жасмин попыталась бы объяснить это обилием работы по вечерам, если Аладдин спросит, но она еще не придумала, как объяснить отсутствие сопровождения.
Девушка прошла в город через задние ворота, которые достаточно редко использовались. Стражники ничего не спросили, несмотря на то, что внешность принцессы их озадачила. К счастью, она не встретила Аладдина до того, как попала во дворец.
Жасмин сразу же принялась за работу, первым делом обследуя залы заседаний в поисках советников. С удивлением она обнаружила в одной из комнат Аладдина, спящего и измазанного черналами от листов с планами стройки, раскиданных по всему столу. Нежно улыбаясь, принцесса начала закрывать дверь, но юноша проснулся от слабого скрипа двери.
- Хей, - сказал Аладдин сонно, – ты вернулась?
- Да, - Жасмин подавила смех при виде чернил на его щеке. – Ты был занят, я так понимаю.
- Занят не то слово, - сказал он устало. – Как ты это делаешь? Заботишься о королевстве и еще успеваешь так прекрасно выглядеть каждый день?
- Я начала только с прошлой недели, - ответила Жасмин. Поколебавшись, она села рядом с Аладдином. Все шло лучше, чем предполагалось. Пока она не будет говорить о том, что произошло в Дезриале, все будет хорошо. – Совсем скоро я стану уродиной.
- Я должен буду жениться на уродине? – нахмурился парень. – Хорошо, что я в любом случае закрываю глаза, когда тебя целую.
Несмотря на усталость, Аладдин смог увернуться от ее тычка. Он засмеялся и обхватил пальцами подбородок Жасмин, привлекая ее для поцелуя. Девушка инстинктивно напряглась, и он, должно быть, понял это до того, как их губы встретились. Аладдин удивленно посмотрел на нее.
- Что-то случилось?
Жасмин внутренне выругалась на себя.
- Неприятный запах изо рта, - ответила принцесса первое, что пришло на ум. – Не у тебя. У меня. Я с самого утра почти не ела.
- Чудно, у моей будущей жены еще и пахнет изо рта, - вздохнул Аладдин. – Я буду самым несчастным султаном.
- Так как у тебя дела? – Спросила Жасмин, возможно, слишком быстро. – Ты, наверно, немало сделал, учитывая, насколько уставшим ты выглядишь.
- Да, сделал я немало, - она услышала неуверенность в его голосе. – В основном все касалось работы строителей.
Аладдин показал ей листы с проектами, копии того, что они нарисовали за день до ее отъезда в Дезриал. Большинство из них были отмечены неаккуратным подчерком Аладдина. Дворяне презирали Аладдина за его неграмотность, но Жасмин была в восторге от того, что он научился всему этому самостоятельно, ни разу не посетив школу.
Но она сильно разочаровалась, когда он закончил рассказывать о том, что сделал – или скорее не сделал – пока ее не было. Взглянув на лицо принцессы, Аладдин принялся защищаться.
- Ну же, Жасмин, я же новичок. Я совершил несколько ошибок, но все хорошо. Мы можем попросить Джинни исправить все, и тогда наверстаем упущенное время.
- Это нормально, что ты ошибаешься, я не обвиняю тебя, Аладдин, - сказала девушка, пытаясь скрыть свое разочарование. Она поняла, что ее ожидания относительно Аладдина были слишком высоки. Не все давалось ему так же легко, как кража еды на рынке или сражения с врагами. – Но я говорила, что наличие Джинни не помогает нам. Мы не можем все время рассчитывать на него. Мы должны зависеть только от себя, и привлечь столько граждан к работе, сколько сможем. Это нужно для того, чтобы сплотить обычных людей, чтобы они стремились защитить город, а не полагались на небольшую группку героев, которые все сделают за них.
- Хорошо, хорошо, я понял. Я исправлю ошибки и сделаю так, чтобы проект нагнал сроки, - сказал Аладдин. Ему не нравилось, что его осуждали, и ее неодобрение, должно быть, заставляло его чувствовать себя ненужным. Что заставило его сменить тему. – Как Дезриал?
На этот раз Жасмин не вздрогнула. Ее ложь была подготовлена и отрепетирована.
- Все прошло хорошо. Хотя и оказалось пустой тратой времени, султан отказался.
- Он отказал после того, как пригласил тебя? Грубо с его стороны.
- Политика, что поделаешь. Дезриал не считает нужным скрывать, что считает себя лучшим среди королевств, - сказала Жасмин, пытаясь, чтобы никакие лишние нотки не проскользнули в ее голосе. Она чуть сильнее запахнулась в плащ.
- Видимо, нужно придумать другой способ, как получить порт.
Жасмин заметила, что Аладдин пристально наблюдает за ней, а особенно за рукой, которая все еще держала плащ. Парень коснулся ее лба ладонью.
- Ты подхватила простуду?
- Немного замерзла, - ответила принцесса, убирая его руку. – Я не привыкла путешествовать.
- Ты имела в виду путешествие на лошади, а не на ковре-самолете, - язвительно заметил Аладдин, но в его глазах все еще было беспокойство. – Ты выглядишь более усталой, чем я, Жасмин. Возможно, стоит позвать лекаря.
- Нет, все хорошо, - твердо ответила девушка. – Мне просто нужно отдохнуть.
- Тогда тебе стоит заняться этим прямо сейчас, - настоял Аладдин. – Пошли, я провожу тебя до твоей комнаты.
Он подхватил ее под руку, чтобы помочь ей встать, и она вздрогнула от резкой боли. Аладдин удивленно отступил.
- Все в порядке, - быстро сказала Жасмин. Сейчас не было времени на придумывание оправданий. – Просто не особенно хорошо себя чувствую.
- Ты поранилась? – не отставал Аладдин. Жасмин подумала, что это странное для него поведение. Обычно он не был настолько заботливым, потому что знал, что Жасмин не любит, когда с ней нянчатся.
- Все хорошо. Давай просто пойдем к моей комнате.
Но, пытаясь подняться, она задела подушку, и плащ съехал с одного плеча. Жасмин быстро натянула его снова, но было слишком поздно. Аладдин остановил ее, и, отодвинув плащ, увидел ожоги и круглые следы от щупалец.
- Что произошло? – Спросил парень строго. Его взгляд сказал Жасмин, что она не сможет на этот раз увильнуть от вопроса. Но у нее не было достойного ответа, а потому она молчала, и через ее маску спокойствия пробивался страх.
- Что, черт возьми, случилось, Жасмин? – Аладдин повысил голос. Она встретилась с его глазами, только чтобы отшатнуться от ярости, которая была в них. – Он мучил тебя?
Ее изменившийся взгляд тут же выдал ее. Он знал. Он должно быть видел все в фонтане. Но почему он до сих пор молчал?
- Что он сделал? – продолжал спрашивать Аладдин. – Насколько сильно... Как далеко он... – Он мучительно замолчал и взял ее за плечи настолько мягко, как только мог, учитывая его гнев. – Скажи же что-нибудь, Жасмин!
- Ты все видел, - ответила она, избегая смотреть ему в глаза.
- Я видел, что что-то не так, но я думал, мне кажется! – Аладдин схватил ее за подбородок, приподнимая его так, чтобы она смотрела прямо на него. – Я думал, что мой разум играет со мной, потому что я сутки не спал! Но что-то произошло, так? Скажи мне, что произошло.
- Раевену ничего не было нужно в обмен на порт, - сказала Жасмин, наконец, словно выдирая каждое слово из своего горла. – Кроме меня.
- И он вынудил тебя? – недоверчиво спросил Аладдин. В вопросе слышались и страх, и гнев. Гнев от того, что кто-то мог причинить ей боль, а страх – что, возможно, это и не было против ее воли. Еще одна ложь не привела бы ни к чему хорошему, а лишь добавила бы еще одну тайну к растущему между ними отчуждению. А потому Жасмин вынудила себя рассказать горькую правду.
- Он подлил в мой напиток зелье, Аладдин, - сказала девушка отрывисто. Ее сердце стучало, как безумное, под пристальным взглядом Аладдина. – Я... я не была собой. Прости! Я остановила его раньше... раньше, чем все стало гораздо хуже... мне так жаль!
Хватка Аладдина на ее плечах стала сильнее, когда он боролся со своими эмоциями. Жасмин закусила губу, пока он не начал успокаиваться и не отпустил ее, садясь на пол. Принцесса тоже села, боясь снова заговорить.
- Это не твоя вина. Только его, бесполезного куска мусора. – Голос Аладдина был опасно низок. – Я боялся, что ты... Нет, я знаю, что ты бы не стала. Я верю тебе, Жасмин. Все еще. – Жасмин стало спокойней от его слов. Аладдин взял ее за руку. – Но ты отказала ему? И поэтому получила эти раны?
- Да. – Она почувствовала укол внутри, когда беспомощно вернулась ко лжи. – И сразу же покинула королевство.
Аладдин нахмурился и потянул плащ с ее руки, чтобы оценить степень ее ран.
- Он обжег тебя? Но что это за круглые следы? Не существует оружия, которое бы оставляло такие следы. – Прежде, чем она успела ответить, он понял что-то еще. – Как я мог видеть произошедшее в воде? Я просто сидел у фонтана, а, насколько я знаю, это обычный фонтан. Наверно, это было волшебство.
Аладдин снова уставился на принцессу немигающим взглядом, который говорил о том, что он знает, что она что-то скрывает от него.
- Что еще произошло? – спросил он.
Жасмин вдохнула, и рассказала еще одну тайну.
- Я столкнулась с Салин.
Аладдин приподнял бровь, явно не ожидая такого ответа.
- Я была на пути к Аграбе, остановилась в оазисе, и она утянула меня под воду, - начала Жасмин. – Как я поняла, ей подчиняется вся вода в Дезриале, поэтому она видела меня и Р... она видела, что произошло. Чтобы мне досадить, она хотела показать тебе это все. Так что вот, как ты увидел изображение в фонтане.
- Как ты сбежала?
- Она просто отпустила меня, - снова солгала Жасмин. Видя его сомнение она быстро продолжила. – Потому что уже навредила мне. Ей не было необходимости продолжать удерживать меня. Было гораздо хуже, если бы, когда я вернулась, ты презирал бы меня.
Взгляд юноши смягчился. Он, казалось, понял, каким злым он только что был, и весь его вид выражал сожаление.
- Жасмин, я не презираю тебя. Никогда так не думай.
Аладдин осторожно обнял ее, стараясь не задеть обожженную руку. Жасмин спрятала лицо на его груди, радуясь, что он не сердится на нее. Он говорил ей в затылок, и его голос дрожал.
- Мне так жаль, что это произошло. Жаль, что меня не было там, чтобы остановить его... Я должен был отправиться в Дезриал вместо того, чтобы оставаться тут! Я должен был отправиться и поставить этого высокомерного ублюдка на место.
Аладдин напрягся, и Жасмин подняла на него глаза. Выражение его лица было решительным
- Я отправлюсь туда прямо сейчас.
- Нет! – немедленно сказала принцесса, обнимая своего жениха покрепче. – Не надо! Аладдин, сейчас не время для геройства. Это политика. Если ты отправишься в Дезриал, то только вытащишь все наружу! Оба наших королевства узнают о том, что случилось, а потом узнают и остальные.
Он расстроено сжал челюсти.
- Я должен сидеть здесь после того, как кто-то обидел мою невесту? Это неправильно. Я должен прямо ему все высказать.
- Ты слышал хоть что-то из того, что я сказала? Не глупи, Аладдин. Спасибо за желание защитить меня. Но ты не можешь отправиться в Дезриал. Ты не можешь никому рассказать. Мы должны забыть об этом. Я обещаю, что такого никогда не повториться.
- Ты не можешь пообещать этого Жасмин, – сказал Аладдин, и она поняла, как он расстроен. – Ты очень красивая. Ты можешь столкнуться с этой ситуацией снова.
- Я никогда больше не буду столь беспечна, – твердо сказала Жасмин. – Я удостоверюсь в том, что следующий султан, который попытается сделать мне хоть что-то, потеряет свою власть прежде, чем коснется меня.
Аладдин вздрогнул, и она увидела, что он начинает успокаиваться и отпускает импульсивное желание избить Раевена до полусмерти.
- Ненавижу, когда я не могу ничего сделать. Мне жаль, что я не могу ничем помочь тебе.
- Можешь, - сказала Жасмин мягко. Она взяла его лицо в свои ладони. – Просто верь мне.
- Хорошо, - ответил Аладдин, кладя свои руки поверх ее. – Ты всегда доверяла мне, а у тебя на это было намного меньше причин.
Его слова задели ее совесть, потому что, учитывая обстоятельства, они не были правдой. Но Жасмин улыбнулась так, как будто Аладдин был прав, и привлекла его для поцелуя. Парень ответил, чуть замешкавшись. Причиной тому было то, что он не знал, как девушка отреагирует после случившегося в Дезриале. Но она обняла его руками за шею, желая уверить его в том, что все в порядке. Этого хватило, чтобы Аладдин подтянул ее ближе, и Жасмин почти сдалась, понимая, что пыталась переубедить саму себя больше, чем его.
