Перевод: Княга
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 3.
Вторая встреча с чиновниками была легче, менее напряженной. Жасмин перечисляла, что еще нужно изменить, а они согласно кивали. Стражники, казалось, ходили вокруг нее с большей заботой. Их глаза, как обычно, почтенно смотрели вниз, но теперь в них было и уважение с толикой удивления. Жасмин понимала, что перемены показались всем неожиданными. Она всегда была решительна и требовательна, но раньше это относилось к ее собственным капризам, а не к Аграбе. Наверняка, им казалось, что их раздражительная, погруженная в себя принцесса стала превращаться в проницательного правителя, который искренне заботится о благосостоянии своих людей.
Пожилой историк остался в зале после того, как Жасмин всех отпустила. Единственный драгоценный камень на его тюрбане вспыхнул на свету, когда он поклонился ей.
- Это честь - служить Вам, Ваше Высочество. Вы всегда были сообразительный ребенком с острым умом и хорошей интуицией, - сказал он с ободряющей улыбкой. Он чуть помолчал. - Я прошу простить меня... вы больше не ребенок. И вы больше не принцесса. Ваш отец должен гордиться Вами.
- Я не достойна такой похвалы, советник, - ответила она любезно, - и я благодарна за вашу поддержку. Это все... необычно и ново для меня, обязанности трона... Я боюсь, что я не готова к этому.
- Первые ваши шаги были мудрыми и обдуманными. Но если я могу дать совет, недостойный, потому что мое мнение может быть...
- Говорите. Я никогда не считала ваше мнение недостойным. Не унижайтесь передо мной.
Он снова склонил голову.
- Беспокойство - надлежащее чувство для каждого правителя, но одним оно дает поддерживать усиленную настороженность, а других ведет к еще более сильному беспокойству, которое только все усложняет. Я не знаю, что на вас давит, но я надеюсь, что вы будете это преодолевать также легко. И я надеюсь, что вы помните, что вы не должны все преодолевать в одиночку.
Жасмин задумчиво посмотрела на старика.
- Спасибо. Я запомню ваши слова.
Спустя несколько минут она была в своих комнатах, где тут же принялась дальше обдумывать планы. Совет историка все не шел из ее головы. Неужели ее беспокойство было так заметно? Да и можно ли не волноваться в такой ситуации?
Он был прав в том, что волнением ничего не достигнешь. Это только сводило ее с ума. Но он был не прав в другом.
Она должна разобраться с этим в одиночку. И она не могла ни с кем говорить о том, что заставило ее придумывать эти новые способы защитить город. Она не могла этого сказать даже Аладдину, который скоро станет управлять королевством вместе с ней.
Должно ли было ей польстить, что Мозенрат выбрал ее единственную для этой игры? Она была самым упорным ее противником, сказал он. Он считал, что она будет делать все возможное, чтобы остановить его, даже если это доконает ее саму.
Она не могла проиграть. Рука, державшая перо, напряглась от злости. Жасмин никак не могла узнать, было ли это все блефом, уловкой, призванной скрыть настоящую причину. Мозенрат так умело все преподнес, что не было разницы, реальна угроза или нет. Последствия были слишком настоящими, чтобы их игнорировать. Так что она не могла проиграть.
Жасмин решила оторваться от мыслей прошлых двух дней. Неудавшиеся попытки врагов завоевать Аграбу больше не были ее отправной точкой. Теперь она будет придумывать свои собственные планы.
3.
- Власть королевства основана не на правителе, а на народе. Ты мог бы использовать какое-нибудь заклинание, чтобы взять под контроль людей и настроить их против меня и Аладдина.
- Интересное наблюдение, Принцесса. Вы читали теории политического управления?
- Я не нуждаюсь в книгах, чтобы заметить это, - скупо ответила она.
- И я не нуждаюсь в книгах, чтобы напомнить себе, что я должен прекратить недооценивать ваш интеллект. Я предполагаю, что это исключительно твоя идея, - ответил он дружелюбно. - В любом случае, мне интересно, почему заклинание?
Вопрос был неожиданным.
- Что ты имеешь в виду? Ты всегда используешь заклинания.
