Кровь стекает по внутреннему взору до самых пят, и мир становится багровым.
Обещания надо выполнять, да?)
Как обычно, ссылки на старые главы.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
И новая.
Глава 5
Глава 5.
Меньше чем через день пришел ответ из соседнего королевства Дезриал. Раевен, молодой султан этого королевства, согласился на аудиенцию. Жасмин прямолинейно сообщила в письме о желании Аграбы увеличить торговлю с портовым городом и иметь прямой доступ к морю. Взамен она предложила Дезриалу доступ к алмазным рудникам около Аграбы.
Это все нужно было, чтобы препятствовать любому плану Мозенрата разрушить экономику королевства. Прямой доступ к порту был очень важен – пока что большая часть годового дохода от морской торговли шла в Дезриал для оплаты за аренду порта. Жасмин надеялась, что столь скорый ответ от Раевена означал, что молодой султан с готовностью примет предложение. Оба королевства относились весьма дружелюбно друг к другу, потому что султаны этих королевств были хорошими друзьями. Отец Раевена умер несколько лет назад, и Раевен занял трон так же, как когда-то его получил его отец. Отец Жасмин рассматривал молодого султана, как возможного жениха, но Раевен никогда не приезжал, чтобы попросить руки Жасмин. То, что сын его друга не хотел усилить связь королевств, удивляло и немного оскорбляло султана Аграбы, но самой Жасмин от этого было только легче.
Утром, прежде чем покинуть комнату, принцесса поручила одной из своих горничных упаковать вещи для поездки. Жасмин предполагала, что ей понадобится день для путешествия в Дезриал, затем день, как она надеялась, уйдет на переговоры, а после она постарается поскорее вернуться в Аграбу и поговорить с гильдией торговцев, чтобы договориться об использовании их новых привилегий.
В полдень Жасмин пыталась найти главного инженера. Она неожиданно для себя поняла, что ей не хватает терпения сидеть и ждать тех, кого она позвала. Для окружающих поведение принцессы казалось странным, и те, кого она успела разыскать, очень пугались, думая, что же вызвало неудовольствие принцессы? Иначе, зачем ей их разыскивать?
Жасмин знала, что ее действия привели к перешептываниям в высших кругах. Многие думали, что принцесса становится слишком наглой, что она превышает свои полномочия. Также они поговаривали, что уличная крыса не принимает участия в этой бурной деятельности, некоторые даже задавали вопрос, не согласился ли он тайно отдать бразды правления в руке жене. Было сложно держать свой рот на замке, когда она входила в комнату и чувствовала, как сразу повисла тишина, означающая, что именно Жасмин была темой для их разговора. Казалось, что они боятся, что она может разрушить королевство только потому, что она женщина, которая не способна управлять.
Ее отец был прав, она должна поговорить с Аладдином и придумать способ, как подключить его к своей деятельности. Она и Аладдин вчера ночью договорились встретиться, но пока что она не знала, когда он придет. Жасмин верила, что он найдет ее, если захочет, а сейчас ей нужно было вернуться к своим обязанностям во дворце.
Она вошла в свободное помещение, принадлежащее последнему главному инженеру. Отец, с его вкусами к украшению дворца и прилегающей территории, нанял и уволил немало инженеров и архитекторов за последние несколько лет. Сама Жасмин не часто виделась с главным инженером, потому что редко интересовалась чем-то иным, нежели убранство ее комнат.
Мужчина вскочил с дивана и низко поклонился, застигнутый врасплох ее внезапным появлением. Служанки, которые кормили его виноградом и массажировали ему ноги, попрятали свои лица.
- Ах... Ваше Высочество, что я могу сделать для вас? – начал запинаться он, нервно выкручивая свои длинные пальцы. Его каштановые кудри, наполовину расчесанные одной из служанок в беспорядке падали на его худые плечи. Жасмин подумала, что этот человек ей не нравится. Он легкомысленно распоряжался дворцовыми деньгами, чему косвенно потворствовал плохой вкус ее отца.
- Что по идее ты должен сейчас делать? – Спросила Жасмин.
- П... по приказу султана, Принцесса... Я возглавляю строительство нового зверинца в восточном саду...
Зверинец?
Жасмин еле сдержала свой гнев. Он никак не был связан с этим бедных архитектором, в конце концов, это желание ее отца - строить такие бесполезные и дорогие здания.
- Я не знала об этом. Но ты должен был отложить этот проект. Ты получил приказ от меня на строительство подземных убежищ, разве нет?
- Да, это так, Выше Высочество... Но султан...
- Мой отец знает, что защита королевства важнее его зверинцев, - сказала Жасмин. – Начни строительство убежищ настолько быстро, насколько это возможно. Поговори с другими архитекторами, подумайте, как лучше выполнить мой приказ, и доложи мне, когда будет готов рабочий план.
- Д... да, Ваше Высочество. Тот час же, - ответил он, отвешивая еще один подобострастный поклон. Жасмин покинула его комнату раньше, чем он поднял голову.
Со вчерашнего разговора в вялом ведении дел, которым славился ее отец, еще ничего не поменялось. Жасмин открыто противостояла его недостаткам, одним из которых была лень, но он не предпринимал ничего в ответ.
Ее шаги, казалось, гулко отдавались в коридорах дворца. Они были такими же, как и ее сердцебиение, быстрыми и нервными. Жасмин постаралась медленней дышать, успокаивая ярость, которая разгоралась в ней. Почему она должна заниматься всем одна? Почему ее отец не понимает насколько он неумелый и ограниченный? Почему он не хочет измениться?
Рассуждай логически, оборвала Жасмин саму себя. Султан не знает о Мозенрате и его идеях. В этом вся разница. Зачем беспокоиться, если нет никакой видимой угрозы для королевства? Зачем меняться, если ты стар и скоро отправишься на заслуженный отдых?
Но никакая логика не могла ее успокоить. Было так много всего, о чем стоило позаботиться, за что она отвечала. Жасмин зашла в свою спальню и, захлопнув дверь за собой, пошла прямо в боковую комнату, чтобы найти обувь для прогулок на улице. Она должна была сама посетить убежища, чтобы посмотреть их нынешнее состояние. Если бы она могла просто...
- Жасмин.
Она остановилась на полпути к дверям и увидела Аладдина, сидящего на перилах за окном, и Коврика, парящего за спиной юноши.
- Ты сейчас свободна? – Спросил Аладдин.
- Да, сейчас я только кое-что возьму, - ответила она, беря первую попавшуюся пару туфель, которая могла выдержать прогулку.
Аладдин смотрел, как она идет к нему.