Аладдин улыбнулся, когда они оторвались друг от друга, и принцесса постаралась запрятать свою ненависть к себе подальше, чтобы улыбнуться в ответ.
- Не такой уж и сильный у тебя запах изо рта.
Жасмин шлепнула его по руке.
- Ты собирался прогуляться до моей комнаты?
- Верно, Ваше Высочество, - подобострастно ответил Аладдин, вставая и помогая подняться ей. Когда они подходили к ее комнате, юноша снова заговорил серьезно.
- У нас много дел, которые нужно будет сделать, когда ты отдохнешь. Спасибо за то, что терпелива со мной. И... скажи, если захочешь поговорить, хорошо? Я знаю, что это будет нелегко забыть.
- Со мной все будет хорошо, - ответила Жасмин, когда они подошли к двери. Аладдин бросил взгляд на ее кровать прежде, чем снова поглядеть на нее. Было ясно, что он хотел остаться с ней, но по закону время подобной близости для них еще не наступило. Принцесса поцеловала Аладдина снова и проводила его взглядом, когда он уходил. Оказавшись в комнате, Жасмин сразу же легла на кровать, закуталась в одеяла и погрузилась в сон, не давая себе времени на муки совести. Это все равно ни к чему бы не привело.
11.
Принцесса проснулась следующим утром, проспав около двенадцати часов. И тело, и разум ее нуждались в отдыхе, после длительного отдыха Жасмин чувствовала себя обновленной, готовой заниматься делами с еще большим энтузиазмом, чем прежде. Все утро они вместе с Аладдином обсуждали планы по строительству.
Девушка заставила себя не думать о том, что произошло в Дезриале, но потратила часть времени, анализируя действия колдуна в оазисе.
Мозенрат сразу же пришел на ее просьбу о помощи. И озвученная причина была в том, что он не хотел, чтобы кто-то еще победил ее прежде, чем тридцатидневная игра будет закончена. Это так, но? Жасмин было трудно поверить, что все так просто, особенно учитывая то, что колдун предложил ей противоядие. Снова, имея возможность использовать ее слабость, Мозенрат этого не сделал этого, а совершил противоположное – помог ей.
Враг он или нет? Возможно, он хотел доказать ее несправедливое отношение к себе только ради самого доказательства. Не раз он говорил, что ее восприятие неверное или примитивное. Теперь, когда ее стереотипы рушились, ей тоже так казалось. Жасмин думала, что Мозенрат всегда будет стремиться причинить ей вред, но, очевидно, что это было не так. Может быть, конечно, что колдун пытается ослабить ее бдительность, чтобы она не могла предсказать его планов.
Мозенрат действительно был загадкой. Она привлекала его, но он никак этого не выражал. Он был врагом, но на деле помогал усилить королевство с этим его соревнованием. Он называл ее упрямой и испорченной, но все же тратил время на то, чтобы поделиться с ней своей мудростью.
Напротив, Аладдин был очень легок для понимания. Простой, добрый человек без загадок. Когда они общались, обсуждая улучшения для города, Жасмин могла предсказать, что Аладдин скажет или сделает в следующий момент. Ей казалось, что он полон неожиданностей, когда он завоевывал ее расположение. Жизнь Аладдина, на первый взгляд, была полна приключений, свободы и любви к трудностям – все то, чего ей хотелось, но никогда не разрешалось. Теперь же она понимала, что ему не хватает качеств, которые должны быть в султане, которые были более важными, чем ее собственные пожелания качеств возлюбленного.
Если бы она могла так легко предсказывать характер и мотивы Мозенрата, как она делала это с Аладдином...
Ночью принцесса решила взяться за проблему с другого конца. Информация о Мозенрате, полученная за время игры, не стоила времени, которое Жасмин тратила на ее обдумывание. Так же, как и информация о прошлых стычках. Тогда колдун показал себя только как властолюбивого злодея, но теперь было ясно, что он глубже, чем казалось. Она должна была узнать, какой он, когда не является ее врагом, поскольку определение «враг» было вообще слишком узким понятием. Она должна была узнать Мозенрата, как человека.
С чего тогда начать?
Ближе к вечеру Жасмин позвала старого историка, который недавно предложил ей свою помощь. Они сидели в самом маленьком зале, и Жасмин удостоверилась, что нет никого, кто мог бы подслушать их беседу.
- Консул Танон, я прошу прощение за то, что отрываю вас от работы. Но я снова нуждаюсь в помощи относительно магических вопросов.
- Это честь для меня служить вам, Ваше Высочество. Это я должен принести извинения за то, что могу не знать того, что вы ищете.
- Я уверена, что ваши знания обширны. Не волнуйтесь обо мне, – сказала она вежливо, и сразу перешла к вопросу. – Я хотела бы спросить, что вы знаете о темной магии.
Старик погладил серебристую бороду в торжественной задумчивости.
- Темная магия... Что вы хотите знать об этом, Ваше Высочество?
- Все. Я ничего об этом не знаю, кроме того, что оно запрещено, и связано со злыми духами.
- Это верно. Магия вообще питает силы в духовном мире: или от собственной души, или от потусторонних сил. Покровитель духов темной магии черпает энергию из мира демонов, которые делятся своей силой с теми, кто готов с ними сотрудничать. И темная магия почти всегда подразумевает нанесения вреда другим ради самого себя.
- Как это происходит? Как люди начали использовать эту магию?
- Она берет начало в человеческом сердце, – печально вздохнул старик. – В каждом из нас есть потенциал, который может позволить гордости и стремлению к власти завоевывать и угнетать других. Но относительно того, как люди начали использовать темную магию... есть только легенда. Вы помните историю, которую я рассказывал вам в детстве, о происхождении Семи Пустынь?
Жасмин покачала головой, неспособная вспомнить эту историю, не считая пары обрывков.
- Есть древняя легенда, которая гласит, что раньше было не Семь, а Восемь пустынь, каждая из которых была создана своим богом, – заговорил Танон, и принцесса села поудобней. Когда историк начинал рассказывать, его было сложно остановить – он так любил истории и мифологию, что заражал ее этой любовью. – Эти восемь богов следили за разными королевствами, которые развивались в тех сферах, за которые боги отвечали. Через многие годы людские королевства разрослись, стали сильнее, мудрее, богаче. Боги, одарившие народы магией и разными более простыми умениями, стали очень известны. Соответственно, боги измеряли свою силу достижениями тех королевств, которым помогали. Но один из богов стал одержим доказательством своего превосходства над другими, и вступил на путь завоеваний, поощряя королевства к использованию магии разрушения – теперь известной, как темная магия. Так он захватил три соседние пустыни, порабощая королевства и даже заточив в тюрьмы тех богов, которые управляли этими пустынями. Остальные четыре бога немедленно обернулись против предателя и его последователей – так началась первая древняя война. Более половины населения Восьми пустынь погибла, а все королевства были стерты из истории. В конце концов, когда обе стороны понесли неизмеримые потери, бог-завоеватель был повержен. Трех заключенных выпустили, и семь богов стали думать, как наказать их собрата. Из-за того, что он был богом, его нельзя было убить. Но они сделали нечто, максимально приближенное к убийству. Они раскололи его душу на множество маленьких частей, которые нельзя было собрать воедино. И рассеяли эти части по его владениям, наполняя его сущностью песок. Ничто больше не росло на этой земле, потому что она была пропитана злом, а с ней и те, кто там жил. Именно поэтому восьмая пустыня по сей день так отличается от других, и поэтому она больше не считается одной из главных.
- Земля Черного песка, - сказала она заворожено.
- Да, я полагаю, Ваше Высочество видели свойства этого песка, - сказал Танон, не уточняя, как Жасмин узнала об этих свойствах. Воспоминания нельзя было назвать приятными. – В нем есть магия, а потому его можно использовать в заклинаниях.
- Значит, только маги и магические существа живут там?
- Были и другие, кто хотел туда попасть, - ответил историк. – Но да, в основном честолюбивые колдуны и ведьмы пытались присвоить себе эти земли. Эти войны пропитали черный песок кровью до самого дна.
Она не решилась спросить о Мозенрате, но было и другое, что она хотела узнать.
- Что вы знаете о Дестане?
Лицо историка ожесточилось, и голос его стал серьезным.
- Он был одним из самых печально известных колдунов своего времени, прославившихся своими жестокими завоеваниями и убийствами на востоке, за прошлые два десятилетия. Произнести его имя в тех землях сродни проклятию. Он не так сильно известен здесь, потому что сначала обратил свой взор на другие земли. Нам повезло, что он так и не добрался до запада, так как был свергнут своим учеником несколько лет назад. Но я не уверен, что нам так же повезет с последним властителем Черного песка, потому что, кажется, он проявляет интерес к Аграбе.
Жасмин сохраняла нейтральное выражение лица, когда перевела беседу на Дестана. Ей не хотелось обсуждать Мозенрата ни с кем во дворце из страха, что нарушит одно из правил соревнования. Но также Жасмин не хотела слышать, как о нем говорят плохо, так как она только начала пересматривать свое отношение к нему. Ее попытки объективно оценивать колдуна были немного абсурдны, но, если она хотела победить, ей стоило думать чуть-чуть иначе.
- Наше королевство должно быть лучше защищено от темной магии. Я должна знать больше о Дестане, чтобы смочь защитить королевство от его преемника.
Историк выглядел задумчивым.
- Очень мудро, Ваше Высочество. Но я боюсь, что не могу много рассказать о Дестане. Я почти ничего не изучал о темной магии и ее поклонниках, потому что от этих историй несет злом. Большинство избегают изучения этого предмета, потому что это вызывает чувство опасения у других. Однако, я знаю одного человека...
Танон колебался, несмотря на то, что она очень пристально на него смотрела.
- Ваше Высочество, я понимаю, что вы пытаетесь узнать об этом больше ради королевства, и это замечательно. Я полагаю, что как только назову имя, вы тут же разыщите этого человека. Но я должен предупредить вас. Те, кто изучает темную магию, оказываются очень быстро поглощены ей, если не разделяют свое любопытство и желание экспериментировать.
Жасмин кивнула, подтверждая, что никогда не опустится до такого. У нее не было желания экспериментировать с магией и еще меньше желания вредить другим.
- Человек, которого я знаю – один из таких примеров. Когда я видел его в последний раз, он не был не совсем в порядке... не в своем уме даже. Блестящий ученый, попавшийся в ловушку магии, изучению которой он посвятил жизнь. В старости он потерял способность творить заклинания, так что он не навредит вам. Его зовут Эберзин, он живет в городе Серипенсия. Очень далеко отсюда. Ваше Высочество, и я прошу... – Он снова колебался, жалея, что сказал ей об этом человеке. – Я прошу, если вы отправитесь туда, вы будете очень и очень осторожны. Поскольку я дал клятву верности королевской семье, я бы хотел, чтобы вы не уезжали в Серипенсию, хотя причина вашего любопытства очень благородна.
- Я благодарна за ваше беспокойство, консул. Я знаю об опасности использования такой магии, поскольку не раз попадала под ее действие. Пожалуйста, не волнуйтесь обо мне. Я удостоверюсь, что приняла все меры предосторожности, прежде чем отправиться на поиски Эберзина. Но у меня недостаточно времени, поэтому мой отъезд будет весьма скор. Я должна знать, где именно в городе живет Эберзин.
Лицо старика немного вытянулось, но он не посмел ослушаться приказа Жасмин.
- Я покажу, где он жил несколько лет назад, и будем надеяться, он не переехал. У меня также есть послание по поводу моих исследований, которое нужно ему передать.
Принцесса последовала за Таноном в его лабораторию, которая больше напоминала душную библиотеку. Книги и свитки лежали по всем четырем стенам до самого потолка, а новые поступления – аккуратными стопками в дальнем углу. Историк взял один из десятков ключей за тайной дверкой у его стола и наклонился, чтобы отпереть ящик. Он достал маленькую пыльную коробочку, и открыл ее, чтобы показать старый медный браслет. Внутри тот был покрыт ржавчиной, а снаружи имел несколько вмятин. Браслет был простым, безо всяких украшений и гравировки.
- Скажите ему, что вы от Танона, сына Гавира, и он выслушает вас, – сказал историк.
- Спасибо, - Жасмин взяла старый браслет с любопытством. Позже у нее будет возможность рассмотреть его более тщательно.
Танон дал ей кусочек пергамента с указанием места жительства Эберзина. Взволнованный взгляд не оставлял лица старика, когда она покидала его кабинет.