- Это не ответ.
- Тебе пришлось бы использовать заклинание, потому что это единственный способ, которым ты мог бы склонить город на свою сторону. Или ты думаешь, что мой народ сразу кинулся бы к тебе, как только ты объявил о своем намерении стать главой? - ответила она холодно.
- А я должен был бы объявить о своем намерении?
- Нет, но все остальное, что бы ты ни сказал, тоже не имело бы поддержки. Ты - враг всего королевства, и я уверена, ты знаешь это.
- Но мнение королевства - весьма непостоянно, не так ли?
Она не понимала, куда он ведет. Но это было лучше лаконичных, скрытных ответов, которые он давал два предыдущих дня.
- Да, оно непостоянно, но я не думаю, что оно настолько непостоянно, чтобы сделать оборот на 180 градусов и принять тебя с распростертыми объятиями, не придавая значения твоим действиям или словам.
- И то правда. Но ты же не можешь недооценивать невежество своего народа? Я никогда не вредил самостоятельно, верно? Очень немногие за пределами дворца знают меня в лицо.
Она замолчала. Он был прав, но будь она проклята, если признает свою неправоту.
- Значит, ты думаешь, что мог бы заставить людей поднять восстание, не используя заклинание?
- А что ты думаешь, Принцесса? Я здесь гость, что бы нормально сформулировать предложение, если ты помнишь, - сказал он раздраженно и самодовольно одновременно.
Она проигнорировала его насмешку и продолжила.
- Если не использоваться волшебство, чтобы промыть людям мозги, то можно его использовать, чтобы внушить им страх. Например, показать свою власть, чтобы доказать, что Джинни не сможет вмешаться. Этого было бы достаточно, чтобы поколебать уверенность людей в моей способности защитить королевство. Они пришли бы к тебе от страха и желания подчиняться.
- Я так и думал, что страх - первое чувство, с которым я ассоциируюсь, - ответил он беспечно, - Разумная догадка.
Ее кулаки сжались от воспоминания о его словах, сказанных в прошлую их встречу. "Я не думаю, что ты боишься. Я знаю это". Она не стала бы бояться. Он не угрожает конкретно ей.
Он просто угрожает всему королевству.
Она скрипнула зубами. От постоянных размышлений об этом легче не становилось. Она заставила себя сосредоточиться на текущей проблеме.
- Думаю, трудно представить себе тебя убеждающего кого-то чем-то, кроме страха, - парировала она. - У тебя нет ничего, чтобы завоевать уважение и восхищение, учитывая то, что все твои подданные - безмозглые зомби.
- Это меня почти задело, - сказал он равнодушно. - Но мне интересно, насколько люди уважают и восхищаются их будущим султаном.
Происхождение Аладдина было серьезной проблемой. Его популярность после того, как он спас королевство от Джафара значительно уменьшилась, и появилась серьезная консервативная фракция, которая начала громко возражать против того, чтобы уличная крыса поднялась на трон.
- Возможно, ты бы смог дискредитировать Аладдина, но ты не смог бы дискредитировать меня.
- А мне бы надо было?
Она уловила намек в его словах.
- Да, потому что ты бы никогда не смог возглавлять страну вместе со мной, - ответила она резко. - Я думаю, это я уже ясно дала понять. Но я думаю, что спор уже потерял смысл. Очевидно, что проще было бы использовать заклинание для промывки мозгов для завоевания народа, чем долго добиваться того же твоим отсутствующим очарованием.
- Все верно, хотя насчет моего очарования ты ошибаешься. Впрочем, я сказал еще в самом начале, что мой план безупречен. Это не оставляет места для непостоянного общественного мнения.
Эта ночь многое открыла ей. Хотя она все еще понятия не имела, каков его план, она смогла добиться от него большей разговорчивости, чем раньше. Скоро он будет говорить без того, чтобы она прилагала к этому усилия.
4.
- Ты мог бы создать свое измерение. Тогда ты перенес Аграбу и любые другие города на свой выбор в собственный мир. Мы бы были в твоей власти.
- Альтернативное измерение. Как Морбия? Как необычно.