- Впервые вижу, как ты надеваешь обувь, которая не подходит к твоей одежде. Ты уверена, что все хорошо?
- Ха, - сухо усмехнулась она. – Я в порядке. Я готова.
- Давай прокатимся?
Он взял ее за руку и помог ей удобно усесться на волшебном ковре. Они сидели в тишине несколько минут, пока Коврик медленно кружил их в пределах дворца. Аладдин привлек Жасмин к себе, позволяя ей опереться спиной на его грудь, и нежно погладил девушку по волосам. Это движение всегда успокаивало ее, и подействовало так же. Жасмин закрыла глаза и наслаждалась ветром, ласкающим кожу.
- О чем ты думаешь? – Спросил он мягко.
"С чего же мне начать?"
- Отец беспокоит меня. Немного, - ответила она. – Раньше я всегда злилась, когда он не понимал или не слушал меня. Последние несколько лет все было хорошо, но вчера и сегодня просто... – Жасмин вздохнула. – Он относится ко мне, как к ребенку, и не воспринимает меня всерьез. Это так огорчает, Аладдин.
- Да уж. Я понял это, когда впервые встретил тебя, - он криво усмехнулся. – Что же произошло за эти два дня?
- Во-первых, он легкомысленный. Он тратит деньги королевства на такие глупые вещи, как новый зверинец, когда есть столько всего более важного, требующего ресурсы. И когда я говорю, что он должен поступать по-другому, он не слушает. И даже если он с чем-то согласен, он все равно ничего не делает.
- Хммм. – Жасмин чувствовала, как парень думает, что сказать, чтобы это было не слишком уж резким по отношению к ее отцу. Аладдин всегда был более терпим к недостаткам других, может быть, потому, что был рожден в непривилегированном сословии, в котором меньше требований вообще. – Он очень стар, Жасмин. Очень сложно меняться в его возрасте. Некоторые люди не такие, как ты, они не будут из кожи вон лезть, чтобы сделать все, как ты захочешь.
- Но он не делает ничего, даже чтобы получить то, чего хочет сам, - ответила она упрямо. – Проблемы – единственное, что заставляет его шевелиться. И какие бы опасности не могли бы нависнуть над королевством, все, кажется, для него на втором месте после его прихотей.
- Понятно, - ответил Аладдин. – Тогда я тоже огорчен.
Он слишком легко согласился. Жасмин поняла, что уже была готова спорить с Аладдином. Она подсознательно ждала, что он будет защищать ее отца, даже хотела этого, чтобы просто доказать свою точку зрения кому-то, доказать, что она права. Реальность оказалась другой. Возможно, Аладдин был проще, чем она сама. Но он был лучше в душе. В большинстве случаев, когда они начинали спорить, все начинало с ее нервов и желания спорить. Аладдин же спорил, только если был уверен.
- Думаю, мне придется с этим разбираться. Если мой отец ничего не хочет менять, я должна сделать гораздо больше, чтобы компенсировать его лень, - сказала Жасмин.
- А чем ты сейчас занимаешься? – спросил Аладдин. – Кажется, что половина дворца сбилась с ног, выполняя твои приказы.
- Я поняла, что Аграба недостаточно сильна и защищена, и нужно много всего сделать, чтобы она стала надежным королевством, – начала она. – Так что я взялась за улучшения со всех сторон.
- Ну... а конкретнее?
- Пограничные патрули тренируют собак, чтобы те могли учуять нарушителя, который решит пронести в город что-то опасное, - ответила Жасмин. Она почти упомянула черный песок, но вовремя поймала себя. Ей не хотелось, чтобы ее действия были связаны с каким-то конкретным врагом. – Еще сегодня утром я разговаривала с главным инженером насчет расширения подземных убежищ от песчаной бури. Еще я попросила историка отыскать любые упоминания о джиннах из других стран, чтобы никто не мог применить подобную магию против нас.
- Столько всего, - перебил ее Аладдин. – И все ты придумала за неделю?
- Я придумала гораздо больше.
Аладдин покачал головой.
- Жасмин, ты удивительная. Каждый раз, когда ты начинаешь что-то новое, я могу быть уверен, что ты доведешь дело до совершенства. Я могу тебе чем-то помочь?
Жасмин замолчала. Она ждала, что он начнет задавать вопросы, почему она все это делает, но никак, что он предложит помощь. Жасмин почувствовала себя уверенней. Может быть, она зря сомневалась в Аладдине.
Но в то же время Жасмин не могла представить, что этими проектами будет заниматься кто-то другой. Она могла надеяться только на себя, чтобы знать точно, что все идет по плану. У Аладдина не было достаточного опыта управления людьми, если не считать небольшие отряды людей, которые собирались против врагов Аграбы. Боевой опыт мало связан с контролем над строительными проектами или построением отношений с иностранными правителями. Что она могла поручить ему?
- Я собираюсь в Дезриал, чтобы заключить договор о расширении торговли и получения доступа к порту, - сказала Жасмин, не решаясь задать следующий вопрос. – Не мог бы ты приглядеть тут за всем, пока меня не будет?
- Ого, ты так быстро решила насчет поездки! Я присмотрю за королевством, пока тебя не будет, без проблем. Но зачем столько дел? Зачем так спешить?
Она вздохнула, в конце концов, услышав этот вопрос, но все еще не зная, как на него ответить.
- Думаю, я выросла. В прошлом месяце было затишье, никто не пытался напасть на Аграбу или на нас. Я начала задумываться, когда начнутся новые неприятности, и решила, что лучше предупредить их заранее, чем ждать их.
- Это отличная идея. Но почему ты так волнуешься об этом? За последние несколько дней ты сделала для королевства больше, чем достаточно. Зная тебя, все будет закончено раньше, чем кто-либо думает. Если кто-то явится раньше, чем все будет доделано, то мы найдем способ, как их победить, как это было и раньше.
- Я волнуюсь, потому что, фактически, это подготовка к твоему правлению, - ответила Жасмин. – Разве ты не волнуешься? Ты скоро станешь султаном. И будешь нести ответственность за целое королевство.
Аладдин посмотрел вниз, на рыночные улицы, заполненные людьми, которые занимались своими повседневными делами. Жасмин поняла, что он думает о той ответственности, которая висела над ними обоими.
- Я волновался раньше, - ответил Аладдин, когда они скользили над высокой крышей. – Я говорю о том времени, когда я был принцем Али, и твой отец хотел вручить мне город, когда я женюсь на тебе. Я был настолько напуган, что отказался от своего обещания сделать Джинни свободным. Я хотел, чтобы он помог мне выполнять обязанности, к которым я не был готов.