Ей следовало бы отправиться ночью, когда никто не мог бы увидеть ее ухода. Серипенсия была действительно далеко, слишком далеко, чтобы даже Коврик мог справится с таким расстоянием за сутки. Жасмин не могла отправиться под прикрытием официального визита, потому что у Аграбы не было дел с этим городом, да и по земле путешествие бы заняло немало времени. Оставался только Джинни, но если ему ничего не объяснить, он станет подозрительным. К тому же он не был лучшим хранителем секретов.
Принцесса ходила взад-вперед по комнате после ужина, собирая случайно попадающиеся на глаза вещи, которые могли пригодиться ей в тайном путешествии. Как ей добраться до Серипенсии? Могла ли она позвать Эберзина в Аграбу? Но это, опять же, будет слишком долго. Жасмин накинула плащ и пристегнула кинжал к поясу, готовая к любой проблеме на пути. Просто стоит подумать еще...
Принцесса спокойно покинула дворец знакомым маршрутом через сад и, незамеченная, выскочила на улицу. Не заняло много времени, чтобы найти то место. Джинни создал достаточно заметный дом, когда эта парочка прибыла в Аграбу.
Стучась, она не могла не улыбнуться неоновой вывеске, нависшей над светлой дверью.
"Добро пожаловать в Эден, где ты будешь просто Данди."
Глава 10
Глава 10.
- Мне тут не нравится, - пробормотала джинна, посмотрев на открытые ворота иностранного города. Воздух был грязен от зловония трупов преступников, висящих на столбах вдоль дороги. Серипенсия была одним из королевств, которые практиковали публичные казни вне стен в назидание потенциальным преступникам, входящим в город. Во вспышке волшебства на Эден оказался белый стерильный костюм, тяжелые ботинки и маска.
Ночь была душной и тихой. Жасмин, став невидимой благодаря магии джинны, шла к воротам. На середине пути она положила руку Эден на плечо, останавливаясь.
- Просто подожди меня здесь. Меня самое большее не будет пару часов.
- Я была бы более полезна, если бы знала, что происходит, - сказала Эден и странная маска и одежда пропали в зеленой магической пыльце. Она сложила руки на груди и укоризненно посмотрела на Жасмин.
Жасмин покачала головой.
- Со мной все будет хорошо. Не волнуйся за меня.
Она оставила джинну снаружи и принялась за изучение слабо освещенных городских улиц самостоятельно. Принцесса быстро двигалась, как ведомая срочностью своей миссии, так и желанием поскорее убраться от подавляющего мрака этих улиц. Было легко избежать несколько охранных патрулей, но несколько раз Жасмин останавливалась, не решаясь пройти мимо трупов или умирающих бездомных в темных переулках.
Чтобы отрешиться от бед города, она вспоминала указания, данные Таноном. Жасмин пришла туда, где сложно было вообще найти свет, а дома были еще хуже, чем обычные лачуги. Она проскользнула мимо очередного патруля в переулок, где предположительно жил Эберзин. Принцесса осмотрела вырезанные на дверях фигурки и расшифровала число, соответствующее такому же, написанному на пергаменте.
Жасмин нерешительно постучалась в дверь, думая, может ли она постучать громче, не будучи услышанной патрулем. Она прошептала слова, которые сказала ей Эден, сделавшие ее видимой, и потянула капюшон со своего лица.
В доме послышался шорох и щелчок, и на уровне ее лица открылась задвижка. Жасмин подавила испуг, потому что в окошке внезапно появился налитый кровью глаз, и серый подернутый дымкой зрачок уставился на нее.
- Чего надо девчонке? – послышался резкий шепот. Девушка поборола себя и не отступила, услышав безумие в голосе человека.
- Я ищу Эберзина, - сказала Жасмин вежливо, заставляя себя посмотреть обратно на гротескный глаз.
Кожа вокруг глаза смялась как потертый пергамент, и глубокий хриплый смех раздался из-за двери.
- Я – это он. Что молодая дева может предложить мне в обмен на мое знание? - голос зазвучал хитро.
Жасмин почти отшатнулась, но снова поймала себя.
- Танон, сын Гавира, сказал мне, что ты скажешь мне все, что я захочу, если я покажу тебе это, - прошипела она.
Принцесса подняла медный браслет так, чтобы его было видно в окошке. Украшение глухо замерцало под единственной лампой, висящей наверху. Глаз расширился, вены в нем вздулись, и окошко закрылось. Жасмин напряглась, потому что дверь заскрипела, почти тут же открываясь, и костлявая рука позвала ее внутрь. Ее глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тусклому освещению заплесневелой комнаты. Старик закрыл дверь и жестом показал на запыленный стул возле загроможденного стола. Комната была так же завалена, как и кабинет Танона, но здесь к тому же было полно паутины, и пахло тленом.
Дрожь прошла по телу Эберзина, когда он медленно садился напротив нее за стол. Костлявые локти выступали из его потертой серой одежды, лысина, блестевшая на свету, была покрыта пятнами. Один глаз был закрыт навсегда, кожа вокруг него провисала как гнилая. Второй глаз, который она уже видела, беспокойно обшаривал ее, будто ожидая от нее неприятностей. В конце концов, он остановился на браслете, который Жасмин держала в руках, и бледные губы изогнулись в улыбке.
- Так значит Хозяин решил продлить статус, - засмеялся он, обнажая гниющие зубы. Принцесса скрыла свое отвращение грязным дыханием, долетевшим до нее.
- Что ты имеешь в виду? – спросила она.
Серый глаз мигнул удивленно, когда пальцы старика задрожали.
- Он не сказал девчонке. Конечно, он не сказал девчонке, с чего бы? Говорить о чьем-либо прошлом, не то же самое, что о своем собственном, конечно. Правило, которому следуют все великие историки, да, конечно.
Жасмин заставила страх, поползший по позвоночнику, отступить. Танон сказал, что старик безобиден. Она может легко сбежать, если ситуация станет хуже.
- Я хочу знать о колдуне Дестане, - сказала девушка, меняя тему в попытке возвратить внимание старика.
Глаз заблестел, когда Эберзин перестал говорить сам с собой и обратил внимание на нее.
- Это одно из имен зла. То, что девчонка хочет знать.
- Да. Я хочу знать все, что ты знаешь о Дестане, - повторила она медленно и четко.
Он засмеялся снова, и резкий звук разбудил летучую мышь, спящую на одной из полок. Она начала порхать над их головами, пока не нашла новую нишу в которой обосноваться.
- Старик безумен, да, он знает, но еще не глух, - прохрипел Эберзин. Он приложил палец с пожелтевшим ногтем к голове. – Я все еще многое слышу.
- Тогда расскажи мне то, что знаешь.
- До тех пор, пока у девчонки есть время и смелость в запасе, - в любезном тоне старика прорезались неприятные нотки. Жасмин осталась невозмутима. – Когда-то давно... – начал он, а затем остановился чтобы зубасто улыбнуться, - Когда-то давно... очень неутешительное начало. Ни рождения, ни детства, ни юношества в истории. Есть только человек, его происхождение чисто. Потерянный в огромной болотной яме, названной историей. Да, конечно, есть много вещей, которые человеческие руки не смогут вытянуть, запомнить, сделать запись. Человек начинается с имени, Дестан, и он закончится именем в памяти последнего человека, который будет помнить его.
Она избежала взгляда в серый глаз, когда он уставился на ее лицо, сосредотачиваясь вместо этого на потертой, загроможденной поверхности стола перед ней.
- Существует проклятая земля, чернее безлунного неба, проклятая многими злыми именами. Она никогда не будет домом для тех, кто еще хочет жить. Сам песок там живой, а они не хотят, чтобы он был живой. Они боятся, все боятся. А потому короли, и калифы, и их слуги с магической кровью закрывают на него глаза, как на уродливую тайну, о которой никто не хочет говорить. Никто не смотрит много лет, потому что не хочет видеть. Никто не пересекает границу, потому что легенда говорит, что они не могут, хотя черный песок шепчется со всеми, у кого в крови есть магия и кто оказывается достаточно близко. Ну, это. "Приходи, потому что в глубине души ты желаешь власти. Есть только этот хрупкий барьер. Сломай его и приходи".
Болото поглощает имена тех, кто потерпел неудачу. Многие из тех, кто потерпел неудачу, казнены по закону, но черный песок продолжает звать. "Эй, любой, кто осмелится. Приходи, чтобы почувствовать эту власть". Годы текут, как пустыни через решето, но находится тот, кто бросает вызов болоту. История выплевывает имя Дестан, потому что оно отказывается уйти в пески забвения. Дестан ломает барьер и не теряет свою жизнь по закону королей, потому что у него уже достаточно силы. Он отвечает на шепот черной земли обещанием, что он будет править ей, и тем же дыханием обещает, что будет править Семью Пустынями рукой, внутри которой будет биться Восьмая часть, о которой все забывают.
Много лет он остается на земле, не двигаясь, не уходя, не убивая и не завоевывая. Короли задерживают дыхание, возможно, Дестан ничего не будет делать. Возможно, Дестан хочет играть в песке, как ребенок... Но, конечно, конечно, все знают, что этот ребенок играет с песком, как с коробкой ножей, идеально заточенных для убийства. О тех, кто отправился искать его, больше никто не слышал, и песок смеялся его голосом. Он изучает его, изменяет его, подчиняет его, пока тот не склоняется перед его шепотом и желаниями.
Тихий конец года. Он покидает черную землю, и короли освобождают свое дыхание в криках войны. Но, конечно, никто не идет вперед, все только ждут у своих ворот, надеясь, что он не двинется к ним. Он посещает город магов в поисках его силы. Первое королевство, которое пало под его песками.
Причудливый рассказ был едва ли тем, что хотела услышать Жасмин. И все же она пыталась запомнить столько, сколько сможет, не останавливая старика, но сейчас вопрос должен был прозвучать.
- Как назывался тот город?
- Исцелинт. Магия восстановления жила в его храме. Святая, уважаемая, ей многие поклонялись, - закричал старик, не задетый тем, что она его перебила. – Но оскверненная, угнетенная, опустошенная Дестаном! Дестан, имя, которое очень боялись после. У него есть магия Исцелинта – что может остановить его теперь?
- Так какой магией владел город? – Спросила Жасмин.
- Соответствующая его имени, конечно. Магией города было божественное исцеление, - ответил Эберзин. – В центре его храма, горячо охраняемого священниками и помощниками, был чистый древний свет, который хранился там столетиями и был оберегаем всеми, кто о нем знал. Тот, кто болен, кто чувствовал пальцы смерти у своей кожи, поспешно шел в этот город, чтобы исцелиться. Тысячи страдающих приходили туда ежегодно. Но не теперь, Дестан положил этому конец. Дестан украл свет, и никто больше не видел его. Города больше нет, уничтожен. Тысячи, кто пришел туда найти жизнь, были преданы в руки смерти.
- Зачем ему была нужна сила исцеления?
- Девчонка не думает, - сказал старик с презрительной ухмылкой. – Отними у врага такую силу, и никто не будет излечен. И к тому же эта сила важна и для собственных целей. Дестан изучал ее, как изучал песок до этого. И он нашел новое применение ему, не такое божественное и чистое. Не лечить живых... но воскрешать мертвых.
Жасмин бросило в дрожь. Тусклый глаз Эберзина заблестел от восхищения ее состоянием.
- Исцеление мертвых! Таков черный разум, дышащий темной магией, - сказал он радостно. – Дестан командует большим, чем просто песок. Он командует мертвыми телами, они не чувствуют боль, они не нуждаются в еде или отдыхе. Они двигаются, следуя его желаниям, они разрушают, когда он того хочет. Он поднимает многих, многих своих врагов. Многие, многие говорят, что его нужно остановить, но никто не хочет идти вперед, чтобы это сделать. Он захватывает все больше городов, все больше пустынь, набирает власть и силу, поднимает все больше тел, из которых состоит его армия. И затем он понимает. – Ей пришлось наклониться, чтобы расслышать заговорщицкий шепот. – Он понимает, что может больше, чем просто командование телами. Души, от которых он отказывался – в них есть сила! Больше силы, чем в мешках из плоти и костей. Тогда он ловит души. И начинает создавать свое оружие.
Эберзин развалился на стуле с самодовольной улыбкой, как будто только что наградил Жасмин бесценным даром, который она не заслуживала.
- Что за оружие? - спросила принцесса, пытаясь скрыть свое нетерпение.
- Девчонка не знает, - сказал старик агрессивно, возможно, обозленный тем, что Жасмин не принесла ему благодарности за то, что он только что рассказал.
- Да, я не знаю. Потому и спрашиваю. – Парировала принцесса.
- У девчонки в запасе еще осталась смелость. История продолжится для нее. – Засмеялся Эберзин, поскольку, видимо, его настроение скакало, как ему вздумается. – Оружие будет отравой Семи пустынь, как он думал. Он собирал силу душ в оружии. Ему требовались многие, многие души. Он думал, что никогда не будет достаточно. Но он пробовал. Он собрал много жизней, чтобы создать оружие.
- Это что, было что-то вроде меча? – спросила она.