- Ты мог бы придумать любые физические законы. Ты мог бы управлять порядком, как хотел.
- Верно. Но я не понимаю, как это бы позволило мне все контролировать. Было бы это в настоящем или придуманном измерении, мне бы пришлось иметь дело с теми же проблемными людьми, разве нет?
- Я сказала, что ты можешь создавать любые законы. Ты мог бы изменить сами правила существования и вынудить нас повиноваться.
- Весьма честолюбивая идея, Принцесса. Но, если ты не заметила, я не собираюсь подражать Мираж или любому другому врагу, с которым ты столкнулась в прошлом. Но я ценю ту новизну, которую ты привнесла в течение прошлых двух дней. Продолжай в том же духе.
Она постаралась не улыбаться так самоуверенно. Она знала, что он начал уставать. Теперь ей не нужно было видеть его, чтобы знать, какое выражение лица сопровождает его речь.
Ее отцу было интересно, зачем она приказала, чтобы городские зернохранилища были открыты в течение дня, и там свободно раздавали зерно для людей. Жасмин выдала это за еще один шаг в подготовке к ее коронации, чтобы она выглядела доброй в глазах народа.
Ее обеспокоило, что из всего, что она изменила за последнее время, отец, казалось, заинтересовался только одним, самым незначительным. Жасмин никогда всерьез не подвергала сомнению его умение править, возможно, потому что она никогда не занималась своими обязанностями достаточно серьезно. Она потратила половину своей жизни на сопротивление своему предопределенному статусу будущей жены какого-нибудь напыщенного иностранного принца. Возможно, если бы она не отдавала столько сил на сопротивление своему, конечно же, привилегированному статусу, то поняла, что она не будет играть роль простого слуги, когда станет султаншей, учитывая, какая сила ее поддерживала.
Но ее поддерживала сила, которая никогда не казалась ей такой непрочной, как сейчас. Она умасливала народ, бесплатно раздавая им зерно. Если бы она попросила королевских статистов провести опрос, она могла бы быть уверена, что ее популярность выросла за счет этой показательной доброты. Но как долго эта популярность продержится? Только до следующей засухи, застоя или вторжения. Наверняка, люди быстро забудут об этом дне, потому что память общества мимолетна.
Жасмин оказалась лицом к лицу с противоречием. Казалось, что чем больше она подготавливается к тому, чтобы стать султаншей, тем больше ее захватывает паранойя. Было множество вариантов того, как город мог быть завоеван или даже уничтожен. Каждая новая идея, которая приходила ей в голову, добавлялась к, и без того тяжелой, ноше.
Жасмин боялась столь многого - как она сможет быть хорошим правителем? Она еще не стала султаншей, а игра Мозенрата заставила ее думать над этими нервирующими проблемами.
Может, его цель состоялась в том, чтобы свести ее с ума за эти тридцать дней? Вывести ее из строя, чтобы он мог спокойно захватить власть? Вряд ли, ему бы пришлось еще разбираться с Аладдином. Но, возможно, сделать принцессу нервной развалиной за месяц было для него утешительным призом.
Раджа замечал ее состояние. Из всех близких ей, только преданный зверь, с которым она выросла, оказался более чувствителен к ее капризам и эмоциям. Он был все время с ней, рыча на тех, кто заходил в ее комнаты, словно охраняя ее от опасности.
Но он тоже не мог понять, что ее беспокоило, он лишь знал, что что-то ей угрожает. И как все остальные он ничем не мог помочь ей.
5.
В этот раз она начала разговор по-другому.
- Что ты подразумевал под "контролем", Мозенрат?
- Прошу прощения? - Слегка удивился он.
- Когда ты отказался от плана по созданию нового измерения, ты сказал, что не видишь, как это позволило бы тебе все контролировать. И... в начале, ты сказал, что все будет принадлежать тебе в течение тридцати дней. Что ты имел в виду?
- А как ты думаешь, что это означало?
- Почему ты не можешь прямо ответить на вопрос? - раздраженно воскликнула она.
- Потому что гораздо забавней видеть тебя разочарованной.
- Ублюдок...