- Что же заставило тебя передумать? Ну, кроме победы над Джафаром и спасением королевства, - сказала она, чуть усмехнувшись. Может быть, Аладдин на самом деле усердно готовился к своему восшествию на престол, и она просто этого не заметила.
- Ну, победа над Джафаром, да и остальными нашими врагами, очень помогла. Мы всегда выигрывали, хотя часто все было на грани провала. Я думаю, что мы легко можем справиться с любой угрозой. И у нас есть Джинни, конечно. Не думала ли ты попросить его помочь тебе с твоими планами?
- Нет. Наличие Джинни не главное, - ответила она, разочарованная его ответом. – Все наши победы над врагом были заслугой хорошей тактики, а не хорошего командования. Любой смышленый воин, имея немного магии и удачи, мог бы сделать то же самое, что и мы. То, о чем я думаю, - это умение управлять. Забота о королевстве, о его каждодневных проблемах.
- Я жил на улицах большую часть своей жизни, и я знаю, что такое каждодневные проблемы королевства, - ответил Аладдин, защищаясь. – Я знаю о бедняках, о нуждающихся, о сиротах, о нищих. Я знаю, как простые люди думают, и чего они хотят. Да, я все еще один из них, несмотря на то, что я часто провожу время с тобой. Я хочу сказать, что я идеальный выбор для связи дворца с простыми людьми. Они знают, что я один из них, они доверяют мне.
- Действительно. Я не думала об этом, - призналась Жасмин. Она посмотрела вниз – они как раз пролетали над приютом для детей-сирот. У ветхого дома не было крыши, и Жасмин увидела десятки детей в лохмотьях, сидящих в ряд перед уставшей старухой. В Жасмин всколыхнулось сострадание, и она чуть не приказала Коврику лететь вниз, чтобы посетить их. Но, когда они пролетели чуть дальше, она увидела истощенных людей, лежащих в переулках, у некоторых из них не хватало конечностей, у некоторых были кровоточащие язвы на коже. Аладдин вырос среди этих людей, он был сиротой, нищий, обществу было на него плевать. Он видел подобные трагедии каждый день. Как он не охладел к этому? Он был по-прежнему полон сочувствия к народу. Она могла понять это по его глазам, когда он смотрел вниз на город.
Тем не менее, ее поражала реальность, с которой она столкнулась.
- Что ты сделал для города, отбиваясь от врагов снаружи?
- Я думаю, мы были слишком заняты сражениями с врагами, чтобы обратить внимание на сам город. Но я думаю, что это было более важно. Аграба за века прошла через многих правителей, и хороших, и плохих. Большую опасность представляют для нее враги извне, и ты знаешь, я умею хорошо сражаться с ними.
- Конечно, это важно. Но не думаю, что это самое важное. Королевство должно быть сильным изнутри – все королевство, а не только группка преданных защитников, как наша компания. И не только, когда все спокойно, как сейчас, - она чувствовала, как ложь легко слетает с ее губ. - Люди будут следить за тем, как мы правим, ежедневно. В конце концов, сила королевства в народе, а не в правителях.
Говорить то, что ей сказал Мозенрат, было странно. Ей казалось, что она сказала слишком много, что не должна была говорить этого. Но, конечно, он ничего не знал о ее ночных беседах с колдуном и о том, что она поняла из этих бесед.
- Жасмин, я думаю, ты слишком много волнуешься, - ответил он. – Город сильно любит нас обоих. Мы герои, о которых все говорят. И благодаря всем улучшениям, что ты сейчас делаешь, они станут любить нас еще сильнее.
- Мнение большинства – капризная дама, - еще один отголосок беседы с темным колдуном. – Они могут любить нас сейчас, но мы не должны воспринимать это как должное. И аристократия...
Трудно было поднимать эту тему. Аладдин был весьма чувствителен к тому, что аристократия недовольна его будущей коронацией. Он не мог понять их снисходительного отношения к нему и к тем, кто был одного с ним социального класса. Она увидела, как напряглись мышцы на его шее, в то время как он продолжал смотреть на улицы внизу. Они приближались к окраине города.
- Я слышала, как шепчутся во дворце, - сказала она, заходя с другой стороны. – Они говорят, что для женщины я слишком многим интересуюсь. Что я нарушаю традиции и нормы приличия своими проектами.
- К черту их мысли. Тебя никогда не волновало, что думают о тебе чванливые дворяне, Жасмин. Почему теперь? – спросил он.
- Старые способы мышления трудно изменить, ты то же самое говорил насчет моего отца, - парировала она. – Они не будут ничего делать, чтобы остановить меня в моем стремлении помочь королевству. Но они говорят еще и о том, что жена не должна быть сильнее мужа. Султан – глава королевства, и султанша – его главная поддержка.
Он странно на нее посмотрел.
- Я никогда не думал, что услышу от тебя что-то подобное. Ты точно уверена, что все в порядке?
- Аладдин, со мной все хорошо. Я хочу знать, что ты думаешь об этом.
- Что я думаю об этом? Об идее, что женщина должна подчиняться своему мужу? Жасмин, это вопрос с подвохом или что? – Он рассмеялся. Конечно, я не ожидаю, что ты будешь подчиняться. Мы равны, так было с самого начала. Делай, что нужно, если ты считаешь, что это будет полезно для королевства.
- Разговор не обо мне, - сказала она с горячим упрямством, подобная дюнам, расстилающимся под ними. Сегодня был особенно ветреный день, а потому песок кружился маленькими вихрями. – Вне зависимости от того, что мы думаем друг о друге, нас должно волновать, что люди думают о нас. Особенно о тебе. Они ждут, что ты станешь лидером. Я уверена, что ты можешь им быть. Но ты должен доказать, что ты можешь быть лидером. А не только героем.
Девушка надеялась, что слова о вере в него немного охладят пыл разговора. Казалось, напряжение витает в воздухе. Жасмин не была до конца уверена, что Аладдин будет хорошим правителем, но она посвятила себя ему и должна была его поддержать.
- Ты хочешь сказать, что я должен начать заниматься тем же, чем и ты? – Аладдин посмотрел на нее в ожидании ее согласия.
- Да. Подумай о том, как можно защитить королевство, и постарайся воплотить эти идеи.
- Но почему ты не сказала этого с самого начала? – озадаченно спросил он. – Это сэкономило бы нам время.
- Сэкономило бы нам время? – Разве он ничего не понял из того, о чем они говорили? – Потому что я хотела, чтобы ты понял это сам. – Почти огрызнулась она. – Я не хотела говорить тебе о том, о чем ты и так должен был думать. Я не хотела тебе говорить насчет лидерства, Аладдин. Если бы ты был готов стать правителем, мне бы не пришлось говорить тебе об этом.