Его единственный глаз смотрел на нее со снисходительностью и жалостью. Она ответила раздраженным взглядом, злая на высокомерие сумасшедшего.
- Девчонка знает мало. Лезвия не подходят, чтобы направлять волшебство. Оружие Дестана не меч, - сказал он. – Это перчатка.
Жасмин застыла.
...Ты ничего не знаешь о перчатке, и ты ничего не знаешь о власти...
Источник власти Мозенрата – души мертвых? Эта мысль вызвала в Жасмин отвращение сильнее, чем прикосновение костлявой руки колдуна. Но принцесса временно отложила этот вопрос, чтобы дослушать историю Эберзина.
- Дестан приходит во многие города, забирает все больше жизней, часто тайно, иногда днем. Независимо, сколько силы он получит, он захватывает город. Его боятся, все больше боятся, когда он покидает свои земли. Он убивает любого, кто бросает ему вызов, не заботясь о том, кто это. Правители боятся его потому что его не заботит, что они правители, а их сыновья – принцы. Он убивает святых, потому что их души тоже подходят для его оружия. Такова история, если девчонка хочет услышать, – сказал Эберзин, его последние слова, видимо, были вопросом.
- Значит, он продолжал завоевывать, создавать свою армию и усиливать перчатку, - сказала Жасмин, задумавшись над тем, насколько мерзким человеком был Дестан. – Что случилось с ним потом?
- Ах, конец Дестана. Счастливым после…? – старик замолчал с противным смехом. – Неутешительный, неутешительный, такой же как и начало. Великий волшебник, сила, способная подчинить Семь пустынь, известнейшее имя зла, мертв! Он мертв и превращен в мертвого солдата – все рукой другого колдуна. Другой колдун, который все еще жив и управляет черным песком как своей собственностью.
- Как этот колдун убил Дестана?
- Девчонка спрашивает о тайне. Имя колдуна... девчонка знает? Эберзин видит, она знает. – Его бесцельно блуждающий глаз остановился на ней.
Жасмин не отвела взгляда.
- Да, я знаю его имя. Но это не важно. Я хочу знать, как он убил Дестана.
- Девчонка не узнает этого здесь, потому что Эберзин не знает. Колдун, которого она знает, как говорят, ученик Дестана. Девчонка не скажет его имя?
- Его зовут Мозенрат, - сказала Жасмин раздраженно. – Что ты знаешь о нем?
Старик пожал плечами. Странный жест для его возраста.
- Ученик силен, конечно, ведь теперь он управляет армией мертвецов Дестана, теперь у него есть перчатка. Он честолюбив, он молод. У него есть время, чтобы выполнить обещание Семи пустыням.
- Откуда он взялся?
- Когда-то давно снова нет ничего, - сказал Эберзин с ухмылкой. – Новое разочарование для девчонки. Кто такой Мозенрат, имя которого ей не нравится произносить? Возможно, бездомный ребенок, которого Дестан нашел в одном из городов. Или, может, собственный сын Дестана. Болото знает, Мозенрат знает. И ни один не хочет говорить девчонке. Что она будет делать?
- Я, полагаю, не буду знать, -сказала она с легким сарказмом.
- Ты сильно хочешь знать. Фактически – это причина твоего появления здесь, - сказал он внезапно ясно, смотря на нее с интересом. – Есть способ узнать не от болота или колдуна. Но это будет нелегко.
- Как?
- Волшебная вещица, - его глаз вспыхнул. – Зеркало Фиерев.
- Волшебное зеркало, - медленно произнесла Жасмин. – Где я могу его найти?
- Есть пещера. Войди в пасть тигра и не трогай ничего, кроме... – он замолчал и усмехнулся ей. – Девчонка знает, я вижу по ее глазам.
- Значит я должна войти в Пещеру Чудес, чтобы получить зеркало, - заявила она. Это казалось таким простым, пока она не сказала это вслух... Жасмин решила сосредоточиться пока на другом. – Что делает это зеркало?
- Зеркало Фиерев отражает пески времени, которые были забыты и о которых помнят. Через него людские руки могут достичь болота истории. Но... – он затих.
- Но что? – Спросила она.
- Есть цена. Девчонка заплатит памятью.
- Что значит «заплатит памятью»?
- Зеркало заберет что-то, что девчонка помнит, взамен того, что она получит из болота, - ответил он, как будто это все объясняло.
Принцесса неторопливо обдумывала информацию, просчитывая варианты. Вне зависимости от этого, ей еще нужно выяснить, как попасть в Пещеру Чудес.
- Спасибо за помощь, - Жасмин жестко поклонилась, вставая. Она чуть помолчала, размышляя о медном браслете в своей руке. – Это и правда твое?
- Хозяин дал девчонке кандалы, не сказав ей о том, что это, - старик, казалось размышлял про себя. – Это не мое, это моего хозяина.
- Кто твой хозяин? – Спросила она испуганно.
- Танон, сын Гавира, - ответил он спокойно. – Я его раб.
- Что? В Аграбе нет никакого рабства!
- Но в других землях есть, - сказал он со слабой, но жесткой улыбкой, снова отходя в безумие. – Хозяин Гавир купил Эберзина на рынке. Он покупал много рабов, потому что ему нравилось освобождать их. Вот разочарование для девчонки. Эберзин убегает прежде, чем его освобождают. Эберзина снова хватают и продают на рынок. Танон покупает его, потому что так написано в завещании его отца. Эберзин никогда не становится свободен, потому что Танон ему не доверяет.
- Получается, ты все еще его раб... но Танон не управляет тобой, - сказала Жасмин категорически. – Он хороший человек, он не сделал бы этого.
- Конечно, конечно, хозяин Эберзина хороший. Настолько хороший, что держит кандалы лишь как символ власти над своим рабом. А потом дает их девчонке, чтобы использовать знания Эберзина, и Эберзин повинуется несмотря на то, что ему пора спать.
- Извини, что потревожила тебя, - коротко сказала Жасмин. – Я пойду.
- Прощай, молодая дева. Заботься не о путешествии в песках. – старик мягко засмеялся, когда она открыла дверь и поспешила наружу.
Она была рада оказаться подальше от мрачного дома и компании безумного старика. Предупреждение Танона было оправдано – Эберзин действительно был болен. Но историк не сказал о личном деле между ними. Ее расстраивало то, что технически Эберзин принадлежал Танону, хотя тот и позволил ему быть свободным. Эберзину, конечно, повезло с таким добрым владельцем.
Она покинула город почти так же легко, как и когда была невидима. Ожидающая ее джинна облегченно выдохнула, когда увидела Жасмин.
- Еще немного, и я бы пошла искать тебя. Теперь-то ты можешь мне рассказать, что тебе там было нужно?
- Прости, что я заставила ждать, но я все равно не могу ничего тебе сказать, - сказала Жасмин печально. – Давай просто вернемся в Аграбу.
- Хмф. Ну, наверно, я должна чувствовать себя польщенной, что ты доверяешь мне больше, чем моему болтливому огромному парню, - сказала Эден прежде, чем перенести их обеих назад в Аграбу во вспышке зеленого света. Принцесса с благодарностью вдохнула привычный запах родного города. Они стояли возле яркого дома джинны. Эден призвала заклинанием карманное зеркальце, посмотрела на свое отражение и нахмурилась. – Кстати, о нем. Мне стоит немного поспать, чтобы завтра на свидании прилично выглядеть.
- Спасибо большое за твою помощь, - сказала Жасмин, обнимая джинну. – Надеюсь, вы хорошо проведете время, куда бы вы не отправились.
- Надеюсь, ты не попадешь ни в какие неприятности со своими тайнами, - ответила Эден материнским тоном. Она серьезно смотрела на Жасмин. – Если тебе потребуется помощь, позови меня, хорошо? Я выслушаю тебя.
- Спасибо, Эден. Приятной ночи. – сказала Жасмин, когда джинна превратилась в муху и пронеслась в окно ее и Данди дома.
12.
Утром Жасмин выдала усталость за то, что еще не до конца пришла в себя после того, как замерзла в путешествии. В тот день она провела в отдалении от Аладдина и советников, ища кое-какую вещь – а скорее пару вещей, которые ей были нужны. В конце концов, Жасмин нашла их запертыми в ящике, о котором почти забыла.
Принцесса чувствовала себя странно, уходя на опасные приключения в одиночестве. Она всегда путешествовала с Аладдином, и с ним она чувствовала себя в безопасности.
С другой стороны она пережила прошлые двенадцать дней самостоятельно, и у нее было впереди еще восемнадцать. Жасмин надеялась, что с Зеркалом она сократит время на решение проблемы.
Теперь речь шла не о победе. Речь шла о человеке, который не раз в прошлом был близок к тому, чтобы ее убить, и Аладдину приходилось не раз спасать ее. Почему же для него имело значение, что Салин хотела убить ее? Если Мозенрат действительно нашел способ подчинить себе Семь Пустынь, то зачем ему волноваться о защите какой-то принцессы?
Жасмин задумалась, что, может, она нужна ему для его плана? И не было никакой другой причины, почему он так поспешил спасти ее.
Нелогичные объяснения возникали в ее голове. К своему раздражению Жасмин не могла забыть его лицо, когда он понял, что она не знает об афродизиаке в ее организме. Она никогда не видела, чтобы он так смотрел, хотя она видела почти все его эмоции – самодовольное, злобное, безразличное, разъяренное, горькое... но лучшее слово, которым она могла описать его тогда – расстроенное. Возможно, он не ожидал, что кто-то еще может управлять ей, или что она позволит возникнуть подобной ситуации.
Неужели Мозенрат заботится о ней? Вопрос спокойно обосновался в ее голове, и она не могла выкинуть его, несмотря на его глупость. Жасмин не могла представить, чтобы колдун заботился о ком-то кроме себя, но теперь она задумалась, не была ли она исключением.
Возможно ли то, что он сам не осознает своих эмоций? Может, какие бы чувства он не испытывал, они не входили в его план?
Жасмин не знала и боялась узнать, в то же время испытывая странное огорчение. Зеркало Фиерев могло подтвердить ее подозрения. Жасмин могла узнать, наблюдал ли Мозенрат за ней – мог ли он быть одержим ею? – или был верен своему слову и оставил ее в покое до того момента, пока она не позовет его. Возможно, она бы даже увидела, как он размышляет над планом, который даст ему власть над миром. И в процессе она бы узнала истинную причину того, зачем он выбрал именно ее.
Не было ничего странного в том, что Жасмин попросила Аладдина одолжить ей Коврика на ночь. Парень знал, что она иногда стремилась отдохнуть от всего, путешествуя в пустыню в одиночестве. Так что он ничего не подозревал, когда принцесса улетела в ночь с мешочком с двумя половинками золотого скарабея, завернутым в ее плащ.
Жасмин смотрела вперед, на бесконечные дюны песка, и от того, что луну закрыли облака, она поняла, что песок кажется почти черным. Принцесса задумалась, был ли вид из Цитадели таким же, что она могла наблюдать сейчас.
И она попыталась не думать о том, почему она летела в такие дали, чтобы узнать человека за маской злодея, потому что у нее не было простого ответа на этот вопрос. Но оставалось беспокойство, что грань между упорством и навязчивой идеей стала тоньше.
ИМХООчень эти главы понравились. Прям истории, фэнтези практически, мифология. Ну, и все эти размышления Жасмин о Мозенрата (хотя ее немного глуповатой показали). С гораздо бОльшим интересом в этот раз переводила.
Прошлые главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 9.
Прежде, чем продолжить путешествие в Аграбу, Жасмин пришлось остановиться в небольшой деревеньке, чтобы купить новую одежду, которая скрыла бы обожженную кожу. Общий потрепанный вид помог ей скрыть свою личность от жителей города. Приведя себя в порядок, Жасмин закрыла лицо вуалью и отправилась домой. Кожа девушки была горячее солнца, но даже под плащом ее бросало в дрожь – не потребовалось много времени, чтобы заболеть. Жасмин попыталась бы объяснить это обилием работы по вечерам, если Аладдин спросит, но она еще не придумала, как объяснить отсутствие сопровождения.
Девушка прошла в город через задние ворота, которые достаточно редко использовались. Стражники ничего не спросили, несмотря на то, что внешность принцессы их озадачила. К счастью, она не встретила Аладдина до того, как попала во дворец.
Жасмин сразу же принялась за работу, первым делом обследуя залы заседаний в поисках советников. С удивлением она обнаружила в одной из комнат Аладдина, спящего и измазанного черналами от листов с планами стройки, раскиданных по всему столу. Нежно улыбаясь, принцесса начала закрывать дверь, но юноша проснулся от слабого скрипа двери.
- Хей, - сказал Аладдин сонно, – ты вернулась?
- Да, - Жасмин подавила смех при виде чернил на его щеке. – Ты был занят, я так понимаю.