- И я нахожу занимательным то, как ты думаешь.
Она не нашлась, что ответить.
- Что значит для тебя власть? Ты был бы доволен абсолютной властью над народом, который ненавидел бы тебя?
- Ах, самое время.
Она удивленно приподняла бровь.
- Что?
Он продолжил.
- Что такое власть? Есть разные виды власти, насколько ты знаешь. Но какая из них самая лучшая, самая абсолютная? Какую из них мог бы хотеть такой человек, как я?
- По-моему, ты любишь помыкать другими, делать так, чтобы люди ползали у твоих ног.
- А ты не любишь? - спросил он в ответ. - Сколько человек падало к вашим ногам, трясясь от страха, зная, что ты можешь сделать с ними лишь мановением руки? Разве ты будешь отрицать, что ощущение такой власти впечатлило тебя?
- Я... - Она слегка потерялась от такого неожиданного поворота, но быстро взяла себя в руки. - Я никогда не думала о власти, как о средстве вредить людям.
- А ты когда-либо думала серьезно о власти вообще? Наверняка, ты приняла как должное свою изнеженную жизнь. Власть является такой привычной, такой обычной частью твоей жизни, что ты даже не замечаешь этого. - Его голос был серьезен, без той шутливой нотки, что звучала в каждой их беседе.
- Но я не такая, как ты, Мозенрат. Я не считаю жизни людей чем-то незначительным.
- Ах, Принцесса. Ты всегда игнорируешь то, что не хочешь слышать. Каждый раз, когда разговор касается тебя, ты стараешься увести его в сторону. Только подтверждая, что ты боишься.
- Я подразумеваю лишь то, что говорила раньше. Я не боюсь тебя.
- Тогда как же ты боишься? Ты не можешь отрицать, что в тебе есть страх - он кровоточит, как открытая рана, - его голос показался ей ближе, чем раньше. - Ты боишься, потому что тебе кажется, что ты бессильна? Осведомленность не позволяет тебе игнорировать угрозу или же оставить разбираться с ней слуг? Возможно, потому что ты понимаешь, что есть еще кое-что в твоей власти, кроме ответов, которые ты придумываешь?
- Я не беспомощна, - огрызнулась она. И хотя ее по-прежнему окружала темнота, она шагнула в сторону от него. - Если бы я была настолько труслива, как ты думаешь, я бы уже сдалась.
- Трусость и страх - разные вещи, - ответил он. - Как раз страх не позволяет тебе сдаться.
Ее разозлило то, что он фактически сказал, что она неправа. Это было хуже, чем если бы она действительно была неправа.
И ее разозлило то, что он так хорошо знал ее. Как он мог разглядеть то, что было глубже ее слов и действий? Она что, видна насквозь? Или это он такой проницательный?
- Почему ты все время прячешься в темноте? - бросила вызов она. Но даже тут она ему проигрывала. "Каждый раз, когда разговор касается тебя, ты стараешься увести его в сторону". Но это ее не остановило. - Это тактика? Прятаться самому, чтобы напугать меня?
- Ты предпочла бы видеть мое лицо, Принцесса?
Превентивный удар. Он победил снова.
Она бросила ему вызов, чтобы он показал себя, чтобы развеять высокомерную мысль, что то, что она не знает, где он находится, пугает ее. Но простым вопросом, окрашенным долей юмора, он победил ее.
- Я хочу вести дело наравне, Мозенрат, - она была непреклонна. Ее попытка исправить ситуацию. - Так что да, я хочу видеть тебя.
- Хорошо.
Она почувствовала, как вокруг нее меняется тьма, и из туманного водоворота перед ней появляется волшебник. Синий и черный, составляющие одежду изящного покроя, смешивались в ее сознании, а бледное лицо, обрамленное черными локонами, смотрело чуть вниз, обозначая вежливый поклон. Губы украшала легкая улыбка.
- Теперь, - сказал он, - мы можем продолжить разбирать твои идеи?
-
-
16.05.2012 в 12:18Автор, если вы меня слышите продолжите его ПОЖАЛУЙСТА!!!
-
-
16.05.2012 в 14:14