- Не уверен, что понимаю тебя, Жасмин. Тебе всегда нравилось быть независимой и самой принимать решения, поэтому я позволял тебе это. Ты всегда была той, которая рушила традиции поведения женщин. Но теперь ты поменяла свое мнение и хочешь, чтобы я тоже изменился? И ты хочешь, чтобы я прочел твои мысли и знал, что ты хочешь от меня? – Он покачал головой. – Я совсем запутался. Может, ты объяснишь подробней.
Она сделала глубокий вдох, чтобы заставить себя извиниться. Ей до сих пор было трудно признавать, что она не права, даже тому, кого она любит.
- Прости. Я не хотела тебя запутать. За прошлую неделю я поняла, что не смогу сделать все самостоятельно, да и не хочу. Я хочу, чтобы ты принимал в этом участие, вместе со мной. Я знаю, что ты хороший человек, и ты любишь меня, больше, чем я могла представить. Но также я хочу знать, что ты достоин быть султаном. Я хочу видеть, что ты сможешь управлять королевством, если меня не будет рядом, и получить уважение среди тех, кто когда-либо сомневался в тебе. – Жасмин замолчала, подбирая слова. Она внезапно поняла, что это слишком эгоистично с ее стороны требовать выполнения ее прихотей, вместо того, чтобы позволить ему самому принять решение. – Я хочу сказать, я надеюсь, что ты решишь все-таки изучить то, что ты пока не стал изучать об управлении королевством. Может, ты начнешь во время моей поездки в Дезриал.
- Хорошо, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я начну заниматься, когда ты отправишься в Дезриал, - ответил он. Он сверкнул улыбкой, ломая появившееся между ними напряжение. Она улыбнулась в ответ, увидев, как ветер взъерошил его и так растрепанные волосы. – Спасибо, что рассказала мне о своих мыслях. Если что-то будет тебя беспокоить, пожалуйста, расскажи мне. Ты не должна нести весь груз в одиночку.
Она снова прильнула к нему, пока они летели обратно к дворцу. Это был обычный маршрут, но в последнее время они провели немало времени вот так. Она вспомнила, как он первый раз пригласил на такую же прогулку. Когда Коврик рванул в украшенное звездами небо, дыхание Жасмин перехватило от ветра, несущегося прямо в лицо. Тогда они резко вознеслись в небеса, а не упали вниз, как на рынке. Принцесса доверилась Аладдину, как первому поклоннику, который смог ее по-настоящему удивить, и сейчас думала о мальчике с рынка, с похожей улыбкой и похожим теплом от прикосновения рук.
Остаток дня, проведенный уже без Аладдина, пролетел незаметно. Когда сверчки затянули свою песню, принцесса лежала с открытыми глазами в темноте и думала о нем.
Сомнения не исчезли окончательно, но теперь Жасмин доверяла своему жениху больше. Его характер и его любовь к ней были основой этого доверия. А еще он всегда знал, что правильно, и совершенно не жаждал власти.
Аладдин был одним из немногих людей, владеющих джинном. Но в отличие от многих он всегда использовал свои желания во имя любви, а не алчности или для удовлетворения своих эгоистичных побуждений. Его желание стать принцем никак не было связано с жаждой богатства и власти, как могло показаться. Он делал все это для того, чтобы заполучить ее сердце. И его последнее желание было из его любви – любви к другу – желание видеть, что Джинни живет свободно, а не как гарантия его счастья.
Жасмин могла не опасаться, что Аладдин будет использовать свою силу, как султан, для выполнения своих прихотей. Он, может, и был наивен и делал ошибки, но он не был эгоистичным и жадным. Сегодняшний день напомнил ей, насколько хорошим человеком он был, и о силе их любви, которая, как она верила, была способна преодолеть все проблемы, которые возникали между ними.
Оставался только один неразрешенный вопрос. Она закрыла глаза и задумалась о человеке, ждущем ее зова. Он был тем, из-за кого Жасмин все еще чувствовала сомнения по поводу Аладдина. И решение этого вопроса было отложено на долгие тридцать дней, и уж точно этот вопрос должна была решить она одна.
Принцесса сама бы сильно удивилась, если бы могла доверить соревнование с Мозенратом кому-то другому. Могла бы она доверить это Аладдину?
Жасмин понимала, что ответ в любом случае будет "нет".
Неожиданно ей стало страшно, когда она поняла, что не может довериться абсолютно никому. Что если Мозенрат уже приступил к воплощению своего плана, и просто обманывает ее для развлечения? Что если он не следил за ней всю прошлую неделю, потому что дворец уже заполнен его шпионами? Что если кто-то из ее друзей уже под его контролем?
Жасмин подумала об Аладдине, его глазах, его улыбке. Он был честен с ней. Должен был быть. Аладдин не контролировался Мозенратом. Она же заметила бы разницу?
Что насчет ее отца? Стражи? Любого из слуг, с которыми она говорила?
Жасмин приказала себе успокоиться. Она не должна становиться параноиком. Насколько девушка знала, управление сознанием было сложным заклинанием, которое было нелегко поддерживать. Она вспомнила Джафара, колдовство которого было достаточно сильным. Аладдин заметил сразу, что Джафар заколдовал ее отца. Конечно, с Мозенратом было бы то же самое, даже учитывая то, что он был сильнее Джафара.
Все были преданы ей. Ее приказам подчинялись, и принцесса не видела никакого недовольства.
Она должна была узнать настоящие мотивы Мозенрата. Ни в одну их встречу он не делал ничего просто так, для развлечения, как утверждал он на сей раз. Все его действия были направлены на получения власти. Но какую цель он поставил для себя на эти тридцать дней?
Ее догадки насчет его беспроигрышного плана теперь были вторичны по отношению к его настоящим мотивам. Власть... Она задаст ему этот вопрос снова, вопрос, на который он не потрудился отвечать, несмотря на то, что вопрос был озвучен дважды. Она заставит его ответить, так или иначе.
И разумно, что она ограждает себя ото всех людей из дворца. Она должна внимательно следить за каждым, кто будет вести себя необычно, даже если это будет Аладдин и ее близкие. Особенно ее близкие.
Доверие для нее и раньше было сложной задачей. Теперь же эта задача становилась невыполнимой.
Большая просьба, если увидите ошибки (как стилистические, так и граматические), пишите, не стесняйтесь)
Как обычно, ссылки на старые главы.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
И новая.
Глава 5
Глава 5.