- Занят не то слово, - сказал он устало. – Как ты это делаешь? Заботишься о королевстве и еще успеваешь так прекрасно выглядеть каждый день?
- Я начала только с прошлой недели, - ответила Жасмин. Поколебавшись, она села рядом с Аладдином. Все шло лучше, чем предполагалось. Пока она не будет говорить о том, что произошло в Дезриале, все будет хорошо. – Совсем скоро я стану уродиной.
- Я должен буду жениться на уродине? – нахмурился парень. – Хорошо, что я в любом случае закрываю глаза, когда тебя целую.
Несмотря на усталость, Аладдин смог увернуться от ее тычка. Он засмеялся и обхватил пальцами подбородок Жасмин, привлекая ее для поцелуя. Девушка инстинктивно напряглась, и он, должно быть, понял это до того, как их губы встретились. Аладдин удивленно посмотрел на нее.
- Что-то случилось?
Жасмин внутренне выругалась на себя.
- Неприятный запах изо рта, - ответила принцесса первое, что пришло на ум. – Не у тебя. У меня. Я с самого утра почти не ела.
- Чудно, у моей будущей жены еще и пахнет изо рта, - вздохнул Аладдин. – Я буду самым несчастным султаном.
- Так как у тебя дела? – Спросила Жасмин, возможно, слишком быстро. – Ты, наверно, немало сделал, учитывая, насколько уставшим ты выглядишь.
- Да, сделал я немало, - она услышала неуверенность в его голосе. – В основном все касалось работы строителей.
Аладдин показал ей листы с проектами, копии того, что они нарисовали за день до ее отъезда в Дезриал. Большинство из них были отмечены неаккуратным подчерком Аладдина. Дворяне презирали Аладдина за его неграмотность, но Жасмин была в восторге от того, что он научился всему этому самостоятельно, ни разу не посетив школу.
Но она сильно разочаровалась, когда он закончил рассказывать о том, что сделал – или скорее не сделал – пока ее не было. Взглянув на лицо принцессы, Аладдин принялся защищаться.
- Ну же, Жасмин, я же новичок. Я совершил несколько ошибок, но все хорошо. Мы можем попросить Джинни исправить все, и тогда наверстаем упущенное время.
- Это нормально, что ты ошибаешься, я не обвиняю тебя, Аладдин, - сказала девушка, пытаясь скрыть свое разочарование. Она поняла, что ее ожидания относительно Аладдина были слишком высоки. Не все давалось ему так же легко, как кража еды на рынке или сражения с врагами. – Но я говорила, что наличие Джинни не помогает нам. Мы не можем все время рассчитывать на него. Мы должны зависеть только от себя, и привлечь столько граждан к работе, сколько сможем. Это нужно для того, чтобы сплотить обычных людей, чтобы они стремились защитить город, а не полагались на небольшую группку героев, которые все сделают за них.
- Хорошо, хорошо, я понял. Я исправлю ошибки и сделаю так, чтобы проект нагнал сроки, - сказал Аладдин. Ему не нравилось, что его осуждали, и ее неодобрение, должно быть, заставляло его чувствовать себя ненужным. Что заставило его сменить тему. – Как Дезриал?
На этот раз Жасмин не вздрогнула. Ее ложь была подготовлена и отрепетирована.
- Все прошло хорошо. Хотя и оказалось пустой тратой времени, султан отказался.
- Он отказал после того, как пригласил тебя? Грубо с его стороны.
- Политика, что поделаешь. Дезриал не считает нужным скрывать, что считает себя лучшим среди королевств, - сказала Жасмин, пытаясь, чтобы никакие лишние нотки не проскользнули в ее голосе. Она чуть сильнее запахнулась в плащ.
- Видимо, нужно придумать другой способ, как получить порт.
Жасмин заметила, что Аладдин пристально наблюдает за ней, а особенно за рукой, которая все еще держала плащ. Парень коснулся ее лба ладонью.
- Ты подхватила простуду?
- Немного замерзла, - ответила принцесса, убирая его руку. – Я не привыкла путешествовать.
- Ты имела в виду путешествие на лошади, а не на ковре-самолете, - язвительно заметил Аладдин, но в его глазах все еще было беспокойство. – Ты выглядишь более усталой, чем я, Жасмин. Возможно, стоит позвать лекаря.
- Нет, все хорошо, - твердо ответила девушка. – Мне просто нужно отдохнуть.
- Тогда тебе стоит заняться этим прямо сейчас, - настоял Аладдин. – Пошли, я провожу тебя до твоей комнаты.
Он подхватил ее под руку, чтобы помочь ей встать, и она вздрогнула от резкой боли. Аладдин удивленно отступил.
- Все в порядке, - быстро сказала Жасмин. Сейчас не было времени на придумывание оправданий. – Просто не особенно хорошо себя чувствую.
- Ты поранилась? – не отставал Аладдин. Жасмин подумала, что это странное для него поведение. Обычно он не был настолько заботливым, потому что знал, что Жасмин не любит, когда с ней нянчатся.
- Все хорошо. Давай просто пойдем к моей комнате.
Но, пытаясь подняться, она задела подушку, и плащ съехал с одного плеча. Жасмин быстро натянула его снова, но было слишком поздно. Аладдин остановил ее, и, отодвинув плащ, увидел ожоги и круглые следы от щупалец.
- Что произошло? – Спросил парень строго. Его взгляд сказал Жасмин, что она не сможет на этот раз увильнуть от вопроса. Но у нее не было достойного ответа, а потому она молчала, и через ее маску спокойствия пробивался страх.
- Что, черт возьми, случилось, Жасмин? – Аладдин повысил голос. Она встретилась с его глазами, только чтобы отшатнуться от ярости, которая была в них. – Он мучил тебя?
Ее изменившийся взгляд тут же выдал ее. Он знал. Он должно быть видел все в фонтане. Но почему он до сих пор молчал?
- Что он сделал? – продолжал спрашивать Аладдин. – Насколько сильно... Как далеко он... – Он мучительно замолчал и взял ее за плечи настолько мягко, как только мог, учитывая его гнев. – Скажи же что-нибудь, Жасмин!
- Ты все видел, - ответила она, избегая смотреть ему в глаза.
- Я видел, что что-то не так, но я думал, мне кажется! – Аладдин схватил ее за подбородок, приподнимая его так, чтобы она смотрела прямо на него. – Я думал, что мой разум играет со мной, потому что я сутки не спал! Но что-то произошло, так? Скажи мне, что произошло.
- Раевену ничего не было нужно в обмен на порт, - сказала Жасмин, наконец, словно выдирая каждое слово из своего горла. – Кроме меня.
- И он вынудил тебя? – недоверчиво спросил Аладдин. В вопросе слышались и страх, и гнев. Гнев от того, что кто-то мог причинить ей боль, а страх – что, возможно, это и не было против ее воли. Еще одна ложь не привела бы ни к чему хорошему, а лишь добавила бы еще одну тайну к растущему между ними отчуждению. А потому Жасмин вынудила себя рассказать горькую правду.
- Он подлил в мой напиток зелье, Аладдин, - сказала девушка отрывисто. Ее сердце стучало, как безумное, под пристальным взглядом Аладдина. – Я... я не была собой. Прости! Я остановила его раньше... раньше, чем все стало гораздо хуже... мне так жаль!
Хватка Аладдина на ее плечах стала сильнее, когда он боролся со своими эмоциями. Жасмин закусила губу, пока он не начал успокаиваться и не отпустил ее, садясь на пол. Принцесса тоже села, боясь снова заговорить.
- Это не твоя вина. Только его, бесполезного куска мусора. – Голос Аладдина был опасно низок. – Я боялся, что ты... Нет, я знаю, что ты бы не стала. Я верю тебе, Жасмин. Все еще. – Жасмин стало спокойней от его слов. Аладдин взял ее за руку. – Но ты отказала ему? И поэтому получила эти раны?
- Да. – Она почувствовала укол внутри, когда беспомощно вернулась ко лжи. – И сразу же покинула королевство.
Аладдин нахмурился и потянул плащ с ее руки, чтобы оценить степень ее ран.
- Он обжег тебя? Но что это за круглые следы? Не существует оружия, которое бы оставляло такие следы. – Прежде, чем она успела ответить, он понял что-то еще. – Как я мог видеть произошедшее в воде? Я просто сидел у фонтана, а, насколько я знаю, это обычный фонтан. Наверно, это было волшебство.
Аладдин снова уставился на принцессу немигающим взглядом, который говорил о том, что он знает, что она что-то скрывает от него.
- Что еще произошло? – спросил он.
Жасмин вдохнула, и рассказала еще одну тайну.
- Я столкнулась с Салин.
Аладдин приподнял бровь, явно не ожидая такого ответа.
- Я была на пути к Аграбе, остановилась в оазисе, и она утянула меня под воду, - начала Жасмин. – Как я поняла, ей подчиняется вся вода в Дезриале, поэтому она видела меня и Р... она видела, что произошло. Чтобы мне досадить, она хотела показать тебе это все. Так что вот, как ты увидел изображение в фонтане.
- Как ты сбежала?
- Она просто отпустила меня, - снова солгала Жасмин. Видя его сомнение она быстро продолжила. – Потому что уже навредила мне. Ей не было необходимости продолжать удерживать меня. Было гораздо хуже, если бы, когда я вернулась, ты презирал бы меня.
Взгляд юноши смягчился. Он, казалось, понял, каким злым он только что был, и весь его вид выражал сожаление.
- Жасмин, я не презираю тебя. Никогда так не думай.
Аладдин осторожно обнял ее, стараясь не задеть обожженную руку. Жасмин спрятала лицо на его груди, радуясь, что он не сердится на нее. Он говорил ей в затылок, и его голос дрожал.
- Мне так жаль, что это произошло. Жаль, что меня не было там, чтобы остановить его... Я должен был отправиться в Дезриал вместо того, чтобы оставаться тут! Я должен был отправиться и поставить этого высокомерного ублюдка на место.
Аладдин напрягся, и Жасмин подняла на него глаза. Выражение его лица было решительным
- Я отправлюсь туда прямо сейчас.
- Нет! – немедленно сказала принцесса, обнимая своего жениха покрепче. – Не надо! Аладдин, сейчас не время для геройства. Это политика. Если ты отправишься в Дезриал, то только вытащишь все наружу! Оба наших королевства узнают о том, что случилось, а потом узнают и остальные.
Он расстроено сжал челюсти.
- Я должен сидеть здесь после того, как кто-то обидел мою невесту? Это неправильно. Я должен прямо ему все высказать.
- Ты слышал хоть что-то из того, что я сказала? Не глупи, Аладдин. Спасибо за желание защитить меня. Но ты не можешь отправиться в Дезриал. Ты не можешь никому рассказать. Мы должны забыть об этом. Я обещаю, что такого никогда не повториться.
- Ты не можешь пообещать этого Жасмин, – сказал Аладдин, и она поняла, как он расстроен. – Ты очень красивая. Ты можешь столкнуться с этой ситуацией снова.
- Я никогда больше не буду столь беспечна, – твердо сказала Жасмин. – Я удостоверюсь в том, что следующий султан, который попытается сделать мне хоть что-то, потеряет свою власть прежде, чем коснется меня.
Аладдин вздрогнул, и она увидела, что он начинает успокаиваться и отпускает импульсивное желание избить Раевена до полусмерти.
- Ненавижу, когда я не могу ничего сделать. Мне жаль, что я не могу ничем помочь тебе.
- Можешь, - сказала Жасмин мягко. Она взяла его лицо в свои ладони. – Просто верь мне.
- Хорошо, - ответил Аладдин, кладя свои руки поверх ее. – Ты всегда доверяла мне, а у тебя на это было намного меньше причин.
Его слова задели ее совесть, потому что, учитывая обстоятельства, они не были правдой. Но Жасмин улыбнулась так, как будто Аладдин был прав, и привлекла его для поцелуя. Парень ответил, чуть замешкавшись. Причиной тому было то, что он не знал, как девушка отреагирует после случившегося в Дезриале. Но она обняла его руками за шею, желая уверить его в том, что все в порядке. Этого хватило, чтобы Аладдин подтянул ее ближе, и Жасмин почти сдалась, понимая, что пыталась переубедить саму себя больше, чем его.
Аладдин улыбнулся, когда они оторвались друг от друга, и принцесса постаралась запрятать свою ненависть к себе подальше, чтобы улыбнуться в ответ.
- Не такой уж и сильный у тебя запах изо рта.
Жасмин шлепнула его по руке.
- Ты собирался прогуляться до моей комнаты?
- Верно, Ваше Высочество, - подобострастно ответил Аладдин, вставая и помогая подняться ей. Когда они подходили к ее комнате, юноша снова заговорил серьезно.
- У нас много дел, которые нужно будет сделать, когда ты отдохнешь. Спасибо за то, что терпелива со мной. И... скажи, если захочешь поговорить, хорошо? Я знаю, что это будет нелегко забыть.
- Со мной все будет хорошо, - ответила Жасмин, когда они подошли к двери. Аладдин бросил взгляд на ее кровать прежде, чем снова поглядеть на нее. Было ясно, что он хотел остаться с ней, но по закону время подобной близости для них еще не наступило. Принцесса поцеловала Аладдина снова и проводила его взглядом, когда он уходил. Оказавшись в комнате, Жасмин сразу же легла на кровать, закуталась в одеяла и погрузилась в сон, не давая себе времени на муки совести. Это все равно ни к чему бы не привело.
11.
Принцесса проснулась следующим утром, проспав около двенадцати часов. И тело, и разум ее нуждались в отдыхе, после длительного отдыха Жасмин чувствовала себя обновленной, готовой заниматься делами с еще большим энтузиазмом, чем прежде. Все утро они вместе с Аладдином обсуждали планы по строительству.
Девушка заставила себя не думать о том, что произошло в Дезриале, но потратила часть времени, анализируя действия колдуна в оазисе.
Мозенрат сразу же пришел на ее просьбу о помощи. И озвученная причина была в том, что он не хотел, чтобы кто-то еще победил ее прежде, чем тридцатидневная игра будет закончена. Это так, но? Жасмин было трудно поверить, что все так просто, особенно учитывая то, что колдун предложил ей противоядие. Снова, имея возможность использовать ее слабость, Мозенрат этого не сделал этого, а совершил противоположное – помог ей.
Враг он или нет? Возможно, он хотел доказать ее несправедливое отношение к себе только ради самого доказательства. Не раз он говорил, что ее восприятие неверное или примитивное. Теперь, когда ее стереотипы рушились, ей тоже так казалось. Жасмин думала, что Мозенрат всегда будет стремиться причинить ей вред, но, очевидно, что это было не так. Может быть, конечно, что колдун пытается ослабить ее бдительность, чтобы она не могла предсказать его планов.
Мозенрат действительно был загадкой. Она привлекала его, но он никак этого не выражал. Он был врагом, но на деле помогал усилить королевство с этим его соревнованием. Он называл ее упрямой и испорченной, но все же тратил время на то, чтобы поделиться с ней своей мудростью.
Напротив, Аладдин был очень легок для понимания. Простой, добрый человек без загадок. Когда они общались, обсуждая улучшения для города, Жасмин могла предсказать, что Аладдин скажет или сделает в следующий момент. Ей казалось, что он полон неожиданностей, когда он завоевывал ее расположение. Жизнь Аладдина, на первый взгляд, была полна приключений, свободы и любви к трудностям – все то, чего ей хотелось, но никогда не разрешалось. Теперь же она понимала, что ему не хватает качеств, которые должны быть в султане, которые были более важными, чем ее собственные пожелания качеств возлюбленного.
Если бы она могла так легко предсказывать характер и мотивы Мозенрата, как она делала это с Аладдином...
Ночью принцесса решила взяться за проблему с другого конца. Информация о Мозенрате, полученная за время игры, не стоила времени, которое Жасмин тратила на ее обдумывание. Так же, как и информация о прошлых стычках. Тогда колдун показал себя только как властолюбивого злодея, но теперь было ясно, что он глубже, чем казалось. Она должна была узнать, какой он, когда не является ее врагом, поскольку определение «враг» было вообще слишком узким понятием. Она должна была узнать Мозенрата, как человека.
С чего тогда начать?
Ближе к вечеру Жасмин позвала старого историка, который недавно предложил ей свою помощь. Они сидели в самом маленьком зале, и Жасмин удостоверилась, что нет никого, кто мог бы подслушать их беседу.
- Консул Танон, я прошу прощение за то, что отрываю вас от работы. Но я снова нуждаюсь в помощи относительно магических вопросов.
- Это честь для меня служить вам, Ваше Высочество. Это я должен принести извинения за то, что могу не знать того, что вы ищете.
- Я уверена, что ваши знания обширны. Не волнуйтесь обо мне, – сказала она вежливо, и сразу перешла к вопросу. – Я хотела бы спросить, что вы знаете о темной магии.
Старик погладил серебристую бороду в торжественной задумчивости.
- Темная магия... Что вы хотите знать об этом, Ваше Высочество?
- Все. Я ничего об этом не знаю, кроме того, что оно запрещено, и связано со злыми духами.
- Это верно. Магия вообще питает силы в духовном мире: или от собственной души, или от потусторонних сил. Покровитель духов темной магии черпает энергию из мира демонов, которые делятся своей силой с теми, кто готов с ними сотрудничать. И темная магия почти всегда подразумевает нанесения вреда другим ради самого себя.
- Как это происходит? Как люди начали использовать эту магию?
- Она берет начало в человеческом сердце, – печально вздохнул старик. – В каждом из нас есть потенциал, который может позволить гордости и стремлению к власти завоевывать и угнетать других. Но относительно того, как люди начали использовать темную магию... есть только легенда. Вы помните историю, которую я рассказывал вам в детстве, о происхождении Семи Пустынь?
Жасмин покачала головой, неспособная вспомнить эту историю, не считая пары обрывков.
- Есть древняя легенда, которая гласит, что раньше было не Семь, а Восемь пустынь, каждая из которых была создана своим богом, – заговорил Танон, и принцесса села поудобней. Когда историк начинал рассказывать, его было сложно остановить – он так любил истории и мифологию, что заражал ее этой любовью. – Эти восемь богов следили за разными королевствами, которые развивались в тех сферах, за которые боги отвечали. Через многие годы людские королевства разрослись, стали сильнее, мудрее, богаче. Боги, одарившие народы магией и разными более простыми умениями, стали очень известны. Соответственно, боги измеряли свою силу достижениями тех королевств, которым помогали. Но один из богов стал одержим доказательством своего превосходства над другими, и вступил на путь завоеваний, поощряя королевства к использованию магии разрушения – теперь известной, как темная магия. Так он захватил три соседние пустыни, порабощая королевства и даже заточив в тюрьмы тех богов, которые управляли этими пустынями. Остальные четыре бога немедленно обернулись против предателя и его последователей – так началась первая древняя война. Более половины населения Восьми пустынь погибла, а все королевства были стерты из истории. В конце концов, когда обе стороны понесли неизмеримые потери, бог-завоеватель был повержен. Трех заключенных выпустили, и семь богов стали думать, как наказать их собрата. Из-за того, что он был богом, его нельзя было убить. Но они сделали нечто, максимально приближенное к убийству. Они раскололи его душу на множество маленьких частей, которые нельзя было собрать воедино. И рассеяли эти части по его владениям, наполняя его сущностью песок. Ничто больше не росло на этой земле, потому что она была пропитана злом, а с ней и те, кто там жил. Именно поэтому восьмая пустыня по сей день так отличается от других, и поэтому она больше не считается одной из главных.
- Земля Черного песка, - сказала она заворожено.
- Да, я полагаю, Ваше Высочество видели свойства этого песка, - сказал Танон, не уточняя, как Жасмин узнала об этих свойствах. Воспоминания нельзя было назвать приятными. – В нем есть магия, а потому его можно использовать в заклинаниях.
- Значит, только маги и магические существа живут там?
- Были и другие, кто хотел туда попасть, - ответил историк. – Но да, в основном честолюбивые колдуны и ведьмы пытались присвоить себе эти земли. Эти войны пропитали черный песок кровью до самого дна.
Она не решилась спросить о Мозенрате, но было и другое, что она хотела узнать.
- Что вы знаете о Дестане?
Лицо историка ожесточилось, и голос его стал серьезным.
- Он был одним из самых печально известных колдунов своего времени, прославившихся своими жестокими завоеваниями и убийствами на востоке, за прошлые два десятилетия. Произнести его имя в тех землях сродни проклятию. Он не так сильно известен здесь, потому что сначала обратил свой взор на другие земли. Нам повезло, что он так и не добрался до запада, так как был свергнут своим учеником несколько лет назад. Но я не уверен, что нам так же повезет с последним властителем Черного песка, потому что, кажется, он проявляет интерес к Аграбе.
Жасмин сохраняла нейтральное выражение лица, когда перевела беседу на Дестана. Ей не хотелось обсуждать Мозенрата ни с кем во дворце из страха, что нарушит одно из правил соревнования. Но также Жасмин не хотела слышать, как о нем говорят плохо, так как она только начала пересматривать свое отношение к нему. Ее попытки объективно оценивать колдуна были немного абсурдны, но, если она хотела победить, ей стоило думать чуть-чуть иначе.
- Наше королевство должно быть лучше защищено от темной магии. Я должна знать больше о Дестане, чтобы смочь защитить королевство от его преемника.
Историк выглядел задумчивым.
- Очень мудро, Ваше Высочество. Но я боюсь, что не могу много рассказать о Дестане. Я почти ничего не изучал о темной магии и ее поклонниках, потому что от этих историй несет злом. Большинство избегают изучения этого предмета, потому что это вызывает чувство опасения у других. Однако, я знаю одного человека...
Танон колебался, несмотря на то, что она очень пристально на него смотрела.
- Ваше Высочество, я понимаю, что вы пытаетесь узнать об этом больше ради королевства, и это замечательно. Я полагаю, что как только назову имя, вы тут же разыщите этого человека. Но я должен предупредить вас. Те, кто изучает темную магию, оказываются очень быстро поглощены ей, если не разделяют свое любопытство и желание экспериментировать.
Жасмин кивнула, подтверждая, что никогда не опустится до такого. У нее не было желания экспериментировать с магией и еще меньше желания вредить другим.
- Человек, которого я знаю – один из таких примеров. Когда я видел его в последний раз, он не был не совсем в порядке... не в своем уме даже. Блестящий ученый, попавшийся в ловушку магии, изучению которой он посвятил жизнь. В старости он потерял способность творить заклинания, так что он не навредит вам. Его зовут Эберзин, он живет в городе Серипенсия. Очень далеко отсюда. Ваше Высочество, и я прошу... – Он снова колебался, жалея, что сказал ей об этом человеке. – Я прошу, если вы отправитесь туда, вы будете очень и очень осторожны. Поскольку я дал клятву верности королевской семье, я бы хотел, чтобы вы не уезжали в Серипенсию, хотя причина вашего любопытства очень благородна.
- Я благодарна за ваше беспокойство, консул. Я знаю об опасности использования такой магии, поскольку не раз попадала под ее действие. Пожалуйста, не волнуйтесь обо мне. Я удостоверюсь, что приняла все меры предосторожности, прежде чем отправиться на поиски Эберзина. Но у меня недостаточно времени, поэтому мой отъезд будет весьма скор. Я должна знать, где именно в городе живет Эберзин.
Лицо старика немного вытянулось, но он не посмел ослушаться приказа Жасмин.
- Я покажу, где он жил несколько лет назад, и будем надеяться, он не переехал. У меня также есть послание по поводу моих исследований, которое нужно ему передать.
Принцесса последовала за Таноном в его лабораторию, которая больше напоминала душную библиотеку. Книги и свитки лежали по всем четырем стенам до самого потолка, а новые поступления – аккуратными стопками в дальнем углу. Историк взял один из десятков ключей за тайной дверкой у его стола и наклонился, чтобы отпереть ящик. Он достал маленькую пыльную коробочку, и открыл ее, чтобы показать старый медный браслет. Внутри тот был покрыт ржавчиной, а снаружи имел несколько вмятин. Браслет был простым, безо всяких украшений и гравировки.
- Скажите ему, что вы от Танона, сына Гавира, и он выслушает вас, – сказал историк.
- Спасибо, - Жасмин взяла старый браслет с любопытством. Позже у нее будет возможность рассмотреть его более тщательно.
Танон дал ей кусочек пергамента с указанием места жительства Эберзина. Взволнованный взгляд не оставлял лица старика, когда она покидала его кабинет.
Ей следовало бы отправиться ночью, когда никто не мог бы увидеть ее ухода. Серипенсия была действительно далеко, слишком далеко, чтобы даже Коврик мог справится с таким расстоянием за сутки. Жасмин не могла отправиться под прикрытием официального визита, потому что у Аграбы не было дел с этим городом, да и по земле путешествие бы заняло немало времени. Оставался только Джинни, но если ему ничего не объяснить, он станет подозрительным. К тому же он не был лучшим хранителем секретов.
Принцесса ходила взад-вперед по комнате после ужина, собирая случайно попадающиеся на глаза вещи, которые могли пригодиться ей в тайном путешествии. Как ей добраться до Серипенсии? Могла ли она позвать Эберзина в Аграбу? Но это, опять же, будет слишком долго. Жасмин накинула плащ и пристегнула кинжал к поясу, готовая к любой проблеме на пути. Просто стоит подумать еще...
Принцесса спокойно покинула дворец знакомым маршрутом через сад и, незамеченная, выскочила на улицу. Не заняло много времени, чтобы найти то место. Джинни создал достаточно заметный дом, когда эта парочка прибыла в Аграбу.