Меньше чем через день пришел ответ из соседнего королевства Дезриал. Раевен, молодой султан этого королевства, согласился на аудиенцию. Жасмин прямолинейно сообщила в письме о желании Аграбы увеличить торговлю с портовым городом и иметь прямой доступ к морю. Взамен она предложила Дезриалу доступ к алмазным рудникам около Аграбы.
Это все нужно было, чтобы препятствовать любому плану Мозенрата разрушить экономику королевства. Прямой доступ к порту был очень важен – пока что большая часть годового дохода от морской торговли шла в Дезриал для оплаты за аренду порта. Жасмин надеялась, что столь скорый ответ от Раевена означал, что молодой султан с готовностью примет предложение. Оба королевства относились весьма дружелюбно друг к другу, потому что султаны этих королевств были хорошими друзьями. Отец Раевена умер несколько лет назад, и Раевен занял трон так же, как когда-то его получил его отец. Отец Жасмин рассматривал молодого султана, как возможного жениха, но Раевен никогда не приезжал, чтобы попросить руки Жасмин. То, что сын его друга не хотел усилить связь королевств, удивляло и немного оскорбляло султана Аграбы, но самой Жасмин от этого было только легче.
Утром, прежде чем покинуть комнату, принцесса поручила одной из своих горничных упаковать вещи для поездки. Жасмин предполагала, что ей понадобится день для путешествия в Дезриал, затем день, как она надеялась, уйдет на переговоры, а после она постарается поскорее вернуться в Аграбу и поговорить с гильдией торговцев, чтобы договориться об использовании их новых привилегий.
В полдень Жасмин пыталась найти главного инженера. Она неожиданно для себя поняла, что ей не хватает терпения сидеть и ждать тех, кого она позвала. Для окружающих поведение принцессы казалось странным, и те, кого она успела разыскать, очень пугались, думая, что же вызвало неудовольствие принцессы? Иначе, зачем ей их разыскивать?
Жасмин знала, что ее действия привели к перешептываниям в высших кругах. Многие думали, что принцесса становится слишком наглой, что она превышает свои полномочия. Также они поговаривали, что уличная крыса не принимает участия в этой бурной деятельности, некоторые даже задавали вопрос, не согласился ли он тайно отдать бразды правления в руке жене. Было сложно держать свой рот на замке, когда она входила в комнату и чувствовала, как сразу повисла тишина, означающая, что именно Жасмин была темой для их разговора. Казалось, что они боятся, что она может разрушить королевство только потому, что она женщина, которая не способна управлять.
Ее отец был прав, она должна поговорить с Аладдином и придумать способ, как подключить его к своей деятельности. Она и Аладдин вчера ночью договорились встретиться, но пока что она не знала, когда он придет. Жасмин верила, что он найдет ее, если захочет, а сейчас ей нужно было вернуться к своим обязанностям во дворце.
Она вошла в свободное помещение, принадлежащее последнему главному инженеру. Отец, с его вкусами к украшению дворца и прилегающей территории, нанял и уволил немало инженеров и архитекторов за последние несколько лет. Сама Жасмин не часто виделась с главным инженером, потому что редко интересовалась чем-то иным, нежели убранство ее комнат.
Мужчина вскочил с дивана и низко поклонился, застигнутый врасплох ее внезапным появлением. Служанки, которые кормили его виноградом и массажировали ему ноги, попрятали свои лица.
- Ах... Ваше Высочество, что я могу сделать для вас? – начал запинаться он, нервно выкручивая свои длинные пальцы. Его каштановые кудри, наполовину расчесанные одной из служанок в беспорядке падали на его худые плечи. Жасмин подумала, что этот человек ей не нравится. Он легкомысленно распоряжался дворцовыми деньгами, чему косвенно потворствовал плохой вкус ее отца.
- Что по идее ты должен сейчас делать? – Спросила Жасмин.
- П... по приказу султана, Принцесса... Я возглавляю строительство нового зверинца в восточном саду...
Зверинец?
Жасмин еле сдержала свой гнев. Он никак не был связан с этим бедных архитектором, в конце концов, это желание ее отца - строить такие бесполезные и дорогие здания.
- Я не знала об этом. Но ты должен был отложить этот проект. Ты получил приказ от меня на строительство подземных убежищ, разве нет?
- Да, это так, Выше Высочество... Но султан...
- Мой отец знает, что защита королевства важнее его зверинцев, - сказала Жасмин. – Начни строительство убежищ настолько быстро, насколько это возможно. Поговори с другими архитекторами, подумайте, как лучше выполнить мой приказ, и доложи мне, когда будет готов рабочий план.
- Д... да, Ваше Высочество. Тот час же, - ответил он, отвешивая еще один подобострастный поклон. Жасмин покинула его комнату раньше, чем он поднял голову.
Со вчерашнего разговора в вялом ведении дел, которым славился ее отец, еще ничего не поменялось. Жасмин открыто противостояла его недостаткам, одним из которых была лень, но он не предпринимал ничего в ответ.
Ее шаги, казалось, гулко отдавались в коридорах дворца. Они были такими же, как и ее сердцебиение, быстрыми и нервными. Жасмин постаралась медленней дышать, успокаивая ярость, которая разгоралась в ней. Почему она должна заниматься всем одна? Почему ее отец не понимает насколько он неумелый и ограниченный? Почему он не хочет измениться?
Рассуждай логически, оборвала Жасмин саму себя. Султан не знает о Мозенрате и его идеях. В этом вся разница. Зачем беспокоиться, если нет никакой видимой угрозы для королевства? Зачем меняться, если ты стар и скоро отправишься на заслуженный отдых?
Но никакая логика не могла ее успокоить. Было так много всего, о чем стоило позаботиться, за что она отвечала. Жасмин зашла в свою спальню и, захлопнув дверь за собой, пошла прямо в боковую комнату, чтобы найти обувь для прогулок на улице. Она должна была сама посетить убежища, чтобы посмотреть их нынешнее состояние. Если бы она могла просто...
- Жасмин.
Она остановилась на полпути к дверям и увидела Аладдина, сидящего на перилах за окном, и Коврика, парящего за спиной юноши.
- Ты сейчас свободна? – Спросил Аладдин.
- Да, сейчас я только кое-что возьму, - ответила она, беря первую попавшуюся пару туфель, которая могла выдержать прогулку.
Аладдин смотрел, как она идет к нему.
- Впервые вижу, как ты надеваешь обувь, которая не подходит к твоей одежде. Ты уверена, что все хорошо?
- Ха, - сухо усмехнулась она. – Я в порядке. Я готова.
- Давай прокатимся?
Он взял ее за руку и помог ей удобно усесться на волшебном ковре. Они сидели в тишине несколько минут, пока Коврик медленно кружил их в пределах дворца. Аладдин привлек Жасмин к себе, позволяя ей опереться спиной на его грудь, и нежно погладил девушку по волосам. Это движение всегда успокаивало ее, и подействовало так же. Жасмин закрыла глаза и наслаждалась ветром, ласкающим кожу.
- О чем ты думаешь? – Спросил он мягко.
"С чего же мне начать?"
- Отец беспокоит меня. Немного, - ответила она. – Раньше я всегда злилась, когда он не понимал или не слушал меня. Последние несколько лет все было хорошо, но вчера и сегодня просто... – Жасмин вздохнула. – Он относится ко мне, как к ребенку, и не воспринимает меня всерьез. Это так огорчает, Аладдин.
- Да уж. Я понял это, когда впервые встретил тебя, - он криво усмехнулся. – Что же произошло за эти два дня?
- Во-первых, он легкомысленный. Он тратит деньги королевства на такие глупые вещи, как новый зверинец, когда есть столько всего более важного, требующего ресурсы. И когда я говорю, что он должен поступать по-другому, он не слушает. И даже если он с чем-то согласен, он все равно ничего не делает.
- Хммм. – Жасмин чувствовала, как парень думает, что сказать, чтобы это было не слишком уж резким по отношению к ее отцу. Аладдин всегда был более терпим к недостаткам других, может быть, потому, что был рожден в непривилегированном сословии, в котором меньше требований вообще. – Он очень стар, Жасмин. Очень сложно меняться в его возрасте. Некоторые люди не такие, как ты, они не будут из кожи вон лезть, чтобы сделать все, как ты захочешь.
- Но он не делает ничего, даже чтобы получить то, чего хочет сам, - ответила она упрямо. – Проблемы – единственное, что заставляет его шевелиться. И какие бы опасности не могли бы нависнуть над королевством, все, кажется, для него на втором месте после его прихотей.
- Понятно, - ответил Аладдин. – Тогда я тоже огорчен.
Он слишком легко согласился. Жасмин поняла, что уже была готова спорить с Аладдином. Она подсознательно ждала, что он будет защищать ее отца, даже хотела этого, чтобы просто доказать свою точку зрения кому-то, доказать, что она права. Реальность оказалась другой. Возможно, Аладдин был проще, чем она сама. Но он был лучше в душе. В большинстве случаев, когда они начинали спорить, все начинало с ее нервов и желания спорить. Аладдин же спорил, только если был уверен.
- Думаю, мне придется с этим разбираться. Если мой отец ничего не хочет менять, я должна сделать гораздо больше, чтобы компенсировать его лень, - сказала Жасмин.
- А чем ты сейчас занимаешься? – спросил Аладдин. – Кажется, что половина дворца сбилась с ног, выполняя твои приказы.
- Я поняла, что Аграба недостаточно сильна и защищена, и нужно много всего сделать, чтобы она стала надежным королевством, – начала она. – Так что я взялась за улучшения со всех сторон.
- Ну... а конкретнее?
- Пограничные патрули тренируют собак, чтобы те могли учуять нарушителя, который решит пронести в город что-то опасное, - ответила Жасмин. Она почти упомянула черный песок, но вовремя поймала себя. Ей не хотелось, чтобы ее действия были связаны с каким-то конкретным врагом. – Еще сегодня утром я разговаривала с главным инженером насчет расширения подземных убежищ от песчаной бури. Еще я попросила историка отыскать любые упоминания о джиннах из других стран, чтобы никто не мог применить подобную магию против нас.
- Столько всего, - перебил ее Аладдин. – И все ты придумала за неделю?
- Я придумала гораздо больше.
Аладдин покачал головой.
- Жасмин, ты удивительная. Каждый раз, когда ты начинаешь что-то новое, я могу быть уверен, что ты доведешь дело до совершенства. Я могу тебе чем-то помочь?
Жасмин замолчала. Она ждала, что он начнет задавать вопросы, почему она все это делает, но никак, что он предложит помощь. Жасмин почувствовала себя уверенней. Может быть, она зря сомневалась в Аладдине.
Но в то же время Жасмин не могла представить, что этими проектами будет заниматься кто-то другой. Она могла надеяться только на себя, чтобы знать точно, что все идет по плану. У Аладдина не было достаточного опыта управления людьми, если не считать небольшие отряды людей, которые собирались против врагов Аграбы. Боевой опыт мало связан с контролем над строительными проектами или построением отношений с иностранными правителями. Что она могла поручить ему?
- Я собираюсь в Дезриал, чтобы заключить договор о расширении торговли и получения доступа к порту, - сказала Жасмин, не решаясь задать следующий вопрос. – Не мог бы ты приглядеть тут за всем, пока меня не будет?
- Ого, ты так быстро решила насчет поездки! Я присмотрю за королевством, пока тебя не будет, без проблем. Но зачем столько дел? Зачем так спешить?
Она вздохнула, в конце концов, услышав этот вопрос, но все еще не зная, как на него ответить.
- Думаю, я выросла. В прошлом месяце было затишье, никто не пытался напасть на Аграбу или на нас. Я начала задумываться, когда начнутся новые неприятности, и решила, что лучше предупредить их заранее, чем ждать их.
- Это отличная идея. Но почему ты так волнуешься об этом? За последние несколько дней ты сделала для королевства больше, чем достаточно. Зная тебя, все будет закончено раньше, чем кто-либо думает. Если кто-то явится раньше, чем все будет доделано, то мы найдем способ, как их победить, как это было и раньше.
- Я волнуюсь, потому что, фактически, это подготовка к твоему правлению, - ответила Жасмин. – Разве ты не волнуешься? Ты скоро станешь султаном. И будешь нести ответственность за целое королевство.
Аладдин посмотрел вниз, на рыночные улицы, заполненные людьми, которые занимались своими повседневными делами. Жасмин поняла, что он думает о той ответственности, которая висела над ними обоими.
- Я волновался раньше, - ответил Аладдин, когда они скользили над высокой крышей. – Я говорю о том времени, когда я был принцем Али, и твой отец хотел вручить мне город, когда я женюсь на тебе. Я был настолько напуган, что отказался от своего обещания сделать Джинни свободным. Я хотел, чтобы он помог мне выполнять обязанности, к которым я не был готов.
- Что же заставило тебя передумать? Ну, кроме победы над Джафаром и спасением королевства, - сказала она, чуть усмехнувшись. Может быть, Аладдин на самом деле усердно готовился к своему восшествию на престол, и она просто этого не заметила.