Стучась, она не могла не улыбнуться неоновой вывеске, нависшей над светлой дверью.
"Добро пожаловать в Эден, где ты будешь просто Данди."
Глава 10
Глава 10.
- Мне тут не нравится, - пробормотала джинна, посмотрев на открытые ворота иностранного города. Воздух был грязен от зловония трупов преступников, висящих на столбах вдоль дороги. Серипенсия была одним из королевств, которые практиковали публичные казни вне стен в назидание потенциальным преступникам, входящим в город. Во вспышке волшебства на Эден оказался белый стерильный костюм, тяжелые ботинки и маска.
Ночь была душной и тихой. Жасмин, став невидимой благодаря магии джинны, шла к воротам. На середине пути она положила руку Эден на плечо, останавливаясь.
- Просто подожди меня здесь. Меня самое большее не будет пару часов.
- Я была бы более полезна, если бы знала, что происходит, - сказала Эден и странная маска и одежда пропали в зеленой магической пыльце. Она сложила руки на груди и укоризненно посмотрела на Жасмин.
Жасмин покачала головой.
- Со мной все будет хорошо. Не волнуйся за меня.
Она оставила джинну снаружи и принялась за изучение слабо освещенных городских улиц самостоятельно. Принцесса быстро двигалась, как ведомая срочностью своей миссии, так и желанием поскорее убраться от подавляющего мрака этих улиц. Было легко избежать несколько охранных патрулей, но несколько раз Жасмин останавливалась, не решаясь пройти мимо трупов или умирающих бездомных в темных переулках.
Чтобы отрешиться от бед города, она вспоминала указания, данные Таноном. Жасмин пришла туда, где сложно было вообще найти свет, а дома были еще хуже, чем обычные лачуги. Она проскользнула мимо очередного патруля в переулок, где предположительно жил Эберзин. Принцесса осмотрела вырезанные на дверях фигурки и расшифровала число, соответствующее такому же, написанному на пергаменте.
Жасмин нерешительно постучалась в дверь, думая, может ли она постучать громче, не будучи услышанной патрулем. Она прошептала слова, которые сказала ей Эден, сделавшие ее видимой, и потянула капюшон со своего лица.
В доме послышался шорох и щелчок, и на уровне ее лица открылась задвижка. Жасмин подавила испуг, потому что в окошке внезапно появился налитый кровью глаз, и серый подернутый дымкой зрачок уставился на нее.
- Чего надо девчонке? – послышался резкий шепот. Девушка поборола себя и не отступила, услышав безумие в голосе человека.
- Я ищу Эберзина, - сказала Жасмин вежливо, заставляя себя посмотреть обратно на гротескный глаз.
Кожа вокруг глаза смялась как потертый пергамент, и глубокий хриплый смех раздался из-за двери.
- Я – это он. Что молодая дева может предложить мне в обмен на мое знание? - голос зазвучал хитро.
Жасмин почти отшатнулась, но снова поймала себя.
- Танон, сын Гавира, сказал мне, что ты скажешь мне все, что я захочу, если я покажу тебе это, - прошипела она.
Принцесса подняла медный браслет так, чтобы его было видно в окошке. Украшение глухо замерцало под единственной лампой, висящей наверху. Глаз расширился, вены в нем вздулись, и окошко закрылось. Жасмин напряглась, потому что дверь заскрипела, почти тут же открываясь, и костлявая рука позвала ее внутрь. Ее глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тусклому освещению заплесневелой комнаты. Старик закрыл дверь и жестом показал на запыленный стул возле загроможденного стола. Комната была так же завалена, как и кабинет Танона, но здесь к тому же было полно паутины, и пахло тленом.
Дрожь прошла по телу Эберзина, когда он медленно садился напротив нее за стол. Костлявые локти выступали из его потертой серой одежды, лысина, блестевшая на свету, была покрыта пятнами. Один глаз был закрыт навсегда, кожа вокруг него провисала как гнилая. Второй глаз, который она уже видела, беспокойно обшаривал ее, будто ожидая от нее неприятностей. В конце концов, он остановился на браслете, который Жасмин держала в руках, и бледные губы изогнулись в улыбке.
- Так значит Хозяин решил продлить статус, - засмеялся он, обнажая гниющие зубы. Принцесса скрыла свое отвращение грязным дыханием, долетевшим до нее.
- Что ты имеешь в виду? – спросила она.
Серый глаз мигнул удивленно, когда пальцы старика задрожали.
- Он не сказал девчонке. Конечно, он не сказал девчонке, с чего бы? Говорить о чьем-либо прошлом, не то же самое, что о своем собственном, конечно. Правило, которому следуют все великие историки, да, конечно.
Жасмин заставила страх, поползший по позвоночнику, отступить. Танон сказал, что старик безобиден. Она может легко сбежать, если ситуация станет хуже.
- Я хочу знать о колдуне Дестане, - сказала девушка, меняя тему в попытке возвратить внимание старика.
Глаз заблестел, когда Эберзин перестал говорить сам с собой и обратил внимание на нее.
- Это одно из имен зла. То, что девчонка хочет знать.
- Да. Я хочу знать все, что ты знаешь о Дестане, - повторила она медленно и четко.
Он засмеялся снова, и резкий звук разбудил летучую мышь, спящую на одной из полок. Она начала порхать над их головами, пока не нашла новую нишу в которой обосноваться.
- Старик безумен, да, он знает, но еще не глух, - прохрипел Эберзин. Он приложил палец с пожелтевшим ногтем к голове. – Я все еще многое слышу.
- Тогда расскажи мне то, что знаешь.
- До тех пор, пока у девчонки есть время и смелость в запасе, - в любезном тоне старика прорезались неприятные нотки. Жасмин осталась невозмутима. – Когда-то давно... – начал он, а затем остановился чтобы зубасто улыбнуться, - Когда-то давно... очень неутешительное начало. Ни рождения, ни детства, ни юношества в истории. Есть только человек, его происхождение чисто. Потерянный в огромной болотной яме, названной историей. Да, конечно, есть много вещей, которые человеческие руки не смогут вытянуть, запомнить, сделать запись. Человек начинается с имени, Дестан, и он закончится именем в памяти последнего человека, который будет помнить его.
Она избежала взгляда в серый глаз, когда он уставился на ее лицо, сосредотачиваясь вместо этого на потертой, загроможденной поверхности стола перед ней.
- Существует проклятая земля, чернее безлунного неба, проклятая многими злыми именами. Она никогда не будет домом для тех, кто еще хочет жить. Сам песок там живой, а они не хотят, чтобы он был живой. Они боятся, все боятся. А потому короли, и калифы, и их слуги с магической кровью закрывают на него глаза, как на уродливую тайну, о которой никто не хочет говорить. Никто не смотрит много лет, потому что не хочет видеть. Никто не пересекает границу, потому что легенда говорит, что они не могут, хотя черный песок шепчется со всеми, у кого в крови есть магия и кто оказывается достаточно близко. Ну, это. "Приходи, потому что в глубине души ты желаешь власти. Есть только этот хрупкий барьер. Сломай его и приходи".
Болото поглощает имена тех, кто потерпел неудачу. Многие из тех, кто потерпел неудачу, казнены по закону, но черный песок продолжает звать. "Эй, любой, кто осмелится. Приходи, чтобы почувствовать эту власть". Годы текут, как пустыни через решето, но находится тот, кто бросает вызов болоту. История выплевывает имя Дестан, потому что оно отказывается уйти в пески забвения. Дестан ломает барьер и не теряет свою жизнь по закону королей, потому что у него уже достаточно силы. Он отвечает на шепот черной земли обещанием, что он будет править ей, и тем же дыханием обещает, что будет править Семью Пустынями рукой, внутри которой будет биться Восьмая часть, о которой все забывают.
Много лет он остается на земле, не двигаясь, не уходя, не убивая и не завоевывая. Короли задерживают дыхание, возможно, Дестан ничего не будет делать. Возможно, Дестан хочет играть в песке, как ребенок... Но, конечно, конечно, все знают, что этот ребенок играет с песком, как с коробкой ножей, идеально заточенных для убийства. О тех, кто отправился искать его, больше никто не слышал, и песок смеялся его голосом. Он изучает его, изменяет его, подчиняет его, пока тот не склоняется перед его шепотом и желаниями.
Тихий конец года. Он покидает черную землю, и короли освобождают свое дыхание в криках войны. Но, конечно, никто не идет вперед, все только ждут у своих ворот, надеясь, что он не двинется к ним. Он посещает город магов в поисках его силы. Первое королевство, которое пало под его песками.
Причудливый рассказ был едва ли тем, что хотела услышать Жасмин. И все же она пыталась запомнить столько, сколько сможет, не останавливая старика, но сейчас вопрос должен был прозвучать.
- Как назывался тот город?
- Исцелинт. Магия восстановления жила в его храме. Святая, уважаемая, ей многие поклонялись, - закричал старик, не задетый тем, что она его перебила. – Но оскверненная, угнетенная, опустошенная Дестаном! Дестан, имя, которое очень боялись после. У него есть магия Исцелинта – что может остановить его теперь?
- Так какой магией владел город? – Спросила Жасмин.
- Соответствующая его имени, конечно. Магией города было божественное исцеление, - ответил Эберзин. – В центре его храма, горячо охраняемого священниками и помощниками, был чистый древний свет, который хранился там столетиями и был оберегаем всеми, кто о нем знал. Тот, кто болен, кто чувствовал пальцы смерти у своей кожи, поспешно шел в этот город, чтобы исцелиться. Тысячи страдающих приходили туда ежегодно. Но не теперь, Дестан положил этому конец. Дестан украл свет, и никто больше не видел его. Города больше нет, уничтожен. Тысячи, кто пришел туда найти жизнь, были преданы в руки смерти.
- Зачем ему была нужна сила исцеления?
- Девчонка не думает, - сказал старик с презрительной ухмылкой. – Отними у врага такую силу, и никто не будет излечен. И к тому же эта сила важна и для собственных целей. Дестан изучал ее, как изучал песок до этого. И он нашел новое применение ему, не такое божественное и чистое. Не лечить живых... но воскрешать мертвых.
Жасмин бросило в дрожь. Тусклый глаз Эберзина заблестел от восхищения ее состоянием.
- Исцеление мертвых! Таков черный разум, дышащий темной магией, - сказал он радостно. – Дестан командует большим, чем просто песок. Он командует мертвыми телами, они не чувствуют боль, они не нуждаются в еде или отдыхе. Они двигаются, следуя его желаниям, они разрушают, когда он того хочет. Он поднимает многих, многих своих врагов. Многие, многие говорят, что его нужно остановить, но никто не хочет идти вперед, чтобы это сделать. Он захватывает все больше городов, все больше пустынь, набирает власть и силу, поднимает все больше тел, из которых состоит его армия. И затем он понимает. – Ей пришлось наклониться, чтобы расслышать заговорщицкий шепот. – Он понимает, что может больше, чем просто командование телами. Души, от которых он отказывался – в них есть сила! Больше силы, чем в мешках из плоти и костей. Тогда он ловит души. И начинает создавать свое оружие.
Эберзин развалился на стуле с самодовольной улыбкой, как будто только что наградил Жасмин бесценным даром, который она не заслуживала.
- Что за оружие? - спросила принцесса, пытаясь скрыть свое нетерпение.
- Девчонка не знает, - сказал старик агрессивно, возможно, обозленный тем, что Жасмин не принесла ему благодарности за то, что он только что рассказал.
- Да, я не знаю. Потому и спрашиваю. – Парировала принцесса.
- У девчонки в запасе еще осталась смелость. История продолжится для нее. – Засмеялся Эберзин, поскольку, видимо, его настроение скакало, как ему вздумается. – Оружие будет отравой Семи пустынь, как он думал. Он собирал силу душ в оружии. Ему требовались многие, многие души. Он думал, что никогда не будет достаточно. Но он пробовал. Он собрал много жизней, чтобы создать оружие.
- Это что, было что-то вроде меча? – спросила она.
Его единственный глаз смотрел на нее со снисходительностью и жалостью. Она ответила раздраженным взглядом, злая на высокомерие сумасшедшего.
- Девчонка знает мало. Лезвия не подходят, чтобы направлять волшебство. Оружие Дестана не меч, - сказал он. – Это перчатка.
Жасмин застыла.
...Ты ничего не знаешь о перчатке, и ты ничего не знаешь о власти...
Источник власти Мозенрата – души мертвых? Эта мысль вызвала в Жасмин отвращение сильнее, чем прикосновение костлявой руки колдуна. Но принцесса временно отложила этот вопрос, чтобы дослушать историю Эберзина.
- Дестан приходит во многие города, забирает все больше жизней, часто тайно, иногда днем. Независимо, сколько силы он получит, он захватывает город. Его боятся, все больше боятся, когда он покидает свои земли. Он убивает любого, кто бросает ему вызов, не заботясь о том, кто это. Правители боятся его потому что его не заботит, что они правители, а их сыновья – принцы. Он убивает святых, потому что их души тоже подходят для его оружия. Такова история, если девчонка хочет услышать, – сказал Эберзин, его последние слова, видимо, были вопросом.