- Ну, победа над Джафаром, да и остальными нашими врагами, очень помогла. Мы всегда выигрывали, хотя часто все было на грани провала. Я думаю, что мы легко можем справиться с любой угрозой. И у нас есть Джинни, конечно. Не думала ли ты попросить его помочь тебе с твоими планами?
- Нет. Наличие Джинни не главное, - ответила она, разочарованная его ответом. – Все наши победы над врагом были заслугой хорошей тактики, а не хорошего командования. Любой смышленый воин, имея немного магии и удачи, мог бы сделать то же самое, что и мы. То, о чем я думаю, - это умение управлять. Забота о королевстве, о его каждодневных проблемах.
- Я жил на улицах большую часть своей жизни, и я знаю, что такое каждодневные проблемы королевства, - ответил Аладдин, защищаясь. – Я знаю о бедняках, о нуждающихся, о сиротах, о нищих. Я знаю, как простые люди думают, и чего они хотят. Да, я все еще один из них, несмотря на то, что я часто провожу время с тобой. Я хочу сказать, что я идеальный выбор для связи дворца с простыми людьми. Они знают, что я один из них, они доверяют мне.
- Действительно. Я не думала об этом, - призналась Жасмин. Она посмотрела вниз – они как раз пролетали над приютом для детей-сирот. У ветхого дома не было крыши, и Жасмин увидела десятки детей в лохмотьях, сидящих в ряд перед уставшей старухой. В Жасмин всколыхнулось сострадание, и она чуть не приказала Коврику лететь вниз, чтобы посетить их. Но, когда они пролетели чуть дальше, она увидела истощенных людей, лежащих в переулках, у некоторых из них не хватало конечностей, у некоторых были кровоточащие язвы на коже. Аладдин вырос среди этих людей, он был сиротой, нищий, обществу было на него плевать. Он видел подобные трагедии каждый день. Как он не охладел к этому? Он был по-прежнему полон сочувствия к народу. Она могла понять это по его глазам, когда он смотрел вниз на город.
Тем не менее, ее поражала реальность, с которой она столкнулась.
- Что ты сделал для города, отбиваясь от врагов снаружи?
- Я думаю, мы были слишком заняты сражениями с врагами, чтобы обратить внимание на сам город. Но я думаю, что это было более важно. Аграба за века прошла через многих правителей, и хороших, и плохих. Большую опасность представляют для нее враги извне, и ты знаешь, я умею хорошо сражаться с ними.
- Конечно, это важно. Но не думаю, что это самое важное. Королевство должно быть сильным изнутри – все королевство, а не только группка преданных защитников, как наша компания. И не только, когда все спокойно, как сейчас, - она чувствовала, как ложь легко слетает с ее губ. - Люди будут следить за тем, как мы правим, ежедневно. В конце концов, сила королевства в народе, а не в правителях.
Говорить то, что ей сказал Мозенрат, было странно. Ей казалось, что она сказала слишком много, что не должна была говорить этого. Но, конечно, он ничего не знал о ее ночных беседах с колдуном и о том, что она поняла из этих бесед.
- Жасмин, я думаю, ты слишком много волнуешься, - ответил он. – Город сильно любит нас обоих. Мы герои, о которых все говорят. И благодаря всем улучшениям, что ты сейчас делаешь, они станут любить нас еще сильнее.
- Мнение большинства – капризная дама, - еще один отголосок беседы с темным колдуном. – Они могут любить нас сейчас, но мы не должны воспринимать это как должное. И аристократия...
Трудно было поднимать эту тему. Аладдин был весьма чувствителен к тому, что аристократия недовольна его будущей коронацией. Он не мог понять их снисходительного отношения к нему и к тем, кто был одного с ним социального класса. Она увидела, как напряглись мышцы на его шее, в то время как он продолжал смотреть на улицы внизу. Они приближались к окраине города.
- Я слышала, как шепчутся во дворце, - сказала она, заходя с другой стороны. – Они говорят, что для женщины я слишком многим интересуюсь. Что я нарушаю традиции и нормы приличия своими проектами.
- К черту их мысли. Тебя никогда не волновало, что думают о тебе чванливые дворяне, Жасмин. Почему теперь? – спросил он.
- Старые способы мышления трудно изменить, ты то же самое говорил насчет моего отца, - парировала она. – Они не будут ничего делать, чтобы остановить меня в моем стремлении помочь королевству. Но они говорят еще и о том, что жена не должна быть сильнее мужа. Султан – глава королевства, и султанша – его главная поддержка.
Он странно на нее посмотрел.
- Я никогда не думал, что услышу от тебя что-то подобное. Ты точно уверена, что все в порядке?
- Аладдин, со мной все хорошо. Я хочу знать, что ты думаешь об этом.
- Что я думаю об этом? Об идее, что женщина должна подчиняться своему мужу? Жасмин, это вопрос с подвохом или что? – Он рассмеялся. Конечно, я не ожидаю, что ты будешь подчиняться. Мы равны, так было с самого начала. Делай, что нужно, если ты считаешь, что это будет полезно для королевства.
- Разговор не обо мне, - сказала она с горячим упрямством, подобная дюнам, расстилающимся под ними. Сегодня был особенно ветреный день, а потому песок кружился маленькими вихрями. – Вне зависимости от того, что мы думаем друг о друге, нас должно волновать, что люди думают о нас. Особенно о тебе. Они ждут, что ты станешь лидером. Я уверена, что ты можешь им быть. Но ты должен доказать, что ты можешь быть лидером. А не только героем.
Девушка надеялась, что слова о вере в него немного охладят пыл разговора. Казалось, напряжение витает в воздухе. Жасмин не была до конца уверена, что Аладдин будет хорошим правителем, но она посвятила себя ему и должна была его поддержать.
- Ты хочешь сказать, что я должен начать заниматься тем же, чем и ты? – Аладдин посмотрел на нее в ожидании ее согласия.
- Да. Подумай о том, как можно защитить королевство, и постарайся воплотить эти идеи.
- Но почему ты не сказала этого с самого начала? – озадаченно спросил он. – Это сэкономило бы нам время.
- Сэкономило бы нам время? – Разве он ничего не понял из того, о чем они говорили? – Потому что я хотела, чтобы ты понял это сам. – Почти огрызнулась она. – Я не хотела говорить тебе о том, о чем ты и так должен был думать. Я не хотела тебе говорить насчет лидерства, Аладдин. Если бы ты был готов стать правителем, мне бы не пришлось говорить тебе об этом.
- Не уверен, что понимаю тебя, Жасмин. Тебе всегда нравилось быть независимой и самой принимать решения, поэтому я позволял тебе это. Ты всегда была той, которая рушила традиции поведения женщин. Но теперь ты поменяла свое мнение и хочешь, чтобы я тоже изменился? И ты хочешь, чтобы я прочел твои мысли и знал, что ты хочешь от меня? – Он покачал головой. – Я совсем запутался. Может, ты объяснишь подробней.
Она сделала глубокий вдох, чтобы заставить себя извиниться. Ей до сих пор было трудно признавать, что она не права, даже тому, кого она любит.
- Прости. Я не хотела тебя запутать. За прошлую неделю я поняла, что не смогу сделать все самостоятельно, да и не хочу. Я хочу, чтобы ты принимал в этом участие, вместе со мной. Я знаю, что ты хороший человек, и ты любишь меня, больше, чем я могла представить. Но также я хочу знать, что ты достоин быть султаном. Я хочу видеть, что ты сможешь управлять королевством, если меня не будет рядом, и получить уважение среди тех, кто когда-либо сомневался в тебе. – Жасмин замолчала, подбирая слова. Она внезапно поняла, что это слишком эгоистично с ее стороны требовать выполнения ее прихотей, вместо того, чтобы позволить ему самому принять решение. – Я хочу сказать, я надеюсь, что ты решишь все-таки изучить то, что ты пока не стал изучать об управлении королевством. Может, ты начнешь во время моей поездки в Дезриал.
- Хорошо, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я начну заниматься, когда ты отправишься в Дезриал, - ответил он. Он сверкнул улыбкой, ломая появившееся между ними напряжение. Она улыбнулась в ответ, увидев, как ветер взъерошил его и так растрепанные волосы. – Спасибо, что рассказала мне о своих мыслях. Если что-то будет тебя беспокоить, пожалуйста, расскажи мне. Ты не должна нести весь груз в одиночку.
Она снова прильнула к нему, пока они летели обратно к дворцу. Это был обычный маршрут, но в последнее время они провели немало времени вот так. Она вспомнила, как он первый раз пригласил на такую же прогулку. Когда Коврик рванул в украшенное звездами небо, дыхание Жасмин перехватило от ветра, несущегося прямо в лицо. Тогда они резко вознеслись в небеса, а не упали вниз, как на рынке. Принцесса доверилась Аладдину, как первому поклоннику, который смог ее по-настоящему удивить, и сейчас думала о мальчике с рынка, с похожей улыбкой и похожим теплом от прикосновения рук.
Остаток дня, проведенный уже без Аладдина, пролетел незаметно. Когда сверчки затянули свою песню, принцесса лежала с открытыми глазами в темноте и думала о нем.
Сомнения не исчезли окончательно, но теперь Жасмин доверяла своему жениху больше. Его характер и его любовь к ней были основой этого доверия. А еще он всегда знал, что правильно, и совершенно не жаждал власти.
Аладдин был одним из немногих людей, владеющих джинном. Но в отличие от многих он всегда использовал свои желания во имя любви, а не алчности или для удовлетворения своих эгоистичных побуждений. Его желание стать принцем никак не было связано с жаждой богатства и власти, как могло показаться. Он делал все это для того, чтобы заполучить ее сердце. И его последнее желание было из его любви – любви к другу – желание видеть, что Джинни живет свободно, а не как гарантия его счастья.
Жасмин могла не опасаться, что Аладдин будет использовать свою силу, как султан, для выполнения своих прихотей. Он, может, и был наивен и делал ошибки, но он не был эгоистичным и жадным. Сегодняшний день напомнил ей, насколько хорошим человеком он был, и о силе их любви, которая, как она верила, была способна преодолеть все проблемы, которые возникали между ними.
Оставался только один неразрешенный вопрос. Она закрыла глаза и задумалась о человеке, ждущем ее зова. Он был тем, из-за кого Жасмин все еще чувствовала сомнения по поводу Аладдина. И решение этого вопроса было отложено на долгие тридцать дней, и уж точно этот вопрос должна была решить она одна.
Принцесса сама бы сильно удивилась, если бы могла доверить соревнование с Мозенратом кому-то другому. Могла бы она доверить это Аладдину?
Жасмин понимала, что ответ в любом случае будет "нет".
Неожиданно ей стало страшно, когда она поняла, что не может довериться абсолютно никому. Что если Мозенрат уже приступил к воплощению своего плана, и просто обманывает ее для развлечения? Что если он не следил за ней всю прошлую неделю, потому что дворец уже заполнен его шпионами? Что если кто-то из ее друзей уже под его контролем?
Жасмин подумала об Аладдине, его глазах, его улыбке. Он был честен с ней. Должен был быть. Аладдин не контролировался Мозенратом. Она же заметила бы разницу?
Что насчет ее отца? Стражи? Любого из слуг, с которыми она говорила?
Жасмин приказала себе успокоиться. Она не должна становиться параноиком. Насколько девушка знала, управление сознанием было сложным заклинанием, которое было нелегко поддерживать. Она вспомнила Джафара, колдовство которого было достаточно сильным. Аладдин заметил сразу, что Джафар заколдовал ее отца. Конечно, с Мозенратом было бы то же самое, даже учитывая то, что он был сильнее Джафара.
Все были преданы ей. Ее приказам подчинялись, и принцесса не видела никакого недовольства.
Она должна была узнать настоящие мотивы Мозенрата. Ни в одну их встречу он не делал ничего просто так, для развлечения, как утверждал он на сей раз. Все его действия были направлены на получения власти. Но какую цель он поставил для себя на эти тридцать дней?
Ее догадки насчет его беспроигрышного плана теперь были вторичны по отношению к его настоящим мотивам. Власть... Она задаст ему этот вопрос снова, вопрос, на который он не потрудился отвечать, несмотря на то, что вопрос был озвучен дважды. Она заставит его ответить, так или иначе.
И разумно, что она ограждает себя ото всех людей из дворца. Она должна внимательно следить за каждым, кто будет вести себя необычно, даже если это будет Аладдин и ее близкие. Особенно ее близкие.
Доверие для нее и раньше было сложной задачей. Теперь же эта задача становилась невыполнимой.
Большая просьба, если увидите ошибки (как стилистические, так и граматические), пишите, не стесняйтесь)
-
-
21.05.2012 в 21:45читать дальше
Я в восхищение и ожидание продолжения (ну что я наглая это уже не секрет))
-
-
21.05.2012 в 22:44спасибо) Боюсь, следующая будет только через неделю.
читать дальше
-
-
22.05.2012 в 22:01-
-
28.05.2012 в 18:18Скорее дозу
-
-
28.05.2012 в 20:47