- Значит, он продолжал завоевывать, создавать свою армию и усиливать перчатку, - сказала Жасмин, задумавшись над тем, насколько мерзким человеком был Дестан. – Что случилось с ним потом?
- Ах, конец Дестана. Счастливым после…? – старик замолчал с противным смехом. – Неутешительный, неутешительный, такой же как и начало. Великий волшебник, сила, способная подчинить Семь пустынь, известнейшее имя зла, мертв! Он мертв и превращен в мертвого солдата – все рукой другого колдуна. Другой колдун, который все еще жив и управляет черным песком как своей собственностью.
- Как этот колдун убил Дестана?
- Девчонка спрашивает о тайне. Имя колдуна... девчонка знает? Эберзин видит, она знает. – Его бесцельно блуждающий глаз остановился на ней.
Жасмин не отвела взгляда.
- Да, я знаю его имя. Но это не важно. Я хочу знать, как он убил Дестана.
- Девчонка не узнает этого здесь, потому что Эберзин не знает. Колдун, которого она знает, как говорят, ученик Дестана. Девчонка не скажет его имя?
- Его зовут Мозенрат, - сказала Жасмин раздраженно. – Что ты знаешь о нем?
Старик пожал плечами. Странный жест для его возраста.
- Ученик силен, конечно, ведь теперь он управляет армией мертвецов Дестана, теперь у него есть перчатка. Он честолюбив, он молод. У него есть время, чтобы выполнить обещание Семи пустыням.
- Откуда он взялся?
- Когда-то давно снова нет ничего, - сказал Эберзин с ухмылкой. – Новое разочарование для девчонки. Кто такой Мозенрат, имя которого ей не нравится произносить? Возможно, бездомный ребенок, которого Дестан нашел в одном из городов. Или, может, собственный сын Дестана. Болото знает, Мозенрат знает. И ни один не хочет говорить девчонке. Что она будет делать?
- Я, полагаю, не буду знать, -сказала она с легким сарказмом.
- Ты сильно хочешь знать. Фактически – это причина твоего появления здесь, - сказал он внезапно ясно, смотря на нее с интересом. – Есть способ узнать не от болота или колдуна. Но это будет нелегко.
- Как?
- Волшебная вещица, - его глаз вспыхнул. – Зеркало Фиерев.
- Волшебное зеркало, - медленно произнесла Жасмин. – Где я могу его найти?
- Есть пещера. Войди в пасть тигра и не трогай ничего, кроме... – он замолчал и усмехнулся ей. – Девчонка знает, я вижу по ее глазам.
- Значит я должна войти в Пещеру Чудес, чтобы получить зеркало, - заявила она. Это казалось таким простым, пока она не сказала это вслух... Жасмин решила сосредоточиться пока на другом. – Что делает это зеркало?
- Зеркало Фиерев отражает пески времени, которые были забыты и о которых помнят. Через него людские руки могут достичь болота истории. Но... – он затих.
- Но что? – Спросила она.
- Есть цена. Девчонка заплатит памятью.
- Что значит «заплатит памятью»?
- Зеркало заберет что-то, что девчонка помнит, взамен того, что она получит из болота, - ответил он, как будто это все объясняло.
Принцесса неторопливо обдумывала информацию, просчитывая варианты. Вне зависимости от этого, ей еще нужно выяснить, как попасть в Пещеру Чудес.
- Спасибо за помощь, - Жасмин жестко поклонилась, вставая. Она чуть помолчала, размышляя о медном браслете в своей руке. – Это и правда твое?
- Хозяин дал девчонке кандалы, не сказав ей о том, что это, - старик, казалось размышлял про себя. – Это не мое, это моего хозяина.
- Кто твой хозяин? – Спросила она испуганно.
- Танон, сын Гавира, - ответил он спокойно. – Я его раб.
- Что? В Аграбе нет никакого рабства!
- Но в других землях есть, - сказал он со слабой, но жесткой улыбкой, снова отходя в безумие. – Хозяин Гавир купил Эберзина на рынке. Он покупал много рабов, потому что ему нравилось освобождать их. Вот разочарование для девчонки. Эберзин убегает прежде, чем его освобождают. Эберзина снова хватают и продают на рынок. Танон покупает его, потому что так написано в завещании его отца. Эберзин никогда не становится свободен, потому что Танон ему не доверяет.
- Получается, ты все еще его раб... но Танон не управляет тобой, - сказала Жасмин категорически. – Он хороший человек, он не сделал бы этого.
- Конечно, конечно, хозяин Эберзина хороший. Настолько хороший, что держит кандалы лишь как символ власти над своим рабом. А потом дает их девчонке, чтобы использовать знания Эберзина, и Эберзин повинуется несмотря на то, что ему пора спать.
- Извини, что потревожила тебя, - коротко сказала Жасмин. – Я пойду.
- Прощай, молодая дева. Заботься не о путешествии в песках. – старик мягко засмеялся, когда она открыла дверь и поспешила наружу.
Она была рада оказаться подальше от мрачного дома и компании безумного старика. Предупреждение Танона было оправдано – Эберзин действительно был болен. Но историк не сказал о личном деле между ними. Ее расстраивало то, что технически Эберзин принадлежал Танону, хотя тот и позволил ему быть свободным. Эберзину, конечно, повезло с таким добрым владельцем.
Она покинула город почти так же легко, как и когда была невидима. Ожидающая ее джинна облегченно выдохнула, когда увидела Жасмин.
- Еще немного, и я бы пошла искать тебя. Теперь-то ты можешь мне рассказать, что тебе там было нужно?
- Прости, что я заставила ждать, но я все равно не могу ничего тебе сказать, - сказала Жасмин печально. – Давай просто вернемся в Аграбу.
- Хмф. Ну, наверно, я должна чувствовать себя польщенной, что ты доверяешь мне больше, чем моему болтливому огромному парню, - сказала Эден прежде, чем перенести их обеих назад в Аграбу во вспышке зеленого света. Принцесса с благодарностью вдохнула привычный запах родного города. Они стояли возле яркого дома джинны. Эден призвала заклинанием карманное зеркальце, посмотрела на свое отражение и нахмурилась. – Кстати, о нем. Мне стоит немного поспать, чтобы завтра на свидании прилично выглядеть.
- Спасибо большое за твою помощь, - сказала Жасмин, обнимая джинну. – Надеюсь, вы хорошо проведете время, куда бы вы не отправились.
- Надеюсь, ты не попадешь ни в какие неприятности со своими тайнами, - ответила Эден материнским тоном. Она серьезно смотрела на Жасмин. – Если тебе потребуется помощь, позови меня, хорошо? Я выслушаю тебя.
- Спасибо, Эден. Приятной ночи. – сказала Жасмин, когда джинна превратилась в муху и пронеслась в окно ее и Данди дома.
12.
Утром Жасмин выдала усталость за то, что еще не до конца пришла в себя после того, как замерзла в путешествии. В тот день она провела в отдалении от Аладдина и советников, ища кое-какую вещь – а скорее пару вещей, которые ей были нужны. В конце концов, Жасмин нашла их запертыми в ящике, о котором почти забыла.
Принцесса чувствовала себя странно, уходя на опасные приключения в одиночестве. Она всегда путешествовала с Аладдином, и с ним она чувствовала себя в безопасности.
С другой стороны она пережила прошлые двенадцать дней самостоятельно, и у нее было впереди еще восемнадцать. Жасмин надеялась, что с Зеркалом она сократит время на решение проблемы.
Теперь речь шла не о победе. Речь шла о человеке, который не раз в прошлом был близок к тому, чтобы ее убить, и Аладдину приходилось не раз спасать ее. Почему же для него имело значение, что Салин хотела убить ее? Если Мозенрат действительно нашел способ подчинить себе Семь Пустынь, то зачем ему волноваться о защите какой-то принцессы?
Жасмин задумалась, что, может, она нужна ему для его плана? И не было никакой другой причины, почему он так поспешил спасти ее.
Нелогичные объяснения возникали в ее голове. К своему раздражению Жасмин не могла забыть его лицо, когда он понял, что она не знает об афродизиаке в ее организме. Она никогда не видела, чтобы он так смотрел, хотя она видела почти все его эмоции – самодовольное, злобное, безразличное, разъяренное, горькое... но лучшее слово, которым она могла описать его тогда – расстроенное. Возможно, он не ожидал, что кто-то еще может управлять ей, или что она позволит возникнуть подобной ситуации.
Неужели Мозенрат заботится о ней? Вопрос спокойно обосновался в ее голове, и она не могла выкинуть его, несмотря на его глупость. Жасмин не могла представить, чтобы колдун заботился о ком-то кроме себя, но теперь она задумалась, не была ли она исключением.
Возможно ли то, что он сам не осознает своих эмоций? Может, какие бы чувства он не испытывал, они не входили в его план?
Жасмин не знала и боялась узнать, в то же время испытывая странное огорчение. Зеркало Фиерев могло подтвердить ее подозрения. Жасмин могла узнать, наблюдал ли Мозенрат за ней – мог ли он быть одержим ею? – или был верен своему слову и оставил ее в покое до того момента, пока она не позовет его. Возможно, она бы даже увидела, как он размышляет над планом, который даст ему власть над миром. И в процессе она бы узнала истинную причину того, зачем он выбрал именно ее.
Не было ничего странного в том, что Жасмин попросила Аладдина одолжить ей Коврика на ночь. Парень знал, что она иногда стремилась отдохнуть от всего, путешествуя в пустыню в одиночестве. Так что он ничего не подозревал, когда принцесса улетела в ночь с мешочком с двумя половинками золотого скарабея, завернутым в ее плащ.
Жасмин смотрела вперед, на бесконечные дюны песка, и от того, что луну закрыли облака, она поняла, что песок кажется почти черным. Принцесса задумалась, был ли вид из Цитадели таким же, что она могла наблюдать сейчас.
И она попыталась не думать о том, почему она летела в такие дали, чтобы узнать человека за маской злодея, потому что у нее не было простого ответа на этот вопрос. Но оставалось беспокойство, что грань между упорством и навязчивой идеей стала тоньше.
ИМХООчень эти главы понравились. Прям истории, фэнтези практически, мифология. Ну, и все эти размышления Жасмин о Мозенрата (хотя ее немного глуповатой показали). С гораздо бОльшим интересом в этот раз переводила.
-
-
26.06.2012 в 03:38-
-
26.06.2012 в 20:01-
-
26.06.2012 в 22:41Не знаю, как я буду разбираться с новыми главами - скоро отпуск.
-
-
26.06.2012 в 23:11-
-
26.06.2012 в 23:29knyaga, жаль если это приостановится, очень жду продолжения
-
-
26.06.2012 в 23:54_Caitlin_, нет, разве что опять будет затяг на неделю. Хотя я скорее постараюсь выложить главу раньше, чем уйду в загул)
-
-
27.06.2012 в 01:56_Caitlin_, присоединяюсь! я тоже хочу сексуальных сцен! ))
бедный гость... где же это он подробное описание с мерзостями увидел? наверное никогда не читал высокий рейтинг...
-
-
27.06.2012 в 09:30-
-
27.06.2012 в 16:20но пока что то на это совсем не похоже
я дочитала 10-ю и меня реально цепануло, теперь точно буду пересматривать серии
-
-
27.06.2012 в 17:40может лучше не стоит? там Мозенрат таким идиотом выставляется, честное слово...
-
-
27.06.2012 в 17:43уже пересматривала?))) может и не стоит, может и руки не дойдут)
можно пересматривать на англиском)) не всегда все понятно, поэтому может показаться умным)
-
-
27.06.2012 в 17:54я ржаль!
а что, может и правда за умного сойдет!))
я пересматривала пока серии без Мозенрата, не дошла до него, но ко мне возвращаются воспоминания из детства, о том что у него как правило две роли в сериале - злодея и лоха...
-
-
27.06.2012 в 19:52-
-
27.06.2012 в 20:16-
-
27.06.2012 в 20:51-
-
27.06.2012 в 22:31Гость, вполне аозможно, учитывая то, что история сама по себе достаточно тянется. Если 17+ будет ближе к концу, вполне вероятно, что сделаю два перевода.
-
-
27.06.2012 в 23:43-
-
28.06.2012 в 00:00-
-
28.06.2012 в 10:57-
-
28.06.2012 в 11:54слишком сильное совпадение. ладно бы если жасмин и салин, мозенрат и салин, мозенрат и жасмин, а чтобы так сразу трое, это не похоже на совпадение
Еще мозенрата часто с садирой рисуют
-
-
28.06.2012 в 16:12-
-
28.06.2012 в 22:59-
-
27.07.2012 в 19:53-
-
27.07.2012 в 19:57